Я опешил. В груди захолонуло. Только этого не хватало! Какой проницательный мент.
- Так, теперь я не по-о-онял, - теперь все средства хороши, можно даже передразнивать, - ты на чем смотреть собрался? На VHS? Не угадал, командир. Ты ни на чем наш матерьяльчик посмотреть не сможешь. Или у вас в ментовке теперь магнитофоны ВЕТАСАМ водятся? Может, они прямо тут, вот в этом засратом гаишном "стакане" стоят? Тогда давай тут и посмотрим.
Он совсем даже и не обиделся:
- По-о-онял. Прям тут и посмотрим. На вашей камере, через глазок…
Говорил же Наполеон, что никогда нельзя недооценивать противника! И я, сноб московский, получил свое. С чего я взял, что провинциального мента можно развести на такой лаже? И что теперь - говорить, что аккумуляторы сели, камера не работает? Проверит, грамотный. Надо с другой стороны заходить. Вытаскивать козырного туза:
- Слышь, командир, а ты тут чем занимаешься? Ты ФСБ? А ты закон о СМИ знаешь? С чего ты решил, что я тут должен перед тобой распинаться? А по закону мне и ФСБ не указ! У нас документы в порядке? В порядке. Ты чего хочешь? Скандала? Может, еще побьешь меня? Давай. Мне как раз славы не хватает. Только я потом буду интервью давать, а ты - баланду хлебать.
- По-о-онял. Только у вас не все документы в порядке. Может, вас бандиты наняли. Аккредитации нет - имею право задержать. А потом будем до-о-олго разбираться. Так что, или пройдемте, или предъявляй аккредитацию.
Ну, вот и все. Вы думаете все - это в смысле все плохо? Ошибаетесь. Все просто отлично. Это - победа. Условия названы, санкции при невыполнении обозначены. Я отлично говорю на этом языке. Мы все-таки попадем сегодня в нашу гостиницу.
- Ладно, командир, вот тебе наша аккредитация, - ловким жестом достаю из кармана портрет президента Франклина и незаметно сую ему в руку.
- По-о-онял. Молодец, половину аккредитации уже предъявил.
Все-таки дорогое дело телевидение. Пришлось вынимать вторую купюру.
Подъехали к гостинице. Вваливаемся в холл. Легкий переполох.
- Ой, мальчики! Где ж вы пропадали? Мы уж думали в милицию заявлять! - восточная женщина за стойкой встретила нас как родных.
Опять прокол. Не хватало только, чтобы нас милиция разыскивала. Объясняйся потом, где мы шлялись трое суток… Всего трое суток! Опять показалось, что прошла целая жизнь.
А Валэра?! Вернулся ли он?
- Извините, мадам, мы и сами не знали, сколько прогостим у наших друзей. У нас все в порядке. Мы и дальше будем э-э-э, знаете ли, путешествовать. А номера оставим за собой. Оплатим, конечно. А вы не знаете, Валера, на вишневых "Жигулях", он нас отвозил… как его э-э-э, найти?
- Ой, не знаю, мальчики, - много их тут ошивается. Вы у них спросите.
Ладно, спросим. Поднимаемся на свой этаж.
Счастье - это очень просто. Для этого достаточно всего лишь проехать по маршруту Махачкала - Хасавюрт - Гиляны - гора Элилен - Ведено - Хасавюрт - Махачкала. Вот второй раз Махачкала - это и есть счастье.
Только забрался под мутные струи местного водопровода (счастье) - стук в дверь. Еп, - думаю, - опять Станислав с попыткой подключения горячей воды? Склероз, что ли? Заворачиваюсь в серое гостиничное полотенце (счастье), кто там?
- А вот каму на морэ, каму шашлык-машлык, вино, кататца-шлатца, тры долляра час!
- Епппппппп!!!
Ну, вы поняли. Только я так и не понял, как Валэра узнал о нашем прибытии столь быстро. Но его появление - полное счастье. Он доехал! Совесть моя теперь чиста.
- Валера, родной, как дела? - крепкое мужское объятие.
- Тваымы малытвамы, - улыбка до ушей, - правадылы да Хасавюрта как падышаха. А далшэ я сам сэбэ падышах был. И тэпэр как падышах жыву. Два дня нэ работал!
- Ну, класс, а сегодня и поработаешь, и отдохнешь. Тры долляра час плюс наш шашлык и вино.
- Гадытса.
Пока Валэра наносил визиты Стасику и Косте, я принял душ и позвонил в Москву.
- Ну, здравствуй, Таня.
- Боже, Кирилл, это ты?
- Это твоя нечистая совесть с моим голосом.
- Ты где? В Махачкале? Все целы? Где вы пропадали?
