- Разумеется, идет, какой разговор. Вы меня тоже извините, это, наверное, от волнения. Да и досталось нам сегодня с Сережкой по первое число. Даже врачам мало не показалось. Отсюда, вероятно, и такая реакция. Но я вас внимательно слушаю и сделаю буквально все, что вы посоветуете. Тут ведь чистой воды уголовщина, а вот как доказывать, я не знаю. И Сережка - тоже, мы оба никогда не судились ни с кем. Все, молчу, - он громко выдохнул воздух, как спущенный шарик.
- Я буду краток. Ваши заявления, от обоих, вы должны будете завтра с утра, часам к девяти, привезти на Большую Дмитровку, пятнадцать, в здание Генеральной прокуратуры. На проходной будут предупреждены о вашем прибытии, и вас проводят в приемную зама генерального. Там оставите свои заявления и ответите на все интересующие Меркулова вопросы. Хочу добавить при этом, что делается это в порядке, что называется, большого исключения. Сам Меркулов никакими частными жалобами не занимается, в прокуратуре есть секретариат, и он определяет, куда направить то или иное письмо. Почему, я считаю, нужно именно так поступить с вами? Отвечаю. Ваш случай далеко не новый, прецедентов сколько угодно, и сам я, относительно недавно, работая еще в Генеральной прокуратуре, да и позже, в частном охранном агентстве, занимался этими вопросами, и даже кое-кого отправил на нары. Ваш случай - из той же серии. Но разница в том, что в роли захватчиков выступают весьма ответственные в прошлом лица, работавшие в силовых и правоохранительных органах. И это, кстати, - тоже не прецедент, но, тем не менее, данный факт наталкивает на определенные размышления.
- Извините, Александр Борисович, а каким образом мы?..
- Тоже, разумеется, объясню. Не торопитесь, я еще не закончил.
- Простите…
- Ваши друзья, они как? Я имею в виду, насколько располагают своим временем?
- Так они наши же сотрудники, поэтому с посещением нет проблем.
- Хорошо. А сколько времени они собираются, или могут, вас охранять? Речь не только о вас с Гусевым, но и о ваших женах, безопасность которых, как я понимаю, у вас вызывает гораздо больше беспокойств, чем ваша собственная?
- Я не могу сказать, но они сказали, что до утра. У них же и свои дела завтра, и свои семьи, а теми мы рисковать тоже не собираемся, вы понимаете…
- Значит, могу предложить вам такой вариант. Но предупреждаю заранее, что его предлагаю вам не я, у меня, в смысле, у нас, в агентстве, забот выше крыши, а Меркулов. Он считает, что на период рассмотрения ваших заявлений вам потребуется не случайная, то есть, не любительская, а профессиональная защита. Как это делается, знаем мы. Но наша помощь, сами понимаете, не бесплатная. Правда, и не так дорого, как иной раз представляется. Если вы решите прибегнуть к помощи агентства "Глория", то мы заключим договор и определим сумму. Все это делается официально. А в данном случае, как мне представляется, такая защита необходима вам не столько как господам Уткину и Гусеву с их супругами, сколько генеральному директору и председателю совета директоров. Сюда же входит и обеспечение безопасности членов их семей.
- Господи! - воскликнул Уткин. - Да какие могут бьггь сомнения! Конечно! Нас устроят любые ваши условия!..
- Ну и хорошо. С этим покончили. Далее. Завтра с утра мы будем у вас и окончательно все обговорим. Сегодня ночью никуда не бегайте, во дворы не выскакивайте, даже если ваши машины станут орать благим матом, двери заприте, спите спокойно и на звонки не отвечайте. Заодно подумайте, куда бы вы могли на время переправить ваших жен. Если у вас нет подходящего места, тогда попробуем мы обеспечить их безопасность и тайну пребывания.
- Александр Борисович, мы с Сергеем будем просто очень вам благодарны! Ни о каких там суммах не беспокойтесь. Уж если эти мерзавцы потребовали с каждого из нас расписки на несколько миллионов, то вы понимаете, что разговору здесь и, тем более, торговли какой-то, быть просто не может. Заранее согласны. А с Сергеем я сейчас же переговорю. Да, тут еще один такой факт, мне он представляется важным.
