10
Дортмундер высказал только одно пожелание: чтобы в автомобиле было место для ног, но оно оказалось невыполнимым.
- Это не компакт-модель, а мини-компакт, - пожаловался он.
- Да нет же, - возразил Келп. - В мини-компакте ты сидел бы на двигателе.
Какое-то время спустя единство автострады и горного ландшафта настолько успокоили Дортмундера, что он забыл про нехватку места для ног. Ему удалось поставить ноги так, что их не сводила судорога, верхняя часть тела достаточно удобно устроилась на сиденье, и время он проводил с пользой: не злился из-за недостатка места для ног, а думал о том, что может пойти не так.
К примеру, в городе могло произойти чрезвычайное происшествие в ту самую ночь, когда они воспользуются грузовиком с генератором. Или женщина из туристического бюро, направлявшая Куэрка, могла подложить какую-нибудь подлянку. О ней они ничего не знали, как и о ее мотивах. Не так могло пойти и многое другое.
Скажем, Родриго. Да, с одним Родриго они могли хлебнуть горя. Куэрк охарактеризовал его как мелкого жулика. Он мог в самый неподходящий момент попасть в полицию, у него могло не оказаться наличных, он мог просто не приехать за напечатанными деньгами. А может, такой же никому не известный, как и женщина-турагентша, он намеревался их кинуть или, хуже того, сдать полиции. Возможно, сам он и заслуживал доверия, но у него были ненадежные друзья, прознавшие о его планах и решившие срубить легкие бабки. Или у него была одна из болезней, которых хватало в Латинской Америке. Там-то на эти болезни внимания не обращали, а вот жители Нью-Йорка дохли от них, как мухи.
Так или иначе, поездка Дортмундеру понравилась.
Следуя полученным от Куэрка инструкциям, они съехали с Таконик-паркуэй в Дэрби-Корнерс, повернули на восток. Потом - на север, миновали Дэрбивилл, где Куэрк временно жил у своего кузена, направились в Сикамор, где на берегу Сикамор крик, скрытая лесом, находилась нужная им типография.
К Сикамору подъехали с юга, тогда как река втекала в город с севера, так что несколько миль они ехали вдоль реки, которая текла за полями и лесами справа от них, поблескивая под солнечными лучами.
Вдоль дороги им встречались фермерские дома, в некоторых еще жили фермеры. Коллапс местного сельского хозяйства, вызванный трогательной заботой политиков штата Нью-Йорк, привел к тому, что продукция некоторых ферм, мимо которых они проезжали, заставила бы первых поселенцев чесать затылок: там выращивали лам, коз, анемоны, страусов, рождественские ели, исландских лошадей, длиннорогий скот.
В городе торговля и промышленность встретили их на самой окраине: слева находилась лесопилка, справа продавали тракторы. Далеко впереди висел единственный в городе светофор. Пока они ехали к нему, слева частные дома чередовались с магазинами, а вот справа, после того, как они миновали площадку с тракторами, лес тянулся чуть ли не до самого перекрестка, где итальянский ресторан возвещал о возвращении цивилизации.
- Наверное, типография - там. - Келп снял руку с руля и махнул в сторону лесного массива.
- Точно.
- И только сосны и ели, чтобы и зимой людям не приходилось на нее смотреть.
- Очень предусмотрительно, - согласился Дортмундер.
В Сикамор они приехали раньше половины двенадцатого. Светофор встретил их зеленым светом, поэтому Келп быстро миновал перекресток и подъехал к "Сикамор-хауз", куда они намеревались заглянуть на ленч. Здание было очень старое, в два этажа, к первому примыкала большая открытая терраса. В окнах-витринах светились неоновые логотипы популярных марок пива.
Миновав "Сикамор-хауз", на большом окне-витрине они прочитали надпись "ТУРИСТИЧЕСКОЕ БЮРО "СЕМЬ ЛИГ". На этот раз Келп руку от руля отрывать не стал, только повернул голову: "А здесь работает она".
- Понял тебя.
