- А что ее любовник?
- Мы не знаем, где он. Сегодня я пытался найти его в Грюндарфьордюре, но он в море на каком-то судне.
- Я не знал, что ты сегодня работал.
Магнус пожал плечами.
- Хорошо, - уже спокойно проговорил Бальдур. - Тебе нужно его проверить.
- А как быть с Харпой? - спросила Вигдис.
- Пусть она вызовет адвоката. А потом поспрашивайте ее об Оскаре, и только об Оскаре. Не связывайте ее с самоубийством Габриэля Орна, ясно?
- Но если существует какая-то связь? - возразил Магнус.
- Никакой связи нет! - снова распаляясь, рявкнул Бальдур. - Нет никаких свидетельств ее существования. И не нужно добывать свидетельства из воздуха.
- Но адвокат скажет ей, чтобы она помалкивала.
- Очень может быть, - глядя в окно, проговорил Бальдур. - В таком случае отпустите ее.
Добравшись до пляжа Гротта, Фрикки и Магда расположились на большом валуне и стали любоваться на заход солнца. Море было тихим, спокойным, волны еле слышно плескались о черный песчаный берег. В нескольких метрах от него плавали утки и суетились какие-то бело-серые птицы, то подходившие к воде, то убегавшие от легких волн.
Молочно-желтый шар солнца прямо перед ними клонился к горизонту. Его свет отражали оранжево-золотистые облака. Атлантика завораживала своей бескрайностью.
Прогуливаясь по пляжу, Фрикки и Магда не прекращали вести беседу. Говорил большей частью Фрикки. До ее приезда он решил скрывать скуку и бедность своей жизни, то, что ему трудно вставать по утрам, всю неделю думать, как напиться в выходные. И вот теперь обнаружилось, что ему хочется говорить Магде об этом, и она слушала.
Разумеется, он рассказывал ей не все. Не упоминал о наркотиках. И о мелких кражах.
Теперь они сидели молча, глядя, как солнце медленно опускается в океан.
- Фрикки, я знаю, что ты украл ноутбук, - вдруг объявила Магда.
- Что? - Потрясенный, Фрикки вышел из задумчивости и повернулся к ней с деланным возмущением. - Я купил его у Гунни. Задешево. Я же говорил тебе.
Магда пристально смотрела на него, взгляд ее был добрым и неосуждающим.
- Ну честно. Неужели ты мне не веришь?
- Ладно, - попыталась успокоить его Магда и снова углубилась в созерцание океана.
- Ты права, - отрешенно проговорил он. - Я украл компьютер. Какой-то идиот оставил его на переднем сиденье машины. Мой сломался, а мне был нужен компьютер. Нужно было поддерживать с тобой связь. Понимаешь?
- Понимаю, - ответила Магда.
Она не сказала: "Но все равно это дурно". В этом не было нужды.
- Извини. Можешь простить меня?
- Конечно, могу. Но главное, я хочу тебе помочь.
- Что ты имеешь в виду?
Магда взяла его руку.
- Я люблю тебя, Фрикки. Уверена, что этот год был для тебя тяжелым. Понимаю, ты пытаешься это скрыть, но я вижу, что тебя несет вниз по течению. Не тем занимаешься.
- Ты права, - прошептал Фрикки, быстро сжав ей руку. Достал сигарету и закурил. Магда не курила.
- Почему полицейские ищут встречи с тобой?
- Не хочу говорить, - ответил Фрикки.
- Из-за кражи?
Фрикки промолчал. Магда убрала руку. Они сидели в молчании.
- Если бы. Все намного хуже.
- Расскажи, в чем дело.
Фрикки глубоко вздохнул. И рассказал.
Магнус в тот вечер пошел к Ингилейф домой. Она весь день работала у себя в галерее. Ингилейф, приготовив ужин, стала расспрашивать его о деле. Он рассказал ей, что не нашел Бьёрна в Грюндарфьордюре, упомянул о поездке Харпы к Оскару в Лондон, но ни словом не обмолвился о встрече с Уннюр.
