* * *
К счастью, сегодня Марийка никого не затащила в гости. Она спокойно спала, высунувши из-под одеяла только кончик носа и остриё косы. Рядом с кроватью на полу валялся телефон. Так Марийка демонстрировала, что волновалась и переживала. Вот, мол, "спала в обнимку с телефоном". Игорь тихонько убрал аппарат обратно в коридор.
- Сколько время? - не открывая глаз, спросила Марийка.
- Спи, спи, - отворачиваясь, ответил Игорь, - На работу тебе еще через час.
- Где ты был?
- Гулял. Там совершенно чудесное утро.
- Сам?
- Что? - зачем-то прикинулся непонимающим Игорь.
- Гулял сам?
- Нет. Завтра поговорим, - Игорю вдруг стало стыдно, - Не обижайся, я, правда, очень устал. Там сегодня Жэка отличился. Не явился на работу, вынудил нас всем "Пробелом" его разыскивать…
- Ну, хоть живой? Нашли?
- Ага. В койке у случайной знакомой. Живой. После того, как нашли, были все шансы, что не выживет.
Марийка понимающе захихикала и снова провалилась в свои уютные женские сновидения. Игорь закрыл глаза. Улыбнулся лицу Веры, тут же вырисовавшемуся на черном фоне. И вдруг подумал, что впервые в жизни происходящее с ним серьезно и важно. Марийка отчего-то заворочалась, нащупала Игоря под одеялом. Развернулась, обнимая. Её мягкая теплая ладошка по-хозяйски скользнула к низу живота. Игорь капризно отстранился, сделав вид, что уже спит. И действительно уснул - то ли вид сделал слишком качественно, то ли и вправду очень устал.
Утро началось с аромата кофе. Снилась полуподвальная кофейня. Игорь сидел на подоконнике, одной рукой придерживая за ручку изящную кофейную чашечку. Другую руку он держал ладонью вверх, стараясь оставлять её недвижимой. Для чего? А для того, чтоб сидящая рядом Вера могла использовать его ладонь в качестве подставки под свой кофе. Возвышаясь над общей плоскостью и в физическом (подоконник был расположен довольно высоко) и в духовном смысле, Вера с Игорем с удовольствием наблюдали за остальными посетителями. С трудом втиснувшаяся внутрь веселая компания, мгновенно заполнившая собой всё помещение, громко смеясь и балагуря, требовала чего-нибудь для согрева. В прежней жизни Игорь бы досадливо отвернулся, ведь он так не любил суету и толпы. Сейчас же всё вокруг казалось забавным и по-своему симпатичным. Выяснилось, что личности отнюдь не растворяются в толпе. Напротив, когда есть перед кем показаться во всей красе, каждый только заостряет свою индивидуальность, раскрываясь с самых привлекательных сторон. Дополняя и оттеняя колорит друг друга, смеясь все громче и ругаясь все нецензурнее, вновь прибывшие двинулись к стойке.
- Удивительно, но мне и впрямь чудо как нравится всё происходящее, - рассуждал Игорь, - И эти жуткие морды, и их манеры, и даже стервозный прищур продавщицы, цинично оценивающей степень опьянения покупателей, чтобы не прогадать при обсчете. Мне нравится, понимаешь? Эти люди естественны, и тем прекрасны. Похоже, когда у тебя самого в душе всё ясно и гармонично, то и все вокруг тебе кажутся такими же. Даже не так, - Игорь и сам поражался, какая складная у него получается мысль, - Я больше скажу. Просто, когда кто-то родной рядом… Нет, не так… Когда ты, Вера, рядом, то зрение как-то автоматически переключается, и замечает в окружающих только хорошее. Ведь что такое окружающий мир? Голая объективность нейтральна - она не в счет. Окраску окружающему дает исключительно наша собственная трактовка. Когда человек счастлив, он формирует вокруг себя счастливый мир. Выходит, каждый просто обязан стремиться быть счастливым. Не от самолюбия, а во благо окружающей среды. Вот.