Келп доехал до северной границы города: кладбище - слева, церковь - справа, надпись на большом щите перед ней: "ИДИ И ГРЕШИ ДАЛЬШЕ". На пустой автостоянке у церкви Келп развернулся и теперь поехал на юг. "Поглядим, что видно с моста".
На этот раз у светофора им пришлось остановиться на красный свет. Кроме них, у перекрестка стояли еще несколько автомобилей, как местных жителей, так и туристов. Когда зажегся зеленый свет, Келп свернул налево. Рукотворный лес, соответственно, оказался справа, река - впереди. Перед самой рекой вправо уходила двухполосная дорога. У съезда высился здоровенный щит, с черной надписью на белом фоне:
"ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ ТИПОГРАФИЯ "СИКАМОР КРИК"
ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН"
Дортмундер оглядывался, ударяясь ногами об углы и стенки автомобильного салона, пытаясь хоть что-то разглядеть поверх и между сосен и елей, которые росли вдоль берега, но не видел ничего, кроме участков частной дороги. "Здорово ее спрятали", - прокомментировал он.
На другом берегу реки перекрестков не было, как, собственно, и самого города. Все дома остались у них за спиной, по другую сторону дамбы. Здесь же заросшие лесом холмы становились все выше, дорога петляла между ними, и разворот Келп и Дортмундер нашли только через семь миль, перевалив через гребень хребта. Компанию развороту составляла площадка для отдыха, с которой все желающие могли полюбоваться горами Беркшир в Массачусетсе.
Засматриваться на горы Беркшир они не стали, сразу двинулись в обратный путь, не обращая внимания на то, что позади скапливалось все больше попутных автомобилей. Им хотелось разглядеть хоть какие-то признаки типографии, укрывшейся за стеной леса. Не разглядели.
- Если он будет осторожен со светом и шумом, - заметил Келп, - все должно пройти гладко.
- Я бы все-таки хотел туда попасть, - ответил Дортмундер. - Чтобы осмотреться.
- Мы с ним это обсудим, - кивнул Келп.
11
На ленч они приехали слишком рано. Келп поставил автомобиль на стоянку у "Сикамор-хауз", среди нескольких других автомобилей, владельцы которых не знали, что для ленча еще рановато, и они вылезли из кабины, чтобы поразмяться. Джон несколько раз демонстративно присел и помассировал бедра, чего Келп предпочел не заметить.
- Пожалуй, я загляну в "Семь лиг", - сказал он.
- А я прогуляюсь. - Голосом Дортмундер давал понять, что мучается от боли. - Боюсь, как бы ноги не свела судорога.
Они разделились, и Келп зашагал к туристическому бюро "Семь лиг", которое занимало центральную часть одноэтажного оштукатуренного и выкрашенного белой краской дома. Справа от турбюро находился пункт проката видеофильмов, слева - багетная мастерская.
Келп открыл дверь "Семи лиг", и тут же звякнул колокольчик. Он переступил порог, закрыл дверь за собой, и колокольчик звякнул вновь. Мгновением позже послышался женский голос: "Одну минутку! У меня клюнуло".
Клюнуло? Келп оглядел пустую комнату. Вдоль левой стены стояли бюро и два письменных стола, один перед другим. Все пустые вертикальные пространства занимали туристические постеры, включая боковину ближайшего к нему бюро и передние торцы письменных столов. Стол, что стоял ближе к середине комнаты, беспорядком напоминал трейлерную стоянку в Техасе, по которой только что прошел торнадо. Зато второй был чистым и пустым. Им, очевидно, не пользовались. В дальней стене Келп увидел приоткрытую дверь, конечно же, с прикрепленным к ней постером: дамба, кусочек озера, крутой лесистый склон.
Келп, не очень-то понимая, о чем речь, гадая, не требуется ли его помощь, пересек комнату, оставив позади оба стола, распахнул дверь в дальней стене, сунулся в нее и увидел балкон без крыши, на нем - женщину, которая боролась с удилищем. Женщина была средних лет, то есть неопределенного возраста, не слишком полная, одетая в широкие светло-коричневые брюки, голубую мужскую рубашку с расстегнутым воротником и обрезанными выше локтей рукавами и матерчатую шляпу с узкими полями, с нацепленными на нее крючками и прочими рыболовными штучками. Глаза женщины закрывали огромные солнцезащитные очки.
