- Дама, вы загораживаете вид, - и без паузы, ослепительно улыбнулась в камеру, - страшная утрата постигла нас. Сегодня в 11.00 поступило сообщение, что здание факультета культурных отношений заминировано. Неизвестный взял в заложники нового декана: Стефанию Иванову. После длительных переговоров он подорвал себя и заложницу. Пока у следствия несколько версий, в том числе и террористический акт. Ведь злоумышленник поднял руку на самое дорогое, что у нас есть - достоинство и культуру.
Ну, понеслось. Еще немного, и мы будем говорить про основы цивилизации, которые время от времени кто-нибудь да потрясает.
Ушлая корреспондентка тем временем привела откуда-то растерянного Федорова, стряхнула с него Ольгу и поставила перед камерой. Губы у того тряслись, на пыльной щеке виднелась светлая полоска. Похоже, он действительно переживал из-за моей безвременной кончины.
- Федор Федорович, как вы считаете, это была месть или террористический акт?
Федоров молчал. Корреспондентка забежала с другой стороны:
- Или же это чисто бытовое преступление с конкретно политическим оттенком?
Именно эта фраза и вывела Федорова из состояния скорбной задумчивости:
- Такая версия мне в голову не приходила, - честно признался он, - Я как-то не представляю себе покойную… то есть Стефанию, в качестве жертвы бытового убийства. Да и взрыв (он кивнул на окна деканского факультета) свидетельствует обо обратном. Мне кажется… - Тут он оторвал взгляд от камеры и увидел меня. Возникла пауза. Федоров пытался соединить причину и следствие, но у него это не получилось. Девица перестала улыбаться и затравленно переводила взгляд с него на меня.
Я шутливо развела руками: мол, извините, братцы, если что не так. Но живая я, живая.
- Эфа! - дальше следует идиоматическая игра слов с использованием выражений местного диалекта. Конечно, их можно было бы привести целиком, но зачем? Мы их все и так знаем. Могу только уточнить, что моя матушка была помянута не менее десяти раз.
Возвращение из мертвых, на мой взгляд, проходит чересчур надрывно: все то плачут, то смеются, норовят или обнять, или ущипнуть. Ты же прижимаешь к себе сумочку и постоянно ощупываешь карманы: как бы чего не стянули, пока длится этот праздник со слезами на глазах. Наконец, Федоров погрузил пьяных от радости родственников в патрульную машину, сам же вызвался поехать со мной. Так сказать, доставить меня в целости и сохранности домой. Если учесть, что за рулем находилась я, то такой способ проводов показался, мягко говоря, несколько странным. А с другой стороны… Хоть поговорим по-человечески.
Поговорили. Сначала он устроил мне сцену, которую иначе как сценой ревности и не назовешь: мол, где хожу, с кем встречаюсь, и почему мои кабинеты имеют обыкновение взрываться. Я еще и виновата, как выясняется. Да кто он такой? Кум, брат, сват, муж? Следователь! А раз так, то и следи за безопасностью вверенных тебе граждан. Правильно я думаю? Разумеется, нет. Но давайте договоримся, что у меня шок. Договорились? То-то же. Я, можно сказать, чудом избежала смерти (какая, кстати, гадина подложила мне этот симпатичный подарочек?). Пару раз рявкнула, и Федоров пришел в норму: стал сух, деловит и собран, в общем, такой, каким он мне и нравится.
Сухо и деловито он поведал мне факты. В одиннадцать с копейками ему позвонили и сообщили, что неизвестный заминировал здание факультета и взял меня в качестве заложницы. Звонили из автомата. Голос скорее мужской, чем женский. Федоров психанул и решил действовать.
Поскольку по телефону я не отзывалась, все решили, что я, обмотанная скотчем, в наручниках жду решения своей участи. Меж тем, требований неизвестный террорист не выдвигал.
- Я вообще думаю, что все было рассчитано на отвлечение внимания. Не исключено, что это шутка одного из ваших студентов.
- Ничего себе шуточка. Полкабинета разнесло.
- Всего лишь окно. Взрывчик маленький. Так что небольшой ремонт и ваш кабинет будет как новенький.
