4 - 3 - 7 - 8 . Нет.
4 - 7 - 3 - 8 . Нет.
4 - 7 - 8 - 3 . Нет.
4 - 3 - 8 - 7 . Нет.
4 - 8 - 3 - 7 . Да!!!
Дверь открылась. Подперев ее немного шариком, скрученным из бумаги "Kleenex", на всякий случай, чтобы она не захлопнулась и была возможность вернуться. Вдруг дверь с обратной стороны имела другую комбинацию цифр. Сестра Мэри Грейс на цыпочках пробралась вниз по широкой окрашенной в серый цвет металлической лестнице на следующий этаж. Там находилась серая металлическая дверь в апартаменты Хендриксона с электронным замком. Она попыталась 4-8-3-7, но не сработало, поэтому она спустилась еще на один уровень ниже к такой же закрытой решетке, которую Дортмундер и Келп будут изучать два месяца спустя. Эти ворота остановили ее. Она могла увидеть внизу дверь ведущую в холл, где было много людей и если бы она закричала, то проходящий мимо человек услышал бы ее. Каковы были ее шансы просить помощи у человека имеющего дела с Маркграф Корпорэйшн.
Отлично.
Она обнаружила решетчатые ворота, которыми займутся позже Дортмундер и Келп, и вернулась в свою квартиру-тюрьму на семьдесят шестой, где она снова взялась за Пам. Спустилась еще раз на семьдесят пятый и пометила панель на двери в квартиру Хендриксона, и, чтобы довести все до совершенства, она распылили жидкость на внешней стороне ее собственной двери ведущей в тюрьму.
Следующим вечером она знала, что на ее двери стоит с двух сторон одинаковый код 4 - 8 - 3 – 7, а чтобы войти к Хендриксону следует нажать 2 - 5 - 8 - 9. Однако после изнуряющих проб верная комбинация оказалась иной 9 - 5 - 8 – 2. Дверь Хендриксона закрывалась внутри на засов! Она не запиралась так только тогда, когда Хендриксона был наверху и донимал ее, когда она не могла уйти и спуститься сюда. Когда же он находился в своих апартаментах или где-либо еще снаружи (выйдя через центральную дверь), то эта дверь запиралась на засов изнутри, и войти было невозможно. Дверью охранников пользовались гораздо чаще, что, безусловно, усложняло ее задачу, но это была единственная альтернатива. Трюк с Памом помог ей пройти, а затем вниз по узкой покрытой ковролином лестнице между деревянными панелями стен, вниз на два пролета, где были голые стены и лестничная площадка. Снова Пам и она вошла в Маркграф.
Он никогда не пустовал. Никогда. Сестра Мэри Грейс незаметно прокрадывалась туда снова и снова, днем и ночью, подвергая себя риску множество раз, и это постоянно заканчивалось неудачей. Было несколько офисов, через которые она могла прокрасться более-менее безопасно в ночи, ну а далее ей всегда попадались работники, занятые своими обязанностями. Мужчины сидели за пультами управления и изучали экраны системы видеонаблюдения. Мужчины разговаривали по телефонам. Мужчины открывали сейфы с оружием и вынимали пистолеты или клали их обратно. Помимо всех этих мужчин, она мельком увидела женщину, работающую в приемной, днем и ночь, напротив выхода в общественный холл. Выбраться было невозможно.
Одной из многих причин, по которой сестре Мэри Грейс необходимо было выбраться из своей башни, было то, что она регулярно поддавалась греху. В течение двух часов каждого четверга, она постоянно переступала через себя, поддаваясь греху в виде гнева и неуважения. После этого целую неделю в своих мыслях она корила себя жестоко, неумолимо и молилась.
Но хуже всего было то, что она смирилась, наконец, с фактом, что все ее таланты с электронными замками закончились провалом, что она просто расширила границы своей тюрьмы и не сбежала из нее, что дальнейшие барьеры были абсолютно непреодолимы. В тот момент и еще некоторое время после, она была виновна в смертной грехе – отчаянии.
