Договорить бандит не успел, потому что раздалось агрессивное шипение моего бесстрашного кота. И сразу же чёрную щель, в которой торчал мой любопытный нос, порвал луч фонарика. Всё во мне завопило: бежать! Но я стояла как вкопанная. От паралича меня излечил громкий окрик: "Ника! Ты чего это торчишь тут как неродная?!". Оторвав нос от двери, я ахнула: Дашка! С полным ведром мусора!
Я шарахнулась от неё - и врезалась в дверь своей квартиры. Та, естественно, распахнулась, я резко развернулась - и в лицо мне ударил луч света. И оглушил ор: "Это она!!! Кукла!". Бандит ринулся ко мне, а кот ему под ноги… Секунду или две, закаменев от ужаса, я созерцала свалившихся друг на друга и терзающих Тихона парней и, кабы не Дашка, вскоре стала бы добычей братанов… Но та с переляку выронила ведро и от его грохота я ожила. И мгновенно сорвалась с места.
Я успела проскочить все шесть лестничных пролётов, пока услышала тяжёлый топот преследователей. В какую-то секунду мне показалось, что расстояние между нами сужается, но вот я выскочила на волю и слилась с ветром. Тут уж я воспрянула духом и загорелась стремлением к победе: никому никогда не удавалось меня догнать! А вам, сволочам, просмолённым наркотой и разжиженным алкоголем, - и подавно!
Мои ноздри раздулись и крылья их затрепетали, хватая воздух и поршнем проталкивая его к лёгким. Я бежала высоко и ритмично, виртуозно перескакивая через бордюры, лужи и кусты. И, почти по-звериному чуя ландшафт, ни разу не споткнулась. Смотрите гады, как бегает дикая волчица! Это вам не в куклы играть!
Я бежала в никуда, не выбирая направления: просто удирала от преследователей, петляя по дворам и скверам… Где-то в глубине подсознания я надеялась, что загоняю их в усмерть прежде, чем надо будет остановиться и подумать: а где, собственно говоря, моя конечная цель? Кто меня спрячет? Моей целью было сбежать - и всё!
Бег не только спасал меня, он заряжал волей к свободе, придавал уверенности в себе и гнал страхи… Но, как ни крути, я не лошадь и не волчица и потому, Бог знает, на каком метре бега моя дыхалка забарахлила…
Подумав, что, пожалуй, бабушка права и пора уже бросать курить, я констатировала, что теряю скорость и топот за моей спиной нарастает… Ну уж нет, голубчики! Так легко я вам не дамся! Собравшись в пружину, я стреканула в лёт на втором дыхании…
Глава 6
Не помню, как долго рассекала грудью майскую ночь, но наступил момент, когда дыхание моё оборвалось и я, хрипя и сипя, свернула в замкнутый высотками жилой массив. Как бы я ни была измождена бесконечным бегом, голова моя не испытывала кислородного голодания и соображала быстро. Прислонившись к стене, я лихорадочно огляделась, высматривая щель, куда бы можно было забиться, и притерпевшиеся к темноте глаза выхватили дворовый, вероятно, доминошный стол с двумя лавочками чуть в стороне от ближайшего подъезда. На одной из них темнел силуэт человека, уронившего тяжёлую голову на столешницу.
Без всякого конкретного плана, чисто инстинктивно, я метнулась к облюбованному объекту и убедилась, что интуиция не обманула меня: за столом сидел пьяный мужик. В мгновение ока я взгромоздилась на стол и, раскидав ноги, рывком подняла почти бесчувственное тело с лавки, опрокинула его на себя, согнула колени и виртуозными манипуляциями занятых объятиями рук задрала обе брючины своих широких замысловатых штанов, прикидывающихся юбкой…
На всё-про-всё у меня ушло не больше минуты и я успела обнажить руки и крепко обхватить ими лохматую голову мужика прежде, чем во двор ворвались преследователи и тенями застыли в считанных метрах от моей гениальной композиции. От страха я чуть не забыла, что для достоверности мне необходимо оживить сексуального "партнёра" и, спохватившись, начала ритмично подбрасывать этот безжизненный мешок, полностью покрывший моё изящное тело. О, Господи, и откуда у меня силы взялись?! В этом алкаше никак не меньше девяноста килограммов!..