- Ага! - воскликнул он. - У вас клюнуло!
- Не отвлекайте меня!
Келп застыл, наблюдая. Человек, мужчина или женщина, пытающийся вытащить рыбу из воды, выглядит довольно-таки странно, если леска остается невидимой. Поскольку большая часть удилища находилась за балконом, леску Келп не видел, вот и казалось, что женщина исполняет какой-то экзотический восточный танец, подпрыгивая, сгибая колени, расправляя плечи, перескакивая с ноги на ногу, ведя удилище то вправо, то влево, вертя катушку то по часовой стрелке, то против, что-то бормоча, пыхтя, ругаясь, и продолжалось все это до тех пор, пока рыба не выскочила из воды и не перелетела через белое деревянное ограждение балкона, после чего начала биться об пол. Длиной рыба была с фут и переливалась несколькими цветами, названия которых Келп не знал.
- Хороша, не правда ли? - спросила женщина, прислонив удилище к стене.
- Это точно, - кивнул Келп. - Что это? Я понимаю, это рыба, но как она называется?
- Форель, - ответила женщина. - Я могу назвать ее и по-латыни, но, наверное, смысла нет.
- Нет, - согласился он. - Она вкусная, не так ли?
- Очень. Но эту никто есть не будет. - Женщина опустилась на колено рядом с бьющейся об пол рыбой. - Здесь мы их ловим и тут же отпускаем.
Келп наблюдал, как она сунула палец рыбине в рот, чтобы вытащить крючок из нижней губы. Представил себе такой вот крючок в своей губе и тут же пожалел о том, что представил.
- Поймать и отпустить? Вы собираетесь бросить ее в воду?
- Именно. - Женщина схватила рыбину обеими руками и, прежде чем та выскользнула из ладоней, подняла и бросила ее в озеро. - До новой встречи, - крикнула она вслед, потом повернулась к Келпу. - Я только вымою руки, и буду в вашем полном распоряжении.
В комнату они вернулись вдвоем, женщина направилась в отгороженный угол, где и находился туалет. Открыв дверь, повернулась, указала на заваленный стол. "Присядьте, я сейчас".
Он кивнул, и она скрылась, захлопнув за собой дверь. Келп прошел к диораме торнадо и заметил среди нагромождения буклетов и проспектов бронзовую табличку с надписью "ДЖАНЕТ ТУИЛЛИ".
Побродил по комнате, разглядывая различные постеры, обратил внимание, что ни один не предлагал тур по Гуэррере. Собственно, только один постер рекламировал Латинскую Америку. Минуту спустя в комнате вновь появилась Джанет.
- Я же вам сказала, присядьте.
- Я любовался постерами.
- Понятно. - Подойдя к столу, она указала на стул. - Но теперь-то вы можете присесть?
Властная женщина. Они сели оба, и Джанет спросила:
- Так куда вы хотите поехать?
- Вот почему я и разглядывал постеры, - ответил Келп.
- Не знаете, куда хотите поехать?
- Ну, не совсем.
На ее лице отразилось неодобрение.
- Обычно человек знает, за чем приходит в туристическое бюро.
- Видите ли, у меня проблема с часовыми поясами.
- Проблема?
- Смена часового пояса выбивает меня из колеи, - объяснил Келп. - Нарушает сон. Я не получаю удовольствия от поездки.
- Ваши биологические часы отказываются перестраиваться.
- Ну, вот, вы знаете, о чем я толкую.
- Все об этом знают.
- Правда? Ну, тогда вы понимаете, что меня тревожит. Я и моя жена, мы хотели бы поехать куда-нибудь, но остаться в том же часовом поясе.
- Канада, - предложила она.
- Мы были в Канаде. Очень милая страна. Но теперь нам хотелось бы отправиться в другом направлении.
- Вы хотите поехать во Флориду?
- Нет, в другую страну, где другой язык, другие люди, другие обычаи.