После ужина он позвонил Шарон Пайпер в Лондон, доложил о беседе с Харпой. Как и следовало ожидать, Харпа после появления адвоката ничего не сказала, и Магнус, следуя указанию Бальдура, отпустил ее. Кроме того, привлек внимание Шарон к Исаку, студенту из Лондонской школы экономики, ссорившемуся с Харпой в тот вечер, когда погиб Габриэль Орн. Шарон обещала поговорить с ним.
Видя, что Магнус закончил разговор, Ингилейф взяла виолончель. Она серьезно относилась к музыке и практиковалась почти ежедневно. Магнус любил ее слушать или читать, когда она играет. Начала Ингилейф со своей любимой рапсодии Брамса. Магнус понял, что отныне всякий раз, когда услышит эту мелодию, будет вспоминать о ней.
Все было очень по-домашнему. И все-таки Магнус не понимал кое-чего в Ингилейф. У них не было "связи" в американском понимании этого слова. Ингилейф приходила и уходила когда хотела и следовала своим планам. Магнус толком не знал, какова ее роль в его жизни. Следует ли им вместе проводить выходные? Спрашивать у нее, что она делала днем?
Иногда Магнус задавался вопросом, встречается ли она вообще с другими мужчинами. Как-то спросил ее, она ответила "нет" и рассердилась на него за одно это предположение. Но это его все-таки не убедило окончательно. Может, из-за своей вечной подозрительности он и стал полицейским.
Магнус отогнал эти неприятные мысли и раскрыл роман, подаренный ему Уннюр, "Болото и человек". Решил начать с первых двух глав, прежде чем приняться за рекомендованную к прочтению третью.
В книге шла речь о семье, только что прибывшей в 1944 году в Рейкьявик. Война, британская, затем американская оккупация принесли Исландии экономическое процветание. Главный персонаж - молодой батрак по имени Арнор приезжает в Рейкьявик неизвестно из какой местности в поисках работы. Книга была написана хорошим языком, она захватила Магнуса еще до того, как он дошел до третьей главы, где повествовалось о детстве Арнора.
Была весна, Арнор и его лучший друг Йои с соседней фермы тайком залезли в сарай, чтобы поиграть на сеновале, хотя это им было строго запрещено. Они услышали шорох и возню. Сперва подумали, что там спряталось какое-то большое животное или бродяга. Когда подползли поближе, поняли, что эти звуки издают люди, и не просто люди, а их родители. Отец Арнора занимался любовью с матерью Йои, женой владельца фермы, прямо там, в сене.
Мальчики незаметно смылись.
Месяц спустя они играли возле отдаленного озера. Когда шли домой, Арнор вспомнил, что забыл свой нож, и вернулся к озеру. Там увидел отца Йои, плывущего от берега на лодке, глубоко сидевшей в воде из-за находящегося в ней большого мешка. На середине озера он остановился и положил весла в лодку. Кряхтя и бранясь, сбросил тяжелый мешок в воду.
Придя домой, Арнор обнаружил, что отец все еще не вернулся из поездки в соседний городок. Утром мать подняла тревогу. Отец Арнора больше не появлялся, и от него не было вестей. Решили, что он бежал в Америку, причем не сообщив ничего своим. И Арнор никому не говорил о том, что видел.
Магнус закрыл книгу.
- Черт возьми, - произнес он по-английски.
Уннюр утверждала, что отец Халлгримура убил отца Бенедикта, Йоханнеса, фермера из Храуна. Если эпизод в романе основывался на данном случае, это означало, что теми мальчиками были Бенедикт и Халлгримур, а тело Йоханнеса лежало в ближайшем озере Свине или на дне находящегося рядом Храунсфьярдарватна.
Магнус не слышал ничего об убийстве или хотя бы исчезновении соседа. Но если это случилось в то время, когда дед был ребенком, то, значит, это происходило в тридцатые годы. Не слышал он и о соседствовавшем с ними писателе. Его определенно не было, когда на протяжении четырех лет Магнус жил там в восьмидесятые годы. Однако Бенедикт вполне мог уехать за много лет до того.
Ингилейф перестала играть. Она заметила ошеломленное выражение на лице Магнуса.
