- Постойте, не уходите, - торопливо проговорил он, так, будто и впрямь поверил, что Георгий может уйти.
- Да? - Жорик послушно сел, понимая, что снова победил.
- Последний способ давления на меня, действительно оказался действенным. На все эти ваши угрозы о милиции мне, честно говоря, плевать. Хорошо, я все объясню вам. Если вы считаете, что это может помочь Ксюше…
- Считаю.
- Я не собирался стрелять в Катю. Я собирался запугать её.
- Я не боюсь оружия, - попыталась разрядить обстановку я, - Лучше б прятали в ящике стола змею или крысу… Тогда я бы испугалась.
Не глядя на меня, Жорик коротко дернул рукой, выставив ладонь в мою сторону. Предыдущий опыт показывал, что этот жест означал вежливую просьбу помолчать и не мешать течению разговора. Я неохотно повиновалась. Почему, если разговаривать по существу, так обязательно в обстановке крайнего напряжения?
- Запугать и…?
- И всё. Я надеялся, что в таком состоянии она расскажет мне правду. О музее одного литератора, о глухонемом, о моей дочери…
- Какую правду?
- Если бы я знал какую, то, наверное, не нуждался бы в объяснениях. Да. Я понимаю. Все это выглядит очень странно. Хорошо, я постараюсь говорить понятно, - и тут Шумилов одарил меня таким подозрительным взглядом, что я невольно поежилась, - Только объясните мне прежде, почему вы скрыли от меня, что заметили пистолет?
Предупреждая мой ответ, Георгий снова махнул рукой. Я, кривляясь, пожала плечами и многозначительно кивнула Шумилову на Жорика. Дескать, обязательно объяснила бы всё, но, видите, не разрешают. На самом деле, я не могла ничего объяснить, не то, что заказчику, но и самой себе. Откуда Георгий узнал о пистолете?
Шумилов, между тем, понял, что ответа от меня не дождется, и обреченно начал излагать.
- Понимаете, с тех пор, как исчезла Лариса, - Шумилов задумчиво прищурился. Казалось, он впервые оформлял свои смутные подозрения в стройную линию, - Ксения стала вести себя очень странно. За тот год, что дочь живет со мной, я уже достаточно хорошо изучил её. Поверьте, от природы Ксюша - очень добрая, открытая девочка.
- Простите, а где Ксения жила раньше? - вмешалась я, прежде чем Георгий успел выставить свою дурацкую ладонь.
- Не знаю, - ответил издатель, - Судя по её сбивчивым рассказам, то у друзей, то у тетки. Я не слишком третирую дочь расспросами о прошлой жизни.
Я, не вполне понимая, какая такая "прошлая жизнь" может быть у двадцатидвухлетней девушки, вопросительно уставилась на издателя.
- От вас подобного гуманизма, я, конечно же, требовать не могу, - не преминул съязвить Шумилов, - Хотя ваши расспросы третируют куда больше. Ладно. Объясняю. Мы расстались с Ксюшиной мамой, когда дочери было пять лет. Расстались громко, некрасиво и навсегда. Первое время я еще пытался добиться права на общение с дочерью, но новый муж Ксюшиной матери был настроен категорически против. Незабываемые минуты унижений. Заплаканные глазенки дочери, направленный на меня ствол охотничьего ружья нового хозяина дома, хриплая ругань бывшей тещи, которая всегда считала меня недостойным членом семьи, и спокойный, отчужденный голос женщины, которая когда-то была единственным в мире близким мне человеком: "У меня семья, Эдик. Не порть нам жизнь. Ксенька в тебе не нуждается. Ты всегда был плохим, невнимательным отцом. Уходи". Я ушел. Уехал навсегда из того маленького городка, который вырастил меня и который, по сей день, я считаю своей родиной. Через шестнадцать лет Ксения приехала в наш Город и, спустя полгода, сумела отыскать меня. К этому времени она поступила в институт, увлеклась театральной студией Зинаиды, жила в общежитии, подрабатывала, торгуя косметикой. Конечно, я забрал дочь из общаги. Мы очень сблизились и подружились. Оказалось, что с матерью Ксения жила лишь до пятнадцати лет. Потом девочка уехала в районный центр поступать в училище. Где-то