Стоя за спиной "пассажира", Валера вдруг коротко размахнулся и неожиданно долбанул ему по затылку короткой дубинкой. Тот мешком свалился на пол.
- Может, ты боксер… - пробурчал он, присев на корточки и развязывая парню руки. - Хер тебя знает.
Вдвоем с водителем грузовика они затащили тяжелое тело в тайник. Затем водила закрыл проем щитом и заложил доской.
- Сколько вам грузиться? - спросил Ав-деич.
- Да мигом, - ответил Валера и пошел в глубь склада к стоящему неподалеку погрузчику.
- Стекловата, она же легкая, - пожал плечами белобрысый водитель.
- Валера! Погоди-ка, - окликнул мужчина парня в джинсах.
- Да? - обернулся тот.
- Презент меня тут попросили вам передать, - повернулся Авдеич к Волкову. - Где он у тебя, Валера?
- А-а… - вернулся к ним Валера. - Так это вон там, пойдемте.
Вслед за ним Волков вошел в какую-то большую, наполненную запахом затхлости комнату, бывшую, очевидно, когда-то помещением конторы.
- Вон там, - кивнул Валера на одиноко стоящий у стены старый письменный стол.
Петр сделал шаг в глубину комнаты, и тут на его затылок обрушилась гора Джомолунгма.
- Ну как? - подошел к склонившемуся над Волковым Валере Авдеич.
- Слышь, Авдей, вроде я его грохнул.
- А не придуривается?
- Да какой там…
- Все равно свяжи. Пока машину грузить, пока то-се…
30
Уже в сумерках, благополучно миновав милицейские посты, белая "восьмерка" с выключенными фарами въехала в Сиверскую и, поплутав по поселку, остановилась, немного не доехав до участка, где за 'невысоким забором стоял старый, но все еще крепкий, одноэтажный деревянный дом.
- Здесь, - сказал, глядя в окно машины, мужик.
- Точно? - обернулся к нему Адашев-Гур-ский.
- Конечно. Я же вот этот вот забор починял.
Элис заглушила двигатель.
- Ты вот что… - сказал мужику Гурский. - Я тебя, конечно, и связать могу, если ты совсем придурок и задумал что-нибудь глупое, но…
- Да что вы! Я же вас сам сюда привез. Они меня теперь порвут, если… Я теперь с вами заодно. И бежать мне некуда. Что ж мне - квартиру бросать - и в бомжи? Нет, я теперь вместе с вами девушку выручать буду.
- Н-да?.. - задумчиво посмотрел на него Гурский. - Рассуждаешь вообще-то правильно.
- Ну-у. А то…
- Ладно, - Александр открыл дверь и вышел из машины. - Вылезай.
Мужик выбрался наружу и всмотрелся в сторону дома.
- Элис, - Гурский вынул из-под сиденья и протянул девушке обрез. - Знакома тебе такая система? Только осторожно, он заряжен. .
Она взяла оружие в руки, переломила, взглянула на курки и вновь защелкнула.
- Донт вори.
- Ну вот и хорошо, - Александр достал монтировку и, прикидывая ее на вес, поудобнее устроил в руке. - А мне и это сгодится.
Темнота сгущалась.
- А что это окна темные? - обернулся Гурский к мужику. - Нет, что ли, никого?
- Вот я и смотрю… Вроде и правда никого нету. Так оно и хорошо. Еще и лучше. Навряд ли они уже успели ее… это самое. Здесь погреб есть. Или еще где они ее могут прятать. Дом большой. А сами пока… вопрос решают. А покуда их нет, мы и… Я же говорил, торопиться надо.
- Торопиться мы будем, - Гурский смотрел на дом. - Но только не спеша. Пошли.
- Саша, - негромко сказала Элис, - мне нужен лента… такой… липкий.
- Зачем?
- Надо, - сказала она и вынула из кармана куртки небольшой, похожий на толстый маркер, фонарик.
Гурский обошел машину, открыл багажник, порылся в нем, захлопнул и, вернувшись, протянул девушке небольшой моток синей изоленты. Она наложила фонарик на стволы обреза сверху, быстро и ловко примотала его, оторвала ленту и, сунув оставшийся моток в карман, кивнула:
- О'кей, пошли.