Последние фразы пролетали в Игоревом мозгу уже отдельно ото сна. Изображение кофейни куда-то исчезло из сновидения, ухмыляющиеся посетители растворились в налетевшем невесть откуда тумане. Ото сна остался только чарующий аромат кофе и ощущение присутствия Веры где-то рядом с сердцем. Игорь приоткрыл один глаз и тут же снова закрыл его, ощутив резкие уколы совести.
- Эй! - Марийка водила перед лицом Игоря кофейной чашкой, в надежде пробудить в нем желание просыпаться, - Уже утро. Вставай. Завтрак стынет. Игоре-е-ша.
Марийка ласково улыбалась и старалась придать голосу максимально щебечущие интонации. Она стремилась быть мудрой женщиной и, считая, что настроение всего дня зависит от ощущений, испытанных в первые секунды после сна, всячески пыталась обеспечить Игорю радостное пробуждение. В голове у Марийки в этот момент могло быть все что угодно: нерадивые ученики, бесстыдно списывающие у отличника выкачанное из интернета сочинение, недописанная методичка по изучению творчества Милорада Павича, за работу над которой Марийка принялась добровольно и альтруистично, или, скажем, сожаление по поводу повышения цен на маршрутку. Но, насколько бы ни были обременительны заботы и суетливы хлопоты, по утрам Марийка всегда выглядела безупречно ласковой и внушающей оптимизм. Вообще-то это было очень хорошо, но, увы, сегодня Игорь оказался не готов к продолжению этой игры.
"Можно подумать, что я не человек, а состоящее из инстинктов и предсказуемых реакций животное. Нажми на кнопку - и получишь результат. Улыбнись ему - и переключишь тем самым тумблер, отвечающий за включение состояния счастья в его примитивном организме," - мысленно возмутился Игорь и, быстро натянув цветастое одеяло до ушей, перевернулся на другой бок, - "Забота должна быть искренней. Нельзя превращать её в пустую формальность и обязанность. Будь сейчас на моем месте кто угодно другой, Марийка даже не заметила бы подмены. Так же щебетала бы и варила бы кофе…"
Воображение любезно подкинуло эскиз обрисованного сюжета. Марийка откидывает угол одеяла, а там…
Игорь снова провалился в полусон.
Под одеялом вместо Игоря притаилась Вера. Изо всех сил зажмурившись, девушка плотно сжимала губы, чтобы не закричать и не выдать своего раздражения. Тонкие пальцы её отчаянно сжимали края цветастого одеяла, пытаясь натянуть его обратно на себя. Перед кроватью, пафосно прижимая одну руку к сердцу, коленопреклоненный Вадим Сан умолял жену открыть глаза.
- Ну, кофе же стынет! Просыпайся, - голосом Марийки прощебетал г-н Сан.
Игорь встрепенулся и резко открыл глаза, стремясь избавиться от принесшего с собой уколы ревности наваждения.
- Доброе утро, - обрадовалась Марийка, - Уже двадцать минут пытаюсь убедить тебя проснуться.
- Неужели нельзя было сначала поинтересоваться, надо ли мне вставать! - резко бросил Игорь, - Неужели нельзя понять, что если я отказываюсь просыпаться, значит так нужно!
- В каком смысле? - не привыкшая к столь резкому обращению Марийка так растерялась, что даже не сообразила обидеться.
- Я всю ночь не спал! - еле сдерживая гнев, сквозь зубы процедил Игорь.
- А на работу?
- На работу я не пойду. Не хочу! - Игорь отвернулся лицом к стене, но глаза закрывать не стал. Мало ли какая еще гадость привидится.
Спустя несколько секунд гнев ушел и Игорь осознал, что впервые незаслуженно обидел Марийку.
- Прости, - попытался исправить ситуацию он, - Это я от недосыпа. В "Пробел" мне сегодня только вечером. Мы перешли на ночную смену.
Марийка, понуро опустив плечи, сидела за письменным столом Игоря и бессмысленно водила пластмассовой ложкой по дну кофейной чашки. Задумчивая грусть, туманом стоящая в её огромных глазах, ранила больнее всяких упреков.
- Неужели нельзя было просто сказать? - вымолвила, наконец, она, - К чему всё это? Зачем этот… - Марийка замешкалась, подбирая слова, - Зачем этот раздраженный тон?
