46
Короткие сумерки быстро сменились непроглядной душной ночью, а Ската на посту сменил Троянов. Никаких особых разборок никто не устраивал, но как-то так уж получилось, что на "суверенной" территории катера с общего молчаливого согласия этот "пост, трехсменный, круглосуточный" был выставлен. Хотя согласия пленника и нового союзника никто, естественно, и не спрашивал…
Мичман молча прохаживался по неосвещенной палубе и с интересом наблюдал, как Скат с мрачным видом старательно, но не очень-то умело выстругивает ножом длинную палку с рогулькой на одном из концов. Лейтенант закончил работу, стряхнул за борт стружки и приладил к рогульке обмотанную какой-то тряпочной лентой перекладину.
- Во, будет нашему майору костыль, - Катков приладил импровизированный костыль подмышку и сделал парочку шагов. - А что, удобно. Теперь у нас будет свой капитан Сильвер…
- А попугая где возьмешь? - ухмыльнулся Тритон - лейтенант с костылем выглядел забавно.
- Вон, в кустах орут, чего их искать… - сварливо отозвался Скат и чуть повысил голос: - Ты службу неси, остряк. А я пойду с майором пошепчусь. Подарочек ему снесу…
- Майор, ты спишь? - тихо спросил Скат, вглядываясь в душную темноту каюты, в которой на привычном диванчике расположился Орехов после того, как Мария помогла ему привести себя в порядок, сделала перевязку и вколола пару новых уколов.
- Уже нет, заходи, лейтенант. Да не шуми ты - тут и Машка прикорнула, умаялась девка…
- Я тебе костыль принес - все полегче будет, - шепотом сообщил Катков. - Поговорить бы надо, майор.
- Ну, раз костыль, то пойдем на воздух, - Орехов завозился, вставая, и, довольно ловко управляясь с "третьей ногой", зашагал по палубе в сторону угадывавшегося при слабом свете звезд носа судна. На носу майор покряхтел, усаживаясь и пристраивая ногу поудобнее, закурил сигаретку и приглашающе стукнул ладонью по доскам палубы.
- Присаживайся. О чем ты говорить хотел?
- Да вот, интересно мне, как вы с этим кренделем закорешились и как умудрились из плена сбежать…
- Да, собственно, я пока и сам не очень во всем этом разобрался, - майор крепко затянулся, и малиновый огонек сигареты на секунду осветил его похудевшее и осунувшееся за эти дни лицо. - А сбежали… Да очень просто сбежали…
…Майор, рассеянно поигрывая ножом, продолжал греть своим телом топчан, не спуская с нового постояльца камеры внимательного взгляда. Мария тоже старалась не расслабляться и не выпускала из рук пистолета, на всякий случай прикрывая его обрывком какой-то тряпицы. А Джексон, почти не обращая внимания на вооруженных его пистолетом и ножом соседей, размеренно вышагивал по камере, время от времени поглядывая на часы, вероятно, по недосмотру не отобранные бандитами. Пять шагов в одну сторону, пять - в другую. Уголовники такое монотонное расхаживание из угла в угол почему-то называют забавным словечком "тусоваться"…
Наконец, услышав, как за дверью Рауль переговаривается с новым часовым, наемник, выждав для верности минут десять, подошел вплотную к двери и начал разыгрывать нечто вроде моноспектакля. Правда, вместо занавеса перед его носом находилась стальная дверь, а все действо больше напоминало радиопостановку. Сценарий, видимо, только что придуманный Джексоном, мало напоминал что-либо шекспировское - скорее это было нечто очень незатейливое, рассчитанное на озабоченных прыщавых тинейджеров представление под рабочим названием "секс по домофону". Кэп старательно мычал, стонал и охал, не забывая приговаривать: "Ну, моя девочка… еще… так, так, о-оо, хорошо…" Мария, возмущенно фыркнув, с презрением отвернулась к стене, а вот Орехов, похоже, начал кое-что соображать и, по-прежнему не убирая нож, начал усаживаться на топчане поудобнее - так, чтобы в случае чего было удобно бросать оружие в цель.
