– Мы просто хотим узнать у нее, как найти Шэкелфорда.
– Лютеция остановилась в Грей-Стоун вместе со своей матерью, – продолжил парень. – Первый дом справа, когда въезжаете. Вверх по лестнице.
Лили кивнула, и он ответил кивком.
– Вы не застанете ее до вечера, – предупредил парень, вновь упираясь взглядом в карты и тщательно выбирая пару, в то время как Квин и Лили повернулись и пошли прочь от старого дерева.
Когда они подошли к джипу Лили, в кармане Квина подал голос мобильник.
– Квин, можешь прийти на обед? – спросил судья Блэнтон. – Стэг сделал предложение, – добавил он с глубоким вздохом.
– Через десять минут буду.
Квин припарковался у "Эльдорадо", мексиканского ресторана, около полудня. Поприветствовал владельца заведения, невысокого крепыша по имени Хавьер, который владел заведением, по крайней мере, со времени празднования двенадцатого дня рождения Квина. Это был славный день рождения с пиньятой и множеством сладостей. Квин смутно помнил, как его рвало в сомбреро.
Хавьер повел Квина в основной ресторан, расположенный рядом с буфетом. Квин ничего не ел со вчерашней церковной трапезы, организованной матерью, и теперь, кажется, готов был мести все подряд.
Сняв кепку, он вошел в просторное помещение и увидел, что уже накрыли большой стол. В конце стола сидел Джонни Стэг в застегнутой на все пуговицы охотничьей рубашке вместе с незнакомцем, одетым в костюм.
Стэг встал и протянул Квину свою костлявую руку.
Квин просто взглянул на нее, и Джонни сел на место.
– Не ожидал встретить здесь компанию, – сказал Квин.
– Думаю, мы проведем встречу по-доброму, – включился в разговор Блэнтон, сидя на своем месте и указывая Квину на свободное кресло рядом с собой. – Это подойдет?
– В чем состоит предложение?
– Давай сначала поедим, – предложил Блэнтон, пододвигая кресло. – Хочешь пива? В нашем округе сухой закон больше не действует.
– Мне хотелось бы сначала выслушать предложение.
Блэнтон сунул руку в старую кожаную сумку и, вытащив папку с юридическими документами, вручил Квину верхний из них. Квин прочел.
– Лес стоит больше, чем здесь указано.
Блэнтон кивнул головой, стриженной под "ежик", и встретил взгляд Квина с виноватым видом.
– И он прощает весь долг.
– Это справедливо, Квин, – заметил Стэг, почесывая щеку.
– Но давайте перекусим, попробуем эти лепешки. – Стэг фыркнул, широко раскрыв рот с большими зубами, и кивнул незнакомцу в костюме. Тот тоже ответил кивком.
– Кто это? – поинтересовался Квин.
– Мистер Ламар, приехал из Мемфиса. Это атторней, доверенный.
Мистер Ламар кивнул Квину, сидя в кресле, улыбаясь, словно все происходившее было верхом любезности. Его костюм не относился к категории тех, которые надевают для посещения воскресной службы. Это был чистошерстяной костюм в тонкую полоску и безукоризненного покроя. Часы атторнея Квин оценил в пять сотен баксов.
– Почему ты так добиваешься этой старой фермы? – спросил Квин.
– Не хотелось бы, чтобы ты принимал это за личную обиду, – пояснил Стэг. – Но я должен соблюдать собственную выгоду. Мне жаль твоего дядю, но бизнес есть бизнес.
– Именно поэтому ты послал ночью на ферму этих людей?
– Не понимаю, о чем ты говоришь, сынок.
– Ну конечно.
– Давайте пообедаем, – снова предложил Блэнтон. – Мы можем поговорить о делах позднее, в моем офисе.
– Тут нечего обсуждать.
– Погоди, – посоветовал Блэнтон.
– Я снова сталкиваюсь с претензиями на мою собственность и имею право отвергнуть любую из них.