- Тогда Рио. - Джанет указала на постер, которым только что восхищался Келп.
- Но это очень далеко. Слишком далеко. Может, что-нибудь поближе?
- В Мексике есть много…
- Мексика, - кивнул он. - Но ведь там полным-полно американцев? Нам бы хотелось что-нибудь не столь заезженное.
В течение десяти минут она предлагала Аргентину, Белиз, Перу, Эквадор, страны Карибского бассейна, даже Колумбию, но ни разу не упомянула Гуэрреру. Наконец, он поднялся.
- Пожалуй, я еще раз переговорю с женой. Спасибо за ваши интересные предложения.
- Поговорите, - голос звучал сурово, - но с тем, что вы хотите, лучше определяться до того, как вы приходите в туристическое бюро.
- Да, конечно, в следующий раз так и будет, - заверил он ее. - У вас есть визитная карточка?
- Конечно. - Карточку она нашла, но для этого ей пришлось сбросить на пол половину бумаг, лежавших на столе.
12
Ленч не заслуживал доброго слова. Выйдя из ресторана, Дортмундер и Келп обнаружили Куэрка сидящим на ограждении террасы. Дортмундер воскликнул:
- Посмотрите, кто тут сидит!
- Не ожидал встретить вас, - откликнулся Куэрк.
Внес свою лепту и Келп:
- Мы должны пожать друг другу руки, удивленные тем, что столь негаданно свиделись.
- Я хочу осмотреть типографию, - заявил Дортмундер после рукопожатий.
- Кое-что могу вам показать, - ответил Куэрк. - Но не оборудование, установленное в зданиях. К нему управляющие относятся очень трепетно.
- Я лишь хочу получить общее впечатление, - заверил его Дортмундер.
Они подошли к перекрестку, дождались зеленого света, пересекли проезжую часть, повернули налево, миновали итальянский ресторан и зашагали вдоль деревьев.
У щита, выставленного на границе участка, являющегося частной собственностью, они повернули направо, нарушив грозное предписание "ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН", и двинулись вдоль двухполосной асфальтированной дороги.
Большой грузовик медленно проехал мимо них к выезду на шоссе, пыхтя, как астматик. Чернокожий усатый водитель в темно-синей бейсболке и с наполовину выкуренной сигарой во рту помахал Куэрку рукой. Тот ответил тем же, потом сказал:
- Он доставил в типографию бумагу. А я во второй половине дня должен развозить ее по территории, - и взглянул на часы. - Следовало начать три минуты назад.
- Задержись после работы, - предложил Дортмундер.
У ворот стало ясно, что лесной барьер очень даже узкий. Собственно, росли деревья где в два, где в три ряда, но сажали их не абы как, а смещая один ряд относительно другого, благодаря чему создавалась видимость густого леса. За деревьями высилась десятифутовая стена, выкрашенная нейтральной серой краской.
Миновав распахнутые металлические ворота, Дортмундер спросил:
- Когда типография не работает, их закрывают?
- Еще и запирают, - ответил Куэрк. - Но замки - это по моей части, помните? С воротами я разберусь до того, как мы возьмем грузовик. Оставлю их закрытыми, но не запертыми.
"И если кто-то случайно окажется на дороге, - подумал Дортмундер, - закрытые ворота не позволят ему увидеть горящий на территории типографии свет".
За воротами их глазам открылись несколько низких зданий с металлическими гофрированными стенами, выкрашенными в кремовый цвет, а может, это было одно здание, состоящее из нескольких блоков, окруженное асфальтированной дорогой, которая тянулась вдоль звукопоглощающей стены. Стена эта изнутри более всего напоминала бесконечно длинную картонку для укладки яиц. Единственным высоким сооружением была серая металлическая водонапорная башня, расположенная в центре комплекса.
Прямо перед ними находилась широкая разгрузочная площадка. Несколько ворот в дальней стене вели в темные, глубокие, высокие складские помещения. Один грузовик, размером поменьше того, что привез бумагу, приткнулся задним бортом к разгрузочной платформе, трое рабочих выгружали из него какие-то коробки, тогда как водитель наблюдал, привалившись к борту. На бетонном полу разгрузочной платформы лежали огромные рулоны бумаги.
