Егор прикусил опухшую нижнюю губу.
– Возможно, – ответил он через минуту.
Вернулся к столу, уселся на стул, предварительно осторожно уложил левую руку на колено.
Я нашел в ящике моток бельевой веревки и отрезал длинную полосу. Перекинул ее через плечо гостя, завязал на уровне груди кокетливый дамский бантик.
– Клади, – предложил я. – Больно же на весу держать.
Егор послушно продел руку в веревочную петлю и тут же скривился.
– Что, неудобно? – встревожился я.
– Идиот! – ответил за моей спиной голос Глеба. – Конечно, неудобно!
Мы одновременно оглянулись. Глеб стоял в дверях, умытый, одетый, и даже свежевыбритый.
– Привет, – сказал он Егору.
– Привет, – ответил гость.
Глеб повернулся ко мне и укоризненно покачал головой.
– Веревка-то узкая, – объяснил он мне недоработку. – Равновесие удержать трудно. И потом, она в руку впивается. Больно.
– Вот и перевяжи, как наука требует! – сказал я.
– Перевяжу, – согласился Глеб. – Заодно и осмотрим, что у нас там происходит. А ты пока завтрак приготовь.
– Давай поднимемся в ванную, – сказал Егор. – Я ополоснусь, а потом ты мне повязку сменишь.
Глеб поджал губы.
– Нежелательно, чтобы вода попадала в рану…
– Не попадет, – заверил Егор. – Я аккуратно.
Глеб промолчал.
– Одежда на кровати в моей спальне, – проинформировал я. – В ванной чистое полотенце и новая зубная щетка. Глеб, достанешь ее из упаковки, ладно?
– Ладно, – пробурчал приятель, поворачиваясь к выходу из кухни следом за Егором. – Яичницу поджарь.
– Я уже сосиски варю.
– И яичницу поджарь.
– Ладно, – ответил я.
Глеб шмыгнул носом и скрылся из глаз. Через минуту я услышал его голос в глубине дома.
– Нет, не сюда. Здесь кабинет. На второй этаж, спальни там.
Я вздохнул, открыл холодильник и достал из него все оставшиеся яйца. Ну и обжора мой приятель!
Через двадцать минут мы втроем сидели за столом и завтракали. Точнее говоря, обедали. Егор с аппетитом уплетал яичницу, заедал ее сосисками, и запивал все это чаем с бутербродами. Глеб наблюдал за ним, мрачно поджав губы, но сунуться со своими запретами не осмелился.
Наконец я собрал пустые тарелки и сгрузил их в мойку. Хотел сразу вымыть посуду, но подумал и вернул на место посудную губку.
"Хроники помоют", – подумал я и столкнулся с веселым понимающим взглядом приятеля. Да. Хорошая вещь – уважение к старшим.
– Наелись? – спросил я.
– Еще как! – ответил Глеб. А Егор попросил:
– Ребята, дайте сигарету.
Глеб немного помялся, но вытащил из кармана пачку "Парламента".
– Не слишком крепкие? – спросил он Егора с некоторым намеком.
Тот беспечно махнул здоровой рукой.
– Нормальные!
Я широко открыл окно. Запах сигарет не люблю, но портить кайф людям в такой момент не стану. Я расставил перед гостями чистые чашки и спросил:
– Кому кофе?
– Мне! – ответили сотрапезники хором.
Я разлил из турки крепкий горячий напиток.
– Значит, так, – начал Егор, делая благовоспитанный бесшумный глоток. – О! Отличный кофе! Антон, спасибо.
Я скромно отмахнулся.
– Кажется, я придумал, как отсюда выбраться, – продолжал Егор, затягиваясь сигаретой. – Через пляж.
– Не получится, – сразу ответил Глеб. – Пляж охраняется. Дорога в город одна, на ее пересечении с дачной трассой стоит блокпост. Все машины досматривают.
– Это я понял, – ответил Егор нетерпеливо. Остановился, посмотрел на Глеба и спросил:
– Кстати, кто проверяет? Милиция?
– Нет. Они в штатском. Квадратные парни с бритыми затылками… Похожи на рядовых бойцов.
