- Нет, почему же. Просто… - Светлана замялась. - То, что вы сказали, резко отличается от всего того, что я слышала о Мамотюке раньше. И кстати - вы не говорили об этом следователю из угро.
- Не говорил, - согласился Рогов. - А знаете почему?
Светлана отрицательно покачала головой:
- Нет.
- Да потому, что тогда она еще не ушла от меня. И я готов был забыть все и ни словом ее не упрекнул. Что, не верите?
Иван Павлович был изрядно пьян. Блеск в его глазах сменился мутью, голова медленно покачивалась.
- Верю, - поспешно сказала Светлана. - Иван Павлович, я думаю, вам больше не стоит пить. Если ваши коллеги увидят вас в таком состоянии, вы…
- А, бросьте! - небрежно махнул рукой Рогов. - Ничего со мной не случится. Как говорится, не впервой.
Он вновь потянулся за бутылкой. "Еще одна порция граппы - и он будет совершенно невменяем", - подумала Светлана и поспешно спросила:
- Иван Павлович, кто такая Алла Б.? Я видела ее на фотографии вместе с Мамотюком.
Бутылка замерла в руке" Рогов.
- Алла Б.? Ну… я знаю двух Аллочек Б. - Улыбка Рогова стала игривой, и Светлана поняла, что сейчас он будет шутить. - Первая…
- Только не надо про Пугачеву, - опередила Светлана.
- Хорошо, не буду. Тогда перейду сразу ко второй. Это страшная женщина. Ну то есть… Не в том смысле, что страшная физиономия. С физиономией у нее как раз все в порядке. Я имею в виду… душу. Душа у нее черная. В ней царит полный хаос, как в вертепе. Одним словом, р-роковая женщина!
Иван Павлович налил-таки себе граппы и отставил бутылку в сторону.
- Скажите мне фамилию этой женщины.
- А зачем вам?
- Я хочу с ней поговорить.
- О Рэме?
- Да.
- Что ж… Это будет вполне уместно. Рэм частенько к ней захаживал. Впрочем, не он один. Ваше здоровье, деточка! - Рогов осушил стакан и вытер губы ладонью. - Так говорите, хотите знать ее фамилию?
Светлана кивнула:
- Да. Очень.
- Боровская. Алла Петровна Боровская. Проживает в Марьиной Роще. По адресу…
Рогов продиктовал адрес. Светлана записала его в блокнот.
- Иван Павлович, вы назвали Боровскую роковой женщиной. Могу я узнать, что вы имели в виду?
- Ох, деточка. Я вижу, любопытства вам не занимать.
- Это не праздный интерес. Я делаю свою работу.
- Я понимаю, понимаю, - покивал Рогов. - Что ж, видимо, истина, и впрямь, достигается путем многочисленных расспросов. Видите ли, я назвал Боровскую роковой женщиной, потому что на ее счету немало разбитых мужских сердец. Даже ваш покорный слуга чуть было не потерял из-за нее голову.
- Вы? - удивленно вскинула брови Перова.
Иван Павлович кивнул:
- Я. Я даже жениться на ней хотел. Давно. Лет пять назад.
- А как же…
- Моя жена? - Рогов грустно улыбнулся. - Представьте себе, в тот момент мне было абсолютно не до жены. Эта роковая барышня вскружила мне башку. Черт подери, у нее настоящий дар кружить мужчинам головы!
Перова нахмурилась. Пока что она абсолютно ничего не понимала.
- Чем же занимается эта женщина? - сухо спросила Светлана. И добавила: - Разумеется, в свободное от адюльтера время.
- Точно не знаю. Во времена наших с ней отношений она пыталась стать певицей. Что-то даже записывала в студии… Погодите, как же там?.. - Рогов повертел в воздухе растопыренной ладонью и вдруг запел - красивым, чистым баритоном:
Мне кажется, тогда
вы были с пор-ртугальцем!
А может быть,
с мала-айцем вы ушли!Пам-пам.
- Вертинский, - узнала Светлана.
Рогов кивнул:
- Совершенно верно. Александр Вертинский, царство ему небесное. Хороший был артист. Пел не трахеями, а сердцем.
