Торопливо миновав безмолвные ряды грузовиков и светящиеся огоньками кунги, он вновь выскочил на взлетную полосу. Здесь все еще царила суета. В невероятно ярком электрическом свете пыхтел маневровый "Урал", сосредоточенно закатывающий в капонир второй самолет. Первый "МиГ", тот, на котором летел Поручик, уже густо облепили техники. С расстояния в несколько сотен метров черные фигурки казались совсем маленькими. В целом аэродром напоминал муравейник, где каждое отдельно взятое существо совершает какие-то непонятные на первый взгляд действия, но все вместе они выполняют точную, слаженную работу.
Еще не вступив в полосу света, Алексей оглянулся. На мгновение ему показалось - возможно, всего лишь показалось, - что он различил в кромешной темноте черно-лиловый сгусток - суетливо дергающуюся, бегущую фигуру.
"Если я выйду на взлетную полосу, - подумал Алексей, - то этот психопат капитан пристрелит меня. На фоне асфальта, в свете прожекторов, я превращусь в черный, очень контрастный силуэт. Как мишень на стрельбище. Для Сулимо я и буду такой мишенью. Капитан станет стрелять, практически не боясь промахнуться".
Он не заметил того, что рассуждает уже не как летчик и не как гражданский человек, а как жертва, по следу которой идут, которую гонят, вот-вот настигнут и пристрелят на потеху публике.
Недолго думая, Алексей свернул к кунгам. Ему было необходимо выиграть время, хотя бы одну минуту, для того, чтобы осмыслить ситуацию и решить, как действовать дальше. Одну долгую минуту без этого полоумного капитана за спиной.
В темноте справа проплыл первый кунг с вращающейся тарелкой антенны на крыше. Через пару секунд появился второй. К нему-то и направился Алексей. Приходилось изо всех сил сдерживаться, чтобы не бежать, а двигаться ровным, быстрым шагом. Даже если убийца и увидит его, то, может быть, примет за техника.
Двигатель шестьдесят шестого "ГАЗа" мерно урчал, подавая в кунг энергию и тепло. Алексей быстро оглянулся через плечо: не видят ли его с полосы? Вообще-то он знал: когда прожектор светит в лицо, увидеть то, что творится за ним, практически невозможно. Однако из любого правила есть исключения. Какой-нибудь особенно зоркий технарь мог заметить движение возле грузовиков, а это стоило бы Алексею жизни.
Максимум через полминуты убийца-капитан появится здесь, на взлетной полосе. Убедившись, что все заняты делом, а не глазеют по сторонам, Алексей ухватился за ручку дверцы "ГАЗа", потянул ее на себя и застыл неподвижно. В кабине, развалясь на сиденье и прикрыв лицо шапкой, мирно похрапывал солдат. Ему-то точно было все равно, чем в данный момент занимаются техники, где сейчас летчики и что делает Сулимо - отдыхает или охотится за людьми с бесшумным пистолетом в руке. Алексей осторожно, стараясь не разбудить спящего, прикрыл дверцу.
"Интересно, - мелькнуло у него в голове, - а знают ли эти ребята, техники, о том, чем занимается их капитан?"
Выяснять это у Алексея не было ни желания, ни времени. Он быстро перебежал к третьему кунгу. На сей раз в кабине было пусто. Алексей нырнул внутрь и аккуратно прикрыл дверцу, стараясь не производить лишнего шума. Водитель наверняка грелся в кунге и, услышав характерный жестяной хлопок, вполне мог выйти поинтересоваться, кому вздумалось отдохнуть в его машине. Крик при этом поднялся бы неизбежно, а уж Сулимо, без сомнения, сообразил бы, что к чему.
Откинувшись на сиденье, Алексей ждал, нет-нет да и поглядывая в левое боковое зеркальце. Он не ошибся. Прошло около полминуты, когда на тропинке появился капитан. Его приземистую, коренастую фигуру Алексей узнал бы из тысячи. Насколько ему удалось разглядеть, левую руку капитан прятал за полой полушубка. Несколько секунд убийца стоял на грани света и тьмы, настороженно глядя в сторону кунгов, а затем отвернулся и решительно вышел на взлетную полосу. Теперь его черный силуэт был виден идеально отчетливо. Капитан шагал быстро, взмахивая правой рукой. Левая по-прежнему оставалась неподвижна. Значит, в ней все-таки был пистолет.