– Понятно, – ответил Егор. Выпустил облачко дыма, обнажил ровные хищные зубы и снова бесшумно рассмеялся. Мне его манера смеяться казалась зловещей.
– Я предлагаю такой вариант, – продолжал Егор. – Уйти по морю.
– По морю? – переспросил Глеб с интересом. – Каким образом? Умеешь ходить по воде?
Егор пропустил остроту мимо ушей.
– Сюда заходят рыбаки, – напомнил он.
– Заходят, – подтвердил Глеб. Минуту его лицо сохраняло озадаченное выражение, затем прояснилось.
– А-а-а! Вот что ты хочешь сказать…
Глеб поперхнулся на полуслове и нерешительно добавил:
– Только мы не знаем, когда придет лодка… Может, завтра, может, через три дня.
Егор пожал плечами.
– Она придет тогда, когда нам будет нужно, – ответил он просто.
– Твои люди? – спросил я.
Егор молча кивнул. Я почесал нос.
– А что… Можно попробовать.
– У тебя есть что-нибудь похожее на тельняшку? – спросил Егор.
– Найдем!
– А старые брюки?
– Состарим!
При мысли о том, что опасный гость скоро меня покинет, душа воспарила до небес. Я был полон энтузиазма и готов на любые жертвы. В разумных пределах, конечно.
– Вообще-то нормальная идея, – подал голос Глеб. – Там какая-то машина пляж патрулирует, но можно проскочить.
– Во всяком случае, я попробую, – сказал Егор.
– Мы попробуем, – поправил я.
– Вам лучше отсюда не выходить, – мягко отозвался гость. – Не нужно, чтобы нас видели вместе.
Он немного помолчал, оглядел нас с Глебом и спросил:
– Кто я такой, знаете?
Мы с приятелем переглянулись.
– Примерно, – ответил я неловко.
Егор снова молча кивнул. Не знаю, зачем он это спросил. Может, из вежливости? Не хотел уходить, не представившись?
– Один ты не пойдешь, – сказал Глеб твердо. Я согласно кивнул. – Незачем тебе одному там светиться. Сделаем так: пускай твои ребята приходят на лодке и начинают продавать рыбу. Попроси их одеться соответственно, в фуфайки какие-нибудь… Мы с Антоном подъедем к берегу на моей машине. Ты будешь лежать на полу. Кто-нибудь из ребят принесет рыбу к машине и поменяется с тобой местами. Годится?
– Я думал о таком варианте, – признался Егор. – Но не хотел вас вмешивать.
– Да ладно! – беспечно отмахнулся Глеб. – Ты только подбери подходящего человека. Двойника, я имею в виду. Ты здоровый, он должен быть не ниже тебя.
Егор снова кивнул и выпустил в сторону облако дыма. Его лицо было абсолютно непроницаемым.
– Сейчас же и займусь, – сказал он и встал из-за стола. – Антон, ты разберись, кто тебе звонил. Мне мобильник снова понадобится.
– Ах, да!
Я взял телефон и быстро посмотрел поступившие звонки. Три звонка от Ольги, два от Сашки, один от издателя. Начнем по старшинству. Я позвонил издателю и пообещал ему сдать новый роман точно в срок. После этого перезвонил Ольге.
– Антон, ты деньги перевел? – быстро спросила жена, не здороваясь.
Я удивился.
– Какие деньги?
– Я так и знала, – сказала Ольга. – Я так и думала! Тебе на мои просьбы откровенно наплевать!
И тут я вспомнил.
– Ой! Прости, пожалуйста!
– Тебе наплевать на все, что я говорю!
– Сегодня же переведу! – заверил я торопливо. – Просто заработался.
– Не забудь, – напомнила Ольга внушительным тоном.
– Сейчас же съезжу в банк, – снова пообещал я.
– Хорошо.
Жена успокоилась, и спросил тоном ниже:
– Как ты?
– Нормально. А ты?
– Тоже нормально.
– Да! – внезапно воскликнула Ольга, и я вздрогнул от неожиданности. А может, нервы уже никуда не годились.
– Чуть не забыла! Тебе снова звонила та женщина, с сюрпризом!
