- Хорошо! - Володя поднял ладони. - Не трогаю. Просто иди за мной, и я тебя выведу!
- Вздумаешь тронуть меня, я твои яйца в гоголь-моголь превращу! - Хотя Маша и старалась быть убедительной, в голосе прорывались истерические нотки.
- Хорошо, хорошо. Просто иди за мной!
Коридор свернул и вдруг закончился дверью. Володя нащупал рукоять, потянул на себя.
За дверью оказалась станция метро.
"Вам там не понравится", - вспомнил Володя слова бельмоглазого. Шагнул наружу.
На первый взгляд, станция была как станция. Та же "Киевская", что и в его мире. Но…
Что-то здесь было не так. Хотя что именно, Володя сказать не мог. У себя он предпочитал перемещаться поверху. А в Машином мире вообще не знал о метро почти ничего.
Он оглянулся. Увидел, как Маша выходит на станцию.
- Ну, слава Богу! - воскликнула она. - Дай мне пакеты!
Она вырвала свои покупки у Володи из рук.
- Маша, мне надо кое-что тебе объяснить…
- Нет! - крикнула она. - Нет! И не ходи за мной! Если пойдешь, я тебя ментам сдам! Проваливай на хуй!
Она решительно направилась к эскалаторам.
Володя вздохнул. Вот интересно - тот ли это мир, что и был? Или - еще ниже?
Маша удалялась, решительно раскачивались ее бедра, походка выражала ярость.
Неожиданно Володя заметил, что его спутница привлекает всеобщее внимание. На нее смотрели все без исключения мужики на станции. Да что там мужики! Женщины - тоже!
И вдруг Володя понял, что здесь не так. Что его так встревожило.
Женщины… В них-то и было все дело… Очень уж они были здесь некрасивы.
У кого-то черты лиц были меленькими, напоминали крысиные мордочки. У других в лицах наблюдалась странная дисгармоничность. Маленькие глазки и крупный нос. Некоторые лица можно было назвать условно симпатичными, но и их что-то портило. Крупный, некрасивый рот. Бородавки. Бесцветные, блеклые волосы.
И все эти женщины провожали взглядами Машу. Взгляды были не самыми доброжелательными.
Кто-то из них уже направлялся к Маше.
- Что за хрень? - произнес Володя.
То ли он ошибался, то ли Маше здесь действительно что-то угрожало. И от того, что опасность была странной и непонятной, сердце Володи наполнилось страхом. Да, он спас Машу от смерти. Сделку с Юрием можно считать условно выполненной. Однако сейчас девушке угрожали эти жуткие тетки.
Впрочем, сама Маша не замечала ничего. На своих каблучках она буквально впорхнула на эскалатор, поставила пакеты на ступени.
Володя ускорил шаги, принялся проталкиваться к ней сквозь толпу, ловил на себе недовольные взгляды. Впрочем, они тревожили Володи в самой малой степени. Надо было защитить Машу. Конечно, Володя и не думал ее бросать. Если это был еще более нижний мир, то они в нем, несомненно, чужаки. Если же бельмоглазый обманул, то заказ Юрия остается в силе. А, значит, придется снова что-то выдумывать…
Достигнув стальной ленты эскалатора, Володя принялся перешагивать через ступеньки.
- Ну, и куда прешь? Больше всех надо? Совсем поохуевали, - раздавались голоса.
Володя смотрел на Машину спину в голубом плаще, старался не терять ее из виду. Чувство, что ей собираются причинить что-то плохое, не оставляло его.
В какой-то момент он понял, что дальше продираться невозможно - настолько плотно стояли люди на металлической ленте. Успокаивало разве то, что Маша была уже совсем рядом - четырьмя ступеньками выше. А перед Володей стояла какая-то необъятная бабища в уродливой фуфайке, плотно притиснувшаяся к тощему очкарику с газетой.
"Ладно, пусть так", - подумал Володя.
На стенах были рекламные щиты - как и в его родном мире. Разве только изображено на них было что-то странное.
На одном веселый, человекообразный шприц с ножками широко улыбался нарисованным ртом. "Героин. Оптовые цены", - гласили веселенькие буквы.