- Значит, она пела песни Вертинского? Экзотический выбор.
- Никогда не знаешь, где спрятана золотая жила, - философски заметил Иван Павлович. - Мы надеялись, что ниша романсов на нашей эстраде еще не занята. -
- "Мы"? - переспросила Светлана.
Рогов качнул седой гривой:
- О да. Мы! Я ведь вроде как спонсировал Аллочку. Был на студии, когда она записывала свои песенки. Пытался через знакомых пристроить их на радио. Но… Как говорят в таких случаях, мы потерпели полное фиаско. То ли вокальные данные у Аллочки были не на высоте, то ли романсы давно и безнадежно вышли из моды… - Иван Павлович посмотрел на почти пустую бутылку и мрачно закончил: - Так или иначе, но после этого мы расстались.
- Ясно. А что, генерал Мамотюк тоже был ее любовником?
Рогов пристально посмотрел на Перову. Усмехнулся:
- Я вижу, деточка, вы любите называть вещи своими именами. Это хорошее качество. Да, Рэм спал с ней. Правда, у них это было не так серьезно, как у нас. В отличие от меня, Рэм был железным парнем, он никогда бы не бросил жену ради красивой шалавы.
- А она? - поинтересовалась Светлана.
- А что - она?
- У нее были серьезные виды на генерала?
Рогов задумался. Потом сказал, пожав плечами:
- А черт ее знает. Аллочка всегда была себе на уме. Знаете, этакая хитрая, зубастая лиса, которая пришила к голове заячьи ушки. По крайней мере, мне никогда не удавалось угадать, какие мысли прячутся в ее прекрасной маленькой головке.
- Рэм Борисович говорил с вами о ней?
Рогов покачал головой:
- Со мной - нет. А вот с Пьером… С Пьером, должно быть, говорил.
- С Пьером, - повторила Светлана, как бы для того, чтобы зафиксировать в голове это имя. - А это кто?
- Пьер Славский. Наш с Рэмом общий друг.
- Петр Иванович Славский?
Рогов прищурился:
- Я вижу, вы и о нем слышали. Может быть, даже встречались, а?
- Может быть, - кивнула Светлана.
- Вот, значит, откуда вы знаете об Алле. Интересно, что он вам о ней рассказал?
- Ничего. Он сказал, что Алла - его знакомая.
- И все?
Светлана кивнула:
- И все.
- Что ж… Он неболтлив. - Рогов задумался. Потом покосился на Перову и тихо пробормотал: - Может, зря я это вам?.. Про Аллу и остальное?
- Нет, - твердо сказала Светлана. - Не зря. Мамотюк был вашим другом. И его убили. Я ищу убийцу генерала. И для вас, как для его друга, дело чести помочь мне в этом.
- Все верно, все верно, - уныло покивал Рогов. - И все же некрасиво как-то получается. Пьер ничего вам не сказал, а я… я все выложил. Н-да, партизан из меня никакой.
- При чем тут "партизан"? - обиделась Светлана. - Если Славский что-то скрыл от меня - ему же хуже. Возможно, тем самым он помогает убийце остаться на свободе.
- О как! - усмехнулся Рогов. - Много вы понимаете, деточка. А если он хотел уберечь его честь? Честь погибшего друга! Допускаете вы такое развитие событий?
- Ну вообще-то… - неопределенно произнесла Перова. Затем уверенно мотнула головой: - Нет. Он обязан рассказать все следствию. А вообще, чем больше я вас слушаю, тем сильнее мне хочется встретиться с этой роковой красавицей.
- В чем же дело? Адрес у вас есть, - пожал плечами Рогов. - И знаете что, деточка… я вам больше ничего говорить не буду. Все, что касается отношений Аллы и Рэма - это их, сугубо частное и конфиденциальное дело. Поговорите с Аллой. Если она сочтет нужным рассказать вам об отношениях с Рэмом… - Тут Рогов вновь пожал плечами. - Значит, вам повезло. А нет, так докапывайтесь сами. Засим мы с вами попрощаемся.
Он взял со стола бутылку.