Она не думала о самоубийстве, несмотря на то, что спрашивала Бога в своих молитвах, почему Он может упростить ситуацию, просто прижать ее сейчас к своей груди. И сама того не замечая, она кушала все меньше и меньше пока бедная Энрикета Томайо в один прекрасный день, наконец, не подняла такую шумиху, ругаясь и ругаясь на двух с половиной языках (вставляя какой-то индийский диалект), что сестра Мэри Грейс сразу же оставила анорексию.
Однако потребовалось больше времени, чтобы выйти из депрессии. Она попала в западню в этой высокой башне, возможно навсегда. Ее окружали люди, которые не поймут и даже не попытаются понять ее. Люди твердо хотят превратить ее в нечто, чем она не сможет никогда стать. Она была бабочкой, а это был крючок и они, в конечном счете, сломают ее, и никто этому не будет рад.
Она всегда чувствовала себя не такой как все, как ее братья и сестры, и весь мир, она знала это. Она не волновалась о том, что тревожило других. Ее не интересовали материальные вещи. Она не знала чего хочет, пока ей не исполнилось шестнадцать, и она не попала в пансион, которым заведовали монахини, и где ее мать была на "отдыхе". Обратившись с вопросом об отдельном жилье, она заметила комнаты. Ей объяснили, что там живут члены ордера, которые полностью отреклись от внешнего мира и посвятили себя исключительно созерцанию Всемогущего.
В доме Элейн всегда понятие всемогущества сводилось только к семейству Риттер, а его воплощением был Фрэнк Риттер. Ее старшие братья и сестры шли неверным путем, сражались за привилегию быть слугой у этого идеала. А может был лучший образ? Возможно, был лучший способ прожить этот "переход" на Земле?
Она пыталась найти совет и наставление и выжидала свое время. Понадобилось шесть лет, чтобы окончательно убедиться в своем призвании, чтобы убедиться в своей вере в Бога и полюбить Бога и хотеть служить Ему всю оставшуюся жизнь. Если говорить кратко, то шесть лет ушло на то, чтобы точно понять: это не есть попытка просто убежать от отца.
Ей исполнилось двадцать два, юридически и не только она стала взрослой и способной принимать свои собственные решения. Она хотела отправиться в тот пансионат и обратиться с просьбой о вступлении в монастырь. Однако правила ордена были таковы, что прежде чем стать его членом, нужно было поработать в общине, и только после многих лет монастырь открыл бы для нее свои двери. Дочь Фрэнка Риттера была общественным деятелем, а для вступления она вынуждена была полностью и сразу отречься от мира. И это привело ее к Малому Сестричеству в Санкт Филумена на Вестри-стрит, откуда три месяца назад она была похищена головорезами отца и заперта в башне.
Почему она не должна отчаиваться? Но она не сдавалась, она боролась против Хендриксона, против своего отца и против всех и всего. И наконец, пришли новости от Матери Мэри Форсибл: мужчина по имени Джон спасет ее. Благословенный Джон! Может ли она еще чем-нибудь помочь ему?
В Маркграф Корпорэйшн, в одном из офисов, где она могла свободно перемещаться ночью, она обнаружила толстые блокноты содержащие информации о системе безопасности в здании. Помогут они? Похожие книги, но пустые лежали рядом в шкафу. Она забрала бумаги с данными, оставила на их месте пустые книги, а Энрикета вынесла их под своей длинной юбкой из здания. Теперь же отчаяние ушло, и сестра Мэри Грейс ожидала, когда снизойдет Блаженный Джон.
Внешне она оставалась непроницаемой, но внутри себя она пела.
16
Дортмундер и Тини шли по Пятой авеню по направлению к башне Государственного банка Авалона, мрачного, серого и сурового. Когда они достигли здания, то увидели, как одетый в зеленую униформу мужчина мыл стекло входных дверей в вестибюль.
- Будет дождь,- предсказал Тини.
- Проверено.
