Опускались мы в том же порядке: первым шел вниз генерал, затем автор этих строк, замыкал движение Василий Александрович, который не выпускал из рук дурацкий футляр с титановыми шампурами.
Мы не проплыли в воздухе и пары сотен метров, как слева услыхал я знакомое стрекотанье. Так работает двигатель вертолета, и повернув голову, я увидел приближающийся к нам винтокрылый летательный аппарат.
Признаться, никаких опасений выкрашенный зеленой краской вертолет у меня не вызвал. Я спокойно смотрел, как быстро сокращается расстояние между ним и канатной дорогой, затем вертолет завис и неожиданно ударил пулеметной очередью.
Видимо, первая очередь была пристрельной, трасса прошла между мною и генералом, я видел, как Иван Мотринец выхватил пистолет и выстрелил раз и другой по вертолету, стараясь попасть в летчика, который хорошо был виден с наших жалких и ненадежных кресел.
Конечно, висящие в воздухе, мы представляли идеальную мишень, для неизвестных убийц. Но стрелку приходилось учитывать то обстоятельство, что кресла наши двигались, пусть и с небольшой, но все-таки скоростью перемещались. Да и аппарат не стоял в воздухе неподвижно, его и потряхивало, и смещало воздушным потоком, словом, расстрелять нас, как в тире, было хоть и не весьма, но затруднительно.
Иван Михайлович продолжал, не дергаясь и не теряя духа, стрелять по вертолету. Я лихорадочно соображал: не откинуть ли мне страхующий вертлюг и не ринуться ли наземь, хотя до земли было высоковато и сломать, как минимум, ноги представлялось делом вполне реальным.
Вертолет неведомых террористов выпустил вторую смертельную трассу. Я едва ли не физически ощутил, как тяжелые пули крупного калибра со зловещим шелестом пронзили упругий и чистый горный воздух в метре или двух над моей головой, одна из пуль тенькнула о штангу, на которой висело кресло, еще раз напомнив мне о беспомощности и беззащитности собственного положения.
Левой рукой я откинул металлический вертлюг, он страховал седока, не давая ему невзначай вывалиться вперед, и готовился уже прыгнуть в неизвестность, стараясь дождаться минуты, когда земля подо мной окажется не такой далекой, и в последний момент повернул голову, дабы глянуть на Василия Андреевича за спиной, непроизвольно вспомнил о нем, может быть, для того, чтобы предложить последовать моему примеру.
Поворотился я в тот момент, когда водитель уже приладил к плечу футляр с шампурами, футляр несколько изменил облик, и теперь смотрелся как фаустпатрон или, если вам больше так нравится, гранатомет.
Из небольшого раструба вырвалось желтое пламя, и почти в то же мгновение вертолет с грохотом взорвался.
Ниже меня генерал Иван Мотринец неразборчиво кричал и размахивал пистолетом.
Я вновь посмотрел на водителя, тот, довольно ухмыляясь, поднял кулак с оттопыренным большим пальцем, затем небрежным жестом сбросил вниз бывший футляр с титановыми якобы шампурами.
Обломки вертолета рухнули, объятые пламенем на склон горы, там еще раз ухнуло взрывом нечто, остатки не задержались и огненными колесами покатились вниз, зажигая зеленую еще траву, кусты и малые высохшие смереки.
"Вы ушли, как говорится, в мир иной", - мысленно пробормотал я по адресу тех, кто находился в вертолете.
Конечно, некая ошеломленность заполняла мое существо, неуютно, согласитесь, висеть на пусть и металлической нитке и наблюдать, как некие подонки цинично норовят тебя за здорово живешь наполнить фаршем, от которого рискуешь получить, по меньшей мере, несварение желудка.
Но страха я не испытал, не успел, наверное; испугаться, сожаление, разве что возникло…
Такую красоту испортили, козлы!
Генерал показывал рукой вниз, на разбросанные по склону горящие обломки вертолета, я понял, что Михалыч весь уже в расследовании незаурядного ЧП, хотя и находится в положении, когда ни приказа отдать не может, ни сам рвануться к месту происшествия не в состоянии.