Александр первым перелез через забор и остановился, оглядывая двор. Элис обернулась к провожатому и повела стволами обреза.
- Да-да, - кивнул он и перелез вслед за Гурским.
Машин во дворе не было. Из дома не доносилось ни звука.
Медленно и очень осторожно Александр подошел к дому, поднялся на крыльцо и потянул на себя ручку двери. Толстая, крепкая дверь была заперта на врезной замок.
- Стекло разве что выставить… - произнес у него за спиной мужик.
- Можно, - согласился Гурский. - Но не нужно. Хлопотно. Может, еще как-нибудь…
Он спустился с крыльца и прошел до угла дома, осматривая рубленные из толстых бревен, не обшитые досками стены. Затем огляделся.
- Слушай, - негромко окликнул он мужика. - Это, вон там, колодец. А сортир где?
- В доме.
- Без водопровода?
- Так яма же…
- А где?
- Там, с той стороны, сзади.
- Ага… - кивнул Гурский. - Ну-ка пошли. Проходя мимо Элис, он повел головой в сторону их спутника и тихонько сказал:
- Поглядывай.
Она, держа обрез стволами вверх, кивнула. Втроем они обошли дом (Элис, не спуская с мужика глаз, держалась чуть сзади) и подошли к маленькой дощатой пристройке, прилепившейся к задней стене.
- Ну-у, ребята… - Гурский шагнул к туалету, одной рукой приставил широкий расплющенный конец монтировки к стыку между двух досок и второй рукой, натянув на ладонь конец рукава, вбил ее в тоненькую щель. - Вот смотри, Алиса. Вот тебе очередная наглядная демонстрация непостижимости рассудком загадочной русской натуры.
Он пошевелил монтировкой, ударив правой рукой, согнал ее поглубже, поднатужился и сорвал широкую доску с державших ее ржавых гвоздей.
- Дом он себе строит такой, - продолжал Гурский, стараясь оторвать вторую доску, - что из пушки не разнесешь. "Дверь входную - тараном не проломишь. Опасается, выходит дело, чужого человека. Но… - Александр оторвал вторую доску, - но то, что чужой человек в его дом через сортир легко войти может, ему и в голову не приходит. И так во всем. Почему, а? А ведь именно таким вот образом в деревнях обычно избы и обносят.
Он подошел к Элис:
- Я сейчас туда схожу, посмотрю, а вы оба здесь подождите.
- Нет, - покачала головой девушка, - дом большой. Где можно… человьек прятать, он лучше знает. Он там был.
- Да, - подтвердил мужик. - Я был.
- Н-ну ладно, - согласился Гурский. - Но только так - сначала я, потом он, а потом уже ты. Ясно?
- О'кей, - кивнула Элис.
Гурский пролез внутрь дощатого туалета, приоткрыл дверь, выглянул в коридор и прислушался. В доме было темно и тихо.
- Давайте, - обернулся он. - Только осторожнее, не провалитесь тут…
Они стояли в конце длинного коридора. Элис включила фонарик и держала обрез наизготовку двумя руками, чуть подняв стволы вверх, чтобы отраженный от потолка свет позволял различать предметы.
- Ну? - спросил мужика Гурский. - И где здесь что?
- Там кладовки и лестница на чердак, - объяснял тот, указывая рукой. - Там, дальше по коридору, комнаты. А с этой вот стороны, вон там, еще одна кладовка, маленькая, и кухня. На кухне погреб. Надо в погребе смотреть.
- Пошли - двинулся по коридору Гурский. Мужик пошел за ним. Последней, подсвечивая всем дорогу, шла Элис.
- Это кухня? - тихонько указал на дверь Александр.
- Да, - кивнул провожатый. Гурский толкнул дверь, вошел на кухню и огляделся.
- А погреб где?
- Вы на нем стоите.
- Да? - Александр посмотрел под ноги, сделал шаг в сторону, наклонился и, ухватившись за кольцо, потянул на себя.