Стэг глубоко вздохнул, улыбнулся и покачал головой с видом мировой скорби.
– Знаю, что ты не большой любитель этого города, – заметил он. – Поэтому полагал, что не вернешься сюда. Все это только свяжет твою свободу.
– Ты плохо меня знаешь.
– Знаю, что тебя не было дома шесть лет.
– Здесь у меня кое-какие дела.
– Повидать матушку?
– Я часто общался с мамой, когда не был дома.
– Но ведь ты не приезжал домой, – возразил Стэг. – Ты мало отличаешься от своего отца, который делал все, что мог, чтобы уехать из этого города. На твоем лице написано, что ты слишком хорош для этого места. Ведь Квин Колсон отнюдь не деревенщина.
Квин стоял перед столом с горячей едой. Хавьер принес батарею бутылок холодного мексиканского пива.
– Это пустая трата времени, – подвел итог Квин. – Благодарю вас, судья.
– Погоди, – всполошился Стэг, вскочил на ноги и схватил Квина за предплечье, чтобы не дать ему уйти. – Я делаю это ради судьи и твоей мамы. Мистер Ламар приехал сюда для того, чтобы оформить мое право наложить арест на имущество должника. Я сказал ему, что ты разумный парень и мы сможем совершить сделку за обедом. Садись. Не надо доводить дело до суда.
– Я не голоден, – заявил Квин. – Убери руку, Джонни.
– Не дури, – сказал Стэг, отпуская его. Он широко улыбнулся. – Не будем обсуждать дела, хорошо? Просто пообедаем по-дружески. Ты оценишь предложение, оно перед тобой.
– Джонни, ты очень изворотлив. Наверное, платишь этому парню по утрам за каждую каверзу.
Ламар заерзал в кресле, поправил красный галстук и обернулся, подняв брови, в сторону судьи Блэнтона.
– Пока, судья, – попрощался Квин и вышел из ресторана.
Он уже был на стоянке и открывал дверцу старого "форда", когда к нему подошел Блэнтон.
– Это справедливая сделка, – сказал он.
– Продать землю за полстоимости?
– Квин, зачем тебе это бремя? – спросил Блэнтон. – Я работаю на тебя и делаю то, что ты мне говоришь. Но хочешь дружеский совет? Лучше уйти с определенной суммой в кармане.
– Моя семья владеет этой землей с 1895 года.
– Предложение, может, и не великодушное, но справедливое. Если делом займется этот парень Ламар, тебе не достанется ничего. Этот тип получает пятьсот долларов в час. Ты даже останешься должником.
– Я скорее сожгу ферму.
Блэнтон бросил взгляд на площадь в деловой части города и полез в карман своего пальто за старыми золотыми часами. Он подержал их в левой руке, заводя, затем повернулся к Квину с широкой улыбкой:
– Ладно, я повоюю с ними.
– Отлично.
– Но ты должен учитывать последствия.
– Учитываю.
– Можешь потерять все.
– По крайней мере, заставлю сукина сына потрудиться.
– Хэмп взвалил на тебя эту ношу.
– Я справлюсь.
– Черт, ты в самом деле ни дать ни взять такой же, как Хэмп Бекет.
– Благодарю за такое сравнение, судья.
Квин улыбнулся. Старик улыбнулся в ответ и похлопал Квина по плечу, перед тем как возвратиться в "Эльдорадо".
Квин принял горячий душ, побрился и надел старую фланелевую рубашку, джинсы и ковбойские ботинки. Мать разогревала для него обед. Она собрала остатки еды с трапезы по случаю его возвращения: ветчину и картошку, салат, кусок пирога со сладким картофелем, приготовленного на День благодарения. Квин сел за кухонный стол. Напротив него сидел в высоком кресле Джейсон, трудясь над маленькими кусочками ветчины и зеленым горошком, втягивая в себя яблочный сок и внимательно глядя на Квина в ожидании того, что на его лице появится какая-нибудь гримаса, которая развеселит его. Квин подмигнул малышу, и это тому понравилось.