И Уткин рассказал Турецкому о телефонных звонках Грошева-младшего, который будто проверял, чем занимается Николай Петухов, финансовый директор. Сказал и о том, почему Николай не высказывает опасений по поводу себя и семьи: он же ни в чем не возразил Грошеву-младшему и со всеми его требованиями согласился безропотно, прекрасно зная, что ни одна его подпись под документами, к которым он не имеет прямого отношения, недействительна. Вероятно, именно это кроткое поведение и спасло его от избиений. А все остальные свои действия, в частности в госпитале, он совершил так, что его никто не видел, даже свои. На всякий случай. Он хоть и толстый, и кажется неповоротливым, но на самом деле быстрый на ногу и ловкий. И дома он оказался вовремя, как раз к моменту проверки. Поэтому он пока и за свою семью не беспокоится. Преследовать его бессмысленно, он не владеет акциями, а является в производственном объединении всего лишь высокооплачиваемым служащим.
- Хотя, я думаю, - закончил Уткин, - что в нашей ситуации нельзя ничего твердо гарантировать. Но это уже - моя личная точка зрения.
- Что ж, подведем итог, - сказал Турецкий. - Ваши соображения лишний раз подтверждают мое убеждение в том, что вы, ну, и мы, соответственно, имеем дело с умным и достаточно изощренным в своих действиях противником. Значит, и вести себя надо соответствующим образом. Ну, а способ маскировки, это уж мы сами вам подскажем. Нам не впервой, - он успокаивающе рассмеялся. - Тогда будем считать, что в вашу игру, которую вам навязали недавние коллеги, включились новые игроки. Но им, старым игрокам, этого до поры до времени знать совсем необязательно. Договорились? И еще один вопрос решите сами и непременно сегодня: утрясите окончательно ваши семейные проблемы, с тем чтобы ваши супруги согласились временно, повторяю, принять наши условия, и завтра с утра мы не теряли бы даром драгоценного времени. Иначе мы не сможем обеспечить их безопасность. Говорю вам это сейчас, Павел Степанович, как профессионал. И прошу учесть, что там сидят тоже профи высшего порядка. Так что война вам предстоит нелегкая. А засим, если нет вопросов, готов пожелать вам и вашим друзьям спокойной ночи.
Ему показалось, что Уткин был растроган проявлением такой заботы. Но, оказалось, что еще больше "растрогалась" Ирина.
- Шурик, да ты же у меня дипломат! Министр иностранных дел! Нет, с этой минуты я просто бессильна в чем-либо возразить тебе!..
В ответ Турецкий хищно зарычал и прижал жену к себе с такой силой, или страстью, что бедная женщина застонала. Тоже неизвестно, от чего: от боли или от аналогичной страсти…
Глава четвертая
УТОЧНЕНИЕ ПОЗИЦИЙ
С утра у него сильно болела голова. Не удержался вчера Григорий Александрович, достал из буфета бутылку коньяка и основательно ее ополовинил. Жидким чайком заглотнул: готовить какую-либо закуску не было ни сил, ни желания. Так и заснул, фактически не раздеваясь. Почему, сам не знал. А разбудил настойчиво "пиликавший" прямо возле уха сотовый телефон. Нашарил рукой трубку, лежащую рядом, на разложенном диване, нажал "плей" и стал слушать.
- Григорий Александрович!
Снова этот Петька. О чем он? Мозги врубились не сразу, потому что хотелось пить. И он, слушая вполуха, нашел глазами на столе пустую коньячную бутылку. Подумал отрешенно, что в ней же вчера еще наполовину коньяка оставалось, где же он? Неужели сам и выпил? Ну, блин… давно он за собой такой дури не замечал… Это он - на голодный желудок! Так ведь ни черта вчера и не пожрал, все собирался да откладывал…
- Погоди, - недовольно пробурчал он в трубку. - Повтори, я ничего не понял. Кто и куда поехал? Давай сначала и медленно…
Но то, что он услышал из "медленного" рассказа охранника, повергло его в шок.