- Спасибо, успокоили.
- Рано вам успокаиваться, Стефания Андреевна. Вы лучше подумайте о том, кто мог знать, что вас на работе в это время не будет. Кто мог позвонить мне и вашим родственникам, напугав всех до полусмерти. И кому выгодна такая ситуация?
Соображения у меня, конечно, были, но пока что делится ими я не собиралась. Рано. Федоров совершенно точно угадал мое состояние.
- Вы что-то знаете, но по каким-то причинам предпочитаете скрыть эту информацию. Зря. Я вас уже предупреждал: игра в детектива - прямой путь на стол прозектора. Оно вам надо?
- Вы лучше спросите, надо ли это прозектору, - мрачно пошутила, подъезжая к дому. И вовремя. Родственники уже восторженно выгружались из воронка, делясь впечатлениями:
- Как в молодости! - восторженно сообщил дедуля.
- Как в настоящем детективе, - уточнила Соня.
- Жаль, что вас не было с нами, - просипела Ольга, приклеившись к Федорову.
- Душно, воняет и укачивает, - поставила точку на дискуссии Клара.
Фима тем временем искал ключи.
- Ты еще сто лет копаться будешь, - фыркнула Соня и, подняв коврик, взяла ключ от дома.
А вот это для меня новость: честно говоря, не знала, что запасной вариант у нас всегда находится под ногой. Зато об этом было известно кому-то другому. Это мы поняли, когда зашли в дом и включили свет в прихожей.
- Здесь были люди! - растерянно пошутил Фима.
- Фима, помолчи! - пригрозила ему тетка, - не до твоих дурацких шуток.
- Но они действительно здесь были, - прошептал дед, озираясь в поисках автографа, посетившего в наше отсутствие дом.
Автографа незваный гость не оставил, зато все вещи в доме были искрошены, изрезаны или сломаны, зеркала и посуда разбиты. Матрацы и подушки вспороты, книги разорваны. Телевизор и тот не пожалели. На экране чернела отвратительная дыра. Но хуже всего пришлось моей комнате. Там даже обои были сорваны от стен (мысленно я сказала гостю спасибо, давно собиралась делать ремонт, но руки не доходили). На полу в пухе и грязи валялась моя гордость - комнатные цветы, растоптанные и смятые. На двери презрительно кривилась надпись: "Ты пожалеешь!". Федоров вызвал группу и принюхался к надписи:
- Помада.
Я грустно усмехнулась:
- Французская.
- Как вы догадались? - удивился Федоров.
- Это моя помада. А я пользуюсь только французской.
Федоров сочувственно погладил меня по плечу:
- Могло быть хуже.
- Наверное, - согласилась я.
Федоров еще раз оглядел погром в комнате.
- М-да, кому-то вы очень не нравитесь. Ну, как будем делиться информацией, или в молчанку поиграем?
Я покорно склонила буйно рыжую голову:
- Будем.
- Наконец-то! - удовлетворенно констатировал он.
И тут раздался истошный вопль Сони:
- А где Гена?
Его перекрыл другой:
- А где дети?
И, наконец, прозвучал третий глас:
- А где Жбан?
Не прошло и десяти минут, как все три вопроса получили ответы. Наших потеряшек, в то числе Гену и Жбана, заперли в детской. Зареванные Сидоров-1 и Сидоров-2 после стакана газировки и двух увесистых кусков торта сообщили:
- Мы играли в ограбление банка. Гену и лягушку взяли в заложники.
- Это не лягушка, а жаб! - я встала грудью на защиту своего любимца.
Правда, близнецы мой выпад оставили без должного внимания:
- Это просто крупная лягушка. - Сидоров-1 посмотрел на меня укоризненно, мол, мы тут терпели лишения, пока вы развлекались на полную катушку. Что удивительно, Сидоров-2 полностью поддержал укор братца:
- Даже на взрыв не дали посмотреть.
- Мы вам его потом покажем. Где-нибудь во дворе, - опрометчиво пообещала Ольга.
- Заметано, - согласились близнецы.
