Леди долго руки мыла,
Леди долго руки терла,
Эта леди не забыла
Окровавленного горла.
Леди, леди, вы, как птица,
Над бессонным ложем вьетесь,
Вам не спится лет уж триста,
Мне шесть лет не спится тоже.
Было смешно и хорошо. Но потом я взглянула на свои руки и заплакала. На них была кровь. Она капала на роскошный ковер, который матушка заказала по эксклюзивному каталогу. Когда встряхнула кистью, и яркие капли бисером рассыпались по комнате. Я завизжала и бросилась в ванную. Вода омыла пальцы и ало-прозрачной струей исчезла в круглом отверстии слива. Неужели я сошла с ума? Неужели каждый убийца рано или поздно сходит с ума?
Этот вопрос чуть позже я задала на форуме. Откликнулась вся наша команда. Белоснежка, как и следовало ожидать, поздравила меня с отъехавшей крышей и выразила надежду, что та не скоро вернется на место, если вообще когда-нибудь вернется. Zarazocka посмеялась: и ты туда же, как не стыдно заниматься плагиатом? Леди Макбет тебе этого не простит, Мессалина. Не простит. Не простит. Не простит.
Капитан Блэк посоветовал пить успокоительное пополам со слабительным: когда болен желудок, разум мгновенно выздоравливает. Об этом еще Парацельс говорил. Он что, видел Парацельса?
Бэрримор пообещал найти знакомого психиатра, мозгоправа. Всего несколько уколов, и я стану, как все. Но я не хочу быть, как все! Я просто не хочу видеть кровь на своих руках!!!
Lukky дал ссылку на забавный аутотренинг: "Я самое обворожительное существо". Может, ему и помогает, но у меня слова вызывают оскомину. Хочется забиться зверем в свою берлогу и выть от тоски.
Игрок посоветовал забыться в чьих-нибудь объятиях. И предложил в этом качестве себя. Мой милый, любимый, единственный. Тьфу! Как иногда пошло звучат словесные штампы.
Мурка… это существо высказалось на удивление резко и нецензурно, чем мгновенно вызвало негативную реакцию администратора. Странно… Раньше Мурка не позволяла (не позволял?) себе такой гневной отповеди. Его послушаешь, по мне тюрьма плачет. А по нему? Кто без греха, пусть первый бросит камень. Ой! Больно же! Как много вокруг безгрешных и праведных…
А Джокер… Вот оно, мое спасение! Он единственный, кто знает, что мне нужно. В который раз он пришел на помощь и помог. Я мою руки (опять кровь!) и шепчу его письмо, выученное наизусть:
"Мессалина! Откуда такие мысли? Убийство есть великое развлечение, от которого нужно получать удовольствие. Забудь сомнения и отдайся новым ощущениям. Пусть для других они аномальны, но для тебя они в порядке вещей. Скоро ты постигнешь главную науку жизни - науку умирать. И только в твоих силах сделать ее искусством. Ты должна постичь его в совершенстве. Это твое предназначение.
Знаешь, что говорили японцы? "Каким бы ни был человек, богатым или бедным, молодым или старым, высокого положения или низкого, мы знаем о нем лишь то, что рано или поздно он умрет. Все мы знаем, что умрем, но продолжаем цепляться за соломинку. Мы знаем, что наши дни сочтены, но думаем, что другие умрут раньше нас, а мы уйдем последними. Смерть нам кажется чем-то отдаленным.
Разве это правильное суждение? Оно бессмысленно и напоминает шутку во сне. Нехорошо рассуждать таким образом и оставаться небрежительным. Поскольку смерть всегда рядом. Нужно прилагать усилия и действовать без промедления". Понимаешь? Нельзя! Ты должна принимать жизнь такой, какая она есть, но к смерти нужно относится со всей набожностью, на которую ты способна. Смерть - священна. Ты же ее пастырь. В твоих силах приблизить финал, сделав его ярким и красивым. Подумай, как бы ты сама хотела умереть, и подари такую смерть другому. Не пугайся призраков - они призваны смутить твой разум и волю. Подчиняйся лишь мне и смерти. И тогда ты познаешь истинное блаженство.