Охранники, как он понял, прибыли на место в семь утра, обычно руководство "Радуги" появлялось в офисе к восьми, так что самое время проследить, кто будет выходить и кто останется дома. Но произошла неожиданность. Никто долго не появлялся, и никакого движения не наблюдалось. Стали ждать. Уж извелись было, когда только в восемь часов к дому Гусевых подъехали сразу две машины с тонированными стеклами. И тут же из подъезда вышли те оба и быстро сели в первую машину - черную "ауди", серый джип "паджеро" сопровождал первую.
Петр и Федор, сидевшие вдвоем в своей "тойоте", могли бы поклясться, что в обоих "тачках" находилась братва. Или кто-то очень "крутой".
Затем обе машины, номера у которых были очень грамотно запачканы так, что ничего невозможно было разобрать, подъехали к дому Уткина, и в его подъезд ушли Гусев и неизвестный мужик, примерно такого же роста и сложения. Вот тут Федор стал звонить Грошеву, но его "сотовик" не отвечал, может, батарейка разрядилась, так они подумали и стали выжидать. А Степан с Олегом отъехали на улицу, чтоб, если потребуется, "вести" этих и узнать, куда они направляются.
Никто не появлялся еще полчаса. А потом вышли четверо, в том числе Уткин со своей бабой, у самого в руке была большая такая спортивная сумка… Кстати, и у Гусева тоже была сумка надета на плечо. После этого их машины тронулись и выехали на улицу и по Боевской понеслись до первого правого поворота, а потом выскочили на Русаковскую улицу. Но тут как раз и случилась первая накладка. В сопровождающем джипе сидел, конечно, толковый, опытный водила. Перед левым поворотом "ауди" простояла почти до переключения светофора и рванула на желтый в последний момент, а джип, как бы не успел, так и остался перед светофором. А потом и сам повернул туда же, но ушел на третье кольцо, в сторону Рижского вокзала. Сопровождать машину, где никого из нужных людей не было, охранники не стали. Джип мог таскать их по Москве до вечера.
И вот они сейчас возле Ленинградского вокзала и не знают, что дальше делать. Ясно пока одно: обеих баб упустили. Впрочем, вместе с мужиками. А их машины так И остались стоять у подъездов на своих местах. Из этого можно сделать вывод, что они домой вернутся…
Новый прокол! Ох, какой хай сейчас подымет Андрей Дмитриевич! Грошев с отвращением морщился, не зная, что ответить своим верным лопухам. А думал лишь об одном: о рюмке коньяку, но ничего спиртного в доме больше не было, он это знал твердо. Сам же вчера последнюю "уложил". Что же приказать?
Можно, конечно, пока хозяев нет, нашпиговать их жилье "прослушкой", хуже все равно не будет, вернутся же они домой, в конце концов… Наверное, так и надо поступить, а для Андрея хотя бы сделать вид "бурной деятельности". Но чтоб внутри они там ни к чему не прикасались! Хозяева заметят что-то не то, и вся работа пойдет насмарку…
Объяснил. И те поехали исполнять: сперва за аппаратурой и обратно. Потом Грошев полежал еще немного и решил подниматься, кофе, что ли, выпить… И побриться, что ли. Да и к Андрею ехать - отчитываться о проделанной работе. Ох, нехорошо все складывается… Неправильно сделали, надо было всерьез этих дожимать, до конца, до упора… Чтоб у них и мысли о каких-то возражениях даже и не возникло. Но Андрей решил, что им перепало вполне достаточно, и теперь успех зависит лишь от быстроты действий. Мелочи всего-то, выходит, не предусмотрели, а оно - вон, как пошло… И Гусек его, главное, обманул, - это его, Грошева! Век себе не простить…
Но куда ж они все-таки могли отправиться? И что там еще за "крутые тачки" появились, откуда они?..
Вот что еще, надо их телефоны срочно поставить на прослушку, а про сотовые пусть Андрей сам со службами договаривается, это по его бывшей епархии, у них там просто. Выйти на оператора и получать распечатки. Этот вариант сейчас, пожалуй, самый важный, жаль, что раньше не сообразил.
Интересно, а что там с Петуховым? За всеми проколами совсем забыл про Гарьку, у него ж с финдиректором встреча в десять. Только о чем они теперь будут говорить, если неизвестно, тем сейчас занимается оставшийся "птичник", мать его?..