в семнадцать - бросила учебу и поехала в столицу. Казавшаяся такой реальной карьера актрисы и не думала складываться. На неё просто не хватало времени. Все силы уходили на борьбу за выживание. Денег, присылаемых матерью, едва хватало на оплату комнаты в коммуналке, а жить у гостеприимных друзей было неудобно. Требовать больше денег Ксюша не могла, зная, что материальное положение родителей очень неустойчивое. Воспитанная в убеждении, что наличие родного отца никак не может отражаться на её жизни, Ксенька даже не вспоминала про меня тогда, - Шумилов разговаривал, словно сам с собой. Воспоминания постепенно притупили его недовольство моим вмешательством, - Не одолев столицу, девочка переехала в наш город. Дальние родственники по материнской линии предоставили ей временное жилье, и помогли определиться с институтом. После неудачных столичных попыток попасть на факультет актерского мастерства, Ксюша решила поступать туда, куда проще. Я думаю, зря. Ну, да уже неважно. Своим политехническим Ксюша вполне довольна. Про то, что я живу здесь, она узнала совершенно случайно. Наш журнал участвовал в выставке, которую показывали по телевизору. Через шестнадцать лет разлуки, мы с Ксюшей узнали друг друга с первого взгляда (после предоставления ею соответствующих документов, разумеется).
Мои руки автоматически записывали данные. Жорик неотрывно следил за рассказчиком, терзая остроконечной ампулой авторучки несчастную плоть очередной салфетки. Издатель говорил, нездешним взглядом бороздя нездешние просторы где-то далеко за спиной Георгия.
"Так вот почему он так внимательно относится к дочери, и даже принимает активное участие в делах театра", - мелькнуло у меня в голове, - "Наверстывает упущенное. Что ж, тогда доверительные отношения между ним и дочерью даже не вызывают подозрений. Возможно, это действительно дружеские отношения, а не идеалистический самообман Шумилова".
Огорчило появившееся вдруг твердое убеждение, что искренняя дружба между родителями и детьми возможна только после долгой разлуки, позволяющей провести переоценку отношений и избавиться от потребности самоутверждаться друг на друге. До чего же все-таки несовершенно устроен человек. Ценит лишь то, что теряет, а потерять стремится именно то, что на самом деле подсознательно ценит.
- Как вы, наверное, уже догадались, - Шумилов вернулся в реальность уже без всякого раздражения, смирившись с необходимостью откровенничать, - Ксения значит для меня очень много. Мне не хотелось бы снова потерять её.
- Вернемся к пистолету, - перебил Георгий, окончательно убедив меня в своем законченном цинизме.
- После исчезновения Ларисы, Ксюша не находила себе места, - покорно принялся объясняться издатель, - Уж я-то чувствую, когда с дочерью что-то не то. Предложил поговорить откровенно. Вместо этого, Ксюша целых два часа расспрашивала меня о жилище Хомутова, о его родственниках, о его друзьях. Потом долго теребила меня расспросами о каком-то глухонемом. Ни о каком глухонемом я тогда еще слыхом не слыхивал. О чем честно и сообщил дочери. На мой прямой вопрос о том, какое все эти разговоры имеют отношение к исчезновению Ларисы, Ксюша, помявшись, ответила, что, наверное, никакого. "Просто мне кое-что кажется", - нахмурившись, сказала тогда дочь, и я до сих пор жалею, что не выяснил природу этого "кое-чего". Впервые Ксюша нарочно избежала продолжения разговора. Ни разу за прошедший год, даже когда я случайно касался самых интимных подробностей её прошлой жизни, Ксюша не оставляла меня без разъяснения ситуации. Мы давно считали, что нам нечего скрывать друг от друга. Понимаете, мы оба с ней отлично знаем, что такое одиночество. А еще знаем, что к нему приводят именно такие недоговорки. Люди отчуждаются из-за них.
Нет, этот человек все же был инопланетянином. Нашел, что проповедовать в наше время!