Кстати, ты знаешь, что из всех, кто с тобой сейчас общался, лишь один не является убийцей. Пока что. Ты думаешь, что это я? Как знать, Мессалина, как знать".
Когда ты знаешь, что и другие запятнаны кровью, становится легче. Интересно, они моют руки с мылом или же протирают их спиртом. Знаете, иногда кровь так плохо отмывается!
ГЛАВА 11
Домой я приехала поздно. И, как выяснилось, поступила совершенно правильно. Над домом поднимался подозрительный дымок, пахло гарью. Синие мигалки пожарных машин в вечернем сумраке смотрелись очень красиво.
Дом, к счастью, остался цел. Родственники тоже. Во дворе, в обугленном сугробе, чернела большая кастрюля, которая к тому же невыносимо воняла. Вокруг сгрудилась вся семья.
- Живы? - я одним прыжком перемахнула через забор, оттолкнула усатого и злого пожарного. Тот крякнул, но ничего не сказал, видимо, прекрасно понимая мое состояние.
- Живы! - Фима мрачно пересчитал встревоженных домочадцев. - Все! Даже рыбки!
Перемазанная копотью Ольга бережно держала трехлитровую банку, где в маринаде плавали рассерженные рыбки-пираньи, время от времени отплевываясь от лавровых листиков и зубчиков чеснока. Под мышкой у деда торчал крокодилий хвост. Сам Гена был обмотан шерстяной бабушкиной шалью. Жабик Жбан сидел на шее у бабули и, судя по всему, чувствовал себя, весьма неплохо.
Кастрюля не только воняла, из нее вытекала подозрительная черная жидкость.
- Что произошло?
Фима кивнул в сторону близняшек, восторженно смотревших на пожарную машину. Они пребывали в пугающей эйфории и потому не слушали нравоучительную лекцию руководителя спасательной бригады.
- Спиногрызы записались в кружок по химии, - в голосе дядьки звучали тоскливые нотки.
- Зачем? - изумилась я. - Они же только в первом классе.
- Для общего развития, - пискнула Ольга, стараясь поймать банкой не к месту разыгравшуюся золотую пиранью. - Что плохого в том, что детки опередят школьную программу?!
- Ты бы как мать помолчала, - сухо ответил Фима. - Скажи спасибо, что из-за их общего развития, будь оно неладно, все живы и здоровы остались. В общем, так, Эфа: спиногрызы проявили инициативу и явились на занятие кружка. Учитель, прямо скажем, немного прибалдел от такого рвения, но выгонять не стал. Иначе кружок бы закрыть пришлось, кроме наших, никто туда не ходит. Закрывать же кружок не хочется, поскольку это неплохая надбавка к зарплате. Впрочем, речь не о зарплате. Пока дело касалось таблицы Менделеева, все шло хорошо. Детки записывали названия элементов и были счастливы. Но сегодня им дали первое задание - найти табачный пепел, вымазать в нем кусочек сахара и поджечь. А после того, как рафинад сгорит синим пламенем, записать свои впечатления в лабораторный дневник.
- Ну? - я пока не улавливала связи между вызовом пожарной команды и сахара, обваленного в табачном пепле. - Нормальный детский опыт. Я сама такой проводила в младших классах.
Родичи синхронно вздохнули. Фима тоскливо посмотрел на кастрюлю:
- Только они не ограничились сахаром. Нашли где-то учебник по химии и решили устроить свой собственный опыт. Результаты ты видишь.
- А где они взяли химические вещества?
Дядька хмыкнул:
- Будто ты близнецов не знаешь, если им будет надо, то они и Луну притащат домой. Что уж говорить про солярку с натрием. Надо было - достали.
М-м, способность наших деток быть на шаг впереди прогресса, меня всегда впечатляла. К любому вопросу близнята подходили вдумчиво и с "огоньком", причем как в прямом, так и переносном смысле. Однако до столь деструктивного эксперимента дело еще не доходило. Впрочем, какие их годы?!
- Эфа, проведешь с ними беседу? - жалобно спросила Ольга, наблюдая за сыновьями. - Тебя они послушают.
Ну, вот, добилась авторитета в собственной семье! И почему не слышу аплодисментов?!