С другого плаката в поток пассажиров будто бы всматривалась очень некрасивая мужская физиономия с лохматыми бровями, пегими волосами, хитрыми глазками и крючковатым семитским носом. "АБРАМСОН НЕ НАЕБЕТ!" - сообщала строгая надпись. "Доверьте свои копейки мне!" - сообщалось ниже мелким шрифтом. Еще ниже: "Могу и одолжить".
"Странная какая-то реклама", - подумал Володя. Впрочем, выводы о том, что это за мир, делать было еще рано.
Еще на одном плакате отплясывали скелеты. "БЕССМЕРТИЕ В КРЕДИТ!" - сообщали черно-белые буквы. "От 10 тысяч рублей в месяц! Выплата - 500 лет"
Стальная лента, скрипя, подтягивалась к верхней площадке. Там, как и положено, стояли мусора. Володя посмотрел на них, и сердце его вдруг ёкнуло. Нет, люди в форме не были дохлятиной, как в его родном мире. Но и красавцами, как в Машином - тоже не являлись. Их рожи представляли собой что-то среднее. Они были похожи и на зомби, и на людей. У одного были впалые щеки. Другой был в алых прыщах с желтыми навершиями.
Прыщавый коснулся пальцами фуражки и обратился к Маше:
- Гражданочка! Вашу лицензию…
- Что? - оторопела Маша. - Какую лицензию?
Мусора переглянулись.
- На пользование красотой…
- Да что вы несете? - удивилась Маша. - Я первый раз такое слышу!
- Пройдемте, - Изможденный мусор подхватил Машу под локоть.
- Что это значит?
- Пройдемте, - настоятельно повторил мусор.
- Эй, мужики! - Володю наконец-то вывезло к ним. - Что случилось? В чем дело?
- Дело? - гнилозубо усмехнулся прыщавый. - Будет тебе дело, если хочешь.
- Уебуй отсюда, - посоветовал изможденный. - И скажи спасибо, что нам не до тебя.
Маша беспомощно смотрела на него.
Володя стоял на площадке и смотрел, как мусора уводят Машу в затхлую каморку.
"Что делать?" - пульсировало в голове. Ответа Володя не знал.
Славянский бульвар - Кунцевская
Володя вышел на улицу, под гнусный, моросящий дождик. Он чувствовал себя очень дерьмово. Хотя, если разобраться, задание он выполнил. Не очень чисто, но выполнил. Маша больше не вернется в свой мир. Она исчезла. Все, пиздец. Нет ее.
Нащупав в кармане синего костюма сигареты, Володя закурил.
Площадь Киевского вокзала не очень-то отличалась от той, что была в его мире. Та же суета, толчея, деловитые хохлы с баулами. Только хохлы были какие-то… неправильные.
Володя не понимал, что в них не так. Вроде бы обычные хохлы… обычные…
Понимание вспыхнуло в мозгу подобно молнии. Ну, конечно! Дело было в женщинах. Украинки - они ведь красивые. Но на уродливые ёбла дам, проходивших мимо Володи, лучше было и не смотреть. Некоторые из них, изрытые оспинами прыщей, напоминали лунный грунт. Некоторые лица были перекошены какой-то перманентной судорогой.
"Надо выпить", - понял Володя.
Было тошно. Особенно при мысли о том, что сделают с девчонкой мусора. Она ведь - красива. На фоне здешних мамзелей - она просто Елена Прекрасная. Вряд ли Машины документы в этом мире окажутся в порядке. А их-то мусора проверят первым же делом. И что они с Машей сделают? Эти двое - прыщавый и изможденный? А? Выебут?
- Блядь! - ругнулся Володя, отщелкнув в сторону окурок.
Впрочем, может случиться и так, что документы из того мира окажутся действительны в этом. Почему нет? Но как проверить?
Один вариант проверки был. Володя сейчас попробует купить бухла. Хотя бы в том вот аляповатом ларьке. Если деньги примут, значит, Маша спасется. Если же нет… Блядь.
При взгляде на витрину, как Володя оторопел. Названия напитков были какими-то чудными. Этикетка на одной из бутылок сообщала, что пиво, содержащееся в ней, называется "Помойное". Поверх надписи красовалась отвратительная свинская харя. Были здесь и "Мочегонный шмурдяк", и "Химическая отрава", и "Вонючее пойло". Некоторое время Володя рефлексировал на напиток, называвшийся "Обоссысь!" Потом переключился на жестяную банку с надписью "Мозголом". Мало того, к каждой этикетке были прикреплены бумажки с траурной каймой по краям. "Бухай, быстрее сдохнешь!" - прочитал Володя на одной из них.