"Нормальные родители учат детей сдержанности и осторожности… Каково, интересно, такой открытой девочке придется во взрослой жизни? Неудивительно, что она попала в беду", - подумала я, так и не поняв, что испытание взрослой жизнью Ксения давно уже прошла.
После исчезновения Аллы, Ксения совсем замкнулась. Казалось, какое-то ужасное знание грузом лежит на её плечах и не позволяет думать ни о чем другом. Расспросы ни к чему не привели. Тогда я заявил, что немедленно отправляюсь к Хомутову с требованием объяснений. Ведь Хомутов был единственной зацепкой, ведущей к переживаниям дочери. Ксюша запротестовала. "Нельзя идти к Хомутову! Нельзя! Когда все прояснится, я обязательно объясню тебе, почему. Пойми, если глухонемой вдруг узнает, что ты наводишь справки, может случиться непоправимое! Речь идет об очень важных для меня вещах!"
- И вы никому не рассказывали об этом разговоре?
- Этот разговор случился вчера. После него я решил провести самостоятельное расследование и даже нанять детектива для выполнения всякого рода локальных поручений, - Шумилов, усмехаясь чему-то в глубине себя, повернулся к Жорику, - Тогда я еще не знал, что детектив может потребовать от меня освещения полной картины. Правда, тогда еще и Ксюша никуда не уезжала, и я мог гарантировать её безопасность без посвящения в дела посторонних. Я предложил нанять детектива Зинаиде Максимовне, будучи уверенным, что режиссерша позвонит в "Order". Когда ко мне явились вы, Катя, я несколько оторопел. Привык решать серьезные дела с серьезными людьми… вы действительно не похожи на детектива, - я открыла рот, чтобы запротестовать, но не успела, - Теперь я понимаю, что ошибался, - успокоительно заверил Шумилов, - С самого начала я насторожился, услышав от вас про Хомутовский музей. Ксения так скрупулезно расспрашивала о нем… Мои подозрения усилились, когда вы сказали о глухонемом. Признаться, в какой-то момент разговора, я подумал, что вы откровенно признаетесь в похищении девочек, и пришли требовать выкуп. Именно тогда я достал из ящика пистолет, который вы каким-то чудом увидели. Но потом вы начали вести себя так, будто вы действительно детектив, и я обвинил себя в излишней подозрительности. После того, как вы ушли, я еще раз прокрутил наш разговор в голове, счел ваше поведение действительно подозрительным и сам позвонил в "Order", - после этого Шумилов хлопнул себя ладонью по лбу и самокритично заявил, - Идиот! Надо было сразу позвонить Зинаиде и узнать, откуда она вас такую выискала. Впрочем, об этой своей оплошности, я кажется, уже упоминал…
- Катерина, подчеркни: "Стоит немедленно разобраться с Хомутовым", - ткнул в мою сторону указательным пальцем Георгий, - Г-н. Заказчик, вы обязаны обзвонить всех известных вам Ксениных родственников и выяснить, не у них ли девочка.
- Вот! - с отчаяньем воскликнул Шумилов, - Я был прав, не желая доверяться вам. Вы сейчас просите меня сделать именно то, чего Ксения умоляла не предпринимать. В письме она просила не беспокоить её мать и даже, в случае чего, подтвердить пребывание Ксении у меня.
- О письме стоит поговорить отдельно, - не обращая внимания на отчаянье клиента, продолжил Георгий, - Где оно? Что в нем было написано?
- Письмо осталось в офисе, - растерялся издатель, - Но я помню его наизусть, могу пересказать…
- Не волнуйтесь, - решила, все же, успокоить Шумилова я, - С Хомутовым мы будем разговаривать очень осторожно, чтобы не пробудить в нем никаких подозрений о наведении справок. А для разговоров с родными Ксюши вы можете что-то придумать. Скажем, попросите обзвонить их свою секретаршу. Пусть она прикинется подругой Ксюши по училищу…
- Катерина, неужели ты считаешь, что г-н Заказчик сам не найдет, что придумать, - перебил меня Жорик, - Собирался же он направлять на тебя оружие. Значит, не так уж он прост и безобиден. Правда?
- Я же извинился, - едва сдерживаясь, прошептал издатель в ответ на очередную колкость Георгия, и я побоялась нового обострения их взаимной неприязни.