Постояв немного, шумно гоняя воздух через посаженные бегом лёгкие и недоумевая - куда это успела скрыться их быстроногая жертва? - братаны забежали в подъезд и у меня образовалась пауза, чтобы прервать свои конвульсии и перевести дух. И в этот момент возлежащий на мне мужик подал признаки жизни:
- Ты кто?..
Я чуть не угорела в его дыхании, но мне удалось не закашляться:
- На белую горячку я не похожа, так что считай, что я твоё чудное видение. Я тебе снюсь.
В качестве прививки он выдохнул на меня вторую порцию перегара:
- Снишься? - и зашарил ручищами по моим бёдрам, - нет… Ты тёпленькая…
Послышался топот и, повернув голову, я увидела выходящих из подъезда преследователей. Судорожно вцепившись в свою сексуальную жертву, я выдала руладу сладострастных стонов.
- Во, блин, дают! - завистливо цокнул языком один из братанов. - Совсем оборзели! Трахаются прямо на виду.
В это время незадачливый партнёр с некоторым опозданием, но довольно бурно среагировал на мой финт:
- Ты что, уже кончила?!! - я застонала от ужаса перед разоблачением моих хитростей мерзкими соглядатаями, но те расценили эти звуки иначе и закатились скабрезным хохотом. Это было весьма кстати, так как мой алкаш соизволил возмутиться: - Я же ещё не достал свой брандспойт!.. Потерпи, я сейчас… - и он закопошился на мне, пытаясь непослушными руками добраться до гульфика.
Вот гад! Эта пьянь выдаст меня с потрохами! Лучше бы он был трупом, чёрт побери! В ярости я схватила мужика за уши и зашипела:
- Тихо ты! Целуй меня скорей! Пользуйся моментом, раз тебе так подфартило… - и не дожидаясь, когда это говорящее бревно вспомнит как это делается, я, задыхаясь в чудовищном амбре алкогольного ассорти, вцепилась в его губы.
О, Боже! К чему только не притерпишься перед лицом смертельной угрозы!
А тем временем, мой подневольный партнёр ожил настолько, что перехватил инициативу и я затихла под его поцелуем… уже без прежнего омерзения…
- Слышь, братан, давай валить отсюда… - донеслось до меня, пока градусы моего скоропостижного "возлюбленного" перекочёвывали из него в меня через затянувшийся поцелуй. - Мы её уже не найдём. Она не такая дура. Небось, достучалась к кому ни то…
- Жалко, что так темно, - совсем не по делу откликнулся "братан", - а то бы ещё посмотрел эту порнуху… - он энергично сплюнул и ответил по существу: - Ладно, пошли… Как бы эта сука не додумалась ментов вызвать. С неё станется… Всё равно ей от нас не скрыться. Завтра с утра здесь все хазы обшарим… - и они ушли!
Господи, спасибо тебе!!! Это я воскликнула мысленно, потому что рот мой был занят: этот пьянчуга, этот пятипудовый балласт вошёл во вкус и присосался как клещ! Вот нахалявщик! Ну, я тебе сейчас покажу, как тискать приличных женщин!
Я попыталась столкнуть свою ношу, но, оказывается, этот "половой гигант" уже умудрился обхватить меня лапами. Во мне кипятком забулькало возмущение:
- Эй, ты!!! Как там тебя… Алкаш! Сползай с меня немедленно!!
- Я не алкаш, я Мишка, - заплетающимся языком сообщил тот, ещё крепче стиснув меня своими ручищами, - а ты кто?
- А я зайка, - неожиданно для себя хмыкнула я, - по всем видовым признакам: трясусь от страха и быстро-быстро бегаю… Мишка, пожалуйста… Отпусти меня, ты меня уже всю сплющил… Мне больно!..
- Моей зайке больно… - жалостливо выдохнул Мишка и расцепил объятия.
Почувствовав, что мне пора уже закусывать, я попробовала выскользнуть из-под расслабленной состраданием туши - и мне это удалось! О, блин! У меня же живот прилип к спине! Я такая плоская, одна оболочка! Хоть накачивай… Я села и стала усиленно дышать. Мой новый знакомый тоже засопел и с большим трудом уселся в прежней позе: разве что лохмы свои он уронил на колени. На мои… И оцепил руками ляжки. Тоже мои.