Родичи поплелись к дому отмывать загаженную кухню, я поманила к себе подрастающее поколение.
- У тебя торт есть? - деловито спросил Сидоров-1.
- А ремня хорошего не дать? - в свою очередь поинтересовалась я.
От ремня близнецы гордо отказались, но в дом, хоть и опасливо, но все же прошли. Сняли курточки и боты, сели на диванчике - ручки на коленочках - и одновременно зарыдали.
- Эфа, мы не хотели!
- Эфа, мы не знали, что так получится!
- Отставить рыдания!
Плач тут же стих.
- Начнем по порядку, - во мне проснулись педагогические таланты. - Сколько двоек в школе?
- Одна, - хрюкнул Сидоров-1.
- Две, - поправил брата Сидоров-2 и уточнил: - По поведению. Плохо вели себя на перемене. Только маме не говори. У нее душа больная.
- Чего? Что, пардон, больная?
- Ну, она всегда так приговаривает: душа у меня за вас болит, дети! - на лбу Сидорова-2 залегли недетские складки. - Она несет за нас груз ответственности. Зачем мы ее будем огорчать?
Действительно, зачем? Вызов пожарных на дом, черные от копоти стены кухни и вонь на ближайшие три квартала - не счет. Это так, для радости. А вот двойка по поведению - это трагедия на все времена. Да, детская логика иногда бывает намного сильнее женской. Господи, дай мне силы!
- Тройки есть?
- Не-а.
- Четверки?
- Не-а.
- Пятерки?
Сопение.
- Пятерки? - повторила я свой вопрос, повысив голос.
- Единица есть, - сказал, наконец, Сидоров-2. - На двоих.
- То есть? - разум отказывался принимать столь экзотическую оценку. - Вы получили по 0,5 на брата?
Близнецы оживились:
- Понимаешь, Эфа, нас все время путают. Одному поставили единицу. Записали в дневник. Потом, выяснилось, что поставили не тому - записали в другой дневник. Вот так и получилось, что единица на двоих.
- А за что поставили? - с интересом спросила я.
- А мы на литературном чтении урок сорвали, - безмятежно сообщили близнецы. При этом мордахи у них были совершенно счастливые!
Я потребовала подробностей. Оказалось, что по программе дети должны были читать адаптированную версию "Колобка" (!), но Сидоровы забраковали весь материал и начали рассказывать о том, как мумифицировали мумии фараонов в Древнем Египте. Да так, что первоклассники начали конспектировать услышанное в своих тонких тетрадочках в узкую линейку. Особенно малышам понравилось то, как мастерски древние патологоанатомы вынимали мозг из черепа, заполняя оставшуюся нишу забальзамированными тряпочками. Беда в том, что импровизированная лекция не пришлась к учительскому двору. Растерявшись от обилия несанкционированной информации, Марь Иванна вкатила близнятам по 0,5 в дневник и припечатала суровым замечанием: "Доколе!".
- Подпишешь? - с надеждой спросил Сидоров-1. - А то у нашей мамы…
- Знаю, знаю, душа болит у вашей мамы! - "И мозги тоже", - про себя добавила я. - Подпишу, куда деваться. С фараонами вы, конечно, переборщили, но и с колобком Марь Иванна не права. Теперь переходим ко второй части нашей увлекательной беседы: что вы варили в моей любимой кастрюле и зачем?
- Эликсир молодости, - рты юных химиков подозрительно скривились. - Для бабы Клары, она из-за морщин переживает. Да и тете Соне бы пригодилось, наверняка. Только мы не знали, что так рванет! В книжке об этом нечего не говорилось.
- Стоп! Друзья мои дорогие, а по какой книжке вы это зелье варили?
- Каталог ведьмы в современной редакции, - и мне на колени шлепнулся фиолетовый талмуд с размытыми каббалистическими знаками. - Взять полбанки сушеных лягушек, соли, перца, растолченной ртути…
- Ртути?
- Не боись, Эфа! Ртути мы не нашли.
- Сушеных лягушек тоже. Хотели Жабика сварить, но потом стало жалко. В общем, положили в кастрюлю мамину помаду, крем и тоник, дедушкины глазные капли, нашатыря добавили и керосинчика. Кто же знал, что так получится? В книжке об этом не говорилось.