- На все четыре вопроса отвечаю - да.
- Куда вы пропали? Мы уж думали в розыск подавать.
И эти туда же. В розыск. Где бы они нас искали. А главное как?
- Тань, мы нигде не пропадали, мы работали. Вы же нас не на курорт отправили.
Сволочь я все-таки. Хрупкая женщина волновалась, переживала. Все "Останкино", наверное, уже на ушах стоит. Во всех курилках обсуждается наше загадочное исчезновение. Выдвигаются версии. Одна другой краше. А кто виноват? Правильно, Таня Собакина. Высокое начальство вроде как и ни при чем. Отправлял нас кто? Таня Собакина. "Мы же говорили…", "Ну вот, доигрались…", "Чем она думала…", "Разве можно отправлять без подготовки…", "Сама-то не поехала…" и пр., и пр., и пр.
К моменту моего звонка, уверен, Таня была близка к истерике. И тут я - "мы работали", "не на курорте", а подтекст - "говно вы там все, а ты, Таня, в особенности". Нехорошо.
- Тань, прости, на нервах просто. Все в порядке у нас. Подробности не по телефону. Главное, закажи нам на завтра монтаж с трех до семи, а на семь - перегон. Сюжет убойный.
- У вас монтажная завтра… с утра заказана… до вечера… и перегон… когда хотите, а вечером… спецвыпуск, специально для вас, с прямым включением… но это еще… не точно. - Рыдания, отбой.
А вечер удался.
12 августа 1999 года, четверг. Махачкала.
Проснулись, понятное дело, не рано. Вчерашнее возвращение в мирную жизнь было оглушительным. Если вы живете в прифронтовом городе и видели солдат, ненадолго вернувшихся с передовой, вы знаете, о чем идет речь.
Нет, мы не отбирали у напуганных продавцов водку, не устроили дебош в ресторане, не ушли из него не заплатив, не рассматривали каждую особу женского пола как свою неотъемлемую собственность по крайней мере "на этот вечер", не стреляли по фонарям уличного освещения и даже ни у одного мента не отняли дубинку, надавав ею же по жопе… Ничего такого не было… Хотя… Хрен его знает… Может, что и было.
Все эти мысли пронеслись у меня в голове практически в самый момент пробуждения. Было? Не было? Ладно. Я - цел. Вроде бы. Так, что у нас сегодня? Ах да - монтаж, горячий материал, "ТЭФИ" в кармане. Пронзила мысль: а если велят в прямой эфир выходить? Вскакиваю с кровати - бросаюсь к зеркалу. Слава богу! Заметных повреждений на лице нет. Уже хорошо. Морда помятая, конечно, но это ничего - к вечеру разгладится. Главное, не поддаваться на провокации Валэры. Так. Что у нас с Валэрой? А, он грозился на монтаж ящик вина притащить. И шашлык-машлык прямо во дворе Телецентра жарить. А что, клево: прямое включение, ваш корреспондент - в одной руке стакан вина, в другой одновременно шампур и микрофон, на шампуре - квадратный лейбак канала, микрофон в кетчупе, корреспондент пытается говорить в шампур, а на заднем плане - вах! - Валэра у мангала в клубах аппетитного дыма! Классный эфир! Только наверняка последний…
Я вышел в коридор и с криком "Рота, подъем!" забарабанил в двери Костика и Стаса. Дверь Константина открылась сразу, только вместо коллеги я увидел… стройная фигурка, пряча лицо, прошмыгнула к лифтам. Старею. Допустил несанкционированную половую связь. Захожу в номер. Костик возлежит, завернувшись в простыню. Делаю страшное лицо. Сейчас я ему дам! Костик лениво поворачивает голову. Спокойно смотрит в глаза.
- Не надо лекций, командир. Мы уже, можно сказать, дембеля.
Я поперхнулся.
- Дембелем, Костик, ты в Москве будешь, а пока…
- А пока ты кувыркался в подсобке с этой сочной женщиной, которая ключи выдает, у меня, извини, не было возможности разрешения спросить.
Я снова поперхнулся. Что-то такое было… действительно… надо же…
В этот момент в номер вошел Стасик. Чистенький такой, свежий. Как он провел ночь? Я почему-то не спросил.
- Гхм, ладно, вы поаккуратней все-таки. Агентки мирового ваххабизма и все такое…
Стасик словно знал, о чем шла речь до его прихода.
- Да ты чего, Кирилл, мы уже сами, считай, агенты ваххабизма. Дальше уж некуда.
Мне стало немного тоскливо. Ох, "пирэс-канфирэнсия" в ФСБ. Срочно - материал в Москву, а там посмотрим.