Игорь ничего не ответил, тяжело вздохнув. А, собственно, что он мог ответить? Сказать, что воспоминания о вчерашней прогулке с Верой наполняют его комплексом вины, а мысли о возможном нынешнем времяпровождении девушки повергают в панику? И что поэтому он, Игорь, места себе не находит, раздражается и срывает эмоции на ни в чем не повинной Марийке? А что? Рассказать все на чистоту, очистить совесть. Рассказывал ведь Игорь Марийке обо всех предыдущих своих флиртах… Игорь представил возможные последствия собственной откровенности. Нет. Нельзя. Предыдущие истории ни в чем не затрагивали Марийкиных интересов. Все они были невинны и мимолетны. Игорь понимал, что не сможет исказить рассказ о Вере таким образом, чтобы тот не задел Марийкиного самолюбия. Рассказывать же все, как есть, было бы слишком жестоко.
Как часто собственную ложь мы коронуем, выдавая за ложь во спасение. Как часто заботой об окружающих прикрываем собственный страх перед правдой.
"А что, собственно, такого произошло между мной и Верой?" - пытаясь сам себя подбодрить, мысленно проговорил Игорь, - "Что такое серьезное случилось, о чем непременно должна знать Марийка? Ровным счетом ничего. Приятный вечер, опьянивший романтикой. Случайный ливень чувств…"
Если бы Игорь предположил бы сейчас, что Вера думает о вчерашней прогулке нечто подобное, он, наверное, испытал бы ни с чем не сравнимые муки. Конечно, он знал, что поступать по отношению к другим так, как не хочешь, чтобы поступали с тобой, ни в коем случае нельзя. Но, тем не менее, самому себе он позволял обвинять всё происшедшее между ним и девушкой в мимолетности.
Не без усилий, Игорю все же удалось убедить себя в том, что сознаваться перед Марийкой ему не в чем.
- Знаешь, - Марийка говорила значительно тише, чем обычно. По опыту предыдущих немногочисленных ссор Игорь знал, что это свидетельствует о том, что она собирается говорить о чем-то очень для неё неприятном, - Ты будешь смеяться… Но, кажется, тебе удалось обидеть меня. Я, педагог по профессии и убеждениям - и вдруг, словно перепуганная школьница, получившая двойку, отчаянно пытаюсь понять, в чем же моя вина.
- Я же сказал, - больше всего на свете Игорю хотелось, чтобы этот разговор скорее закончился, - Твоей вины нет…
- Вот именно, - Марийка мягко встала и направилась в кухню, - Делаем вывод: я раздражаю тебя самим фактом своего наличия. Это печально, - добавила она, на мгновение замерев в дверях.
Марийка вышла из комнаты, и Игорю сразу же стало легче. Ну поссорились, ну с кем не бывает… Игорь лениво потянулся, откинул одеяло и, пошарив ступнями по холодному полу, нащупал тапочки. Надлежало идти на кухню с торжественными извинениями.
Вопреки ожиданиям, Марийка не вертелась возле плиты или умывальника, а сидела за столом и, отрешенно глядя за окно, завтракала. Игорь с удивлением понял вдруг, что никогда не видел, чтобы Марийка в будний день завтракала сидя. Обычно она перекусывала на ходу, не переставая при этом собирать себя и Игоря на работы.
- Ты не опоздаешь? - с тревогой спросил Игорь и с ужасом заметил, что его это и впрямь беспокоит. Меньше всего ему хотелось вживаться в какой-то режим или темп жизни. Увы, паника, вызванная в мозгу видом не спешащей в лицей Марии, свидетельствовала о том, что ежедневный порядок вещей уже приручил Игоря.
- Возьму такси, - Марийка улыбнулась собственной шутке. Откуда у них деньги на такси?
- Хорошо, что уже улыбаешься. Мне стыдно, что я такой… Я исправлюсь…
- Будем надеяться, - Марийка покорно склонила голову на бок и вздохнула. Дескать, "что с тебя, дурака, возьмешь, придется простить", - А, между прочим, всё так и должно быть, - Марийка, видимо, мысленно отдав организму команду включаться в будничную гонку, порывисто поднялась и заметалась по квартире, собираясь.
