Штубер знал, что Овербек очень дорожит Свирепым Сербом, который выполняет за него всю командирскую работу – и во время тренировок и учений, и во время боевой подготовки зомби. Вот и недавно командующий зомби-войсками "СС-Франконии" добился, чтобы Арсена Ведовича, как на самом деле звали этого серба, повысили в чине и назначили его заместителем.
У барона была возможность ознакомиться с досье на Свирепого Серба, и он прекрасно помнил, что в свое время тот служил командиром некоего диверсионно-карательного отряда партизанской армии Тито, сформированного исключительно из сербов, причем в большинстве своем – из бывших уголовников.
Долгое время отряд этот действовал на территории Хорватии, истребляя отряды местных националистов, провозгласивших под протекторатом рейха создание независимой Хорватии. Именно там за самим Ведовичем закрепилась кличка "Свирепый Серб", а за людьми его – прозвище "шкуродеры". Говорят, Ведович сам однажды руководил такой казнью – спусканием кожи с живого пленного, и сам же в порыве ярости называл своих бойцов "иллирийскими шкуродерами". Впрочем, любимой его казнью всегда считалось торжественное сажание на кол.
Когда же отряд перебросили назад в Сербию, Ведович и его шкуродеры остановиться уже не смогли. Закончилось все тем, что за массовые грабежи, погромы и изнасилования Ведович был приговорен военным трибуналом к смертной казни, но во время расстрела каким-то образом сумел бежать. И вроде бы не без помощи германских агентов
– Контрразведке Тито обер-диверсант рейха вашего серба, конечно, не сдаст, – попытался барон успокоить Овербека. – Хорватам, которыми он заочно приговорен к смертной казни, – тем более. Другое дело, что Скорцени захочет включить этого бродягу в свою диверсионную группу.
– Для меня это одно и то же, – проворчал Овербек. – Прошлое этого мерзавца меня не интересует. Он нужен мне здесь и сейчас как единственный надежный укротитель зомби. Кто заменит мне Свирепого Серба, при самом появлении которого лишенные всякого страха зомби в ужасе вздрагивают?
– Такого, при появлении которого вздрагивали бы зомби, не заменит никто, – решительно повел подбородком Штубер.
– То-то же. Надеюсь, вы постараетесь убедить Скорцени, что здесь этот человек нужнее?
– Хотя вы и не совсем правы, штандартенфюрер. Включение вашего заместителя в диверсионную группу Скорцени стало бы для вас великой честью. Уверен, что именно это вы и хотели сказать мне, господин Овербек, – оскалил на удивление белые крепкие зубы барон. – Но скорее всего обер-диверсант рейха только потому и вспомнил о Свирепом Сербе, что все еще пребывает под впечатлением того учебного боя зомби, на котором присутствовал во время предыдущей своей поездки.
– Очевидно, так оно и есть, – как-то сразу же отлегло от сердца командующего зомби-войсками. – Тогда Свирепый Серб "воевал" против сводного отряда из власовцев и еще незавербованных военнопленных. Это и в самом деле был прекрасный, зрелищный бой.
Получив приказ явиться к командующему, Ведович примчался к нему на мотоцикле в сопровождении своих унтер-офицеров, которые служили ему еще и в качестве телохранителей. Этот почти двухметрового роста верзила, родом из какого-то горного сербского села, в самом деле выглядел довольно свирепым на вид. В его поведении, манере грубо и отрывисто говорить, в самом его тяжелом взгляде из-под нависавших надлобных дуг просматривался человек с задатками уголовника и садиста.
Штубер знал, что на самом деле Ведович уголовником не был, он происходил из вполне уважаемого в своем крае древнего рода профессиональных резников, забойщиков скота. Но, очевидно, именно эта родовая профессия и наложила отпечаток на его характер, подпитывая его прирожденную жестокость. Его-то, отпечаток этот, и уловил один из офицеров СД, который общался со Свирепым Сербом сразу же после его сдачи в плен.
Ну, а затем его судьбой занялся сам Скорцени. Он узрел в Ведовиче будущего диверсанта, позаботился о зачислении в одну из вспомогательных частей вермахта, а затем в чине фельдфебеля направил в замок Фриденталь, на "Специальные курсы особого назначения Ораниенбург", где Свирепый Серб сразу же стал командиром Балканской роты, в которой с особой свирепостью поддерживал жесточайшую дисциплину.