Мать Квина закончила мытье посуды в раковине. Местное радио передавало старые религиозные песнопения. Она села рядом с Джейсоном и обтерла ему лицо влажной салфеткой. Затем улыбнулась Квину. Тот понял этот взгляд: в нем чувствовалось сожаление по поводу его расставания с домом.
– Обо мне действительно говорят? О том, что я отсутствовал слишком долго?
– Жители Иерихона только и делают, что сплетничают.
– Но они говорят обо мне, о моем отношении к семье.
– Я не обращаю на это внимания.
– Ты считаешь, они ошибаются.
– Поверь мне, они знают о каждой моей поездке в Колумбус, в Джорджию для встречи с тобой. Они в курсе всего, что ты делал.
Не все.
– Мне это не нравится.
– Ш-ша, – шикнула Джин Колсон. Она откинулась в кресле и выглядела сейчас гораздо старше той мамы, которую он знал много лет. Лицо прорезали морщины, появились круги под глазами. – Просто ветер.
– Я отсутствовал не потому, что не хотел заботиться о тебе или Кэдди.
Джин взглянула на сына и протянула к нему руки. Он перехватил их на полпути.
– Ты делаешь то, что должен делать настоящий мужчина.
Квин улыбнулся ей. Джейсон с грохотом бросил тарелку с едой на пол и рассмеялся.
– Он совершенно не ценит мою стряпню, – сказала мать.
– Я вернусь, – пообещал Квин. – На этот раз скорее.
– Делай то, что тебе нужно, у меня здесь – свои дела.
Глава 16
Лютеция Янг не обрадовалась встрече с Квином, и еще меньше ее воодушевило упоминание имени Кейта Шэкелфорда. Она как бы застряла в дверном проеме квартиры, обставленной по ее вкусу. Упершись рукой в бедро, женщина оглядела Квина сверху вниз. Затем она направилась на кухню, не приглашая гостя войти, но и не предлагая ему убраться. Квин вошел, сняв, по своему обыкновению, бейсбольную кепку, и последовал туда, где Лютеция подогревала макароны с сыром. Она стоя ела подогретую пищу, делая во время разговора глоток за глотком из полувыпитой бутылки диетической кока-колы, кивая и соглашаясь со всем, что говорил Квин, словно у нее не было иного выбора. Квин был уверен, что она считала его сотрудником ведомства шерифа, хотя он так себя не рекомендовал, сказал только, что его дядя был шерифом.
– И вы не видели Кейта целый год?
– Не видела.
– Знаете, где он живет?
– Последний раз, когда мы говорили, он был с Джеттом. Не знаю, куда он уехал после пожара.
– Вы его с тех пор не видели?
– И не хотела видеть, – уточнила она, качая головой. – Я слышала, что он плохо кончил.
У Лютеции было худощавое мускулистое тело и светлая кожа. Она была одета в поношенную футболку и линялые джинсы. На стенке ванной комнаты висела светло-голубая форма горничной.
– Он звонит вам?
– Иногда.
– Но вы не отвечаете?
Женщина покачала головой.
– Вы можете позвонить ему сейчас?
– Хотите, чтобы я солгала? – спросила она, держа руку на холодильнике. На ее плечах голубели татуировки в виде рук, воздетых в мольбе. – Плясать под чью-то дудку? Если бы не этот пожар, думаю, я никогда бы не рассталась с ним. За вас когда-нибудь хватались так цепко, как это делает тонущий человек?
– Почему он тонет?
Лютеция пожала плечами.
– Просто позвоните и скажите, что у вас находится человек, который ему нужен. Скажите, что можете забросить его к нему.
– Нет, черт возьми.
– А номер телефона дадите?
Женщина снова оглядела Квина с головы до ног, затем задержала на нем взгляд на некоторое время. Видимо, размышляла о том, чем закончить разговор.
– Я осталась без средств. Не пила шесть месяцев. Даже не курила.
Квин кивнул.
– Поработаю еще три месяца и верну своих детей.