- Что ты читаешь? - спросила она.
Магнус показал ей обложку книги.
- А, я ее читала. Неплохо написано. Автор мне нравится.
- Я до сих пор не читал ни одной его книги.
- Он хороший писатель. Немного напоминает Стейнбека, правда, тот все-таки лучше. Наверное, я прочла большинство его книг. Откуда у тебя этот внезапный интерес? И это "черт возьми"?
Магнус рассказал Ингилейф о поездке к Уннюр. Чувствовал себя несколько виноватым из-за того, что не сказал о ней раньше, но Ингилейф, видимо, все поняла и не стала любопытствовать по поводу этой истории, за что Магнус был ей благодарен.
- Я помню эту главу, - продолжила Ингилейф. - Значит, эта женщина думает, что отца Бенедикта убил твой прадед?
- Да. Его звали Гуннар.
- Ты помнишь его? Был он еще жив, когда ты жил в Бьярнархёфне?
- Нет, к тому времени он уже давно умер. Я почти ничего не знаю о нем. Кроме того, при каких обстоятельствах он погиб.
- А как он погиб?
- Слышала о Голове Буланда?
- Она где-то на полуострове Снейфелс, так ведь? Я ни разу не была там.
- Да. Не очень далеко от фермы моего деда. Это одно из тех мест, с которыми связано много фольклора. По ее краю идет дорога из Грюндарфьордюра в Олафсвик. Раньше она была очень узкой и до сих пор находится в довольно жутком состоянии - по крайней мере так было в восьмидесятых. Очевидно, мой прадед не удержался на ней. Он ехал на лошади.
- Но тебе никто не говорил, что имеется в виду убийство?
- Нет. Но вряд ли дед с бабушкой сказали бы мне об этом. Я жил вместе с отцом с двенадцати лет, и он никогда не рассказывал о семье моей матери. Знаешь что-нибудь об этом Бенедикте Йоханнессоне?
- Очень мало. Он писал в шестидесятых - семидесятых. Возможно, это одна из его последних книг.
Магнус взглянул на титульный лист.
- Авторское право датировано восемьдесят пятым годом.
- Вот-вот. Он погиб где-то в то время. Возможно, его убили умышленно. Я уверена в этом. Постой, давай поищем в Интернете.
Ингилейф схватила свой лэптоп и, повозившись немного, нашла статью о нем в исландской Википедии. Выяснилось, что родился он в 1926 году, а погиб в 1985 году. Детство и юность прошли на ферме на полуострове Снейфеллс. Изучал исландскую литературу в Исландском университете и жил в Рейкьявике. Опубликовал несколько сборников рассказов и больше десяти романов; последним был "Болото и человек".
- Рассказы очень хорошие, - заметила Ингилейф. - Пожалуй, я предпочитаю их романам, хотя они не столь популярны.
Они стали читать дальше.
- Ничего себе! - воскликнула Ингилейф, указывая на раздел, озаглавленный "Смерть".
- Вот это да!
Оказывается, в 1985 году Бенедикт Йоханнессон был обнаружен убитым в своем доме в Рейкьявике. Преступление не раскрыли, но полицейские полагали, что его убил грабитель.
- Вот пожалуйста, мистер детектив. За это вам нужно взяться как следует.
Глава восемнадцатая
Август 1942 года
Хильдюр сгребала сено, от работы у нее болела спина. Ее брат Бенедикт был впереди в двадцати метрах, срезал высокую густую траву ритмичными взмахами косы. Взглянув в сторону горы Бьярнархёфн, Хильдюр увидела собирающуюся за ней темную тучу, готовую разразиться ливнем. Они скосили только половину луга, и время их торопило. Косьба считалась легкой работой. Труднее всего высушивать сено и сохранять его сухим. Пока что оно лежало в копнах.
Хильдюр увидела всадника, ехавшего вдоль Берсеркьягаты по лавовому полю. Халлгримур. Ему было семнадцать лет, он был невысоким, но коренастым. Кое-кто из местных девушек даже находил его привлекательным, к недовольству Хильдюр. Она удивилась, видя, что он остановился, подъехав к ее младшему брату. Обычно они не общались.