Слишком много проблем навалилось разом, и все почему-то, вопреки уверенности, не желают решаться так, как было продумано заранее. Конечно, теперь обязательно взбесится Андрей, нехорош он во злобе своей, знал его Грошев и не хотел бы попадаться в такие минуты под руку.
- Филипп Кузьмич, - официально обратился к Агееву Турецкий, плечом прижимая телефонную трубку к уху, - как там у тебя дела?
- Полный порядок, Борисыч. Они отстали еще на светофоре, а потом и я еще их выдержал и ушел на кольцо. Отметь у себя номера обоих их "тачек", - и он продиктовал номера машины своего преследователя и той "девятки, что следовала за ней в кильватере.
- Сейчас… - он повернулся к Уткину, сидевшему рядом. - Запишите два номера… Есть Филипп Кузьмич. Мы у "Глории", разгрузимся и - в Прокуратуру. Они наверняка, в конце концов, дотумкают, поэтому вопрос с дамами надо закрыть "до того", ферштеешь?
- А я буду дома через пятнадцать минут, у вас до встречи с Костей еще полчаса, поэтому вы меня не ждите, женщин я заберу и увезу.
- Валяй, - улыбнулся Турецкий, - ты - известный дамский угодник, тебе и карты в руки. Да, и еще просьба, Филя. Мы не дождемся Щербака, он будет около одиннадцати. А ты перезвони ему и объясни про оба адреса, ну, и про этих наблюдателей. Надо будет в обязательном порядке сегодня пройти по обеим квартирам и проверить их на "вшивость". Они сейчас полностью беззащитные, поскольку запоры там - кошкины слезы, и те сукины дети наверняка залезут своими грязными лапами. Ну, а о мобильниках решим в агентстве. До встречи.
- А что - мобильники? - спросил Уткин.
- Павел Васильевич, сейчас прослушать все ваши тайные переговоры труда не представляет. Особенно этим, они ж - из силовиков, значит, связи есть с операторами. Мы вам временно выдадим другие. Всем, ими и будете пока пользоваться. А свои отключите и даже посоветую вам вынуть из них сим-карты, береженого и Бог бережет.
- Ну, вы право… - недоверчиво уставился Уткин на Турецкого. - Неужели вы думаете?
- Извините, вынужден повторить: я не думаю, я знаю, и давайте оставим вопросы. Или вы будете сами заниматься проблемами собственной безопасности, как и ваших жен.
- И вы меня извините…. Просто это так неожиданно… Сережа, ты чего-нибудь понимаешь? - он обернулся к Гусеву, мрачно забившемуся в углу заднего сиденья: его крупная фигура не очень-то там умещалась, надо ж было еще место оставить и для женщин.
- Я думаю, что Александр Борисович все говорит правильно, и давай не будем предаваться сомнениям. А в наших квартирах те появятся обязательно, я тоже в этом уверен. И во дворе ждать будут. Не понимаю, неужели они испугались госпиталя?
- А мы сейчас позвоним вашему врачу и спросим, что было после вашего отъезда, - вмешался Турецкий. - Вот и будет у вас полная ясность.
- Александр Борисович, - "возникла" из другого угла Лена, - а наших мужей вы защитите?
- А как вы думаете? - усмехнулся Турецкий. - Обязательно, мы же за это деньги берем. Вот такие мы.
- Да ладно вам, - вымученно улыбнулась Катя. - Света вчера рассказывала мне, какие деньги вы получаете. С них не разбежишься.
- Нам хватает. Есть же и богатенькие клиенты… Которые уверены, что их жены изменяют им напропалую, и требуют предъявления конкретных доказательств - видеозаписи всякие и прочее. Противно, конечно, зато денежно! - он неожиданно для пассажиров громко рассмеялся, чтобы сбить у них удрученное настроение. И, в самом деле, удалось, послышались смешки.