Я попыталась спихнуть его голову на стол и он застонал:
- Зайка! Не тряси меня! Башка и так трещит… Я совсем никакой…
- Послушай, "Никакой"! Шёл бы ты домой!
- Не могу, ноги не держат, - честно признался Мишка и, как пёс, потёрся щекой об мои бёдра, - отведи меня… очень прошу… Тут рядом. Третий подъезд.
Мне захотелось осыпать пьянчугу перлами из бабушкиного репертуара, но, вспомнив, что он, как никак, спас меня, я молча освободилась от объятий, соскочила со стола и приступила к эвакуации тела. Это было весьма непросто для такой хрупкой женщины, как я, но Мишка изо всех сил постарался облегчить мою задачу и вскоре мы уже ковыляли в указанном им направлении.
Путь к третьему подъезду показался мне бесконечным, но, как выяснилось, это было ничто по сравнению с несколькими десятками ступеней на второй этаж. Титаническими усилиями достигнув цели, я прислонила свой неподъёмный груз к стене возле обитой дерматином двери и долго отпыхивалась, прежде чем смогла отрыть в кармане Мишки ключи и попасть в замочную скважину…
Едва переступив порог, Михаил вознамерился прилечь прямо на коврике, но я решительно потянула его в ванную. Рывком заставив пьянчужку опуститься на колени, я наклонила его больную голову и обрушила на неё холодный душ. Во весь напор. Мишка попытался вырваться, основательно обдав меня водой, и я разозлилась. Как следует шлёпнув его по затылку, я заставила строптивца покориться и продержала его под хлещущими струями минут десять, покуда он из "мишки" не превратился в послушного телёнка. Затем я неслабо растёрла его башку полотенцем и он оклемался до такой степени, что позволил себе приложиться с благодарностями к моей руке и, уставившись на меня посветлевшими глазами, повелел:
- А теперь отведи меня в туалет!
У меня зачесалась ладонь - так захотелось вмазать нахалу по сусалам, но эти серые глаза… Как же они похожи на чистые озёра моего незабвенного Ёжика! И потому я лишь добродушно парировала:
- Может тебе ещё и брандспойт подержать? - Мишка хитро усмехнулся и я построжала: - Вставай, охламон, и топай. Сам управишься… И смотри не промажь!
Но всё-таки пришлось помочь ему сняться с места и добраться до унитаза, а потом ждать под дверью, пока он управится, чтобы сопроводить на покой. Вот морока!
Я так устала таскать на себе этого верзилу, что сбросила его на первое попавшееся лежбище, каковым оказался диван. И тут он цепко ухватил меня за руку:
- Не уходи, зайка! Побудь со мной. Пожалуйста! Мне так паршиво…
- Пить надо меньше! - нравоучительным тоном заметила я. - С какого рожна ты нажрался? Или это твоё обычное состояние?
- Не-е-е… Я непьющий. Это я с тоски. Оттого, что Лидка от меня ушла… Жена. И сына с собой увела… моего Тёмку.
- Чем же ты ей так досадил? - машинально спросила я, усиленно размышляя о том, что, как не верти, мне его просьба наруку. А если честно, то я была бы не прочь отсидеться тут с недельку - пока не рассосутся мои заморочки с наркомафией…
Михаил принялся нудить о том, что его жене не нравится то, что он подолгу задерживается на работе, что не помогает по дому и… что-то там ещё, но я перебила его:
- Ладно. Не ной. Так и быть я у тебя заночую. А там посмотрим. Ложись давай, спи.
Он начал раздеваться, а я пошла искать плед или одеяло. Искомое я нашла в спальне, а вернувшись, обнаружила Михаила уже в горизонтальном положении. Я старательно укрыла его, подоткнув одеяло со всех сторон, как делала это, укладывая Никитку, и он умилился:
- Ты такая заботливая! Спасибо тебе, зайка…
- Меня зовут Вероника, - поправила его я, но не была уверена, что он меня услышал.
Избавившись от недееспособного хозяина, я отправилась в ванную и долго грелась в горячей воде, наслаждаясь покоем и думая о том, что жизнь всё таки прекрасна и судьба моя не так уж и плоха, коль позволяет передохнуть между передрягами и вовремя посылает мне помощь… пусть даже таким диким образом… Расслабившись, я чуть не заснула в ванне, но заставила себя встать и не только простирнуть своё бельишко и блузку, но и попить чаю: благо у Михаила завалялись несколько пакетиков заварки и засохшее печенье.