- Ладно, - говорю, - руки в ноги, собираем аппаратуру, в номерах ничего не оставляем, едем в телецентр. Мы как с Валерой договорились?
Костик посмотрел на меня, потом на часы. Пожал плечами.
- Да вообще-то, это ты с ним договаривался. Должен быть уже здесь.
Да, многовато я упустил из вчерашнего.
- Ай-вай, каррэспандэнты-шмаррэспандэнты! Выно-шмыно, шашлык-машлык в машынэ! Кагда шараш-манташ, пирямой эфыр дэлат будэм? - это вошел Валэра.
На телецентре нас уже ждали. Нет, не эфэсбэшники, наоборот, коллеги. На вино и шашлык был наложен запрет. Они ждали своего часа в машине. Их час наступит ПОСЛЕ прямого эфира. Стасик, правда, пробовал возражать:
- Да? А что будет с шашлыком, а потом с нами, с нашим, пардон, стулом, после того, как этот шашлык полежит в душном багажнике на махачкалинской жаре?
Стас и Костя, кажется, одобряли Валэрин проект - жарить шашлык и пить вино прямо во дворе, делая перерывы в монтаже. Ну да, выходить-то в эфир не им. Да и мне, мол, может, и не придется "эфириться". Они вообще, надо сказать, несколько оборзели в последнее время. Зеленые береты, блин.
Но попытка бунта была быстро подавлена. Во-первых, я позвонил в Москву и Таня подтвердила - включение будет. Положив трубку, я тут же призвал к порядку их совесть. Во-вторых, Валэра проявил лояльность и прямо-таки восточное понимание субординации, заверив, что у его шашлыка "такой марынад-шмарынад, что можна да Дэрбэнта на храмом аслэ давэзти и будэт свэжий, как пэрсыдская нэвэста". Я не очень в это поверил, но виду не подал, заявив лишь, что в случае чего на побережье вечером нас без шашлыка не оставят, а красное вино вообще положено пить теплым.
Таким образом, вопрос был закрыт, и мы приступили к работе. Валэра был включен в творческую группу, потому что ему было "очэн интэрэсна".
"Интэрэсна" было и видеоинженеру (в просторечье - монтажеру) Вагифу, который представлял дружественное дагестанское телевидение. В течение всего процесса он цокал языком, говорил "Вай!" и "Как эта ви туда папали?". Я каждый раз внутренне вздрагивал. К задаче качественно смонтировать материал добавилась еще одна - ни на секунду не выпустить коллегу из поля зрения. Вплоть до окончания перегона. Потому что как добропорядочный гражданин он просто обязан был стукнуть куда следует о странных ребятах, снявших странный материал при странных обстоятельствах. ПОСЛЕ перегона - пусть вяжут, хрен с ним, с включением, потом разберемся, а вот ДО - ни-ни! Поэтому я неизменно выходил с ним курить и писать, а в буфет просто не пустил - Стасик за бутербродами и чаем сбегал.
Наконец, после нескольких напряженных часов работы материал был готов. Отсмотрели. Забойный сюжетик получился. Теперь главное, перегнать, а там будь что будет. Перешли в перегонную аппаратную. Перегнать, говорю, надо. Ствол, отвечают, занят. Ну, это как всегда, это нам не привыкать. Но у меня ведь уже паранойя. Не случайно, думаю, время тянут. Скандалю с дагестанскими коллегами. Звоню в Москву - скандалю с московскими коллегами. Потом московские скандалят с дагестанскими. И наоборот. Проходит два часа. Звоню Тане.
- Тань! Е-мое! Если щас канал перегона не откроют, я не знаю, что сделаю! У меня материал!.. Такой! Я просто возьму кассету и на КОНЕ по тропам в Москву поскачу! Почему на коне? Да материал такой, что еще немного - и тут все узнают, аэропорт перекроют, вокзал. В общем, если хотите его получить сегодня, немедленно сделайте что-нибудь! А то есть риск, что вообще не получите, и на коне не доскачу, перехватят!
Загнул, в общем, как надо. Шороху навел. Не прошло и часа - перегнали.
Вышли во двор. Все. Сделано. Сюжет в "Останкине". Все остальное - не так важно. По крайней мере "ликвидировать" нас смысла уже нет. А был? А кто его знает? Вы были бы адекватны на моем месте?
Закуриваю и обессиленно сажусь на корточки, прижавшись спиной к… платану, что ли? Ребята и Валэра рядом. На лицах - спокойная гордость. Им тоже кажется, что мы сделали что-то великое. А почему, собственно, мне в какой-то момент показалось, что нас должны грохнуть? Фигня какая-то. Арестовать - да, пленки изъять - да. Впрочем, если у тебя отнимают такой материал, добытый с таким трудом, даже, не побоюсь этого слова, с риском для жизни, то это - это и есть почти убийство.