- Эй! Эй, Джексон, что там у вас происходит? - часовой за дверью, видимо, не утерпел и негромко стукнул в стальной лист прикладом. Причем в голосе бойца отчетливо слышались и горячий интерес, и досада, и неприкрытая зависть. - Ты что, девку обижаешь, а? Я вот сейчас сеньору Алехандро сбегаю и доложу, понял? Самый умный, да?
- Ну и дурак будешь, - самодовольно хохотнул самодеятельный артист. - Как я могу ее… обижать, если у меня руки скованы, придурок? Она сама. И скажу тебе, такое вытворяет, ха-ха… Что? Правда, что ли? Ну, смотри сама… Пепито, ты знаешь, что она тут толкует? Что за несколько сигареток она и тебя порадует. Ты как, дурачок, курить еще не бросил? Но, дело твое, конечно, можешь бежать к боссу… Мы-то ему скажем, что у тебя глюки, понял! И будешь ты круглый дурак…
- Она… это, правда, что ли? - веря и не веря, метался за дверью часовой.
Джексон живо повернулся к Марии и, корча умоляющие рожи, обеими руками указывал на дверь и аж приседал от досады на непонятливость девушки. Наконец и она все-таки сообразила, что тут за комедия разыгрывается, торопливо шагнула к двери и приторно-игривым голоском проговорила:
- Ты что, мой сладенький, девушек не любишь, да? Фу, как нехорошо. Никто ведь не узнает - пять минут и все… Ну и черт с тобой, подавись ты своими сигаретами, жадина…
Если бы Орехову чуть раньше сказали, что обычного, нормального часового можно как глупого ерша поймать на такой простенький крючок, он не поверил бы. Но длительное воздержание, по-видимому, плохо влияет на дисциплину и здорово размягчает мозги, поскольку после недолгого молчания в двери тихо лязгнула задвижка и она начала осторожно открываться. Боец, поблескивая ищущими глазками, с удивлением обнаружил, что Джексон с очень довольной рожей сидит на топчане с заведенными назад руками, а пленница бесцеремонно пристроилась у него на коленях и, глупо хихикая, вовсю нацеловывает небритую физиономию наемника.
- Ну, ты даешь, Кэп, - гнусно ухмыльнулся боец и, отбрасывая последние сомнения, поставил винтовку к стене и начал быстренько расстегивать ремень. - Эй, красотка, держи свои сигареты. Почти целая пачка, между прочим…
В полумраке камеры было не очень-то хорошо видно, как Мария соскользнула с коленей Джексона и отпрыгнула в сторону. Джексон же метнулся к застывшему от удивления и неожиданности часовому и двумя молниеносными ударами буквально вбил его в каменную стену. Третьим стал удар носком кованого ботинка в висок, после которого нарушитель устава затих навсегда.
- А теперь нам надо уходить, - подхватывая М-16 часового, наемник снял с пояса мертвеца нож в ножнах и подсумок с запасными магазинами.
- Как ты себе это представляешь? - угрюмо произнес Орехов, без вмешательства и помощи которого Кэп прекрасно обошелся. - Я и по камере всего-то пару шагов сделать могу…
- Сеньора, в сверточке коробочка маленькая была… Дайте-ка ее сюда, - Джексон торопливо раскрыл жестяную коробку и извлек длинненькую алюминиевую капсулу и запаянный в пластик разовый шприц. - Вот, глотай сразу две таблетки. А вы, сеньора, вот этот укол ему сделайте. Это сильное обезболивающее… Ну что вы смотрите, как бараны? Тьфу, да вот, я сам ем таблетку такую же и вам, девушка, кстати, надо бы. Это стимулятор, его в натовском спецназе используют. Сутки ни спать, ни есть не хочется, а энергии - хоть поле паши… Да что я вам рассказываю - и сами с такими штучками наверняка знакомы. Все, ребята, время, время…
В полутемных гулких туннелях, слабо освещенных дежурными лампочками, по позднему времени не было видно ни души, что беглецов вполне устраивало. Где-то в стороне - видимо, там располагались жилые помещения, - слышались невнятные голоса, мужской смех и музыка. Майор с Марией, продолжая на всякий случай изображать понурых пленников, шагали впереди, а Джексон с винтовкой в руках надеялся в полутьме сойти за конвоира.