- Привет, Бенни!
Бенедикт перестал косить и распрямился.
- Привет, Халли!
- Чего ради заготавливаете сено? Вы же продаете ферму.
- Новому владельцу нужно будет кормить зимой овец, как и нам.
- Ха. Он, кажется, из Лаксадалюра, так ведь? Пусть привезет свое сено.
Бенедикт в ответ на эту глупость пожал плечами и собрался было снова приняться за работу.
- Говорят, твоя мать купила в городе магазин одежды? - спросил Халлгримур.
- Это так.
- Значит, будешь продавать женское белье?
- Я буду учиться в Рейкьявике. В Меннтасколи.
- Это пустая трата времени, разве не так? Но видимо, ты не будешь нужен матери дома, когда она продаст ферму.
- Скорее всего.
- Так, - не унимался Халлгримур. - Когда будешь в Рейкьявике, помни, что я сказал тебе. В церкви, когда мы были детьми. Помнишь?
- Помню, - ответил Бенедикт. - Очень хорошо помню.
- И сдержишь слово?
- Я всегда держу слово.
- Хорошо, - явно успокоившись, проговорил Халлгримур. И пришпорил лошадь.
- Эй, Халли, - окликнул друга Бенедикт.
Халлгримур остановился.
- Да?
- Помнишь, что я сказал в церкви?
Халлгримур нахмурился.
- Нет. Не помню.
Бенедикт улыбнулся и снова принялся косить траву.
Халлгримур какое-то время еще постоял, потом ускакал. Хильдюр подошла к брату.
- О чем вы здесь разговаривали?
- Так, ни о чем.
- Имело это какое-то отношение к папе?
- Право, Хильдюр, тебе это незачем знать.
Знать она хотела, но понимала, что давить на брата бессмысленно. Он был ужасно упрям.
- Я рада, что этот парень больше не будет нашим соседом, - проговорила она, глядя вслед удаляющемуся всаднику.
- Я тоже, - тяжело вздохнул Бенедикт. - Я тоже.
Воскресенье, 20 сентября 2009 года
Магнус поставил чашку кофе на ночной столик и лег в постель рядом с Ингилейф. Отпив из чашки, взглянул на ее светлые волосы, разметавшиеся по подушке, и плечи. Над левой лопаткой виднелись бледные веснушки в форме полумесяца - раньше он их не замечал. У него возникло желание провести рукой по ее спине, но ему не хотелось ее будить.
Магнус улыбнулся. Было приятно просыпаться рядом с такой женщиной, как она.
Словно почувствовав его взгляд, Ингилейф напряглась, перевернулась и моргнула.
- Который час? - спросила она.
- Начало десятого.
- Рановато подниматься в воскресенье, так ведь?
- Мне нужно скоро уезжать. Надо снова смотаться в Грюндарфьордюр.
Ингилейф села, прислонившись спиной к подушке, и отхлебнула кофе.
- Опять?
- Раз мы теперь знаем, что Харпа виделась с Оскаром летом в Лондоне, необходимо навести справки о ее любовнике. Если только он там. Я позвоню в местную полицию, чтобы узнать, дома ли он.
- Можно, я поеду с тобой? Потом погуляем. Я взгляну на Бьярнархёфн хотя бы издали. Или поговорим с Уннюр о Бенедикте Йоханнессоне. Если хочешь, конечно.
- Не знаю.
- Да оставь ты. Ты поддерживал меня весной, когда я так переживала, узнав о смерти отца. Я хочу ответить тебе тем же.
Перспектива вновь посетить места своего не очень-то счастливого детства не приводила Магнуса в восторг. Может быть, Ингилейф права - может, с ней будет легче перенести это сентиментальное путешествие.
- Обещаешь оставить меня одного во время разговора с Бьёрном?
- Обещаю.
Магнус улыбнулся.
- Ладно. Только вот созвонюсь с грюндарфьордюрской полицией, и поедем.
С бледно-голубого неба светило солнце, они ехали к северу. Ингилейф поставила в проигрыватель компакт-дисков какую-то симфонию Бетховена, пояснив, что это самое подходящее музыкальное сопровождение для поездки по Исландии. Она была права. Магнус плохо разбирался в классической музыке, но Ингилейф нередко знала, что делала.