- Давайте вернемся к самому началу, - нетерпеливо прервал завязавшуюся дискуссию Федоров, - Итак, вы играли в ограбление… и?
- И ничего, - проинформировали нас детишки хором. - Кто-то подошел и запер нас на ключ. Он в двери торчал.
- Кто?
- Не кто, а что, - поправил нас рассудительный Сидоров-2. - Ключ. Вот и все. Больше мы ничего не знаем.
Сидоров-1 на всякий случай добавил:
- Но мы ничего не трогали.
Дети явно были напуганы, хотя в этом и не признавались. Еще бы, просидеть фактически весь день взаперти, вместе с голодным крокодилом. Тут и взрослый бы не выдержал и ударился бы в истерику.
Пока мы беседовали с младшим поколением, в доме работала опергруппа. Заодно и у нас сняли отпечатки пальцев. Процедура очень понравилась бабуле, она потребовала повторить ее на бис и очень огорчилась, когда ей отказали в столь малой радости. В этой суматохе мы с Федоровым так и не смогли толком поговорить. Часам к одиннадцати вечера все валились с ног от усталости и мечтали лишь об одном, чтобы наш гостеприимный дом правоохранительные гости наконец оставили в покое. Так что Федорову пришлось откланяться, удостоверившись напоследок, что все мы живы и относительно здоровы.
Хуже всего пришлось моей комнате: наш визитер, похоже, впал в раж, не найдя того, что искал. Матрац и подушки пыли первыми кандидатами на помойку, да и весь гардероб требовал полной замены. Платья, юбки, джемпера, брюки, нижнее белье лежали на полу в виде тонких полосок. Каким же предметом удалось изрезать мои вещи: ножом, ножницами? К счастью, хоть шуба не пострадала, поскольку весь этот день была на мне. Я стала устраиваться на ночь, решив, что уборку сделаю утром. Даже зубы не почистить. Наш посетитель на практике продемонстрировал, сколько пасты помешается в тюбике. На ванную комнату хватило. Для аромата он вылил в раковину мой шампунь и уничтожил всю декоративную косметику. Найду - прикончу на месте!
В "живых" остался только махровый халат и старенькая пижама. Я облачилась в мягкий костюм с веселыми медвежатами, бросила на пол халат и укрылась шубой. Я провалилась в сон как Алиса в кроличью нору. Мысли плавно скользили вниз, мне удалось ухватить только одну: неизвестный искал деньги, которые я так и не успела положить в сейф. Они так и лежат в полиэтиленовом пакете на заднем сиденье машины. Ну, и пусть лежат! Спать! Спать! Спать!
Подъем! Подъем! Подъем! Кто спит, того убьем! Я открыла глаза и увидела несколько пар ног в разнокалиберных домашних тапочках. Пушистые у Ольги, вельветовые у Фимы, клетчатые у дедули, в цветочек у Клары, и с помпонами у Сони. И маленькие в виде печальных заячьих голов у близнецов. Тапочки нетерпеливо переминались. Я недовольно просипела:
- По какому случаю объявлена мобилизация?
- По случаю чрезвычайного положения! Собирайся, поедем по магазинам!
- Зачем?
- За всем!
Родичи охотно начали перечислять:
- Нужны диваны, подушки, матрацы, постельное белье, ковры, столы, занавески, посуда и прочая кухонная утварь, носильные вещи, косметика…
- Стоп! - попыталась я выразить протест. - Мой кошелек этого не вынесет!
- Кому нужен кошелек, когда есть кредитная карточка! - оборвал завязавшуюся дискуссию Фима и рывком поставил меня на ноги. Тетка усугубила:
- И не спорь с нами! Во-первых, нас больше, во-вторых, мы нервные!
Спорить я не стала. Их действительно больше. Однако задать один вопрос я все же себе позволила:
- А кто дом будет охранять?
Оказалось, родственники все уже предусмотрели, договорившись с каким-то охранным агентством, которое к тому же вызвалось поставить нам сигнализацию. Странно, почему до этого никто о ней даже и не задумывался?