Алексей закрыл глаза, медленно вдохнул, так же медленно, сквозь зубы выпустил воздух и потряс головой. Ему вдруг показалось, будто все пережитое им за последние полчаса не более чем наваждение. Просто он на секунду задремал. Может быть, стоя на полосе - такое бывает - или же сидя в кабине "МиГа". А скорее всего никакого ночного рейда вовсе не было. Стоит ему открыть глаза, и он увидит дощатую, подернутую у потолка серо-голубым махровым налетом плесени стену офицерского общежития, услышит спокойное, с присвистом посапывание Петьки Частнова. Проснется в холодной, ставшей, однако, привычной, узкой койке, потянется, с хрустом стряхивая остатки мрачного ночного кошмара, и все пройдет. Не будет этого аэродрома, и психопата-ка-питана с пистолетом в руке не будет тоже.
Алексей открыл глаза, и ничего не изменилось. Он по-прежнему сидел в кабине "ГАЗа", а капитан все дальше и дальше уходил по полосе в ту сторону, где техники возились с самолетами.
"Не вышло, - подумал Алексей. - Это все-таки не сон… Но тогда что же случилось? Как сказал Сулимо Поручику? Это два последних самолета. И специалист им не нужен, у них есть другой. Нет, не так. Он сказал: "Мы решили, что специалистом этим будешь не ты". Что же все-таки происходит? Странная, слишком уж необычная задача, поставленная перед ними полковником-штабистом, радиомолчание, отключенная система радиолокации".
В эту секунду в его голове родилось страшное подозрение. Сначала крохотное, как горошина, оно начало быстро расти. Алексей упорно гнал его от себя, пытался найти контраргументы, способные опровергнуть дичайшее, похожее на завязку Дешевого боевика предположение, и не находил их.
- Это два последних самолета, - повторил он шепотом слова Сулимо. - Это два последних самолета.
Значит, были еще самолеты. Несколько самолетов. Человек из штаба округа. Убийство. Вывод напрашивался сам собой. Незыблемый, жесткий, холодный, как стена.
Алексей посмотрел в окно. Теперь капитан стоял рядом с техниками и о чем-то беззвучно спрашивал их. Разумеется, Алексей не слышал его голоса и с такого расстояния не мог разобрать движения губ, но по позе, по тому, как капитан взмахнул рукой, он понял: убийца спрашивает, не видели ли техники здесь одного из летчиков. Конечно же, те не видели. Сулимо еще несколько секунд постоял рядом с "МиГами", вероятно, отдавая какие-то команды, а затем так же торопливо зашагал обратно: к кунгам, к грузовикам, к темноте.
"Через минуту он будет здесь, - подумал Алексей. - Все, пора уносить ноги. Прямо сейчас". Он перебрался вправо, открыл дверцу с пассажирской стороны и выскочил на улицу. Ему нужно решить, что делать дальше.
- Черт побери, - обругал себя Алексей шепотом. Вместо того чтобы обдумать план действий, он сидел и вспоминал, что и как сказал убийца-капитан Портику. - Дурак, дурак.
Присев на корточки, Алексей заглянул под днище кунга. Сулимо был уже на середине взлетной полосы, и пройти ему оставалось около ста пятидесяти метров. Примерно сто восемьдесят шагов.
Первой мыслью было подождать, пока убийца подойдет поближе, и напасть на него внезапно, из-за машины. Однако Алексей тут же откинул этот вариант. Сулимо явно обладал немалой физической силой, к тому же был при оружии. Внезапность, конечно, давала какой-то перевес, но не слишком большой. Капитан, несомненно, растерялся бы, свались Алексей ему на спину. Но на сколько? На полсекунды? На секунду? Для того чтобы гарантированно отключить его, Алексею этого времени не хватило бы. А уж если Сулимо придет в себя, то аэродромное хозяйство наверняка пополнится еще одним свежеиспеченным трупом. И не нужно много ума, чтобы догадаться, чьим именно. Капитан вооружен и отлично умеет нажимать на курок. Это свое умение он продемонстрировал на теперь уже мертвом Поручике. Значит, если Алексей хочет уравнять шансы, ему тоже следует раздобыть оружие.