- Берем что-нибудь? - спросил Володю из окошка продавец.
- Да, - сказал Володя. - Только… что ты, брат, посоветуешь? Чтобы не травануться?
- Хм, - сказал продавец. - Ты как с Луны свалился. "Свинячье говнище", что ли, возьми. Сорок пять рублей…
"Была не была!" - подумал Володя, нащупал в кармане одну из тысячных купюр и положил на затертое блюдце в окошке. Продавец на секунду-другую слово онемел.
- А что ты мне даешь? - неприязненно спросил он. - Это разве деньги?
"Что и требовалось доказать", - подумал Володя.
- Да вы все тут поохуевали, - заорал продавец. - Фальшивомонетчики, блядь, ебаные. Где ты, сучара, зеленую тысячную видел?
- Ладно, брат, проехали, - поморщился Володя. - Извини…
- Извини, блядь?! - взревел продавец. - Я тебя сейчас, суку, по ебалу извиню!
Продавец - здоровенный амбал, выпрыгнул из боковой двери ларька. Володя выдохнул и принял боевую стойку. Руками и локтями прикрыл лицо. Коленом яйца.
Однако нападения так и не последовало.
- Володька?! - вдруг ахнул продавец. - Володька! Ёбаный стыд!
Голова закружилась. "И здесь меня, что ли, знают?" - подумал Володя.
- Это же ты, брат! Откуда ты взялся? Ни хуя себе! Сам Высоцкий!
- Э-э… ты меня знаешь? - осторожно спросил Володя.
- Да кто тебя не знает?! Тебя ведь так ждали! Кто обещал вернуться? А?!
- Я? Обещал?
- Да! - с неподдельной радостью завопил продавец. - Кто говорил: "Я, конечно, вернусь"? Мы же все помним!
- Э-э…
- Так подожди… Я тебя первый, что ли, узнал?
- Ну, вообще-то, да…
- Аааааа!!! - от исторгнутого продавцом крика радости Володя даже содрогнулся. - Я!!! Первый!!! Встретил!!! Высоцкого!!! Володька, родной, давай я тебе, что ли, налью?! Да не шмурдяка, а вискаря! Вискаря! Будешь ведь?
- Ну… буду…
- Меня Серегой зовут! - сообща продавец, протягивая Володе пластиковый стаканчик с виски. - На, пей, Володя! За тебя, родной наш! И я первый, первый тебя встретил!
- Да прекрати ты, - поморщился Володя.
- Не прекращу, Володенька! Жизнь прожита не зря, получается!
Серега залпом проглотил виски и вдруг заорал, казалось, на всю площадь:
- ЛЮ-Ю-Ю-ЮДИ!!! ВЫСОЦКИЙ ВЕРНУЛСЯ!!! СЮДА, БРАТВА!!!
"Мамочки, что же я здесь такого натворил?" - успел подумать Володя.
А потом к нему устремились со всей площади. Ему жали руку, хлопали по плечам. Кто-то с ним фотографировался. Кто-то просто - фотографировал его. Сверкали вспышки.
- Во-ло-дя! Во-ло-дя!!! - скандировала толпа.
Кто-то тянулся к нему с иконкой, на которой…
"Ну, вот это уже полная хуйня!" - подумал Володя.
На иконке был изображен он сам. Он сидел с гитарой, в рубахе. Изображение было обрамлено крестами и завитушками.
- Во-ло-дя!!! Во-ло-дя!!!
Толпа прибывала. Сигналили автомобили. Откуда-то сыпались цветы.
Вискарь растекся по жилам жидким огнем. Володя вновь начал соображать.
- Мужики! - поднял он над головой руку. - Братва! Я рад вас видеть! Очень рад! Но у меня есть проблема!
- Говори, Володя!
- Надо разобраться с одними пидорами…
…Изнуренный мент, получив от кого-то по ебалу, отлетел к стене каморки и сполз по ней бескостной медузой. Прыщавого пиздили мордой об стол. В каморке находился еще какой-то мент. Он начал было стрелять из автомата. Его повалили на пол, стали до смерти забивать ногами.