– Сколько у вас детей?
– Мальчик и девочка. Мальчику шесть лет, девочке – восемь.
– Кто за ними смотрит?
– Они в приемной семье, – пояснила она. – Их отец был хуже Кейта. Бил меня за то, что я только могла подумать об уходе от него. Как вам это понравится? Я не могла даже и подумать о себе.
– Вы знали Джил Буллард?
Лютеция отрицательно покачала головой, глянув вниз на свой несъеденный обед.
– А как насчет Кейта и Джетта Прайса? Они часто бывали вместе?
– Конечно.
– Для чего?
– Пили, курили марихуану. Говорили о войне. Мне кажется, Джетт торговал оружием. Они, бывало, весь день сидели в исподнем и играли в видеоигры, пока кто-нибудь не позвонит, или Кейт уходил.
– Куда?
Женщина подошла к стулу, на спинке которого висела ее сумка, достала из нее мобильник и прокрутила ряд номеров. Показала номер Квину.
Тот внес его в память своего мобильника.
– Не говорите ему, как узнали этот номер.
– Ни в коем случае, мэм.
– Что с ним теперь будет?
– Не думаю, что пожар был несчастным случаем.
– Многие хотели бы видеть Кейта покойником.
– Кто, например?
– Мы закончили? Это мой обед, хотя и не очень аппетитный.
Квин позвонил, и Кейт Шэкелфорд отозвался на первый же звонок.
– Вами интересуется семья Джетта Прайса, – начал Квин. – Хотят узнать, не нуждаетесь ли вы в деньгах.
Последовала продолжительная пауза.
– Кто это, черт побери?
– Друг семьи, – ответил Квин. – Церковь собрала для вас кое-что, но не решается беспокоить вас.
– Погодите, погодите. В чем дело, проповедник?
Квин подобрал Лили по дороге. Они ехали на северо-запад в город Юпора округа Уэбстер. В Юпоре было мало достопримечательностей: большая АЗС с "Макдоналдсом", захудалый мотель, семейный рыбный ресторан и пиццерия рядом с железной дорогой. Руководствуясь адресом, который сообщил Шэкелфорд, они свернули за психбольницей штата с шоссе № 9 на проселочную дорогу.
Шэкелфорд занимал одну сторону дома на две семьи. Другая сторона выглядела покинутой. Ее окна были забиты фанерой, дверь-ширма свободно свисала с каркаса. Они проехали дом и припарковались у дороги. Когда возвращались к крыльцу, Лили ругала Квина за то, как он вел расследование.
Подойдя к дому, Лили и Квин через открытую дверь увидели длинный коридор. Из дверной коробки на них смотрела сумрачная фигура.
– Видишь его? – спросил Квин.
– Того, кто смотрит на нас? Мне кажется, он заметил мою полицейскую форму.
– Сукин сын.
Тень развернулась и помчалась что есть сил по коридору, выбила на бегу заднюю дверь и вырвалась в открытое широкое поле. Квин рванулся, как спринтер, обежал дом и заметил фигуру, медленно, словно с гирями на ногах, бегущую в поле.
Он схватил беглеца за воротник футболки и повалил на землю.
Кейт Шэкелфорд мало что собой представлял, но многие посетители ресторана при АЗС не отрывали от него глаз. Половина его лица багровела обожженной кожей, на горле виднелись шрамы. Оба его уха обгорели до мочек, ресниц и бровей практически не было. Обгоревшие волосы он прикрывал надвинутой на глаза бейсболкой красно-черного цвета с изображением гонщика Дейла Эрнхардта. Квин не мог понять, каким образом во рту Шэкелфорда оказалась сигарета. Он зажег зажигалку.
– Рада, что вы пошли с нами, – сказала Лили.
– Не знал, что у меня был выбор, – усмехнулся Кейт, обращая свой взгляд на Квина.
– У тебя есть выбор, – возразил Квин.
– Значит, полагаю, никаких пожертвований не будет.
– Сожалею, – подтвердил Квин.