"Может быть, ворваться в кунг и попытаться отобрать у солдат автомат?" - подумал он, но тут же отмахнулся и от этого варианта. Во-первых, неизвестно, сколько солдат в каждом кунге, а во-вторых, неясно, есть ли у них оружие. Среди них могут оказаться ребята неслабого десятка, которые благополучно скрутят его прежде, чем он успеет раскрыть рот. Все-таки что ни говори, а в данный момент Алексей пребывал не в самой лучшей физической форме. В отличие от героев большинства кинобоевиков, он никогда не изучал ни карате, ни прочих импортных штучек. Да и капитан, услышав шум - а уж шума-то наверняка будет предостаточно, - конечно, поторопится пустить незадачливому грабителю пулю в голову.
И вдруг Алексей сообразил. Господи, какой же он дурак. В самом деле дурак. От страха, что ли, у него ум за разум зашел? Пистолет должен быть в аварийном запасе. Обязательно. При каждом вылете у любого летчика в аварийном запасе лежит пистолет и обойма к нему. Если он сумеет забраться в кабину "МиГа", то извлечь из АЗ оружие будет делом двух минут. Правда, для этого потребуется пройти половину полосы - от прожекторов до капониров - на глазах у двух десятков техников. А может быть, и трех десятков. Однако другого выхода у него все равно нет. "Да и вряд ли, - подумал Алексей, - вряд ли эти люди знают, что происходит с летчиками, сажающими здесь самолеты. В противном случае их с Поручиком пристрелили бы прямо на полосе, а не потащили бы за полкилометра. Грохнули бы у самолетов, и дело с концом".
За кунгами послышался хруст подмерзшего наста. Сулимо настороженно, медленно приближался к машинам. Вот шаги стихли. Алексей пытался угадать, что сейчас делает убийца.
А капитан сидел на корточках, заглядывая под днища "шестьдесят шестых", так же, как несколько секунд назад это делал беглец. Он пытался уловить движение. Понять, где прячется жертва. Как крайний вариант Сулимо, конечно, допускал, что этот прыткий малый, Алексей Николаевич Семенов, вопреки первому впечатлению оказался хладнокровным и умным и сейчас уже бежит через редкие посадки прочь от аэродрома. Но на всякий случай не мешало проверить и машины.
- Я вижу тебя, - вдруг достаточно отчетливо и громко произнес убийца.
Алексей вздрогнул. На секунду им овладела паника, захотелось закричать, выскочить из-за кузова и броситься на человека с пистолетом. В следующее мгновение пришло прозрение. Не видит его капитан! Если бы видел, то просто подошел бы и пристрелил. Старый, как мир, трюк, рассчитанный на дураков и людей, находящихся в панике. Собственно, он и был охвачен паникой, но не настолько, чтобы совсем потерять голову.
- Выходи, - скрипуче продолжал говорить капитан. В голосе его слышалось усталое равнодушие. Поддельное, конечно же. Оно не могло быть неподдельным. - Выходи, и я сохраню тебе жизнь.
"Расскажи об этом Поручику", - едва не вырвалось у Алексея, однако он вовремя прикусил язык. Сейчас ему нужно быть предельно осторожным: не выдать себя лишним движением, скрипом, шорохом, звуком дыхания.
Сулимо поднялся во весь рост и медленно побрел вдоль кунгов.
- Ну что же, если ты не хочешь выходить, я сам подойду к тебе. И пристрелю тебя, - многообещающе добавил он.
Стараясь попадать в такт шагам капитана, Алексей двинулся в противоположную сторону. Вот он миновал первый кунг и оказался на открытом месте, почти у самой тропы. Осторожно обойдя кузов, Алексей выглянул из-за машины ровно настолько, чтобы увидеть медленно удаляющуюся спину убийцы.