- Маша! - Володя, с цветами в руках, прошел через расступившуюся толпу. Туда, где в зарешеченной, провонявшей бомжатиной, каморке сидела девушка в голубом плаще. - Маша! Я вернулся! Пошли…
Он протянул ей руку. Маша приняла ее не сразу. Несколько секунд все-таки подумала.
- Ура! - вопила толпа.
- Мужики! - рявкнул Володя. - Теперь такое дело… Надо нам с девушкой… отсидеться где-нибудь. Кто может посодействовать?
- Ко мне! Давай ко мне! - слышались крики.
Сквозь толпу протолкался крепкий мужик с лицом, покрытым шрамами.
- Володь! А то ко мне поехали! Тут недалеко, в Кунцево. И я на машине! Поехали?
По щетинистым щекам мужика катились слезы. Володя понял, что этот человек будет не просто счастлив его принять. Его счастью не будет предела. Он охуеет от счастья.
- Поехали, брат, - сказал Володя.
- Во-ло-дя!!! - скандировала толпа. - Во-ло-дя!!!
- Что ты с ними сделал? - спросила ошалевшая Маша.
- Да я и сам не пойму, - ответил Володя.
Мужик со шрамами вел их к здоровенному джипу, припаркованному на площади.
Кунцевская - Молодежная
Джип несся по проспекту. Заплаканный от счастья водитель радостно сигналил. Ревели многочисленные автомобили, составившие импровизированную кавалькаду. Машины были все больше неприглядные, побитые ржавчиной, помятые, с треснувшими стеклами.
- Господи Боже! - бормотал водитель. - Я же теперь на всю жизнь счастлив. Кого я везу!
Пятнадцатиэтажный дом, к которому подъехал джип, выглядел ужасающе - серый, с неопределенными бурыми потеками по фасаду, подслеповатыми окошками и крошечными балкончиками.
- Ну и дыра, - сказала Маша, всю недолгую дорогу молчавшая.
- Уже не дыра! - восторженно заверил здоровяк. - После того, как вы побываете у меня в гостях, мой дом станет святым местом!
Володя всмотрелся в его лицо. Нет, здоровяк не шутил, а говорил очень даже искренне.
Прибывшие следом машины заполонили все подъезды к дому. Люди выходили из них и что-то радостно скандировали.
Лифт соответствовал фасаду. Сожженные кнопки, ободранные объявления, комочки жвачки, запах мочи. На четырнадцатом этаже они вышли, и здоровяк загрохотал ключами в серой стальной двери.
- Вот так и живем, - взволнованно произнес здоровяк.
В квартире густо пахло борщом.
- Миша, кто это с тобой? - послышался женский голос.
Затем появилась женщина в махровом халате, рукав которого был чем-то заляпан. Увидев Володю, она вдруг словно бы стала задыхаться.
- Господи! - лихорадочно дышала она. - Это же… Вы?!!
- Да, Лидочка! Это Он! - благоговейно ответил хозяин дома. - Давай-ка мы гостям поесть чего-нибудь сообразим. А я пока жидовизор включу, чтобы не скучали.
Рука Володи уже не первую минуту обнимала Машу за талию, чувствовала ее теплое, податливое тело. "А была не была! - подумал Володя. - Когда, как не сейчас?"
- Миша, - Володя тепло и пристально посмотрел на хозяина квартиры. - Мишаня! Нам надо с Машенькой… ну… уединиться. Это можно сделать?
Тут же он ощутил, как Маша ущипнула его за бедро. Ущипнула возмущенно, с вывертом.
- Конечно! - засуетился здоровяк. - Людочка, в спальню ребят пустим?
- Ох, я сейчас белье поменяю, - всплеснула руками Люда. - Иди, поможешь…
Хозяева удалились в спальню, а Маша, раскрасневшись лицом, повернулась к Володе:
- Ты что творишь? Ты в своем уме?
- Ты недотрога, что ли? Я тебя от этих палачей вырвал. Ты мне обязана…
- А ты подонок, - прищурилась Маша. - Шантажируешь девушку…
- Не такая уж ты и девушка. Сама, что ли не хочешь?
- Тебя же арестуют!