В результате до спальни я доползла почти в два часа ночи и вырубилась, едва коснувшись подушки.
После всех перипетий минувших суток сон мой был крепким и сладким. Настолько сладким, что под утро мне стали сниться эротические сны. Отметив где-то в подсознании, что эта хорошая примета перечёркивает вынесенный мне мафией смертный приговор, я отдалась ласкам виртуального партнёра.
Большие и мягкие ладони так нежно оглаживали моё обнажённое тело, что я велела себе проснуться, дабы не зайти в своём сне непозволительно далеко… Я потянулась, разлепила глаза… - и увидела Михаила! Свеженького, как огурчик, и под моим стёганым покрывалом!
Я открыла было рот, чтобы возмутиться, но он понял это иначе и я растаяла в его долгом красноречивом поцелуе, затем ответила ему, а когда Михаил, переводя дух, заскользил пальцами по моей обострившейся сосками груди и обдал меня многообещающим сиянием серых очей, - сдалась окончательно. В конце-то концов!!! Я молодая, необласканная женщина… Разве не имею я права прислониться к сильному мужскому плечу? Я такая слабая, одинокая… И мы оба свободны. По крайней мере, сегодня…
Основательно скомканное покрывало упало на пол и я потянулась за ним, намереваясь укрыться, но Михаил успел перехватить меня и воспротивился:
- Не надо! Пусть себе валяется… Я ещё не насмотрелся на тебя, зайка. Ты такая хрупкая, такая точёная! Как фарфоровая статуэтка…
- Меня зовут Вероника, а не зайка. И я озябла, - тоном маленькой капризной девочки заявила я, наслаждаясь ощущением защищённости в объятиях этого нежного увальня.
Как же долго я не позволяла себе быть слабой! Я прижалась к горячему телу своего нечаянного любовника и услышала:
- Я помню твоё имя. Ты же ещё вчера мне сказала… Я так и уснул с твоим именем в глупой башке. Но для меня ты всегда будешь зайкой. Моей мягкой пушистой зайкой по имени Вероника. И замёрзнуть я тебе не позволю! Сейчас согрею свою зайку, укрою собой…
Я успела выскользнуть из настойчивых рук Михаила и со смехом взмолилась:
- Миша, остынь! Я уже целую вечность таскаю тебя, бугая, на себе! Давай передохнём, неуёмный ты мой! И подкрепимся, наконец: я жутко голодная! А у тебя пустой холодильник.
- А вот и нет! Пока ты спала, я сходил в магазин и запасся едой! - похвастался Михаил. - Я не дам своей зайке умереть с голоду!
- Ты купил мне морковки и капусты? А что-нибудь более существенное? Хочу много мяса и кофе. И сигарет!
- Кофе и сигарет? Этого нет… - всерьёз расстроился Михаил и вскочил: - Я сию минуту смотаюсь, принесу! А ты, смотри, не сбеги! Правда, без штанов ты никуда не денешься… - он заглянул в моё удивлённое лицо и довольно рассмеялся: - Я спрятал твои нарядные брючки, милая. А всё остальное ещё мокрое.
- Ты захватил меня в плен? - театрально возмутилась я. - Вот ты какой оказывается? Узурпатор. Дикарь. И пьянчуга!
- Да, зайка, ты в плену, - не стал отпираться "узурпатор", поспешно одеваясь и посмеиваясь. - Обзывай меня как хочешь, но я тебя не выпущу… - он открыл шкаф и бросил мне тельняшку со своего плеча: - Одень это, малышка. Она тёплая… И приводи себя в порядок. Я вернусь минут через десять и будем пировать…
И не успела я нырнуть в его огромную шерстяную тельняшку, как он исчез. "Что-то ты слишком раздухарился, Мишутка… - подумала я, закатывая длиннющие рукава и направляясь в санузел. - Ладно, пусть немного потешится. Дня три, четыре, не больше… - мой взгляд наткнулся на телефон и всплыла ленивая мысль: - Надо бы позвонить Тосе. И тёте Мусе. Потом…".