Они переступили порог небоскреба и вошли в один из лифтов под номером "5-21". Вместе с ними поднимались два азиата в дорогих черных пальто, держащих по кейсу и разговаривающих о чем-то серьезном на японском языке. На секунду они быстро взглянули на Тини, и один из них пробормотал нечто наподобие "Годзилла", затем они снова вернулись к разговору.
Тини нажал кнопку седьмого этажа и произнес:
- Так вот, запомни. Я сам не знаю этого придурка. Возможно, это не очень хорошо.
- Так что тебе сказал твой друг?
- Ничего. Просто сказал мне прийти и посмотреть J.C. Taylor, а также то, что он позвонит туда заранее и представит меня. Он вел себя немного странно.
Дверь лифта закрылась. Двое японцев продолжали беседовать для секретности на своем родном языке. Дортмундер сказал:
- Что именно было странным?
Пожав плечами, Тини ответил:
- Я не знаю точно. Просто предчувствие какое-то.
- Не хочу совершить какую-нибудь глупость.
- Нет, нет,- заверил Тини.- Этот паренек не сделает ничего подобного. Люди не шутят со мной, они знают, что я не уважаю такого рода юмор. Мне показалось немного странным то, как он разговаривал, вот и все.
Лифт остановился на седьмом, и они вышли в холл. Позади них дверь закрылась, и японские джентльмены поехали дальше. Справочник организаций напротив лифта содержал более обширный список фирм, чем на этаже повыше. Эта жалкая группа компаний арендовала площадь на этом не престижном уровне, оставив более высокую арендную плату более богатым предприятиям за более "высокий" адрес.
- Нам нужен семь-двенадцать,- сказал Тини. Идем вниз, сюда.
Стены коридора были усеяны дверьми с непонятными именами. Вход в комнату 712 украшала табличка с тремя надписями:
"Супер Стар Ко."
"Акционерное общество "Общий курс коммисара"
"Служба Межтерапевтического исследования"
- Который из них нам нужен?- спросил Дортмундер.
- Ж. К. Тэйлор, все, что я знаю.
Тини толкнул дверь, и они оказались в небольшой шумной приемной секретаря. Вся доступная площадь стен была "захвачена" серыми металлическими полками, заваленными мелкими картонными коробками коричневого цвета. Дверь на противоположной стороне была отмечена надписью PRIVATE. Секретарша печатала название этикеток на черной механической пишущей машинке за изношенным черным металлическим столом. Не блещущая красотой брюнетка лет тридцати была одета в бледно-голубую блузку и плотно облегающие черные слаксы, и черные ботинки. Она подняла глаза на Дортмундера и Тини, когда те вошли и снова опустила. Закончив печатать этикетку, она отвернулась от машинки и повернулась к той части стола, где располагался телефон, Ролодекс, стопка корреспонденции, карандаш и другие мелочи.
- Доброе утро, джентльмены,- поприветствовала она.
Она выглядела энергичным и квалифицированным работником, который спешил скорее избавиться от них, чтобы вернуться к своим обязанностям.
- Чем могу вам помочь?
Тини ответил:
- Ж. К. Тэйлор, пожалуйста.
- Боюсь, что сейчас его нет на месте. Вам назначена встреча?
- Мне не нравятся телефоны,- сказал ей Тини.- Мой друг сказал мне, чтобы я пришел.
Она приподняла бровь.
- Ваш друг?
- Товарищ, его имя Мертог,- продолжил Тини.- Пит Мертог.
- Ах,- ее отношение к визитерам сразу же изменилось, стало одновременно более заинтересованным и более осторожным.- А ваше имя?
- Г-н Балчер. Мой друг сказал, что позвонит господину Тэйлору от моего имени.
- Да, он так и сделал,- она мельком взглянула на Дортмундера, как будто задумалась о чем-то, затем бодро обратилась к Тини.- Одну минуту, пожалуйста,- и поднялась на ноги.
Тини кивнул в сторону двери с надписью PRIVATE.
- Вы имеете в виду, что, может быть, Тэйлор на месте?