Что же, пусть Сулимо думает, что он все еще здесь. Хоть какое-то преимущество во времени. Впрочем, в его положении и пять-семь минут - подарок судьбы. Жаловаться тут не приходится. Да и некому. Он сделал несколько шагов, пересек тропу и, все еще стараясь ступать как можно тише, быстро потрусил к капонирам, держась чуть левее взлетной полосы. Иногда снег проваливался под его весом, и Алексей почти по колено погружался в сугроб. Бежать по асфальту, конечно, было бы быстрее, но тогда он оказался бы на свету. И если бы капитан не дай Бог обернулся - а он бы наверняка обернулся, сработал бы закон подлости, - то Алексей моментально был бы обнаружен. Поэтому он брел у самой границы электрического дня и природной ночи, проваливаясь в снег и выбираясь из него, приближаясь к заветной цели - аварийному запасу, хранящемуся в кабине самолетов.
Сулимо обошел машины. Он заранее откинул вариант, что беглец окажется непосредственно в одном из кунгов. Солдаты наверняка подняли бы тревогу, и Алексей Николаевич Семенов не мог не предвидеть подобного исхода дела. Под машинами его тоже нет. Вывод: летчик прячется в одной из кабин. Капитан заметил приоткрытую дверцу в среднем кунге, прижался плечом к клепаному борту "ГАЗа" и осторожно, беззвучно, как его и учили, шагнул вперед. Толкнув дверцу правой рукой, левую с пистолетом он вытянул перед собой, готовый нажать на курок. Вместо летчика на него уставился бледный заспанный солдат, проснувшийся, видимо, от звука открывающейся двери и непонимающе, по-совиному лупающий глазами. Капитан опустил пистолет.
- В чем дело? - жестко спросил он.
- Извините, товарищ капитан. Сморило.
- Смори-ило. Вернемся в часть, я тебе дам "сморило". - Он сплюнул на снег. - Еще раз увижу, что спишь в кабине, отправишься на гауптвахту. Будешь очко драить все десять дней, понял?
- Так точно, товарищ капитан, - промямлил солдат. - Извините, товарищ капитан. Больше не повторится.
- Никого не видел? - поворачиваясь к третьему кунгу, спросил убийца.
- Никак нет, товарищ капитан, - уже бодрее отрапортовал солдат, поняв, что гроза миновала.
- Ладно, - Сулимо подумал секунду, а затем, снова сплюнув на снег, приказал: - Увидишь здесь парня в летной форме, жми на клаксон, понял?
- Так точно, товарищ капитан, - словно механическая кукла, ответил водитель.
- Смотри в оба.
Капитан пошел к следующей машине, стараясь двигаться спокойно и бесшумно. Когда до кабины оставалось метра полтора, он заметил, что и тут дверца со стороны водителя приоткрыта. Держа пистолет в опущенной руке, убийца взвел курок, а затем быстро метнулся вперед. Кабина была пуста, но дверца оказалась открытой и с противоположной стороны. Капитан хмыкнул. В голосе его отчетливо прозвучали нотки разочарования. Значит, не таким уж сообразительным оказался летун, раз не пустился в бега сразу, а решил отсидеться. Вот и кабина еще не успела простыть. Он ушел отсюда только что, максимум полминуты назад. Скорее всего обнаружил преследователя, то есть его. Капитан обошел "газик" и вгляделся в темноту, в силуэты тягачей. Ни малейшего признака движения. И ясе-таки Алексей Николаевич Семенов должен быть где-то здесь. Конечно, плохо, что у летуна было время на размышления - еще глупостей понаделает, - однако подобное течение событий в конечном счете тоже предусматривалось. Никуда Семенову не деться. Он, как трамвай, будет вынужден двигаться по заранее проложенным рельсам, в нужном кондуктору направлении. А в роли кондукторов сейчас выступают Борис Львович Сулимо и Алексей Михайлович Саликов. Капитан усмехнулся и зашагал к тягачам, сжимая поставленный на предохранитель пистолет в левой руке…
В тот момент, когда убийца достиг темных, будто мертвых машин, Алексей уже оказался в пяти метрах от первого капонира. Отличный был капонир, правда, недостаточно высокий. Хвост "МиГа" все-таки возвышался над ним примерно на полметра.
Стараясь выглядеть естественно и спокойно, Алексей вышел на взлетную полосу и направился к устанавливающим под крылья "МиГа" подпорки техникам.