Дальше было только хуже. Родственники моментом забыли про детективное поприще, переквалифицировавшись в дизайнеров по интерьеру. Каждый дизайнер придерживался своего собственного стиля (кто бы сомневался!), поэтому по отделам магазинов мы ходили неорганизованной и очень шумной толпой. Дети орали и просили то попить, то пописать; Фима ругался с Соней, старики учили Ольгу уму-разуму, в свою очередь Ольга срывалась на мне.
Ни один нормальный человек не выдержит такой бедлам. Я сбежала в отдел нижнего белья. Родичи последовали за мной. Я рванула в парфюмерный отдел, да разве уйдешь от погони?
От суда Линча меня спас звонок Пургина.
- Стефания Андреевна, вы в курсе, что через час состоится сбор группы "Последнего героя"?
- Нет.
- Тогда ставлю вас в известность. И попрошу не опаздывать.
Он продиктовал адрес. Слушая короткие гудки, я с тоской смотрела на родственников. В данный момент они до хрипа выбирали шторы для гостиной:
- Вот эти бархатные с золотыми кистями.
- Как это пошло, Оля! К тому же болотный цвет нынче не в моде.
- Да кому нужна эта твоя мода? Болотный будет гармонировать с Геной и Жбаном. Изысканно и стильно!
- Девоньки, вы совсем ополоумели! - внес свою толику дискомфорта дедуля. - В гостиную нужны занавески. Вон те клетчатые подойдут!
- Карлуша, еще одно слово в пользу клетки и я решу, что в роду у тебя были шотландцы, - бабушка оттаскивала деда от синего ситца в ярко желтую клетку, - Я еще понимаю тапки, кепка, трусы, наконец, но гардины!
- Ты носишь клетчатые трусы? - сарказм в голосе Ольги вынудил обернуться всех посетителей зала, - но это же неэстетично!
Дед искренне обиделся:
- Зато дешево, надежно и практично! Много ты понимаешь в моде, пигалица!
- Это я пигалица? Мать двоих детей? - пошла в атаку Ольга, напрочь забыв о главной цели нашего визита в магазин - обустройстве дома.
- Рожать - дело нехитрое, - вступилась за деда Клара, - особенно с такими мозгами как у тебя.
Ольга подбоченилась. Фима и Соня на всякий случай отошли в сторону: потеха только начиналась. Дедуля выставил сухонькие кулачки, бабуля приняла боевую стойку. Господи, ну за какие грехи ты одарил меня такими родственниками?!
- Они у вас всегда такие? - молоденький продавец смотрел на меня с искренним сочувствием.
- Бывает хуже, - с тоской ответила я. - Остальные просто взяли временный нейтралитет.
- Вот посмотришь так со стороны и подумаешь: а надо ли тебе жениться! - продавец оказался настоящим философом. - Как говаривал герой Андрея Миронова, жениться надо на сироте.
- Это не показатель, - столь же философски уточнила я. - Сироты, они разные бывают. Я, например, выходила замуж исключительно за сирот. Только у одного на скамейке запасных оказались дедуля с бабулей, у второго тетка с дядей образовались, у третьего жена законная с детишками.
- Обалдеть! - восхищенно пробормотал мальчик.
- Ну и обалдевайте! - я указала на битву с гардинами. - Шоу продолжается.
Еще пятнадцать минут и накрылся мой "Последний герой" медным тазом. И почему в мою жизнь всегда вмешиваются случайности? Как же мне отправить родичей домой? И вдруг голову посетила счастливая мысль. Я резко обернулась к продавцу:
- У вас существует система заказа на товары?
- Конечно.
- А система возврата?
- В течение двух недель.
Очень хорошо! То, что надо! Я громко свистнула (надо же, еще не разучилась!), привлекая внимание разбуянившихся родственников:
- Значит так! Командовать парадом буду я!
В зале замерли все, включая и прибежавшую на шум дородную заведующую. Родственники, к счастью, прервали баталию, и теперь тяжело дышали, словно перед последним забегом.
- Каждый заказывает то, что ему нравится. Причем делает это спокойно и без истерик. Когда нам привезут товары домой, я выберу то, что мне понравится и оплачу. Понятно?
- А остальное?