- Что "так и должно было быть"? - не понял Игорь.
- Всё. Так в литературе написано. Во всех журналах. В жизни каждой пары существуют критические периоды, - снова звонкий голос Марийки мгновенно пропитался учительскими интонациями.
- Интересно, я делаю хоть когда-нибудь нечто, что не описано в твоих журналах? - усмехнулся Игорь. Ему всегда претило столь серьезное отношение Марийки к "мыльным" статьям в женских журналах. Все эти "Как обращаться с мужчиной?", на взгляд Игоря, писались или идиотками, или для идиоток. Все эти статьи казались ему не просто бесполезными, но и вредными. Не только искажающими факты, путем равнения всех под одну гребенку, но и разобщающими людей, убеждающими, что мужчина и женщина - существа друг другу чуждые, принадлежащие чуть ли не разным расам.
Что ж это за диковинный зверь такой - мужчина? Экзотическое растение, нуждающееся в особом уходе и длительном изучении. Конечно, разобраться в устройстве и правилах эксплуатации этого гуманоида без умудренных советчиц-укротительниц из редакций женских журналов невозможно.
От подобного подхода Игорю всегда делалось тошно. Это ж насколько поверхностными должны быть отношения в семье, чтобы люди, дабы понять друг друга, были вынуждены перерывать массу литературы? Если два человека всерьез не представляют, что сделать, дабы не чувствовать себя в присутствии друг друга дискомфортно, то никакие умные статьи им уже не помогут.
- Напрасно ты иронизируешь, - вновь заговорила Марийка, когда помада была уже наложена, и можно было шевелить губами, - Как это ни печально, но мы с тобой такие же люди, как и все.
- Ну и что?
- А то, что все наши проблемы уже возникали у кого-то до нас. Грех не воспользоваться этим. Глупо было бы не учиться на чужих шишках.
- Что же говорят тебе чужие шишки о нас? - не в силах скрыть презрительность в интонации, спросил Игорь.
- Говорят, что все в порядке, - Марийка снова была спокойна и оптимистична, - У большинства семей после первых шести месяцев совместной жизни вдруг появляются признаки взаимного раздражения. Так и должно быть. Розовые очки, дарованные нам влюбленностью, спадают, и мы проходим период адаптации к объективному облику партнера.
- На самом деле я оказался грубым животным? - уже не сдерживая смеха, поинтересовался Игорь, - Тебя сильно пугает мой объективный облик?
- Не слишком, - невозмутимо ответила Марийка, - Но, честно говоря, есть немножко. Как и тебя - мой, судя по всему. Но это пройдет. Обычно люди быстро адаптируются. Нужно просто перетерпеть. Вообще, основа любой семьи - терпимость.
Разговор уже не казался Игорю смешным. С горечью и почти неприкрытой враждебностью смотрел он на Марийку. Что же должно было произойти внутри этой очаровательной головки, чтобы она стала говорить такое? То есть как это "перетерпеть"? Если людям плохо - нужно что-то менять. Зачем жить семьёй, если отношения базируются лишь на умении терпеть друг друга? Раньше Игорю казалось, что они с Марийкой вместе, потому что им хорошо от этого… Лично ему, Игорю, хорошо. Удобно, спокойно и уютно. А ей, оказывается, приходится терпеть… Обижало, как ни странно, не отношение Марийки к нему, Игорю, а сам её подход к семейной жизни.
- Тебя послушать, так получается, будто ты дома, словно на работе.
- Ну, уж, не на отдыхе, - Марийка собрала волосы в высокий хвост, чем окончательно завершила перевоплощение симпатичной мягкой девчонки в строгую и энергичную учительницу, - Да не смотри ты на меня так… Совместная жизнь - действительно довольно тяжелый труд. Но не стоит раздувать из этого трагедию. Справимся. Все справляются, и мы справимся.
- А зачем? - Игорь не выдержал, - Зачем справляться, если можно не жить с теми, кого с трудом терпишь?