- А книжку где взяли?
- В школьной библиотеке!
Уф! "И они немного посидели, а потом еще посидели, пока у Винни-Пуха и Пятачка не появилась первая седина". В школьной библиотеке - я сейчас расплачусь от умиления. Последний раз меня посетили такие эмоции, когда близнятам на даче вместо лимонада продали двухлитровую бутылку розового джина с тоником. Они немного тяпнули по дороге, подивились горькому вкусу и пришли домой чуть навеселе, горланя любимую песенку мамонтенка, потерявшего маму. Больше всего меня тогда удивила реакция Ольги: она пригубила пойло, причмокнула и произнесла: "Неслабый коктейльчик!". После чего мы ее долго не видели, да и бутылка куда-то затерялась. И вот теперь на тебе, детишки читают бесовскую литературу вместо "Колобка" и "Курочки Рябы". Куда катится этот мир?
Профилактическая беседа сама собой сошла на нет. Близнята перебрались на кухню и потребовали ужин.
- Фрикадельки будете? - спросила я, обозрев пустоты холодильника. Странно, еще утром он был набит продуктами. Родичи что ли позаимствовали?
Услышав про фрикадельки, близнецы радостно закивали, похлопывая себя по тощим брюшкам, урчавшим от голода. И куда только их мать смотрит?! Взять бы ее, да и потрясти за чуткую и ранимую душу, чтобы впредь за детьми лучше смотрела! Так ведь не могу: Ольга и сдачи может дать, невзирая на свои душевные терзания.
Когда первый голод был утолен, детки потребовали чаю. Что примечательно, в данном вопросе они все в папочку - заварки не признают, только пакетики, причем самые дешевые и, на мой взгляд, абсолютно непригодные. Но им почему-то нравится, если, конечно, там есть сахар. Три чайные ложки с горкой на маленькую чашку. Вспомнив о химическом опыте, я спросила:
- Сахар-то хорошо горел?
- Плохо, - погрустнели малыши. - Слабенько горел, и вонял очень. Мы потому и переключились на другой опыт. Душа просила чего-нибудь такого.
Далась им эта душа! То же мне, фамильная черта выискалась! Близнецы тем временем выдули вторую чашку и приступили к третьей. Идти на свою половину им явно не хотелось, хотелось поговорить по душам. Тьфу ты! И я туда же!
- А у тебя что новенького? - они закинули пробный камень. - Есть еще трупы?
Я поперхнулась вином, которое с удовольствием потягивала из темного бокала.
- А вы откуда знаете?
- Из телевизора, разумеется, - достойно ответствовал Сидоров-1.
- Из Интернета, - поддержал брата Сидоров-2. - Там столько версий, что глаза разбегаются. Представляешь, на вашем форуме даже тотализатор открыли: кого из институтских грохнут в четвертый раз.
- Почему в четвертый, - заволновалась я, забыв, что разговариваю с детьми. - Было же два трупа - Громова и Епишин.
- А сегодня третий появился, - радостно сообщили мне дети моего третьего мужа. - Девушка у вас отравилась. Насмерть. Ведется следствие. В местных новостях сообщили еще перед тем, как мы взрыв устроили.
- И как зовут девушку, - побелев, спросила я. - Не помните?
И уже знала ответ.
- У нее еще фамилия смешная - Белоснежка.
- Это не фамилия, а прозвище. Ник, - вино вдруг показалось пресным и невкусным, а в глазах зарябили черные точки. - Зовут ее Елена Крапивина. То есть звали.
Игра продолжается?
Игра продолжается.
Раз, два, три…
ГЛАВА 12
Если задаться целью, то можно найти все, даже адрес убитой девушки. Если задаться целью, то можно поехать туда, не раздумывая о необходимости подобного поступка. Если задаться целью…
Цель у меня была - найти Джокера раньше, чем он отправит на тот свет еще кого-нибудь. А для этого мне нужно было покопаться в вещах Лены и побродить по файлам и папкам в ее компьютере. Не могу сказать, почему я была так уверена, но мне казалось, что я найду ниточку именно там.