- Она почти пустая, - напомнила Светлана, вставая.
Рогов осклабился в улыбке:
- Ничего. У меня в шкафчике дожидается ее сестричка-близнец. Покончу с этой, возьмусь за сестренку.
Светлана вышла из кабинета.
8
Двор дома номер девять, расположенного на одной из улиц Марьиной Рощи, был небольшим и уютным. Качели, маленькая механическая карусель, деревянная горка - и все это обсажено невысокими каштанами.
Полчаса назад Светлана звонила Алле Боровской и договорилась встретиться с ней ровно в шесть часов вечера. Сейчас было без десяти шесть. В запасе у Светланы было десять минут, и, оглядев двор, она решила провести их с пользой для дела.
На дворе, напротив первого подъезда, под сенью каштана стоял деревянный стол, рядом с ним - две скамейки. На одной из скамеек сидела старушка в бежевом плаще и зеленом платке и подозрительно смотрела на Светлану.
В доме четыре подъезда, таблички с указанием квартир отбиты. Этим Светлана и решила воспользоваться. Она улыбнулась и подошла к старушке:
- Бабушка, извините. Не подскажете, в каком подъезде квартира номер одиннадцать?
Старушка подозрительно ее оглядела. Затем кивнула на дверь ближайшего подъезда:
- А вот он, прямо перед тобой.
- Спасибо. - Светлана двинулась было к подъезду, но остановилась. Обернулась: - Бабушка, а вы знаете женщину, которая там живет?
- В одиннадцатой-то? - Взгляд старушки стал еще подозрительней. - Ну, допустим, знаю. А ты, милая, кто ей будешь?
- Я? Э-э… - Светлана замялась. Представляться первой встречной старушке не входило в ее планы. - Я так, знакомая.
- Подруга ее, что ли? - прищурилась старушка.
Перова кивнула:
- Да. Подруга. Учились вместе.
- Ну, если подруга, то и иди своей дорогой, - неожиданно холодно ответила старушка и демонстративно отвернулась.
- Не очень-то вы ласковы, - удивленно заметила Светлана.
Старушка повернулась и раздраженно посмотрела на Перову:
- Неласкова, говоришь? Интересно. А чего мне с тобой ласковой быть?
Светлана помолчала.
- Видимо, у вас не очень хорошие отношения с Аллой Боровской? - предположила она.
- Никаких у меня сей отношений нет. Ясно? Нет, не было и не будет.
Светлана несколько секунд поразмышляла, затем решительно достала из сумочки удостоверение, раскрыла его и протянула старушке:
- Вот. Это мое удостоверение. Я не подруга Боровской.
Старушка, близоруко прищурившись, глянула на удостоверение, затем перевела взгляд на Светлану, и лицо ее слегка вытянулось от удивления.
- Ишь ты! Из милиции, что ли?
Светлана кивнула:
- Да.
- А к Алке тебе зачем?
- Она у нас проходит свидетелем по одному делу.
Старушка прищурилась еще больше. Ее морщинистый нос прямо-таки заострился от любопытства.
- Так ты ее не знаешь, Алку-то?
- Нет, бабушка. Я с ней никогда не виделась. Только по телефону говорила.
- Вот оно что… Не советую тебе с ей встречаться, милая. Ой не советую.
- Почему же, бабушка?
Старушка поманила Светлану пальцем, затем быстро огляделась по сторонам, приблизила к Светлане морщинистое лицо и тихо сказала:
- Да потому, что она ведьма! Вот почему.
- В каком смысле - ведьма?
- В прямом. Вот послушай-ка. У нас на первом этаже, в третьей квартире, жила семья - муж с жёной. Муж был архитектор, богатый мужик, да и собой хорош. Жена… Про жену тоже ничего плохого не скажу. Красивая, добрая, слова дурного от нее никогда не слыхала. Врачом работала в нашей больнице. И тут к нам в подъезд переехала эта… Боровская.
- Когда это было?
- Э-э… Да, почитай, лет шесть назад. У Алки тут бабка жила. Бабка померла, и Алка в ее квартиру въехала.
- И что было дальше?
- А дальше случилась у них с этим архитектором любовь.