Александр Борисович в зеркальце заднего обзора увидел смеющееся лицо Кати, ее пронзительные зеленые глаза, поймавшие его в зеркальце, и подумал, что вчера оказался по-своему прав: "Серая шейка" оказалась действительно очаровательным созданием. Эх, Турецкий, другие бы тебе условия, да еще… ну да, и чтоб зарплату домой приносили, а на службу вовсе не ходить, и вот тогда… Увы…
Он въехал во внутренний двор "Глории" и пригласил пассажиров пройти в агентство. Открыл дверь, пропустил вперед дам и кивнул мужчинам. Те захватили сумки своих жен.
Прелестный, златовласый секретарь агентства Алевтина Григорьевна в умопомрачительном костюме, подчеркивающем ее превосходную фигурку, - уж кому и было знать-то, как не Турецкому, - встала им навстречу, лукаво склонив головку в приветствии, и кокетливо посмотрела на Турецкого. Прибывшие дамы не шли ни в какое сравнение с ней. Это было бесспорно. Александр Борисович, естественно, заметил и понял ее игру, но помогать не стал. Попросил ее угостить женщин кофе, поскольку сам он уезжает вместе с их мужьями к Косте. Он нарочно так сказал, чтоб те поняли, что тут все они - не пальцем, как говорится, деланные. Вот сейчас они зайдут к директору, Всеволоду Михайловичу Голованову, и надо будет напечатать договор о сотрудничестве. Аля понимающе кивнула. И показала, тоже кивком, что Голованов у себя. И сразу переключилась на женщин, пригласила к столику, окруженному глубокими кожаными креслами.
Сева сидел, зарытый в какие-то, определенно, финансовые документы, терпеть этого занятия не мог. И на Турецкого взглянул с надеждой. Саня обычно в безвыходных ситуациях садился за стол вместе с Алькой и наводил полный финансовый порядок. Это у него еще от Генпрокуратуры в крови осталось: хочешь не хочешь, а дело должно быть всегда в полном ажуре. А Сева был до мозга костей оперативником.
Конечно, Турецкий выручил бы, но надо ехать к Косте, а это - хитроумная игра в абсолютную законность, которая нарушается по десятку раз на дню, если не чаще. И Севе там делать нечего, хотя Александр Борисович охотно перекинул бы это новое дело именно на Голованова. Сева бы просто передавил бы руками тех преследователей и сказал, что все именно так и было, в таком, мол, виде застал, когда приехал, и сам он ровным счетом тут ни при чем. Это - тоже шутка, которая имела успех в "Глории".
Краткую информацию Сева выслушал с преувеличенным вниманием и попросил по внутренней связи заглянуть Алевтину Григорьевну. Короче говоря, не прошло и десяти минут, как договор о защите интересов, а также обеспечении безопасности указанных лиц был отпечатан и подписан заинтересованными сторонами. Формальности оказались выполненными, можно было с этим документом ехать в Генеральную прокуратуру.
Покончив с формальностями, Турецкий повторил Севе свою просьбу относительно проверки квартир клиентов и обеспечении их самих на время действия договора "чистыми" мобильными телефонами. Голованов отдал распоряжение Алевтине, и та отправилась на склад.
Ну, просто Слов не должно было возникнуть у клиентов о том, какое это шикарное агентство! Какие захватывающие деловые отношения!
Не фиг им думать, будто охрана их персон - дело простое и недорогое. Впрочем, Александр Борисович уже и сам видел, что одними отмашками тут не отделаешься. Придется поломать головы, ибо с "выходцами" из известной конторы всегда у него складывалась определенная "напряженка".
- И еще, Всеволод Михайлович, - при посторонних не следовало проявлять "приятельства", - у меня есть серьезная просьба. Было бы, думаю, очень уместно, если бы ты мог связаться с Алексеем Петровичем и попросить его помочь нам с досье по нашему фигуранту. Меня лично интересует его послужной список. А Кротову такое дело - семечки. Это - раз. И теперь два. Поговори с Владимиром Михайловичем, - Турецкий повернулся к клиентам и объяснил: - Это генерал Яковлев, начальник МУРа. И уж его ребятки точно должны знать, что делал в ОРБ ГУВД наш второй фигурант полковник Грошев. Я вчера коротко обменялся с одним коллегой из ОРБ, это муж Иркиной подруги, Иван Рогожин, подполковник, по-моему, ты не слышал?