Я тихонько застонал. Вот только еще одного сюрприза мне и не хватает! Для полного счастья!
– Слушай, поговори с ней сама.
– Да не отвечает она мне! – сердито сказала жена. – Я несколько раз спрашивала, что это за сюрприз… Нет, говорит, скажу только Антону Николаевичу и только при личной встрече!
– Ах, при личной встрече…
Я нахмурился. Может, какая-нибудь фанатка-психопатка? Таких у меня немного, но все же имеются.
– Может, она из тех?.. Не вполне адекватных? – предположил я осторожно.
– Не похожа, – ответила жена. – Она оставила свой номер телефона, сказала, что пробудет в Городе еще несколько дней. Просила тебя немедленно позвонить.
– Диктуй, – сказал я со вздохом.
Оля продиктовала мне номер телефона. Похож на городской. Узнаю, кому он принадлежит, а потом позвоню.
Я забил номер в память мобильника и позвонил Сашке.
– Сколько страниц сделал вчера? – спросила она требовательно.
Я скис.
– Пять.
– Пять? – вознегодовала Сашка. – С ума сошел?
– Саш, я наверстаю.
– Чем ты там занимаешься?!
– Саш, я сегодня же наверстаю.
– Тебе в начале июля роман сдавать!
– Саш, я нагоню.
– Я сейчас приеду, проверю, чем ты занимаешься…
– Нет! – закричал я испуганно. – Только не сегодня!
Минуту Сашка удивленно молчала. А потом недоверчиво спросила:
– У тебя там баба, что ли?
Я начал смеяться. Смеялся так долго, что Сашка обиделась и отключилась. Интересно, женщины способны думать о чем-то другом? Я сложил аппарат и протянул его Егору.
– Все в порядке? – спросил он вежливо.
– В порядке, – ответил я.
В моем обычном порядке. Если существующее положение дел вообще можно назвать этим словом. Проще говоря: "На западном фронте без перемен".
Егор забрал телефон и проинформировал меня:
– Я успел довольно много наговорить.
Я махнул рукой.
– Пустяки! Не обременяйся!
Егор кивнул и вышел из кухни. Мы с Глебом остались вдвоем. Несколько минут мы сидели молча. Я допивал кофе, Глеб курил сигарету за сигаретой. Наконец я не выдержал и взвился:
– Слушай, имей совесть! Долго ты будешь меня отравлять!
– Какая разница? – ответил Глеб философски.
Ответ меня озадачил.
– То есть?
– Какая тебе разница, от чего умирать, – перевел Глеб. – У тебя есть потрясающая возможность скончаться гораздо быстрей, чем это происходит от сигаретного дыма.
Я поперхнулся остатками кофе. Вытер рот и попросил:
– Не напоминай…
– Хочешь – не хочешь, придется об этом подумать, – ответил Глеб. – Хотя бы в целях самосохранения.
Я сложил руки на груди и откинулся на спинку стула.
– Что ты предлагаешь?
Глеб разогнал дым ладонью.
– Пока не знаю.
– Вот и молчи, раз не знаешь.
Он усмехнулся. Допил кофе, загасил окурок и спросил:
– Как у тебя дела на личном фронте?
Я поразился. Глеб, конечно, иногда бравирует своей бесцеремонностью, но эта его бравада носит внешний характер. Приятель хорошо воспитан. Задавать такие вопросы совершенно не в его духе.
– Все нормально, – ответил я обтекаемо. – А почему ты спрашиваешь?
Глеб пожал плечами.
– Понятия не имею. Беспокоюсь за тебя, вот и все…
– Спасибо, – ответил я сухо. – Не беспокойся.
– Как скажешь.
Над столом повисла мучительная пауза. Впервые в жизни я чувствовал себя неловко в присутствии друга детства. Интересно, с чего он начал задавать мне подобные вопросы?
Вошел Егор, и я облегченно перевел дыхание. Кажется, Глеб тоже. Егор сел на свое прежнее место и обвел нас с Глебом пристальным взглядом. И под этим неторопливым взглядом мы с приятелем мгновенно подтянулись, как солдаты на парадном плацу.
– Значит, так, – сказал Егор размеренно. – Через час сюда привезут одежду.