- Моя сегодняшняя работа, - указал на рулоны Куэрк.
- Этот водитель неплохо устроился, - заметил Дортмундер. - А где прессы?
- Везде. - Куэрк широким жестом обвел весь комплекс. - Тот, что нам нужен, справа от нас. Мы сможем припарковаться прямо здесь, а провода протянем через окно.
- Охранная сигнализация? - спросил Келп.
- У меня есть ключи от всего, - ответил Куэрк. - Я изучил это место. Могу попасть куда угодно, никто не заметит. - Здесь, на своей территории, он держался гораздо увереннее и в куда меньшей степени напоминал перепуганного кролика.
- Что ж, мне представляется, это реальный вариант, - заметил Келп.
Куэрк повернулся к Дортмундеру.
- А ты что скажешь?
- Может получиться.
- Мне нравится ваш энтузиазм. Как насчет того, чтобы провернуть все на следующей неделе?
- У меня есть вопрос, - сказал Дортмундер. - Насчет оплаты.
- В каком смысле?
- Когда мы получим деньги?
- Не понял.
Дортмундер указал на здание справа от них.
- Отсюда мы уедем с сиапами. Деньги мы получим от Родриго.
- Точно, - кивнул Куэрк.
- Как? Когда?
- Ну, сначала сиапы должны попасть в Гуэрреру, - ответил Куэрк. - Потом Родриго обменяет их на доллары и привезет нам нашу долю.
- А если не привезет? - спросил Дортмундер.
- Послушай, я доверяю Родриго. Он все сделает, как надо.
- У меня такой уверенности нет, - покачал головой Дортмундер.
Куэрк вновь посмотрел на часы. Похоже, ему не терпелось приступить к работе.
- Я с ним свяжусь. Мы договоримся о гарантиях. Я смогу приехать в город в субботу. Мы встретимся и все обсудим. Может, у тебя?
- В три часа, - ответил Дортмундер, которому не хотелось угощать всех ленчем.
- К тому времени мы все утрясем. Послушайте, мне пора садиться на мой погрузчик. Не хочу, чтобы меня уволили перед самым отпуском.
Куэрк попрощался и поспешил к разгрузочной платформе. Дортмундер и Келп развернулись и направились обратно к воротам. По пути к шоссе Келп озвучил дельную мысль: "Может, доллары должны появиться здесь до того, как сиапы отправятся туда".
- Я об этом думал, - ответил Дортмундер. - А может, одному из нас придется поехать туда.
- В Гуэрреру? - изумился Келп. - Ты хочешь там побывать?
- Нет, - ответил Дортмундер. - Я же сказал, "одному из нас".
- Давай подождем до субботы. Послушаем Куэрка. - Они повернули к перекрестку. - Я заглянул в "Семь лиг".
- И что?
- Ее зовут Джанет Туилли. Властная женщина, и у нее фингал под глазом.
- Да? - теперь удивился Дортмундер. - Куэрк вроде бы не из таких.
- Нет, не из таких. Думаю, нам надо разобраться, а нет ли еще и мистера Туилли.
13
Смена Роджера Туилли, монтера "Дэрби телефон-и-электроникс", каждый день заканчивалась в четыре пополудни, за час до того, как Джанет закрывала свое туристическое бюро, что его вполне устраивало. У него был целый час, чтобы послушать записи за день.
Энергичного, сухопарого, с выдубленным солнцем и ветром лицом Туилли коллеги по работе полагали своим парнем, который предпочитал молчать, а не говорить. А вот если бы он озвучил свои мысли, чего делать не собирался, то мнение о нем изменилось бы кардинально, потому что Туилли их всех презирал и никому не доверял. Собственно, Туилли презирал всех, кого знал, и не доверял никому из своих знакомых. Да и во всем мире, по его убеждению, не было людей, достойных доверия. Все они заслуживали исключительно презрения. Отсюда и взялись пленки.