Палл, полицейский из Грюндарфьордюра, сообщил, что хотя в доме света нет, мотоцикл Бьёрна стоит на подъездной дороге, так же как и его грузовик-пикап. Магнус попросил Палла, пока он не появится, тайком наблюдать за домом. Если Бьёрн уедет, Магнус хотел знать куда.
Когда они спускались по северной стороне перевала к Брейдарфьордюру, Магнус, повернувшись к Ингилейф, указал на Берсеркьяхраун и Бьярнархёфн.
- Это та церквушка у моря? - спросила Ингилейф.
- Да. Совсем крохотная, - ответил Магнус. - Почти что хижина.
- Красивая. А почему это место называется Бьярнархёфн?
- В честь Бьярна с Востока, - ответил Магнус. - Он был сыном Кетиля Плосконосого, первым поселенцем в этом районе.
- Помню. Но я давно читала "Сагу о народе Эйри".
Ингилейф изучала в университете исландскую литературу и знала саги.
- А это здесь шведские берсерки проложили тропу?
- Да. До сих пор можно видеть пирамиду из камней, где они были похоронены.
- Замечательно. Давай остановимся здесь на обратном пути.
- Может быть, остановимся.
Ингилейф уловила в его голосе нотку нерешительности.
- Твой дед все еще живет на ферме?
- Да. Сейчас там работает мой дядя Кольбейнн, но двоюродная сестра говорила, что дед все еще живет там вместе с бабушкой.
- И ты не хочешь встречаться с ним?
- Не хочу.
Продолжая двигаться к Грюндарфьордюру, они подъехали к берегу укрытого фьорда в километре от городка, и Магнус снова позвонил Паллу. На спокойной серой воде мерцали солнечные блики.
Палл ответил после первого же гудка. Бьёрн, видимо, отправился на пикапе в гавань работать на каком-нибудь судне. Магнус проехал по городку, остановился возле полицейского участка, находящегося совсем рядом с гаванью. Палл уже ждал его.
Магнус представил Ингилейф.
- Пойду прогуляюсь по городу, - объявила она. - Позвони, когда закончишь.
Магнус был рад заручиться содействием полицейского. Сам он находился в довольно неопределенном статусе, так как еще, собственно, и не окончил полицейский колледж, и ему нужно было, чтобы Палл вел протокол. Если Бьёрн сообщит какие-то ценные сведения, Магнус не хотел, чтобы их потом оспаривал адвокат.
Палл же со своей стороны был только рад оказать содействие столичному коллеге.
В гавани стояло несколько судов разного тоннажа. Для небольшого городка рыбная промышленность в нем представлена весьма широко. Здесь были и цеха для обработки рыбы, и рынок, и склады, и многочисленные пакгаузы, ну и, конечно, штабеля пустых поддонов, у которых стояли вильчатые автопогрузчики.
И надо всем этим высилась скала Киркьюфелл. И так как особенности местного ландшафта сформировались под влиянием совершенно уникальных геологических процессов, казалось, что каждая гора обладает индивидуальностью и своим собственным предназначением. Маленький крест каменной церкви на холме над городом отбрасывал тень даже на расположенные на окраине здания. Казалось, холм не только обеспечивает жителей городка укрытием от штормовых ветров, но и дает духовную силу.
Палл повел Магнуса к "Болли", пришвартованному у причала траулеру.
- Привет, Сиги! - крикнул он. - Можно подняться на борт?
Из рубки вышли двое в толстых свитерах. Один был полным, лысеющим, лет сорока, другой худощавым, тридцати с небольшим.
Наверняка это Бьёрн.
Палл поздоровался со старшим и спросил, можно ли поговорить с Бьёрном. Тот сошел на берег и приблизился к ним.
- Новая навигационная система, - пояснил он. - Я помогал Сиги установить ее, но она все время выходит из строя. Клянусь, теперь, чтобы ходить в Атлантику, нужно разбираться в компьютерах так же, как и в движках.