- Остальное вернем. Вопросы есть?
- Эфа, а ты куда?
- А я по своим адресам. Что я, сторож семейству своему?
Меня хватило только на то, чтобы с достоинством выйти из зала. Оказавшись в отделе бытовой химии, я с высокого старта взяла скорость и бросилась к выходу. Наверное, со стороны я выглядела как заядлая клептоманка, у которой в самый ответственный момент неожиданно сдали нервы. Вслед бросились охранники. Однако на их призывы: "Девушка, остановитесь!", мне было совершенно наплевать. Еще не хватало, чтобы меня задержали по подозрению в воровстве. В районе второго этажа к нам присоединилась группа туристов из Сызрани. Я не знаю, какие товары производят в этом славном городе, но то, что уровень физической культуры там находится на высоком уровне, сомнений не оставляет. Некоторые гости культурной столицы умудрились меня даже обогнать. Охрана растерялась: только что была одна подозреваемая, теперь же их много. Бежали мы, надо признать, слаженно и красиво, не отвлекаясь на досадные мелочи в виде подвернувшегося каблука или упавшего шарфа. У нас у всех была единая цель - добежать. Охрана преследовала совсем иные задачи: догнать и обезвредить. На какое-то время мы стали единой командой. Не реагировали на глупые вопросы, типа: "А что дают?" или "Куда бежим?". Синхронно поворачивали, синхронно спускались по ступенькам. Я всегда была уверена, что именно такая молчаливая солидарность и сплачивает незнакомых людей. На первом этаже нас стало больше: к шоппинг-марафону подключились студенты и пенсионеры.
Я запыхалась. Душно, жарко, а в этой теплой шубке, идеологически завещанной мне первым мужем, много не набегаешь. Увильнула влево и прислонилась к прилавку. Толпа чуть не сбила с ног, группа из дружественной Сызрани протопала как стадо дрессированных слонов, за ними с улюлюканьем промчались студенты, старичку чуть отставали, но по-прежнему не сдавались:
- Дочка, не знаешь, далеко еще? - рядом притормозил багровый дед с зеленым тазиком.
В ответ я хмыкнула что-то неразборчивое. Мол, подожди немного, отдохнешь и ты. Дед удовольствовался пожеланием и бросился догонять свою группу. Я сняла шубку и достала пудреницу. Прошлась пуховкой по лицу. И тут же услышала сиплое:
- Дама! Вы. Девушку. Рыжую. В. Шубке. Не. Видали?
Не поворачиваясь, я помотала головой: не видела. Охрана бодро потопала дальше. На поиски рыжей девушки в шубке. Кого-нибудь да найдут: у нас, что ни девушка. То в шубке, а что ни шубка, то рыженькая. Но каковы: сначала обращались ко мне как к барышне, и вдруг - дама! Вот и не верь после этого в извечный постулат: женскую внешность и возраст меняет одежда и косметика. Тут есть, о чем задуматься. Неужели в шубке я выгляжу моложе, чем без нее?
Вопросы возраста и моды волновали меня всю дорогу к телецентру, которая из-за пробок и нескольких ДТП оказалась намного длиннее, чем я предполагала. Пришла к нам, например, на работу девушка, ну просто, аленький цветочек. Мы при ней боялись даже слово "секс" произносить. Вдруг, нанесем моральную травму юному организму. А потом выяснилось, что этот юный организм старше меня лет на семь, мать троих детей и вообще в душе Эммануэль. Спрашивается, почему не заметили? Отвечаю: виноваты мини-юбки, красивые ноги и искусный макияж. Случались курьезы и другого рода. Приходит ко мне дама, протягивает зачетку: войдите в положение, Стефания Андреевна, я весь семестр работал, времени на подготовку не осталось. А я на нее смотрю и гадаю, какого она года рождения: моего или все-таки будет чуть постарше. После узнала: накануне зачета дамочка отпраздновала свое двадцатилетие. Если уж женщины ошибаются то и дело, то, что сказать о мужчинах? Эти создания ведутся на любые отвлекающие маневры в виде тонального крема, тонких чулок и низкого декольте.