Назначенные Михаилом пятнадцать минут прошли, а его всё не было. Чтобы не терять предоставленный мне тайм-аут, я решила поискать свои брюки и первым делам распахнула дверцы платяного шкафа в спальне. Оба-на! Милицейская форма! Значит мой ласковый алкаш милиционер? Вот это да! Выходит, я угодила прямо в лапы милиции? Не задумываясь, хорошо это или плохо, я подвигала вешалки и почти сразу обнаружила свои штаны, аккуратно уложенные на коробках, громоздящихся под одеждой. Вот и славно! Пусть себе лежат. До горячей поры. А я пойду проверю, чем мишка собрался кормить свою зайку…
Посредине кухонного стола красовалась укутанная в лаваши курица-гриль, а рядом лежали помидоры и огурцы. Ну вот, теперь есть чем заняться! Нарезая салат, я думала о Михаиле и… о его жене. Судя по платьям в шкафу, она у него женщина крупная и, похоже, ушла не навсегда, а всего лишь в порядке воспитательных мер - иначе не оставила бы у него так много своего барахла! И, сдаётся мне, эта Лидия натура властная и суровая: её одежда не содержит никаких намёков на женское кокетство и выдержана в строгой гамме тёмных и приглушённых цветов. Бедный Мишенька! Она, наверняка, подавляет его - он же сущий телёнок! А она дура! Не понимает, что на таких мужиков, ласка действует безотказно…
Осознав, что ревную Михаила к его собственной жене, я уронила нож: ничего себе! И с чего это я так расчувствовалась? Он же чужой муж! А крутить с чужими мужиками не в моих правилах. Хотя, о каких правилах можно говорить, когда у меня почти нет опыта в любовных делах? До Николаши у меня был всего один любовник да и то недолго: как только тот стал настаивать на женитьбе, я его спровадила, потому что всё ещё ждала своего Ёжика и берегла свободу для него. Ну, а как развелась, то Николаша из мужа плавно перешёл в любовники своей бывшей жены. А мои отношения с Михаилом - это так, недоразумение: встретились в лихую минутку два одиночества и согрели друг друга. Так что, давай-ка милая, держи своё сердце на замке!
Хлопнула входная дверь и не успело моё сердце замереть под тяжёлым замком, как тут же растаяло в радостной улыбке Михаила:
- Прости, зайка, немного задержался… - повинился он, отдавая мне кофе и сигареты. - Дворничиха пристала с советами быть настороже. Пожаловалась, что ни свет ни заря возле неё нарисовались какие-то странные типы, сильно смахивающие на бандитов, спрашивали о какой-то модной девице, а потом крутились часа два во дворе, разглядывали выходящих из подъездов людей. Ей пришлось пригрозить им милицией…
- А милиция это ты, - вставила я, наблюдая за выражением его лица.
- А те, кого они высматривали - это ты! - парировал Михаил. - Видишь, я не менее догадлив, чем моя загадочная малышка… - и он внимательно заглянул в мои глаза: - Вероника, ты во что-то вляпалась?
- Вляпалась, - честно ответила я, не отводя взгляд, - по самую макушку. Но об этом потом. Или ты намерен меня арестовать?
- Нет, - предельно серьёзно ответил он, - я намерен тебя накормить. А ещё хочу, чтобы ты знала: милиция существует не для того только, чтобы арестовывать. Прежде всего она призвана защищать. И я буду защищать тебя, что бы ты не натворила.
Я обхватила руками могучий торс своего славного защитника и, прижавшись вспыхнувшим лицом к его груди, пролепетала:
- Ты не мишка, ты мой кустик, под которым я спряталась от страшных волков…
Михаил подхватил меня под мышки и поднял на вытянутых руках, как ребёнка:
- А ты не зайка. Ты моё чудное видение. И я очень боюсь, что ты исчезнешь так же внезапно, как появилась…
- Голодная? - возмутилась я, запуская ладони в его волосы. - Никогда! Я жутко прожорливое видение! И пока не наемся до отвала и не раскрою тебе свою страшную тайну, никуда не денусь!
- Тогда немедленно приступаем к пиршеству! - засмеялся Михаил, усаживая меня на табурет. - Начинай.
- А ты? - спросила я свой заботливый "кустик", разворачивая тёплую ещё курицу.
- Мне надо полечиться после вчерашнего, - порозовел он, доставая из холодильника две банки пива.