- Черт вас подери, вы хоть чуть побыстрее можете? Здесь направо, - сквозь зубы выругался наемник, каким-то шестым чувством ощущая, что их везение может закончиться буквально в следующую секунду и тогда - всем конец, без вариантов. Вернее, варианты возможны, но предполагать они будут только две вещи: легкая или не очень смерть им достанется…
- Джексон, ты? Так босс ведь тебя… - выскочивший откуда-то со стороны казарм светловолосый парень, недоуменно переводил взгляд с бывшего командира на пленников и обратно. Мария, пройдя еще пару шагов, молча остановилась. Ее примеру последовал и Орехов, со стоном обессилено привалившийся плечом к стене.
- А ты, Старки, что - не в курсе? Да ты, я смотрю, все проспал, дружище, - довольно улыбнулся Джексон и небрежно вскинул винтовку на плечо, - Алехандро сменил гнев на милость и теперь я снова ваш командир, так что не очень-то расслабляйся, парень. Я еще вашей крови попью… Вот, наш толстячок приказал доставить…
Куда и зачем Джексон вел пленников, Старки узнать было явно не суждено, поскольку неожиданно раздался странный металлический стук и к ногам Марии упал, вероятно, выскользнувший из-за пояса пистолет. Замерла от ужаса Мария, замер и Старки, уже понимая, что происходит что-то непонятное. Бандит, не отводя взгляда от выпавшего оружия, медленно потянулся к своему пистолету, рукоятка которого торчала из пижонской наплечной кобуры. Орехов же, увидев, что обман раскрылся и сейчас может начаться пальба, чуть развернулся и почти неприметно двинул рукой - длинный нож беззвучно пробил длинную шею Старки, почти так же беззвучно рухнувшего на камни.
- Принес тебя черт не вовремя, - пыхтя от натуги, Джексон быстро оттащил тело в темный закоулок и сердито зашипел: - Вперед, вперед, пока новый придурок в сортир не захотел…
… - А дальше была наша встреча на Эльбе, то есть у решетки, - докуривая сигарету, закончил свой рассказ майор. - Да, Вячеслав… в общем, спасибо вам с мичманом.
- Да ладно, как говорится, проехали, - вяло отмахнулся Скат и добавил: - Как я понял, вы больше этого старикана благодарить должны. Забавный мужик, не пойму я его…
- Потом разберемся, - уклончиво ответил Орехов, неожиданно для себя понимая, что пока не стоит сообщать лейтенанту о загадочных записках, прочитанных в камере подземной тюрьмы. - Нам сейчас надо бы определиться, что дальше-то делать… Субмарину вы на дно пустили, молодцы.
- Русский инженер, - подсказал Катков.
- С ним тоже без проблем: его свои же прикончили, насколько я понял, - майор потер рукой отросшую за эти дни светлую щетину. - Что остается? База и бандиты. Их надо всех кончать, а катакомбы взрывать к чертовой маме. Только где мы столько взрывчатки возьмем? Разве что на базе запас есть… Надо этого рейнджера будет расспросить маленько.
- Базу взрывать не нужно, - из темноты неслышно появилась Мария и без особых церемоний села на палубу рядом с майором, тесно прижимаясь к его плечу. На молчаливый вопрос Орехова и Ската ответила: - Наше командование изначально решило, что база должна остаться невредимой. Такой объект на главной водной артерии страны решится ликвидировать только полный кретин. Поэтому повторяю приказ: базу не взрывать!
- Вообще-то, сеньора тениенте, мы выполняем приказы своего командования, - чуть холоднее, чем следовало, отчеканил майор, - но спорить я с вами не стану, потому что, думаю, ваше руководство в данном случае право. Земля ваша - вам и решать… А наши генералы, смею уверить вас, не глупее ваших и с решением сохранить объект согласятся без проблем…
- Баба с воза - кобыле легче… - едва слышно пробурчал Скат и тут же, вроде бы и без всякой связи добавил, намекая на восхитительное по своей бесхитростной простоте поведение Марии, так открыто заявлявшей о своем неравнодушии к командиру: - М-да, горяча испанская кровь… Наша цыганочка, похоже, выбрала себе жертву.