- Ну, вот, - кивнул Володя. - Еще один аргумент в мою пользу. Когда еще доведется?
"Во-ло-дя! Во-ло-дя!" - ревела толпа далеко внизу.
- Проходите, пожалуйста! - вышли из спальни супруги.
Маша хотела было отдернуть руку, но Володя крепко схватил ее ладонь и потащил за собой в спаленку, благоухавшую запахом чистого белья.
Времени мало, понимал Володя. С минуты на минуту может начаться… Что? Он не знал.
Он обнял Машу за талию и свободной рукой принялся срывать с нее одежду. Плащ, кофточку, лифчик, юбку. Маша пыталась его оттолкнуть.
- Ты же сама хочешь, - шептал Володя и, не успела Маша хоть что-нибудь возразить, запустил руку ей под трусики, к жаркому и влажному межножью.
Маша съежилась, будто оцепенела. Володя подтолкнул ее к постели, навалился сверху. Его большой и тяжелый хуй удалым стенобитным орудием ворвался в Машу.
- Ааааахххх! - выдохнула она.
Совершая возвратно-поступательные движения в жаркой и влажной Машиной щели, Володя не прекращал думать о том, что здесь происходит. Его считают кем-то вроде божества? Другого объяснения не было. Но что, спрашивается, он успел здесь натворить?
Ответа, конечно, не было. Однако мысли оттягивали сладкий момент оргазма.
Маша стала гибка и послушна. Она ахала и неподдельно содрогалась, когда Володин хуй проникал в ее набухшие жаркой влагой складки.
"Во-ло-дя!" - скандировали на улице. В дальних комнатах звенело, назойливо и резко.
Ненадолго Володя потерял ощущение времени. Но вот, наконец, холодное, электрическое блаженство прокатилось по каждой клетке его тела. Маша к тому времени успела кончить раза четыре. Вряд ли она лукавила.
Захотелось курить. Володя отстранился от потного тела Маши, сел на кровати и, подобрав джинсы, вытащил оттуда сигареты и зажигалку.
- И что теперь? - спросила Маша.
- Оставайся со мной, - сказал Володя. - Ты красивая. Ты мне нравишься.
- Но ведь мы не знаем друг друга.
- И что? Надо же с чего-то начинать…
- Ты не понимаешь, - вздохнула Маша. - У меня есть муж. Он ждет меня дома.
- Забудь, - отрезал Володя. - Твой муж остался в другом мире. Туда не вернешься.
- Да? - насмешливо спросила Маша. - А на что спорим, что я вернусь?
- Мечтать не вредно, - сказал Володя, сейчас его больше заботило, куда стряхнуть пепел.
- А вот гляди, - Маша потянулась к сумочке. Достала оттуда штуковину с двумя кнопками. Прежде, чем Володя успел что-то понять, вся комната осветилась холодным, призрачным огнем. Черное стало ослепительно-белым, а белое - засверкало мраком.
Когда, нескончаемый миг спустя, мир вокруг пришел в норму, Маши на постели уже не было. Она исчезла. Володя понял, что у него трясутся руки.
Молодежная - Крылатское
Володя отщелкнул окурок в форточку. Мысли его были сумбурны. Маша пропала. Но куда? Как? Что она смогла сделать, нажав на кнопку?
"Может, кнопка вызвала лишь мелькание? - подумал Володя. - А Маша под кроватью?"
Он опустился на колени, заглянул под супружеское ложе Миши и Люды. Пусто. Блядь!
В комнату постучали, затем вошли. Володя хотел подняться, но не успел.
- Володя! - в дверь осторожно просунулась широкая физиономия Миши, - я вот тут подумал, что… ну, тихо стало… и…
- Заходи, - буркнул Володя, сообразив, что не одет, принялся натягивать трусы и джинсы.
- А… а девушка где? - Хозяин квартиры будто давился словами.
"А хуй его знает, где она", - с раздражением подумал Володя. Что ответить, он не знал.
- Она же была, Володя? - пятился Миша. - Господи, что же это такое? Чудо! Чудо!
В дверях показалась Люда, ахнула, выронила из рук тарелку с хлебом. Раздался звон.
- Чудо, Людочка! - Хозяин квартиры бухнулся на колени прямо на хлеб, принялся размашисто креститься: - Вознеслась, вознеслась девочка!