- Так не откроете, - подсказал мужик. - Там запор, нужно кольцо сдвинуть немного. В сторону.
- Ишь ты, - удивился Гурский. - Прямо зинлан какой-то.
Он всмотрелся, сдвинул кольцо вдоль небольшого желоба, затем потянул за него и наконец откинул тяжелую крышку.
- Эй! - негромко позвал он, наклонившись и заглянув в темную пустоту с уходящими вниз ступенями крутой лестницы. - Есть тут кто-нибудь?
- Псс-псс! - раздалось за его спиной. Гурский распрямился и обернулся. Элис стояла на пороге кухни и напряженно ослушивалась. Наконец она, пятясь и держа обрез в правой руке стволами кверху, сделала стоящему в коридоре, возле двери одной из комнат, мужику жест левой рукой. Затем шагнула в кухню, прижалась к стене возле дверного проема, присела на одно колено и неслышно взвела курки.
Мужик вопросительно взглянул на нее, Элис кивнула, и тот резко распахнул на себя дверь комнаты, спрятавшись за нею.
В ту же секунду из распахнувшейся двери прямо на Гурского, простодушно стоящего посреди кухни, с горловым рыком бешено рванулось что-то огромное, черное, с горящими в свете фонаря дикими глазами. Почти мгновенно сумеречная тишина дома взорвалась грохотом двух оглушительно прогремевших практически одновременно выстрелов, и последнее, что запечатлелось в сознании рефлекторно отступившего к темному провалу открытого погреба Александра, была широко раскрытая, сверкающая в пламени выстрелов белыми, влажными от слюны клыками, оскаленная пасть, которая летела ему прямо в глотку.
Чудовище обрушилось ему на грудь, смело в пропасть, и, уже летя в эту бездну, он крепко шарахнулся обо что-то башкой.
Тьма сомкнулась.
31
Возвращение из небытия к действительности обернулось для Петра Волкова страшной пыткой, ибо действительность была болью. Пульсирующей, горячей, багрово-красной болью с пляшущими перед глазами черными мушками.
Он с трудом разлепил глаза, но попытка сфокусировать взгляд была настолько болезненной, что он вновь чуть не потерял сознание.
Стиснув зубы и превозмогая себя, он, стараясь загнать эту боль обратно, куда-то в глубину ее логова, пошевелился и обнаружил, что лежит на полу и связан по рукам и ногам. Опять закрыл глаза и немного отдохнул. Затем напрягся всем телом, перекатился, сгруппировался и сел, привалившись спиной к стене, в самом углу пустой комнаты. Способность фокусировать взгляд и переводить его с предмета на предмет медленно возвращалась.
Петр огляделся.
Находился он в той самой комнате, куда зашел давеча за "презентом". За пыльными стеклами небольшого окна было темно.
"Во мудак… - подумал он. - Чего ж это я так лоханулся-то, а? Ну прямо как пацан какой-то, честное слово".
- Ну? - вошел в комнату Авдей и сел на единственный стул, стоявший у письменного стола. - Чего насупился? Обиделся, что ли?
- Да уж даже и плохо представляю себе… как правильно вести себя дальше, - слабо владея языком, ломким голосом произнес Волков.
- Веди себя естественно, не напрягайся. Петр машинально повел левым плечом и ощутил под мышкой непривычную пустоту.
- Тут она, тут, - Авдей вынул из стола пистолет и показал его Волкову. - Вот она, во-лына твоя. Пусть здесь полежит пока, до времени.
- Ей без меня скучно. Она чужих рук не любит.
- Пусть привыкает.
- И чего ты хочешь?
- По жизни? Виллу на Канарах, "феррари" и ляльку блондинистую.
- И все небось чужое и на халяву.
- Да, - кивнул Авдей. - Почему нет? А ты не хочешь?
- Не думал я об этом.
- А я думал. И думаю постоянно. И поэтому ты - там, - кивнул он на угол, где сидел на полу связанный Волков, - а я - здесь. Логично?
- Трудно сказать… И что дальше?