Узнав, что в отделе контрразведки "Регенвурмлагеря" Свирепый Серб проявил себя отлично, Скорцени приказал назначить его командиром роты зомби-воинов, но при этом самого в зомби не превращать. "Когда настанет время, – пророкотал Отто своим камнедробильным басом, – я лично превращу его в зомби, и никакие секреты колдунов из "Лаборатории призраков" мне не понадобятся".
А уже на следующий день Свирепый Серб командовал отрядом зомби на полигоне "Померания", в учебном бою против роты власовцев и военнопленных добровольцев, во главе которой поставили бывшего штабс-капитана Белой армии русских Кротова.
Скорцени понятия не имел, что собой представляет командир Кротов, но выяснилось, что его дядя, бывший штабс-капитан, а ныне майор вермахта Кротов, в свое время был начальником базы "Норд-рейх", располагавшейся в тылу красных, в русском Заполярье. И прекрасно зарекомендовал себя. Из майора Кротова тоже мог получиться диверсант. Какого полета? Это покажет время.
"Ваша задача, лейтенант Ведович: – наставлял его Скорцени перед тем, прошлым боем, – контратаковать противника, в рукопашном бою прорваться сквозь его порядки и взять штурмом вон ту каменистую гряду".
"Прорваться сквозь порядки и… взять гряду", – угрюмо повторил Ведович, указывая рукой в ту сторону, куда только что указывал Скорцени.
"Ваши зомби-воины должны разметать солдат противника и во что бы то ни стало прорваться до этой гряды!" – еще более грозно произнес Скорцени, умышленно не называя противников зомби русскими, дабы не вызывать у Ведовича воспоминаний о славянском братстве. Хорватов, как, впрочем, и боснийцев, Свирепый Серб потому и ненавидел, что считал их предателями этого самого славянского братства.
"Они пройдут и разметают! – преисполнилось неподдельной ненависть лицо Свирепого Серба. – Барра!".
Когда-то давно этот клич римских легионеров – "Бар-ра!"– Ведович ввел в своем разведывательно-диверсионном отряде. Затем испытал в Балканской роте "фридентальских коршунов", а теперь активно внедрял во всем гарнизоне "Регенвурмлагеря".
"… После этого ваши зомби-воины должны скрытно пройти по тылам врага и взять штурмом вон ту высоту! – усложнял обер-диверсант рейха задание, одновременно накаляя страсти вокруг будущей атаки зомби.
"Вон ту! – грозно указал Свирепый Серб своей огромной волосатой ручищей на высотку, видневшуюся метрах в двухстах от его командного пункта. И вид у него был такой, словно он бросал в пламя битвы многотысячное воинство, а впереди виднелся не какой-то кремнистый холм, а столица все еще не покоренной им империи. – Взять!".
"Как только бой завершится, каждый из зомби получит много еды и женщину. Все вы получите много еды и много женщин!" – прокричал Скорцени, обращаясь к выстроенным в нескольких шагах зомби-воинам.
"Много еды и много женщин! – почти прорычал Ведович, делая свое свирепое лицо еще более свирепым. И вновь разразился боевым кличем римских легионеров, с которым зомби-воинов приучали ходить в атаку: – Бар-ра!!".
Свирепый Серб повторял каждое приказание Скорцени, потому что знал то, что известно было всем остальным офицерам "Регенвурмлагеря": лучше всего зомби исполняют именно его приказы.
"Вы поняли меня, лейтенант?!"
"Лейтенант все понял. Мы пойдем в контратаку! – потряс Арсен такой же деревянной винтовкой, какими были вооружены все остальные участники этого боя. – Бар-ра!".
"А теперь выведите своих зомби-воинов на боевой рубеж. Там вы их положите на землю и прикажете идти в контратаку, как только поднимутся из своих окопов солдаты противостоящих вам варваров".
"Я прикажу им идти в контратаку!" – пообещал этот верзила, который уже тогда был облачен в форму СС, хотя и без каких-либо знаков различия. Тогда он еще только был кандидатом для вступления в черный орден СС. Но уже после этого боя Скорцени добился присвоения ему чина оберштурмфюрера с причислением к одной из "дивизий при СС", состоявшей в основном из балканцев.
И вот теперь Скорцени решил не только сам проинспектировать состояние воинского духа отряда зомби, но и продемонстрировать боевую выучку этих "нелюдей" фюреру.