- Возможно,- ответила она и внезапно улыбнулась, как будто ей рассказали какой-то анекдот. Усмешка изменила черты ее лица и сделала более привлекательным.- Я вернусь к вам, мальчики, буквально через минуту,- сказал она, обошла стол и вышла через внутреннюю дверь, закрыв ее за собой.
Тини посмотрел на Дортмундера и сказал:
- И что ты думаешь об этом?
Дортмундер ответил:
- Это то самое странное предчувствие, которое было у тебя до этого?
- Н-да, думаю да,- согласился Тини, затем он нахмурился и махнул рукой в сторону телефона на столе.- Загорелась одна кнопка.
- Они разговаривают,- предположил Дортмундер.- Проверяют нас с твоим другом. Ты предупредил, что придешь не один?
- Нет.
- Тогда все стало на свои места.
Свет на телефоне горел еще минуту, в то время как Тини просматривал коробки на металлических полках.
- Эй, а ну-ка взгляни на это,- сказал он и повернулся к Дортмундеру с книгой в руке.- Этакая "пошлая" книжка.
Внутри грубой оберточной бумаги лежала книга в темно-бордовом шагреневом переплете с тиснеными золотыми буквами: "Скандинавские секреты в браке". Титульная страница указывала на то, что данная книга является иллюстрированным руководством по сексу, предназначенным для использования психологами, брачными консультантами и "другими профессионалами" в процессе их работы. Была также дана ссылка, что данное книга переведена с датского языка.
Текст не занимал много места в этом справочнике, но было множество картинок. Тини медленно пролистывал книгу, кивал в знак согласия с автором, потом остановился и спросил:
- Эй. А это случайно не она?
- Кто?
- Секретарша. Это ведь она.
Дортмундер впился глазами в рисунок. Смысловым центром фотографии были без сомнения определенные части двух тел, но лицо девушки можно было узнать.
- Это она,- согласился Дортмундер.
- Сукин сын,- Тини продолжал штудировать снимок.- Внизу снимка говорится, что тот парень "муж", а она его "жена". И у них нет колец на руках, не так ли?
- Я не обратил внимания,- Дортмундер держал под наблюдением телефон.- Они закончили разговор,- сказал он.
- О-о-о,- со спешкой уличенного в непристойном поступке, Тини захлопнул книгу и поставил ее там, где нашел ранее.
Только он опустил руку, как внутренняя дверь открылась и вошла девушка. Она увидела движение руки Тини и его виноватое лицо, но выражение ее собственного лица не изменилось. Она коротко взглянула на Дортмундера и обратилась к обоим:
- Вы можете войти.
- Спасибо,- сказал Тини.
Он казался теперь еще более огромным и более неуклюжим, чем обычно: он не мог обойти угол стола. Но он все же справился с этой нелегкой задачей и направился во внутренний офис, Дортмундер следом. Секретарь держала дверь.
Кабинет был небольшого размера и в нем также царил беспорядок. Широкий виды видавший деревянный стол стоял напротив пыльного окна с наполовину спущенными жалюзи. Большие картонные коробки были сложены в штабеля. На книжном столе у стены располагались конверты, почтовые весы, франкировальная машина, штемпельная подушечка и различные прорезиненные штампы, а также иные предметы для рассылки корреспонденции. Небольшое пианино напротив другой стены впихнули между узким книжным шкафом и серым металлическим шкафом для хранения документов. Большой аудиомагнитофон и динамик стояли на пианино. Книжный шкаф был заполнен полностью, в основном книгами по праву, а доступ к шкафу с документами был заблокирован с помощью сложной конструкции рычага и висячего замка. В кабинете было только три места, чтобы присесть: обычный деревянный стул за столом, оборванный с коричневой кожей, деревянными подлокотниками напротив стола и металлический раскладной рядом с пианино. В комнате не было никого.
Тини и Дортмундер остановились посреди этого беспорядка и повернулись к секретарше, которая зашла вместе с ними и закрыла дверь за собой.
- Что происходит? Где Тэйлор?