– И ты не проповедник.
– Нет.
Они пили кофе в дальнем углу небольшого помещения "Макдоналдса", соединенного с магазином-киоском АЗС. Кейт забился в самый угол, потупив взор и стараясь не отрывать глаз от бумажного стаканчика, к которому не притрагивался.
– Насколько хорошо ты знал Джил? – поинтересовался Квин.
– Как вы меня нашли?
– Это имеет значение?
Кейт пожал плечами:
– Она была поблизости. Чаще всего с Джеттом. Думаю, она ему очень нравилась, и он ей тоже. Она появлялась, когда у него заводились деньги. В это время всегда можно было увидеть Джил рядом с ним.
– Тебе она была безразлична.
– Разве я говорил это? Мне жаль, что она погибла. Она была неплохой девчонкой до того, как все пошло наперекосяк. Вы, наверное, знаете, что ее отец проповедник. Дети из таких семей редко бывают благополучными.
– Что вас всех связывало? – поинтересовалась Лили.
Квин заметил, что она расслабилась, откинувшись на спинку кресла, и закурила сигарету. Беседа проходила легко и непринужденно.
– Еще спрашиваете, – сказал Кейт, положив на стол руки в перчатках из тонкой ткани. На нем была фланелевая рубашка, застегнутая на все пуговицы. – Я перепробовал все известные наркотики, и вот сижу здесь с вами, пью кофе.
– Джетт поставлял тебе наркоту? – спросил Квин.
– Нет, – возразил Кейт. – Мы оба служили в армии, но в разных местах. Ты военный? Если нет, то тебе нужно получить денежное вознаграждение за такую стрижку.
– Я военный.
– И сейчас?
– Да.
– В резерве?
– Нет, – ответил Квин, отпив кофе. – Служу во втором батальоне семьдесят пятой бригады.
– Ты рейнджер? – удивился Кейт. – Он поднял веки, покрытые шрамами. Во взгляде было некоторое смущение. Его лицо без всякой растительности казалось старше, чем лицо двадцатипятилетнего мужчины.
Квин кивнул.
– Черт возьми, – выругался Кейт. – Я видел в Мемфисе, как в одном баре подрались два рейнджера, они избили вышибалу и двух копов. Чтобы их утихомирить, прислали десяток человек, но они продолжали драться. Вы все психи.
Квин пожал плечами.
– Мы думаем, Джетт задолжал кому-то деньги, перед тем как его убили, – высказала предположение Лили.
– Конечно. Он мне был должен деньги.
– Кто-нибудь пытался его запугивать? – спросила она.
Кейт бросил взгляд на свой кофе. Затем оглядел ресторан и поймал взгляд подростка, жующего чизбургер и разглядывающего его лицо. Кейт посмотрел на него и показал фигу.
– Чего вы добиваетесь? – покачал он головой.
Квин перевел на него взгляд.
– Я отмотал свой срок, – продолжил Кейт. – Ладно. Выкрутился и бросил эту жизнь. Когда человек вертится на вертеле, он заглядывает в свою душу. Это был настоящий ад, когда одежда охвачена огнем, а дети пронзительно кричат. Я пытался найти детей. Пытался. Вижу их во сне каждую ночь. Иногда мне является эта малышка. Дочь Джетта говорит, что с ней все в порядке. Я пытался их спасти. Но пол трейлера взлетел вверх, и все сгорело после взрыва.
Лили и Квин переглянулись.
– Что взорвалось?
– Пол трейлера.
Кейт прикрыл рукой обезображенное лицо. Его пальцы переместились к вискам и обгоревшим бровям. Он опять покачал головой.
– Вам приходилось переживать состояние полного бессилия?
– Что это был за взрыв? – спросила Лили. Она знала это. Квин тоже знал.
– Говорят, на меня лили бензин и бросили бы это, если бы я вымолвил слово, – сказал он, усмехнувшись. – Думаю, как раз это случилось с Джил. Знаете почему? Она была не слишком умна.