- Я, когда мне старик позвонил про фуце-нов этих, сразу все понял. А уж когда этот баклан про бабки брякнул, ну уж тут… - Авдей развел руки.
- Ты старика подставил?
- Они ведь меня не знают, только Витьку. Его они тебе и сдали. Сдали?
- А как же…
- Ну вот. А он меня сдаст.
- Так ты б его и грохнул. Меня-то хлопотно. За меня же встанут. Оборотку получишь.
- Конечно, - кивнул Авдей. - Вот поэтому ты еще и поживешь какое-то время. Знаешь… экспертизы сейчас, говорят, появились какие-то уж больно хитрые. Когда кто помер, чуть ли не до минуты установить могут. А мне надо, чтоб все натурально было. Без прокола.
- Без прокола не бывает.
- Думаешь?
- Знаю.
- Вот смотри, Витька сейчас сюда подъедет, он мне звонил, я его позвал. Так? В нем будет пуля из твоей пушки. А в тебе - вот отсюда, - Авдей выдвинул ящик стола и вынул из него "беретту". - Я ему в руку вложу. И уж даже и не знаю, чего вы тут не поделили?.. Только я здесь не при делах. Не спорю, при мне он приехал, я как раз машину загружал. Ушли вы с ним вместе сюда, а потом - бах! бах! - и два трупа. Я сам старику и позвоню, сразу же. А? А то ведь… ну грохну я его, и что? А вдруг ты до меня все равно доковыряешься? Может же такое быть?
- Всяко может быть.
- Ну вот. Что ж я, сам себе враг, что ли? Или придурок какой?
- А Валера?
- Валера мой человек. Верный.
- Не может быть у тебя друзей. Ты жадный.
- Знаешь… если мне друг понадобится, я себе собаку заведу.
- Она тебя порвет.
- А старика мне свалить надо. Поперек горла он у меня стоит со своими законами.
- А ты хочешь, чтобы вообще без законов…
- У меня свои.
- Иди ты?
- И по этим законам я всегда прав. Потому что они мои собственные интересы блюдут. И больше ничьи.
- Не получится у тебя.
- Почему?
- Потому что ты говнюк.
- Валера! - крикнул Авдей, обернувшись к двери.
- Чего? - вошел в комнату Валера.
- Раздражает он меня… - кивнул Авдей на Волкова.
- Сколько ж его убивать-то можно? - Валера вынул из кармана дубинку.
- А пока не подохнет.
Вторичное возвращение в действительность было менее болезненным.
"Начинаю привыкать, - подумал Волков. - Надо же…"
На этот раз в помещении бывшей конторы, помимо Авдея и Валеры, присутствовал еще один персонаж. Это был мужчина средних лет, аккуратно одетый и с несколько растерянным выражением на ухоженном лице. Он стоял над Волковым и внимательно на него смотрел.
- Мужчина, - сказал ему Петр, - и чего это вы на меня таким вот образом смотрите? Я вам не клумба, и цветы на мне не растут. Вы на мне, пугаюсь я, своим этим взглядом дырку протрете.
- Мужчина, обернувшись, взглянул на Авдея.
- Ага, - кивнул тот. - Это вот он тебя и вычислил. А представляешь, что бы с тобой было, если б он успел тебя старику сдать? Представляешь хоть на одну минуту?
- Мужчина зябко передернул плечами.
- На, - Авдей протянул ему "беретту". - Имеешь полное право.
- Я?.. - изменился тот в лице. - Н-нет… зачем же…
- Ага, - еще раз кивнул Авдей. - Это ведь я должен все делать, я и забыл. Тему подсказать, клиента жирного подогнать. Все я, да? А ты только пацанов малолетних в жопу трахать. Так, что ли?
- Нет, ну…
- Ну а что "ну"? Что "ну"?
- Мужчина, - слабым голосом произнес Волков. - Он вас сейчас убьет. Если вам, конечно, интересны мои слова… И тебя, Валера, кстати, тоже. Ему свидетели не нужны. Ему на Канары надо. У него там лялька. Блондинистая. И "феррари".