Дортмундер поднял руку в сторону девушки, которая снова усмехалась, и выглядела почти как школьница, сыгравшая невинную шутку.
- Ты это…- начал он.
Тини спросил:
- Что?
- Абсолютно верно,- ответила секретарь и, обойдя их, стала за стол.
- Возьмите стулья и присаживайтесь,- пригласила она.
Тини не мог вникнуть в ситуацию.
- Что все-таки происходит?- спросил он с таким видом, как будто хотел кого-нибудь загрызть.
Дортмундер указал на девушку, которая теперь сидела за столом и объяснил:
- Это и есть J.C. Taylor.
- Жозефина Кэрол Тэйлор,- добавила она.
Дортмундер повернул раскладной стул у пианино к столу, сел и сказал:
- Вы позвонили Мертогу, чтобы проверить нас.
- Естественно. Он ведь не предупредил, чтоб вы будете вдвоем,- ее переполняла энергия, как и прежде в роли секретаря, но теперь уже без равнодушного нетерпения.
Тини наконец-то упал в кожаное кресло, которое застонало под ним, но, потерпев фиаско, все же провисло.
- Пит должен был сказать мне,- пожаловался он.- Я собираюсь обсудить с ним это, чуть позже.
- Я думаю, он хотел так образом пошутить,- сказала она.
Кончики ее губ опустились вниз на знак того, что она не всегда согласна со всем.
Дортмундер спросил:
- Сколько сказал тебе Мертог?
- Он сказал, что ко мне заедет мужчина по имени Балчер с предложением для меня. Он хочет использовать мой офис для какой-то "серой" схемы.
- Он не пояснил для какой?
Тини ответил вместо нее:
- А он и не был в курсе. Я не вдавался с ним в подробности.
- Так же поступил и он,- подчеркнула развеселившаяся Ж. К. Тэйлор.
- Так вы не знаете, на что вы соглашаетесь.
Она пожала плечами и ответила:
- Пока я не буду иметь дело с покушения на жизнь или убийством, меня мало волнует то, чем вы будете здесь заниматься.
- Отлично,- произнес Дортмундер и глянул на Тини или тот пришел в себя, поскольку все это время он молчал. Тини все еще был в шоковом состоянии от перевоплощений Ж. К. Тэйлор из холодной секретарши в горячую порно-звезду и снова в расчетливую бизнес-вумен. Нахмурившись, он так напряженно наблюдал за этой девушкой, как будто кто-то поставил ему ультиматум: или ты разгадаешь, что у нее на уме или тебя расстреляют.
Поэтому Дортмундер вынужден был обойтись без поддержки Тини.
- Мы хотим провернуть одну небольшую кражу.
Она была удивлена и показала свое удивление.
- А-а, вот как,- начала она.- Я думала, что вы, возможно, фальшивомонетчики, которым понадобился магазин, чтобы отпечатать продукцию, что-то вроде этого. А вам и не нужна печать, вот почему вы двое удивили меня.
- Мы собираемся ограбить несколько ювелирных компаний. И нам нужна площадь…
- Какая площадь?
Тини ответил:
- Несколько неплохих площадей.
Он видимо достаточно пришел в себя после своего оглупления, что решился произвести впечатление на эту женщину. И ему это удалось.
- Хорошо,- сказал она,- мне, ребята, нравится ваша идея.
Дортмундер добавил:
- Нам нужно место, где мы сможем провести ночь перед операцией, а затем нам понадобиться еще одно место, где мы сможем припрятать награбленное после работы, а после мы отправим наши и ваши товары почтой.
- Итак, вы нуждаетесь во мне на всех этапах операции. И что вы можете мне предложить за такой сервис?
- Десять процентов от краденого.
- Минимум?
Дортмундер не знал, какую сумму они смогут выручить от награбленного, мог только догадываться.
- Десять тысяч.
- Когда?
- Когда получим деньги на руки.
Вежливая улыбка мелькнула на ее лице и снова исчезла.
- Сколько вперед?
- Нисколько.