Звонит мобильный. Таня.
- Алле.
- Кира, с тобой Михал Алексаныч хочет поговорить.
(Нелюбов Михаил Александрович - это наш ведущий. Очень известный. И большая шишка на ящике и вообще.)
- Кира, я ему трубку передаю…
- Кирюха!!! Здорово! Как вы там?
- Здорово… Нормально.
- Ну вы ва-а-аще! Это - супер! Я всегда знал, кого на такие дела отправлять! (ТОНКИЙ ЗНАТОК ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ДУШ.)
- Да ладно, Саныч, чего там…
- Нет, ты просто не понимаешь, это - ох…ительно! Мы всех сделаем! Пока эти черви подземные (ЭТО ОН О ДРУГИХ КАНАЛАХ) на пресс-конференциях штативами толкаются, мы такой материал сделали! (ВОТ УМЕЕТ ОН СКАЗАТЬ - "МЫ СДЕЛАЛИ", СИДЯ В КАБИНЕТЕ.)
- Спасибо, Саныч, мы старались…
- Слушай, я тебя на прямом включении спрошу, как ты туда добрался, как это удалось и так далее, чтобы эти черви поняли, как круто МЫ работаем, ладно?
Я похолодел.
- Слышь, Миша, не надо. Вот про это точно не надо. У меня ощущение, что сразу после эфира здесь такие проблемы начнутся… Мне как раз на эти вопросы придется отвечать… не в эфире… ты понял, да? Ты лучше подумай, как мою жопу прикрыть.
Пауза.
- Да?.. Я понял. Я понял. Прикрою. Я прямо сейчас пару звонков сделаю. Чтобы у товарищей правильное понимание сложилось. А на прямом… Ну, ты тогда общие впечатления дай, что в кадр не вошло, эмоции всякие, ну… чего тебя учить… И не дергайся - прикроем. (ВОТ ЧТО БЫЛО, ТО БЫЛО - ЕСЛИ НЕЛЮБОВ ОБЕЩАЛ ПРИКРЫТЬ, ВСЕГДА ПРИКРЫВАЛ.)
Стало полегче. Материал - в Москве, включение будет, да это и не принципиально. Арестовать, наверное, арестуют и вопросы задавать будут. А вот яйца уже не оторвут. Потому что перетрет Саныч кое с кем в Москве, и дадут местным ребятам команду особо не прессовать. И шум будет - ущемление свободы прессы, Крестовников - узник совести, военщина, руки прочь от журналиста! Геморрой, но в целом - приятно. Калиф на час. Освободят - интервью, пресс-конференция, попойка в пресс-баре, объятия коллег, начинающие журналистки - все твои.
ИЛИ… пропал журналист Крестовников - "ищет милиция, ищут пожарные", все новости начинаются с твоей фамилии… Калиф - не на час - недели на две, может, даже на три. А потом забудут. А тебе - все равно. Тебя - нет.
- Ладно, Саныч, до встречи в прямом эфире.
- Давай, держись там.
Больше всего умилил Валэра. Он абсолютно вписался в творческий процесс. При подготовке постоянно подбегал ко мне, поправлял воротник рубашки, "ухо", микрофон-петлю, провода, мою прическу, правда, без особого успеха - в общем, изо всех сил старался быть телевизионщиком.
Я даже подумал, что абсолютно не удивлюсь, если в следующий приезд в Махачкалу обнаружу его в штате телецентра.
Остальные не суетились. Костик меланхолично оттер от камеры местного оператора (Москва!), Стас сосредоточенно крутил ручки звукового пульта. В последний момент пришлось дать пинка Валэре, чтобы он не засветился в кадре.
Включение прошло нормально. Саныч, как обещал, глупостей не спрашивал. Я, как у нас говорят, "поторговал мордой", навел жути, передал эмоции, пообещал телезрителям регулярно выходить в прямой эфир (на самом деле - привет эфэсбэшникам, маленькая, глупая, прозрачная профессиональная хитрость). В общем, все прошло нормально.
После включения выбросили Валэрин шашлык прямо в мусорный бак махачкалинского телецентра. Бедные персидские женихи! Доехали до гостиницы. Выгрузили вещи. Я все ждал: когда же что-нибудь случится? В смысле, когда очухаются дагестанские спецслужбы? Но ничего плохого не происходило. Или Восток - штука тонкая, или Нелюбов - толстая? Но не до такой же степени! Но ничего не случилось!
В эту ночь мы опять предавались томной неге каспийского побережья.