- Слушайте, ребята, документы оставил в кабине, - он заметил, что голос его все-таки предательски подрагивает.
Однако техникам, судя по всему, было наплевать. Один из них, угрюмый молодой парень, кивнул на все еще болтающийся сбоку трап.
- Полезай забирай, - сказал он. - Только смотри поосторожнее там.
- Хорошо, я мигом, - Алексей за две секунды вскарабкался по трапу в кабину, перегнулся и сунул руку за кресло. Аварийный комплект был здесь. Вот его пальцы коснулись специального кармашка, в котором хранились "ПМ" и запасная обойма.
В следующую секунду Алексей почувствовал, как внутри у него все холодеет. Ни пистолета, ни, понятное дело, обоймы в аварийном комплекте не было.
- Черт.
Алексей принялся лихорадочно ощупывать аккуратный, тугой, похожий на ранец АЗ в надежде, что пистолет все-таки тут. Он просто наткнулся не на тот отсек. Тем не менее чей-то голос, сидящий у него в голове, ледяным, безразличным тоном повторял: "Ты не ошибся. Пистолета нет". Скорее всего и во втором "МиГе" он тоже ничего не найдет. Кто-то вытащил оружие из аварийных комплектов. И все-таки…
- Ну что, нашел? - гаркнул снизу техник.
- Да, спасибо, - быстро кивнул Алексей, скатываясь по трапу.
- Сейчас, парни, сейчас. Мне нужно еще во втором самолете посмотреть…
- Что, тоже документы? - удивился техник.
- Да нет… Там… безделицу, ерунду, так… - Алексей кинулся во второй капонир. Там трапа уже не было. - Мужики, приставьте трап. Я там в кабине забыл кое-что.
Кто-то посмотрел на него с раздражением, кто-то - с безразличием.
- Слушай, отец, может, потом, а? Завтра. Куда твоя вещь из кабины-то денется? С утра бы и забрал.
- Нет, мужики, мне сейчас надо, правда.
Один из техников вздохнул, повернулся к кому-то,
стоящему у другого борта самолета и громко сказал:
- Эдик, приставь-ка трап.
- На кой? - послышалось с той стороны.
- Да летчик что-то в кабине забыл.
Алексей повернулся и увидел рыжего здорового парня, глядящего на него из-под днища самолета. Того самого, что указывал дорогу к капитану Сулимо.
- A-а, это ты, - протянул Эдик и усмехнулся. - Ладно, летун, иди сюда. Поставлю тебе трап. - Он ловко подтащил оранжевый трап к кабине и закрепил его. - Скажи спасибо, фонарь еще закрыть не успели, а то бы не стал возиться.
- Спасибо, - серьезно кивнул Алексей.
- Не за что, - весело засмеялся Эдик. - Полезай, только побыстрее постарайся. Времени в обрез, сам понимаешь.
- Хорошо.
Алексей поднялся наверх. Он уже знал, что обнаружит там, и тем не менее совсем крохотный уголек надежды еще теплился в груди. Ему понадобилось пятнадцать секунд на то, чтобы убедиться: оружия нет и здесь. Алексей тихо и вяло выругался.
Им овладело дурное чувство сонливости. Их провели: и его, и Поручика. Правда, по-разному. Двигаясь, словно сомнамбула, Алексей спустился по трапу.
- Что, браток, не нашел? - понимающе спросил Эдик.
Алексей не ответил.
- Да не расстраивайся, - хлопнул его по плечу техник. - Завтра найдешь эту свою штуковину. Ничего с ней за ночь не станет. Цела будет, невредима. Не боись.
- Нет, - покачал головой Алексей, - завтра не найду. Раз нет сегодня, значит, и завтра не появится.
- А что за вещь-то? - полюбопытствовал рыжий.
Алексей посмотрел на него отсутствующим взглядом.
- Брелок, - наконец выдавил он. - Талисман.
- Лучше не терять. Ладно, я погляжу здесь, на полосе. Может быть, выронил, когда из кабины выбирался.
- Вряд ли. Скорее в части оставил.
- Ну, тогда чего тебе волноваться? - Эдик убрал трап и закрыл фонарь. - Вернешься - отдадут.