- Знаешь, ты ведь и сам думаешь так же, как и я. Просто боишься признаться. Хочешь оставить на себе маску наивного идеалиста. Детство кончилось, Игорь! Пора не страшиться увидеть жизнь такой, какая она есть, - Марийка заботливо улыбнулась, и это показалось Игорю фальшью.
Он вдруг понял, что чтение подобных моралей приносит Марийке самореализацию. Возможно, там, в компании лицейских учителей, "руссичка", как за глаза именовали Марию ученики, вела подобные беседы постоянно. Может даже, не таясь, обсуждала проблемы, возникающие в её с Игорем жизни. Игорь внутренне передернулся, почувствовав себя униженным.
- Так вот, - продолжала Марийка, застегивая змейку на модных сапожках с высоким каблуком. Несмотря на завистливые взгляды коллег, обувь эта всё же была совершенно неудобной, и Марийке приходилось хранить в классе сменные туфли, дабы давать ногам периодический отдых, - Все мы заложники собственных животных корней, и это нельзя не учитывать. Ученые провели эксперимент: посадили в одну клетку двух голубей и стали наблюдать за их способностью ужиться вместе. Казалось бы, голуби - символ мира и любви - должны стать образцом благожелательного отношения друг к другу. Знаешь, что с ними случилось?
Игорь хотел гордо промолчать, показывая, что не собирается вникать в весь этот бред. Но узнать окончание истории с голубями было интересно. Пришлось снисходительно поинтересоваться исходом.
- Ну?
- Голубка раскроила голубю череп на вторые сутки совместного пребывания.
- Сковородкой?
- Нет. Клювом. Видишь, опыт показывает, что общая кормушка и жилплощадь побуждает всё живое к взаимному раздражению, - Марийка не переставала улыбаться так, будто смерть описанного голубя открыла путь к счастью миллионам людей.
- Просто эти голуби не подходили друг другу. Если существа изначально будут родными по духу, то агрессия между ними возникнуть просто не сможет, - Игорь с досадой осознал, что перешел на Марийкину терминологию, и теперь тоже участвует в обсасываемых женскими журналами дискуссиях.
- Полностью подходящих друг другу существ не бывает! - уверенно заявила Марийка, - Родными по духу не рождаются, а становятся путем длительных тренировок и терпения.
Игорь вдруг вспомнил Веру. Сразу стало легче. Марийка ошибалась, родные люди существовали.
- Но люди - на то и люди, чтобы осознавать природу своего раздражения и учиться сдерживаться, - назидательно продолжила учительница.
Игорь последовал разумному совету и, не выпуская из головы спасительный образ девушки, которая стала своей сразу и без скидок, постарался окончательно успокоиться.
- Где ты набралась всего этого? - как можно безразличнее спросил он, скорее просто, чтобы что-то сказать, чем действительно интересуясь источником информации.
- Всякая женщина рано или поздно начинает интересоваться природой своих отношений с мужчиной и компонентами семейного счастья, - с невыносимо серьезным выражением лица произнесла Марийка.
Игорь ощутил приступ тошноты от подобной формулировки.
- То, что грозит нам, еще не самый страшный период. Главное - справиться с тем раздражением, которое вдруг возникнет в нас после года совместной жизни. Если обойдется, то потом сможем долго вообще ничего не бояться. Следующий критический период - три года. А потом уже семь лет совместной жизни, - с удовольствием делилась познаниями Марийка, - Не смотри на меня так, я ж не сама это придумала. Статистика - вещь упрямая.
- Знаешь, на что это похоже? - уже полностью пришедший в себя Игорь неожиданно решил попытаться переубедить Марийку, - Представь, что некий человек, заблудившись в лабиринте, рыщет в поисках выхода. Попутно, дабы облегчить поиски всем будущим жертвам, он оставляет заметки на встречающихся по дороге камнях. Мол, "был здесь, испытывал жуткие страдания по поводу отсутствия воды и пищи, пошел дальше".
- К чему это?
- Не спеши, сейчас поймешь.
- Но я действительно спешу, - рассеянно пожала плечами Марийка, и принялась надевать плащ, - Не могу же я действительно опоздать на работу. Запомни свою теорию, потом дорасскажешь.