- У Аллы Боровской?
Старушка кивнула:
- У ее. В открытую они, конечно, не ходили. Все ж таки какие-то понятия о приличии у них были. Но весь двор знал, что они того… Ну ты понимаешь…
- Вы хотите сказать, что они были любовниками?
Старушка осклабила в усмешке гниловатые зубы:
- Во-во. Именно что любовники. Как жена за дверь, так Алка к нему.
- А что, жена часто отсутствовала?
- А как же! Она ведь врачом работала. Случалось, что и на ночные дежурства уходила. А этот кобель и пользовался… То есть про него-то я ничего плохого сказать не могу. Мягкий он был, вот в чем дело. Не смог противостоять. Вот Алка из него веревки-то и вила.
Светлана была заинтригована.
- И что было дальше? - с любопытством спросила она.
- А дальше было как в итальянском кино. Как-то раз вернулась жена с работы раньше обычного и застукала обоих в постели. В чем мать родила! - Старушка обхватила щеки ладонями и покачала головой. - Ой, милая, и что тут началось! Словами не расскажешь. Крики, плач… Вещи его стала в окно выбрасывать!
- А Алла?
- А что ей станется? Встала, улыбнулась, оделась да домой пошла. Но только на этом все не закончилось. Видать, крепко Ал ка к архитектору прицепилась. Как клещ. Известное дело - мужик красивый, положительный. Да и заказы ему в ту пору богатые пошли: стал "новым русским" дома загородные строить. Вот Алка-то и смекнула, что к чему.
Старушка замолчала, погруженная в невеселые воспоминания. Светлана глянула на часики и быстро спросила:
- Ну и чем все кончилось?
- Трагедией, - со вздохом ответила старушка. - Архитектор переехал жить к Алке, а жена его через пару дней удавилась полотенцем.
Светлана раскрыла рот.
- Как это - полотенцем? - ошеломленно сказала она.
- Атак. Привязала полотенце в ванной к змеевику, поставила рядом табуреточку и того… Прямо сидя.
Светлана побледнела.
- А разве такое возможно? Чтобы сидя?
- Возможно, милая. В этой жизни все возможно.
Старушка задумчиво и горестно вздохнула. Светлана - тоже. Затем нетерпеливо спросила:
- А дальше-то… Что было дальше, бабушка?
- Дальше-то? А дальше похоронил архитектор жену да и уехал. Куда - одному Богу известно. Хоть и слаб душой, а с совестью оказался мужик. Так-то вот.
- Грустная история, - сказала Светлана. - И как Боровская поживает сейчас? Много мужчин к ней в гости ходят?
- Ой, и не говори, милая. Ходили. Еще как ходили. Они тут все примелькались. Хоть и стараются в подъезд незамеченными прошмыгнуть.
- Хм… - Светлана откинула со лба прядь волос. - Вы хотите сказать, что Боровская занимается проституцией?
Старушка покачала головой:
- Господь с тобой, милая, такого я не говорила. Тут другое. Проститутка - это по нынешним временам почти профессия. А эта… даже не знаю, как назвать…
Мужиков она любит - вот что. Ну и поиметь от них кое-что: кольца, сережки, а иной раз и чего подороже. Ходил тут к ней один представительный мужчина. Так тот машину ей подарил. Эту, как ее… "девятку".
- Откуда вы знаете? - усомнилась Светлана.
- Да как не знать - в одном подъезде ведь живем! Подруга моя, Марь Петровна, та, что из пятой квартиры, видела в окошко, как он ей ключи от машины в ладошку положил. Она ему на шею бросилась - и давай целовать.
- Хм… - вновь задумалась Светлана. - А как он выглядел, этот мужчина?
- Высокий такой. Импозантный. Лицо как у большого начальника. Седой, и волосы такие… - Старушка пошевелила пальцами у себя над головой. - Коротко-коротко.
- Ежиком, что ли?
Старушка кивнула:
- Ага. И фамилия у него редкая была… Вроде как иностранная… - Старушка мучительно поморщилась, припоминая фамилию "импозантного мужчины". - Не то Рэй, не Рейн…
- Рэм?