- Что ты там бормочешь, лейтенант? - Орехов потянулся к пачке за новой сигаретой.
- Да прикидываю варианты, командир, - Скат задумчиво почесал в затылке. - Как нам всей этой оставшейся на базе своре хвосты прижать и головы оторвать…
- Если позволите, господа, я хотел бы принять участие в вашем военном совете, - из темноты выросла фигура Джексона, по-прежнему, по молчаливой договоренности с майором, изъяснявшегося то на английском, то по-испански. - Смею полагать, что смогу быть вам полезен. Тем более что наши интересы на сегодняшний день совпадают. Вы хотите перебить всех подземных жителей и очистить ту чертову нору? Я хочу того же самого…
47
…Когда Алехандро разбудили под утро и новый заместитель босса, пряча глаза, сообщил, что ночью был убит Старки, предпоследний из бойцов, составлявших группу Джексона, что этой же ночью прикончили и часового, а камера с пленниками загадочным образом опустела, толстяк сначала просто онемел от растерянности. Но уже в следующую минуту заместитель, несмотря на то, что кое-что в этой жизни повидал, откровенно испугался и начал всерьез опасаться, что босса сию же минуту хватит удар, но перед смертью этот толстый монстр непременно пристрелит и его, принесшего столь черные вести.
Алехандро стремительно налился нездоровой багровостью, злобно засверкал глазами и начал в ярости выкрикивать невнятные угрозы и проклятия, то хватаясь за голову и воздевая глаза к небу, то хватаясь за пистолет. В продолжение всего этого чуть ли не буйства босс, ни на секунду не останавливаясь, словно обезумевший орангутан метался по кабинету.
- Как они ушли? Через ворота или через люк? - неожиданно останавливаясь, почти спокойным тоном спросил бойца Алехандро.
- Через дальний люк, босс, - поспешно ответил заместитель. - Я уже посылал туда парней. Они вернулись и говорят, что эти твари люк как-то заблокировали, так что…
- Так что у нас осталось только два выхода! Ты хоть понимаешь, что если напротив главных ворот они посадят в кустах пулеметчика, да еще и гранатомет ему добавят, а на самый верх скалы посадят снайпера, то нам всем конец?! Мы сдохнем в этой мышеловке! Тем более что они вполне могут вызвать пару вертолетов с подмогой…
- Босс, я уже приказал ребятам охранять люк над скалой, а на вершину скалы посадил нашего снайпера - он не позволит никому приблизиться ни к воротам, ни к люку.
- Молодец, Мануэль, - застегивая ремень с кобурой на необъятном животе, оценил старания помощника босс, - ты все верно сделал. Идем, нам надо кое-что по-быстрому сделать, а потом и о войне подумаем…
Меньше десятка оставшихся в распоряжении Алехандро бойцов уже построились вдоль каменного пирса, у которого еще несколько дней назад отстаивалась ныне погибшая субмарина. Остальных Мануэль еще около часа назад отправил на посты. Толстяк медленно прошелся вдоль строя и, останавливаясь напротив среднего роста бандита самой обычной внешности, сменил того тяжелым взглядом.
- Как там тебя? Капрал? - имени наемника Алехандро просто не знал, но кличку все же вспомнил. - Так вот, Капрал, ты один остался из всей группы Джексона. Понимаешь, что эта тварь вас всех продала? Да еще и Старки… бедный парень. Сейчас мы откроем главные ворота. Как только скала освободит проход, ты на лодке объедешь ближайший участок реки - и вверх, и вниз по течению. Вернешься и доложишь. Если ты сейчас скажешь мне, что это опасно и ты просто трусишь, я просто застрелю тебя. А потом я все равно достану твоего бывшего босса и повешу эту лживую тварь на его собственных кишках… Ты все понял?