– Какую? – спросил я испуганно.
– Нужную, – ответил Егор веско. Вытянул из-за стола правую ногу и пригласил:
– Посмотри сам. Можно в таком виде показаться противнику?
Брючина заканчивалась чуть ниже икры. Да, не думал, что все так плохо. Оказывается, Егор выше меня почти на десять сантиметров.
– Можно закатать, – сказал я неуверенно.
– Нет, – отказался гость. – Никакой липы. И потом, нужно чем-то прикрыть плечо. Сам понимаешь, светиться с повязкой мне не выгодно.
– Невыгодно, – согласился я.
– Вот я и велел ребятами достать два одинаковых жилета. Один для меня, другой для двойника.
– Ты прав, – сказал Глеб, вклиниваясь в беседу. – Мы не имеем права на небрежность. Уж слишком шаткие у нас позиции.
– Ты даже не представляешь себе, насколько они шаткие, – спокойно подтвердил Егор. – Мне не хочется вас пугать, ребята, но положение кислое. Один заклятый друг костьми готов лечь, лишь бы не выпустить меня отсюда.
– Откуда ему знать, что ты еще здесь? – спросил Глеб.
– На сто процентов он, разумеется, этого не знает, – согласился Егор. – Но допускает такую возможность. И пока он не прочешет всю округу, в том числе и дома в поселке, он не успокоится. Я его знаю, он настырный.
Он посмотрел на меня с сочувствием и договорил:
– А твой дом обыщут в первую очередь.
– Понимаю, – ответил я, стараясь казаться спокойным.
– Присутствие посторонних людей их сдержит, но ненадолго, – продолжал Егор. – И потом, не могут же у тебя вечно быть гости! Согласись, затянувшееся пребывание гостей тоже выглядит подозрительно. Так что, рано или поздно, ребятам придется отбыть. Лучше рано, чем поздно.
– Это точно, – подтвердил Глеб. – Я за пацанов отвечаю.
– А мне в таком случае нужно отбыть еще раньше, – договорил Егор.
Мы с Глебом переглянулись и вздохнули. Егор еще раз прощупал нас черными прищуренными глазами.
– Давайте, мужики, еще не поздно, – подбодрил он нас. – Я не хочу вас вмешивать. Правда, не хочу. Можете оставаться в стороне, я не обижусь.
Искушение было велико, но я наступил ему на горло. Если я брошу Егора и предоставлю ему выпутываться одному, то потом не смогу без стыда смотреть в зеркало. Это вопрос самоуважения, а не глупого принципа. Поэтому, несмотря на то, что мне было очень неуютно и очень страшно, я собрал в кулак все свое мужество и твердо сказал:
– Даже и не думай. Только вместе, и никак иначе.
– Согласен, – быстро поддержал Глеб.
Егор откинулся на спинку дивана. Его глаза немного потеплели.
– Ну что ж, – сказал он негромко. – Вместе, так вместе.
Подумал, почесал нос и попросил:
– Ребят, я посплю немного, ладно?
– Иди в мою спальню, – сказал я поспешно.
Гостевую спальню занимал Глеб, вторую комнату, предназначенную для гостей, я отвел хроникам. Олина комната служила в доме местом заповедным. Жена улавливала посторонние запахи лучше любой служебной собаки. Мне не хотелось, чтобы Олин нос сунулся в это дело.
– Спасибо, – ответил Егор. – Я вполглаза, не раздеваясь.
– Можешь и не вполглаза, начал Глеб, но Егор его перебил:
– Не получится.
Он посмотрел на часы, вмонтированные в висячий шкафчик, и напомнил:
– Через час привезут одежду. Через полтора придет лодка.
Мы с Глебом одновременно уставились на часы. Сейчас половина третьего. Значит, лодка придет в четыре.
– Так рано? – ахнул я. – Ты с ума сошел! Нужно было дождаться темноты!
– Рыбаки приходят днем или вечером?
– Днем, но…
– Никаких "но"! – повысил голос Егор. – Все должно быть так, как обычно! В темноте все будет выглядеть гораздо подозрительней. Они и разбираться не станут, положат всех прямо на берегу… А днем есть шанс…
Он не договорил, сочувственно оглядел наши вытянувшиеся физиономии и легко вздохнул:
– Да уж… Свалился я на ваши головы.