И тут в сознании моем возник знакомый голос:
- Здесь оберштурмбанфюрер Вольф. Задание выполнено, мой фюрер!
- Благодарю за службу, Эрвин, - отозвался Адольф Алоисович. - Нужно убрать следы… Западню на шоссе мы только что устранили. Можешь ехать в Трускавец, ничего не опасаясь.
- Спасибо, мой фюрер! - услышал я голос серого волка.
Вывернув голову так, чтобы видеть следующее за мной кресло, я наблюдал, как Василий Андреевич энергично простер правую руку в сторону горящих на склоне обломков - и обломки исчезли.
Люльки наши продолжали двигаться к станции горнолыжного подъемника, поскрипывал трос, когда проходил сквозь шкивы опор-великанов, или гномов - по отношению к масштабам карпатин, как больше вам глянется, вокруг царили тишь и гладь с божьей благодатью вкупе - и никаких следов только что разгоревшегося рискованного для нас боя.
- Василий Андреевич! - позвал я и тут же поправился - Оберштурмбанфюрер!
- Слушаю вас, партайгеноссе письмéнник, - отозвался мнимый водитель.
- А где… ну тот, постоянный?
- Ждет нас в Трускавце… Не беспокойтесь о нем. Василий Андреевич в порядке. Он сменит меня за рулем, ничего не заметив.
- А как же генерал?
- В обойме его пистолета по-прежнему восемь патронов, - ответил оберштурмбанфюрер Эрвин Вольф.
X
Восьмого июня 1993 года львовская газета "Высокий Замок" перепечатала из московских "Известий" статью некоего Владимира Коваленко, которая в столичной газете увидела свет 29 мая сего года.
Автор излагает в ней любопытные, хотя и далеко не бесспорные суждения по проблемам Крыма и Черноморского флота. Хорошо зная, что "Известия" давным-давно оккупированы ломехузами и выпускаются их агентами влияния, я решил полностью дать сей материал в собственном романе для вящей, так сказать, объективности.
Поскольку статью "Говорят флот - подразумевают Крым" читали и товарищ Сталин, и партайгеноссе Гитлер, счел необходимым привести здесь, помимо моих собственных, и замечания вождей.
Итак, слово Владимиру Коваленко:
По мнению пишущего эти строки, никакой единой "проблемы Черноморского флота" не существует. Есть минимум четыре серьезных вопроса, каждый из которых надо решать в отдельности: о праве Украины иметь собственные вооруженные силы, в том числе и ВМФ, и о праве республики самой устанавливать статус этих сил - независимые, союзные, находящиеся под объединенным командованием и т. п.; о праве каждой стороны на долю военного имущества ЧФ - в первую очередь кораблей, но также и авиации, и всей наземной инфраструктуры флота; о принадлежности Крыма; о базировании российских ВС на территории Украины, в первую очередь - кораблей в Севастополе.
Замечание Сталина: Сама постановка вышеприведенных вопросов является незаконной и даже неприличной, об исторической справедливости я уже не говорю.
Начнем с того, что северное побережье Черного моря никогда не было украинским. И известная всему миру Одесса, и тем более, Николаев, Херсон, не говоря уже о Крыме с легендарным Севастополем, построены были руками русских солдат и матросов, тамбовских, рязанских, вологодских и других мужиков Великой России, построены на землях, возвращенных ими же для законного владения Российской Державой.
Полагаю, флот Черноморский должен принадлежать исключительно Российской Федерации, которая может и должна гарантировать Украине, раз уж ей так захотелось самостийности, безопасность ее морских рубежей.
Что же касается Крымского полуострова, формально переданного Украине похмельным Никитой, то земля эта бесспорно принадлежала, принадлежит и будет принадлежать только России.
Замечание Гитлера: Я бы предпочел высказываться с меньшей резкостью, нежели делает это Иосиф Виссарионович. Наверное, следует передать Украине небольшие военные корабли, которые несли бы функции охраны водного бассейна.
Это щекотало бы самолюбие киевских гетьманов, утихомирило бы националистов, удовлетворило бы в некоей мере имперские амбиции малороссов.