- Да, босс, - наемник вряд ли сейчас мог ответить точно, чьей пули он боится больше. Да и какая разница, чьей она будет? Конец-то в любом случае один…
Светлая скала едва заметно дрогнула и, послушная механизмам, медленно отошла в сторону, открывая темное нутро туннеля. Из мрака сразу же раздался рев мотора и на свет вынырнула надувная лодка с двумя бойцами - отпускать Капрала в разведку одного босс все же побоялся. Правда, опасался толстяк отнюдь не за жизнь наемника, а того, что он просто сбежит… Капрал не сбежал. Вместе с бойцом из "армии Алехандро" он послушно объехал прилежащие участки реки, каждую секунду с замиранием сердца ожидая выстрела - возможно, и от своего бывшего шефа, но все вокруг было спокойно. Лодка вернулась под своды туннеля, и Мануэль, выслушав доклад разведчиков, несмело спросил у босса:
- И что теперь, босс? Там никого…
Алехандро, стараясь не показать охватившей его растерянности и неуверенности, молчал с мрачным видом. Молчал, потому что не имел ни малейшего представления о том, что же делать дальше. Нападения не произошло, врагов нигде нет, не прозвучало ни одного выстрела… В голове толстяка навязчиво вертелось лишь одно: "Это конец. Что ни делай - мне все равно конец… Я - идиот, надо было послушать того ублюдка и бежать, бежать…"
Первый выстрел все-таки под сводами базы раздался. Но Алехандро вряд ли смог бы сказать с уверенностью, откуда этот сухой и хлесткий выстрел прозвучал, потому что стрельба вдруг начала грохотать со всех сторон и невозможно было толком понять, кто и в кого стреляет. Хотя сориентировался толстяк почти мгновенно - он понял, что и его, и его людей начинают убивать…
Это был если и не ад, то весьма удачная его копия. Ужасающий грохот и вспышки выстрелов, слившихся в одну длиннейшую, бесконечную очередь, звон дождем падающих на камни стреляных гильз, острая вонь сгоревшего пороха. Алехандро, сначала бестолково метавшийся по пирсу, а потом сообразивший упасть на каменный пол и откатиться к самой стене, побелел от ужаса. Ему казалось, что стреляют буквально со всех сторон, что пули вылетают прямо из черно-серых стен, одного за другим выкашивают его бойцов, высекают искры из камней и с мерзким визгом рикошетят, разлетаясь по непредсказуемым траекториям. Со стороны это было, вероятно, завораживающе страшное зрелище, тем более что большая часть пуль была трассирующими…
Снайпер и часовые, оставленные Мануэлем наверху, услышав звуки явного боя в глубине базы, не сговариваясь, вскочили на ноги с похвальным намерением бежать на помощь своим товарищам, но из джунглей на противоположной стороне реки с непостижимой быстротой ударили три выстрела и бежать стало просто некому. Да и все равно из затеи этой троицы вряд ли что вышло бы: дверь в бывшую "телестудию", запиравшуюся изнутри базы, просто некому было бы открыть - тем, кто остался в подземелье, сейчас было не до этого…
…Все стихло так же внезапно, как и началось. Алехандро, в какой-то миг с удивлением осознавший, что он еще жив и в него почему-то никто не стреляет, отбросил в сторону пистолет и замер в наивной попытке притвориться мертвым.
"Ну ведь не стреляют… А вдруг и правда принимают за мертвого? Святая Дева, помоги мне пережить этот ужас, сотвори чудо, я прошу тебя…" - толстяк взмолился с давно, еще в детстве, забытым жаром истинного католика и с отчаянием обреченного, в то же самое время отчетливо осознавая, что никакого чуда не будет. Сейчас они добьют тех, кто еще дышит, и подойдут к нему… Какой дурак придумал, что смерть - это костлявая старуха с идиотской ржавой косой? Смерть - это тот самый сильный мужчина в военном камуфляже, который сейчас неторопливо шагает к нему в своих армейских высоких ботинках…
- Эй, босс, - носок ботинка бесцеремонно стукнул Алехандро в плечо, - все закончилось, поднимайся. Давай, давай, ты кого обмануть хочешь…
Алехандро, затравленно озираясь, приподнялся и сел, опираясь спиной о каменную стену. Прямо перед ним возвышался Джексон, этот проклятый лгун, перебежчик и просто двуличная гадина. Немного поодаль расположились еще трое: бежавшая из камеры девка и двое незнакомых парней с мрачными лицами.
- Как вы сюда проникли? - неожиданно даже для себя спросил толстяк наемника.