22
Пока роты власовцев и зомби-воинов насыщались каждая у своей полевой кухни, Овербек и Штубер отправились к ближайшему доту, которым оказался самый мощный в "СС-Франконии" дот-бункер "Шарнхорст". Это была настоящая наземно-подземная крепость, которая могла показаться неприступной.
За толстыми – порядка двух с половиной метров железобетона – стенами его притаились: противотанковое орудие, пять пулеметов, скоростной гранатомет, установка стационарного огнемета и пятьдесят бойцов гарнизона.
Уже после открытия стальной двери, офицеры, с позволения часового, прошли по опрокидывавшемуся мостику, один конец которого, после нажатия кнопки, уходил в глубокое подземелье вместе с непрошеными гостями. Затем они долго петляли по винтовой лестнице, пока не оказались на почти тридцатиметровой глубине, где, как в любой полноценной воинской части, размещались казарма, арсенал, медпункт, туалет, умывалка и столовая.
Исключительно из любопытства заглянув в каждый из этих блоков, они прошли в отсек "фюрер-раум", который бойцы на морской манер называли комендантской каютой, и расположились там вместе с комендантом дота унтерштурмфюрером Райнером.
Каюта представлялась довольно просторной, поскольку одновременно служила штабом бункера и жильем коменданта. А сам Райнер оказался пожилым саксонцем, который большую часть войны, как непригодный к строевой службе, проработал функционером в дрезденской городской ячейке "альгемайне-СС" и лишь полгода назад призван был в ряды "ваффен-СС".
Очевидно, медики сочли, что для службы в охранных частях СС он вполне пригоден. Теперь этот худощавый, чахоточного вида человечек очень гордился и своим эсэсовским чином, и своей вполне уютной должностью коменданта "особого бункера". Тем более что дом на окраине Дрездена, в котором он обитал, давно превратился в руины, под которыми оказались погребенными жена и дочь.
– Сколько еще, по вашим предположениям, зомби-воинов успеют поставить нам "Лаборатория призраков" и лаборатория "Аненербе"? – спросил Овербек, после того, как денщик коменданта принес им из столовой еды, а сам Райнер угостил шнапсом. – Я имею в виду, до прихода сюда русских.
Поняв, что разговор, который будет вестись бывшим комендантом лагеря и нынешним заместителем коменданта не для его ушей, Райнер благоразумно ретировался, заявив, что самое время пойти проверить состояние боеготовности гарнизона.
– Все зависит от того, какое стратегическое решение будет принято по статусу "СС-Франконии", – уклончиво ответил Штубер.
– Но его уже давно следовало принять. Русские уже на Висле. Они рядом. Нужно лишь воспользоваться тем, что они все еще топчутся у стен Варшавы, ожидая, пока мы окончательно расправимся с восставшими поляками, подавив их партизанское движение и подполье на всем пространстве от Вислы до Одера.
Металлические рюмочки со шнапсом они лишь слегка пригубили, поскольку вспомнили, что предстоит встреча с фюрером, но решили, что после учебного боя, точнее, после отлета Гитлера, вернутся сюда и отметят становление своих зомби-войск.
– Близость русских войск и то, как стремительно они вышли на рубежи Вислы, захватив при этом три плацдарма на западном берегу, как раз и сбивает наше командование с толку. Решают: стоит ли пополнять наш гарнизон до максимальной возможности, чтобы затем видеть эти части запертыми в подземелье, или же лучше отвести их за Одер и уже сейчас основательно окопать их.
– Неужели все это, – нервно обвел Овербек руками пространство вокруг себя, – все мощнейшие подземные сооружения окажутся бесполезными, и вот так вот, бессмысленно достанутся русским и полякам?
– Почему же бессмысленно? Они останутся, чтобы поражать воображение потомков, как руины Колизея. Как образец подземного укрепрайона середины ХХ столетия. Когда-нибудь здесь создадут музей военного зодчества, на котором польские бизнесмены будут зарабатывать большие деньги.
– Издеваетесь, Штубер? Какой музей? Если мы и уйдем отсюда, то лишь после того, как поднимем все эти подземелья в воздух.
Штурмбанфюрер снисходительно улыбнулся, однако слова: "Так ведь у рейха к тому времени взрывчатки не хватит на все это", с губ его так и не сорвались. Хотя мысленно Штубер их уже произнес.