Морщины старушки разгладились. Она радостно кивнула:
- Вот-вот. А что, никак, знаешь его?
Светлана, не отвечая, вновь посмотрела на часики:
- Вот что, бабушка, сейчас мне нужно идти. Дайте свой телефон, а я вам вечерком перезвоню. Тогда и закончим наш разговор, хорошо?
- Да как скажешь. Ты - власть. Кстати, а про второго-то узнать не хочешь?
Светлана, собравшаяся уж было идти, остановилась:
- Про какого второго?
- Ну как'же. К ей и второй приходил. А в последние дни только он и приходит. Тоже пожилой. Но на морду пострашней.
- Пострашней?
- Ага. Хотя… Это кому как. Некоторым бабам нравится, когда у мужика лицо изуродовано.
- Так у него изуродовано лицо?
- Господи, милая, да что ж ты все переспрашиваешь-то? Или со слухом у тебя что? Говорю ж тебе - страшный он, со шрамом во всю щеку. Вот от сих… - старушка ткнула себя пальцем в висок, - и до сих. - Она прочертила ногтем линию до скулы.
- И что, часто он к ней приходит?
Старушка пожала плечами:
- Приходит. А часто, нет - этого сказать не могу. Я вообще про него ничего сказать не могу. Тот, с ежиком, хоть здоровался, когда мимо скамейки проходил. А этот, со шрамом, проскользнет ужом в подъезд - и только его и видели. Да и приходил он всегда под ночь, когда темно уже во дворе. Так что ничего больше про него не скажу, бо не знаю.
- Спасибо за информацию.
- Нема за що.
На том и распрощались.
9
Поднявшись на третий этаж, Светлана остановилась перед одиннадцатой квартирой и прислушалась. Ничего. Тогда она подняла руку и нажала на черную кнопку электрического звонка. Где-то в глубине квартиры прозвенела мелодичная трель.
Светлана опустила руку и стала ждать. Прошло секунд десять, однако дверь открывать никто не спешил.
Нахмурив брови, Светлана вновь нажала на кнопку звонка.
На этот раз усилия ее оказались вознаграждены. За дверью послышались легкие шаги. Затем женский голос спросил:
- Кто там?
- Светлана Перова. Мыс вами договаривались о встрече.
- Секундочку.
Замок сочно щелкнул, и дверь приоткрылась. Светлана подняла глаза и, тихо вскрикнув, отшатнулась. Из дверного проема на нее смотрело нечто страшное. Зеленое (прямо как у "болотной твари" из американского фильма ужасов!) лицо. Бледные губы и красноватые глаза. На голове у чудовища было что-то вроде высокого белого тюрбана. Но это еще не все. Дело в том, что чудовище было абсолютно голым. И надо сказать, что тело у него было совершенным. Высокая грудь, покрытая мелкими капельками воды, плоский животик, изящные руки и ноги. В паху - аккуратная интимная стрижка в виде распростертых крыльев чайки.
Прежде чем Светлана догадалась, что - а вернее, кто - стоит перед ней, страшное существо улыбнулось, обнажив весьма неплохие зубки, и произнесло глубоким, слегка хрипловатым голосом:
- Простите, дорогая. Я совсем забыла о нашей встрече и решила сделать маску.
Вслед за тем дверь широко распахнулась - и чудовище приветливо проговорило:
- Проходите!
Алла Петровна изящным движением опустила сигарету на бортик хрустальной пепельницы, сделанной в виде раковины гребешка, и постучала по ней указательным пальцем. Столбик серого пепла упал на дно раковины.
- Вот уж не думала, что мое имя всплывет в связи с этим делом. Мужчины совершенно не умеют хранить тайны. - Она усмехнулась и презрительно добавила: - Такие трепачи…
Боровская сидела в кресле, поджав под себя стройные длинные ноги. На ней был белый пушистый халатик, перевязанный поясом. Когда Алла Петровна наклонялась к пепельнице, ее высокая, упругая грудь просматривалась до самых сосков, и Светлана неуютно поеживалась. Боровская не замечала ее смущения или делала вид, что не замечает.