Жила Лена в одном из спальных районов, которые ни за какие коврижки не хотят просыпаться. Они как медведи зимой - впали в спяки, и добудиться, нет никакого шанса. Транспорта тоже нет, из магазинов - обшарпанные ларьки на покосившейся от времени и безнадежности остановки, непролазная грязь и непроглядная темень. Интересно, сколько здесь стоят квартиры?!
Только сейчас до меня стала доходить вся странность и нелепость моего же поступка: милиция, наверняка, здесь уже побывала. Так что мне придется довольствоваться тем, что есть: обрывками бумажек, забытыми дискетами (компьютер, скорей всего, прибрали), старыми записными книжками и ежедневниками.
Интересно, как я проникну в квартиру? И об этом я подумала только сейчас. Набора отмычек нет, шпилек тоже, в окно не пролезешь - Лена жила на последнем этаже. М-да, чего тебе по жизни не занимать, Стефания Андреевна, так это светлого ума. Как была дурой, так дурой и осталась.
Старенькая дверь, обитая дерматином, оказалась единственной на площадке. Это и хорошо: никто не станет подглядывать за мной в глазок. Я топталась на колючем коврике и не знала, как проникнуть в квартиру. Алиса в стране чудес, да и только. Может, Фиме позвонить, у него есть ответы на все случаи жизни. Так и сделала.
Минуты три ушло на то, чтобы позвать дядьку к телефону. Кеша вырывал трубку и кричал, что все его наряды безнадежно испорчены - они пахнут эликсиром химической молодости, по сравнению с которым аромат скунса - это "Шанель N5", в крайнем случае, "Шанель N19". В жизни Кеши все пропало, в отличие от моей: дядька наконец взял трубку и послал безутешного стилиста мыть потолок.
- Там какие-то сталактиты висят, - сообщил он. - Или сталагмиты. Я их вечно путаю. Отвратительное зрелище. Женщины плюются и требуют, чтобы их не было. Я тоже плююсь. А дед спит. Изнервничался. Вот Кешу и отрядили. Он все равно до утра будет оплакивать свои наряды. А тут делом хоть займется. Ты где?
Я коротко объяснила.
- Какие проблемы? - задал он следующий вопрос.
На этот раз потребовалось чуть больше времени.
- А ты позвонить не пробовала?
- Зачем? Она же одна жила?
- Но попробовать-то можно, - философски заявил Фима и дал отбой.
Хм, почему бы и нет? Палец коснулся кнопки звонка. Я притихла, прислушиваясь. Из глубины квартиры послышались шаркающие шаги. Скрежет цепочки. Щелчок замка. Скрип двери.
На пороге стояла худенькая усталая женщина, с плохо прокрашенными пего-желтыми волосами. Ситцевый халатик с прорехой у подмышки. Распухшие руки. Шея-жгут. Но в глазах светилось умиротворение и покой - это-то меня и смутило.
- Вам кого?
Черт, я так растерялась, что в первую минуту не могла сказать ни слова. Женщина вгляделась в мое лицо и вдруг кивнула, узнавая:
- Вы ведь Стефания Андреевна, да?
- Да, - как лунатик кивнула я в ответ. Ситуация явно вышла из-под контроля. И припоминая историю Елены, спросила: - Вы тетя Леночки?
- Почему тетя? - тонкие брови метнулись вверх, но тут же вернулись на место. - Ах, да, конечно… Я мама. Мама я. Да вы входите. Помянем вместе.
Я не успела оглянуться, как на ногах оказались пушистые тапочки, в руках стопка водки и соленый огурчик на хлебе.
- Выпили! Закусили! Забыли! - скомандовала женщина и опрокинула в себя отвратительно теплую жидкость. Я пригубила и поставила стопку на стол.
- Меня Улитой зовут, - сообщила хозяйка и налила себе еще. - Дурацкое имя, правда?
- Дурацкое, - послушно согласилась я. - Вы как, в порядке?
- В порядке, - она откинула желто-пегую прядь секущихся волос и вдруг улыбнулась: - Ленка, наверное, и вам рассказала свою душещипательную историю? Мол, сирота, тетка-садистка с помидорами на грядках, мытье полов в дорогих казино и, как в сказке, счастливое замужество. Золушка нашла своего принца.