- Видал? - кивнул на Петра Авдей. - Рыбина какая… Это он нас поссорить пытается. Их так учат. Чтобы выжить. Чтоб шанс поиметь.
- А что, - сказал Волков - я вру? Ты же мне сам говорил, пока их тут не было. Разве нет? Я за слово отвечаю.
- Я могу, - Авдей, положив "беретту" на стул, вынул из кармана пачку сигарет. - Я все могу. Сам. Но мне просто интересно… Ты-то сам хоть что-нибудь толком сделать можешь? Нашел придурков каких-то, этот гандон их мигом вычислил, взял, они тебя ему и сдали с потрохами. И теперь я же его еще и кончать должен? А потом я не досмотрю, ты опять на чем-нибудь проколешься и уже меня сдашь? Так, что ли?
- Ну что ты…
- А что? - Авдей обернулся к Валере. - Как думаешь, сдаст?
Валера угрюмо смотрел на мужчину и перекатывал желваки.
- Ребята, - слабым голосом сказал Волков, - он вас обоих сейчас убьет. Отвечаю.
- Папа, раздражаешь ты меня… - Авдей протянул руку к лежащей на стуле "беретте". В то же мгновение дверь, с грохотом ударившись о стену, отлетела в сторону, и в комнату влетели двое с пистолетами в вытянутых руках.
- Леша, - тихо сказал Волков, - чего так долго-то?
- Извиняй, Сергеич, пробки на дорогах… Небольшого роста, но очень широкий в плечах, Леша стоял напротив Валеры, направив на него пистолет. Тот, успев в свою очередь неуловимым движением выхватить откуда-то ТТ, держал его двумя руками, направив на Лешу. Другой из ворвавшихся в комнату держал на мушке Авдея, который от неожиданности упал на стул. Виктор стоял над сидящим на полу Волковым с поднятыми вверх руками.
- Хреново выглядишь, Сергеич, - не шевелясь и не спуская глаз с Валеры, сказал Леша.
- Да я и чувствую себя хреново, - ответил Волков. - Голова болит.
- Отдай, а? - сказал Леша Валере. - Не дай Бог стрельнет. А я тебя отпущу, если командир мой, конечно, не против. Сергеич, ты как?
- Да хрен с ним.
- Вот видишь? А то ведь… помирать-то ни мне, ни тебе не хочется, правда?
- Давай вместе, - сказал Валера.
- Давай.
- Только медленно.
- Как скажешь, - Леша стал очень медленно, миллиметр за миллиметром, опускать пистолет. Валера делал то же самое. Наконец, руки их опустились.
- А теперь брось, - сказал Леша.
- А ты?
- Мне, браток, не положено. Оно у меня казенное. Но тебя я отпущу. Слово даю. Валера бросил пистолет на пол.
- В сторонку отойди, а? А то, может, ты каратист какой.
Валера отошел от лежащего на полу пистолета на пару шагов. Леша засунул свой ствол под мышку, в оперативную кобуру, и наклонился за ТТ. Его 'товарищ подошел к Волкову, склонился над ним и стал развязывать веревки.
Дальнейшие события заняли не более двух-трех секунд. В кино, наверное, это можно было бы продемонстрировать с достаточной долей достоверности, но, поскольку мы с вами общаемся посредством печатного слова, обстоятельства вынуждают описывать происшедшее пространно и несоотносимо с реальным временем.
Итак.
Затхлый воздух бывшей конторы заброшенного склада вдруг взорвался грохотом выстрелов и криками. Связанный по рукам и ногам, Волков беспомощно втянул голову в плечи. Лешин напарник рухнул на Петра, закрыв его своим телом. Леша в другом конце комнаты подмял под себя Валеру.
Проморгавшись, Волков встряхнул головой, болезненно сморщился и произнес в пространство:
- Что это было?
- Да ну их, - пробормотал, поднимаясь с пола, Леша. - Я хотел по-людски…
Петр, прижатый к полу телом товарища, шевельнул коленом:
- Игорек, ты на мне ночевать собрался?
- Вот еще… - буркнул тот, вставая на ноги.
Волков сел и осмотрелся.