Замечание Станислава Гагарина:
Прошу меня извинить, но старшие товарищи правы лишь в одном: желании найти компромиссное решение.
Но ваши предложения, увы, только полумера. Две недели я нахожусь в Львовской области, ездил в Закарпатье, читаю местную прессу, беседую с людьми и в городах и в селах.
Все без исключения украинцы требуют одного: хватит играть в сепаратистские игры! Богдана Хмельницкого на вас нет, шахрая… Кстати, знают ли русские люди, что слово шахрай в украинском языке означает мошенник? Не бирюльками заниматься, не флот делить по принципу - ты мне куклу, я тебе - заводную машинку, не в Ялте или охотничьем Завидове трескать водку и лобызаться бывшим партийным боссам цековского масштаба, а четко и твердо взять курс на воссоединение Украины с Россией.
Хватит политических разводов с битьем посуды и сворами на коммунальной кухне, хватит опрокинутых кастрюль со щами и ложек перца в общей миске с галушками!
Какими дебилами надо быть нашим дерьмократическим вожачкам, чтобы пойти на разъединение двух великих братских народов! Впрочем, два народа - це дюже сильно сказано. И белоруссы, и украинцы, и великоруссы - единый удивительный народ, надежда всего человечества…
Ну, кто бросит в меня камень?
Слово борзописцу из "Известий":
1. Сегодня Кремль и российское общественное мнение фактически смирились с тем, что Украина как суверенное государство имеет собственную армию - замечания раздаются лишь в отношении ядерных сил. Это уже громадный прогресс по сравнению с тем, что было всего полтора года назад. Однако в отношении флота Москва до последнего времени "разрешала" Украине высказываться лишь за общий ЧФ, выдвигая тот же аргумент, что некогда выдвигался по отношению к армии; флот - это, мол, единый организм, который "разрезать по живому" никак нельзя.
Замечание Гитлера: Неужели это не так? Вопрос, который понятен любому здравомыслящему человеку искусственно затуманивается…
Станислав Гагарин: Недаром наше время, товарищ фюрер, называется Смутным.
Коваленко:
Однако украинцы явно не хотят иметь общий флот с Россией. Почему? Киев полагает, что под маской "общего" ему пытаются подсунуть флот, управляемый русскими адмиралами, которые будут защищать исключительно российские интересы, к тому же будут самым бесцеремонным образом вмешиваться во внутренние украинские дела. Вдобавок Россия навязывает Украине этот "общий" флот и свое в нем верховенство в оскорбительной для национального достоинства украинцев форме.
Станислав Гагарин: Ах-ах! Какая кокетка…
Иосиф Сталин: Болезненное самолюбие украинских сепаратистов, навязываемое народу захватившими власть в Киеве горе-письмéнниками, которые возомнили себя гениальными политиками, принесет огромное несчастье населению республики.
Не следует и на мгновение забывать о том, что на Украине проживает двенадцать миллионов чистых русских, а в России семь-восемь чистых малороссов, детей же, родившихся от совместных браков, вообще никто не считал…
Коваленко:
Поэтому курс России на общий ЧФ следует признать тупиковым, что, разумеется, не исключает самого широкого взаимовыгодного сотрудничества. Признаем, что Украина как суверенное морское государство имеет полное право иметь собственный ВМФ, впрочем, она его уже создает.
2. ЧФ - это громадная материальная ценность.
И брызнули окрайны
По норам по своим.
И под шумок Украйна
Съесть хочет флот и Крым -
такой поэтический шедевр предлагает читателям "Литературная газета". Украинцы, однако, спрашивают: а почему российских поэтов и политиков не шокирует то, что Россия "съела под шумок" целых три флота - Балтийский, Северный и Тихоокеанский, да еще и претендует на последний оставшийся, а Украина должна создавать свой флот с нуля?
Иосиф Сталин: Сравнил хрен с пальцем…
Адольф Гитлер: Если уж очень хочется, так хочется, что просто невмоготу, то почему же и не завести собственный флот сухопутной державе, каковой всегда была и есть Украина.