Рассмеялся своим бесшумным зловещим смехом и утешил:
– Ничего. Зато, если все обойдется, будет что вспомнить.
– Это точно, – только и смог проговорить побледневший Глеб.
А я ничего не мог сказать. Только подумал: "Черт, я даже завещания не составил! Хотя Ольга и так все получит. А с Сашкой что будет?"
Думать об этом было так неприятно, что я потряс головой и отогнал дурные мысли.
Егор встал из-за стола, вышел из кухни и скрылся в глубине дома. Мы с Глебом молча слушали, как скрипят старые деревянные ступени под его огромным хорошо накачанным телом. Наконец, скрип затих. Открылась и тут же захлопнулась дверь моей спальни наверху. Настала тишина.
– Железный парень, – сказал Глеб. Он был очень бледен и непрерывно курил одну сигарету за другой. Я подумал, что нужно призвать его к порядку, но неожиданно для себя потянулся к пачке и взял сигарету.
– Железный, – ответил я и тоже закурил.
– Представляешь, спать пошел, – позавидовал Глеб. – И, я уверен, он заснет!
– Не сомневаюсь, – откликнулся я.
Глеб поставил на стол локоть и задумчиво подпер щеку кулаком.
– Когда-нибудь мы вспомним это, и не поверится самим, – пропел он на известный мотив. Затушил окурок и сказал:
– Знаешь, что? Пойду-ка я поваляюсь. Заснуть у меня вряд ли получится, я не такой несгораемый шкаф, как наш общий друг, но все же…
Он немного помедлил и признался:
– Колени дрожат.
– Не у тебя одного, – ответил я со вздохом.
– Ну, и ты полежи!
– Мне нужно со стола убрать.
Глеб досадливо махнул рукой.
– Оставь, ради бога! Смерть дышит в затылок, а он посуду мыть собирается! Хроники помоют! Должны же они хоть как-то оправдывать свое существование!
– Тоже верно, – согласился я охотно. – Я бы полежал. Только моя спальня занята.
– Можешь занять половину моей кровати, – предложил Глеб великодушно. – Она широкая.
– Нет, – отказался я. – Два взрослых мужика в одной кровати… Это, знаешь ли, как-то не эстетично. Подышу-ка я лучше воздухом. Напоследок.
– Как хочешь.
Глеб вылез из-за стола и удалился следом за Егором. А я бросил разгромленный стол с горой грязной посуды и вышел в сад.
Дошел до скамейки под яблоней, присел и откинулся на деревянную спинку. В голове крутилось четверостишие, сочиненное Маяковским на борту парохода, плывшего в Америку:
– Я родился, рос, кормили соскою.
Вот и вырос, стал староват.
Так и жизнь прошла,
Как прошли Азорские острова…
Вот именно. Незаметно как-то прошла. Как острова, быстро проплывшие по левому борту. И что хорошего я успел сделать за свои сорок пять лет? Деревьев не сажал, сына не вырастил, даже дом не построил, а только отремонтировал тот, что достался мне от прадеда. Слабак!
Я закрыл глаза, чтобы не смотреть на веселое цветущее великолепие вокруг. Подумать только! Меня еще не было на свете, а эти деревья жили и плодоносили! Меня уже не будет, а они…
Тут чья-то рука тронула мое плечо, и я подскочил на скамейке. Быстро обернулся и увидел хроников с обожженными солнцем носами.
– Господи, – сказал я невольно. – Напугали-то как!
– Извините, – сказал один из хроников, кидая вокруг тревожные взгляды. – Мы не хотели.
– Просто проголодались, – жалобно договорил второй хроник.
– Черт! – всполошился я. Хорош хозяин, забыл про гостей! – Ребята, простите! Идите на кухню, в холодильнике всего полно.
Хроники замялись на месте.
– Он спит, – сказал я, безошибочно угадав причину их нерешительности.
Хроники просветлели и растворились в воздухе прежде, чем я успел извиниться за то, что в кухне не убрано.