– Все зависит от того, – сказал он, – каковой видится стратегия выживания нашего народа и Третьего рейха самому фюреру. Всем нам придется исходить из его стратегического видения, поскольку трудно предположить, чтобы весь этот подземный город создавался ради укрепления обороны "Восточного вала".
– Согласен, из видения фюрера, – неохотно признал Овербек, давая понять, что никакое такое "видение" не способно убедить его, что "Регенвурмлагерь" следует сдавать русским без боя. Что его вообще следует когда-либо сдавать. – Возможно, сейчас, с приездом фюрера…
– …и Скорцени, – уточнил Штубер.
– …как раз все и прояснится.
Как только Овербек произнес это, ожил телефон и дежурный по штабу лагеря сообщил командующему зомби-войсками, что самолет с фюрером на борту уже прибыл на аэродром "СС-Франконии", находившийся километрах в пяти от "Шарнхорста". После этого известия терять время уже нельзя было. Офицеры поднялись и в сопровождении коменданта бункера начали подниматься на поверхность.
– Может, перебросить сюда еще сотню зомби-воинов, из тех, которые уже прошли подготовку ранее? – засомневался Овербек, когда они наконец выбрались из дота, прикрывавшего вход в бункер. – Чтобы продемонстрировать подготовку не только тибетцев. А там есть несколько очень крепких и не совсем одурманенных доктором Мартье парней. Причем некоторые из них были русскими агентами.
Штубер, этот опытный диверсант, прошедший через десятки боевых операций в украинских лесах и через рейды тылами русских, с ответом не спешил. Он с тоской посмотрел вслед стае покидавших померанские болота уток, словно древний толкователь, пытающийся определить ход человеческой судьбы по повадкам птиц; затем прошелся взглядом по низкому осеннему небу, как будто приход русских зависел от прихода первых "сибирских" метелей… И только тогда, совершенно забыв о сути вопроса штандартенфюрера, мечтательно произнес:
– Мне бы два-три десятка таких безумцев в сорок первом, там, на Днестре…
– А мне бы еще две-три сотни таких зомби-воинов, – с той же мечтательностью в голосе произнес штандартенфюрер, – и костяк гарнизона был бы сформирован. К нему можно было бы пристегнуть полк войск СС, пару противотанковых и противовоздушных дивизионов, да какой-нибудь батальон технического обслуживания. И все, при достаточных запасах провизии и боеприпасов гарнизон готов держать длительную оборону, оттягивая на себя значительную часть войск противника.
– План, достойный великого полководца, – все с той же благодушной иронией поддержал его Штубер. – Не забудьте еще о диверсионно-разведывательной роте и подразделении особого назначения, сформированного из лебенсборянок.
– Каких еще лебенсборянок? – сквозь зубовный скрежет поинтересовался Овербек. – Этих девиц из лебенсборна "Святилище арийцев"? – брезгливо поморщился он. – Слышал, слышал, что их вроде бы должны доставить сюда.
– Причем это уже не слухи, а казенное выполнение приказа. И боже вас упаси прослыть в их присутствии женоненавистником.
– Все равно охотно поменял бы на самый захудалый взвод тылового обеспечения.
– Вы не правы, штандартенфюрер. Я уж не говорю о том, что само присутствие этих германок способно вдохновлять воинов…
– Вы о чем это, штурмбанфюрер?! Кого вдохновлять?! – мрачно ухмыльнулся Овербек. – Уж не зомби ли? В их девизе "Сражаться и повиноваться!" как раз и заключен тот идеал германского солдата, которого нам не удается достичь даже в самых отборных подразделениях СС. Потому что зомби созданы только для того, чтобы сражаться и повиноваться. Именно для этого они и сотворены.
– И все же какой-то элемент вдохновения должен проявляться, – неуверенно как-то предположил Штубер. – В конце концов, зомби все еще остаются мужчинами. Или, может, я чего-то недопонимаю.
– Только потому, что им позволено оставаться солдатами.
– В любом случае, этот аспект все еще подлежит исследованию.
– Как только власть в "СС-Франконии" вновь перейдет ко мне, я быстро превращу воспитанниц этой распутницы Эльзы Аленберн в санитарок, прачек и поварих. На этом все ваши исследования, барон, будут прекращены. Мне нужны солдаты, а не подопытные недочеловеки. А пока что я хочу сформировать зомби-полк. Считайте это моей мечтой.
– Тогда вам нечего жаловаться на судьбу. Недавно Институт исследования наследственности перебросил вам еще одну группу.