Как правильно заметил товарищ Сталин: Северное Причерноморье освоено и обжито исключительно русскими людьми. Куда с большим правом на эти берега могли бы претендовать нынешние греки, ибо колонии их предков располагались здесь еще до Рождения Христова.
Коваленко:
Вот логика украинцев: наша республика производила двадцать пять процентов совокупного национального дохода СССР. Сорок четыре процента всех кораблей ВМФ СССР собраны на украинских верфях, из украинской стали, руками украинских рабочих. Весь же ЧФ - это всего лишь десять процентов от ВМФ СССР!
Иосиф Сталин: Мне бы хотелось посчитать эти проценты в присутствии бывшего секретаря Центрального Комитета компартии Украины, ныне объявившего себя гетьманом республики.
Боюсь, что после такого разговора гетьман вряд ли бы сумел сосчитать до пяти.
Коваленко:
Попытавшись "приватизировать" ЧФ, Украина исходила из того принципа, с которым молчаливо согласились практически все республики при разделе бывших предприятий союзного подчинения после распада СССР: "все, что находится на территории данной республики, принадлежит этой республике".
Вывод: Украина должна получить свою справедливую долю кораблей и самолетов ЧФ, которая уже никак не может быть ниже пятидесяти процентов!
Станислав Гагарин: Этот принцип известен в народе давно и практикуется так: кого сгреб, того и… поимел. Или: что в руки попало, то пропало. Еще вариант - мое это мое, а твое… тоже мое!
Коваленко:
Недвижимость на территории Украины следует признать собственностью Украины - так же, как на территории России имеется лишь собственность России, и ничья больше.
Иосиф Сталин: По такой схеме и кочевой безграмотный до Советской власти, не имевший ни одного городского поселения казахский народ претендует на уникальный по техническому совершенству космический Байконур.
Коваленко:
3. Надо понимать, что борьба ведется, собственно, не столько за флот, сколько за Крым. В этой борьбе Россия опирается именно на свое военное присутствие в Крыму. Удастся ли избежать взрыва, если Крым объявит о выходе из состава Украины? Сомневаюсь. Подтверждение тому - и Карабах, и Югославия. Самое лучшее для России - придерживаться того самого принципа, который она сама предложила Эстонии, Латвии, Японии, Китаю и другим странам, выдвигающим к ней территориальные притязания: "Владей тем, чем владеешь".
Адольф Гитлер: Прав Иосиф Виссарионович: по-русски это называется: сравнил хрен с пальцем.
Коваленко:
Разумеется, все права русских (и татар) в Крыму должны быть соблюдены.
4. Учитывая бесспорные заслуги России в присоединении Крыма, создании ЧФ и севастопольской базы, она имеет все основания требовать сохранения права пользования этой базой на условиях долгосрочной - например на 50 или 99 лет - и бесплатной аренды. Более того. При нормальных взаимоотношениях российское военно-морское присутствие в Крыму было бы манной небесной и для самой Украины - проблема топлива для украинского флота, перспектива роста тюркско-исламского влияния в регионе.
Общее замечание писателя, фюрера и вождя: Теперь мы слышим голос не капризного и драчливого мальчика, но мужа.
Пикантность ситуации еще и в том, что украинский Крым без России слаб, а отторгнутый от Украины российский Крым, заблокированный по перешейку, слаб тем более. Геополитика толкает обе стороны к сотрудничеству в Крыму. Компромисс мог бы иметь формулу: "Севастопольская база и ее жизнеобеспечение в обмен на отказ от территориальных притязаний". База должна использоваться совместно двумя флотами - каждый под своим флагом.
Станислав Гагарин: Чушь несусветная… Пока стороны не доверяют друг другу, в ней должен соблюдаться паритет сил. Разрядить обстановку мог бы новый договор с подтверждением существующих границ.
Товарищ Сталин: Как могло случиться, что газета "Известия", основанная Советами депутатов трудящихся, превратилась в листок, который изо всех сил борется против этих же самых Советов?
Ваша российская действительность - сущий театр абсурда!