Но обострения не случилось. На этот раз ситуацию спасла Зинаида Максимовна. Позже я заметила, что эта женщина наделена волшебным свойством появляться в нужное время в нужном месте.
- Счастлива приветствовать! - пробасила Зинаида Максимовна на половину городского парка и с видом завсегдатая подтянула к себе одно из "плавучих кресел".
Оказалось, что подлокотник, отделяющий одно сиденье от другого, легко откидывается вверх. Видимо, сидеть одновременно на двух стульях режиссерше было значительно удобнее. Терпеливо дождавшись официанта с двумя подстилками, Зинаида Максимовна, не обращая внимания на то, что поплавок довольно глубоко погрузился в воду, принялась устраиваться поудобнее. Официант что-то сказал режиссерше, услужливо поклонившись.
- Нет-нет, - сдержанно поблагодарила Зинаида Максимовна, - Меня подвезут.
Несмотря на то, что режиссерша говорила обычным повседневным тоном, её голос перекрывал играющую за стойкой музыку и разносился по всем закуточкам ресторана и окрестностей.
Тотчас же, после того, как Зинаида Максимовна с должным почтением разместила свои габариты, в проеме ведущей к бассейну арки появилась Тигра в сопровождении джентльмена, ничуть не уступающего в размерах нашей режиссерше. Шумилов настороженно глянул на меня.
- Нет, - быстро заверила издателя я, - Я её сюда не звала.
- Значит, Кристина подслушала разговор, - сокрушенно покачал головой Издатель, - Таких совпадений не бывает. О ресторане пока мало кто знает. Господи, как приучить племянницу к нормальному поведению? Родители страшно балуют её. А я - их, принимая на себя обязанности по воспитанию Кристины.
Я объяснила Жорику, кто такая Тигра, и почему Шумилов удивлен её появлением.
- Непохоже, - поддержал изначально мелькнувшую у меня мысль Георгий, - Если бы эта…м…племянница… специально притащила сюда режиссершу, та вела бы себя не так раскованно и появилась бы, наверное, вместе с…м…. девочкой.
Тигра, между тем, заметила нас и принялась размахивать руками над головой.
- Екатериночка Батьковночка! - то ли заискивая, то ли издеваясь, прокричала Кристина, - Это я, Тигра!
Можно подумать, я могла её с кем-то спутать.
- Это просто супер, что вы здесь! Мне, это… есть, что сказать!
После несколькосекундного анализа, я поняла, что именно Тигра хотела сообщить этой странной фразой.
- Замечательно! - прокричала я ей в ответ, поражаясь тому, насколько тускло звучит мой голос в сравнении с голосами двух предыдущих ораторов. Кто его знает, может, занятие театральным мастерством и впрямь дают что-то еще, кроме неприятностей. - Обсудим чуть позже!
Наш диалог разбился о громогласные требования режиссерши.
- Масик! - кричала она появившемуся с Тигрой джентльмену, - Ты опоздал на три минуты, с тебя три шоколадки! Предпочитаю занять вон тот столик!
Ничуть не обидевшись на подобное обращение, вновь прибывший джентльмен занял соседнее с режиссерским "плавучее кресло" и протянул Зинаиде Максимовне цепь, которой оно было пришвартовано к кромке бассейна. Режиссерша пристегнула к ней своё кресло и с невозмутимым видом разглядывала окружающий мир ровно до тех пор, пока обливающийся потом "Масик" не довез её к указанному столику.
Тигра, торжественно проехавшись несколько раз взад-вперед по водоему, прикатилась, наконец, к нашему столику и поприветствовала присутствующих громким лопанием жвачного пузыря.
- Кристина! - укоризненно покачал головой Шумилов.
Тигра растянула до ушей плотно сжатые губы и притворно горестно вздохнула.
- Я уже почти отучилась. Клацаю не больше двух пузырей в день. Не клацать вообще - не могу. Хочется.
- Если бы каждый так носился со своим "хочется", люди давно превратились бы в животных, - строго заметила я, решив разделить с издателем бремя педагогической ответственности.
Шумилов коротко глянул на меня, и в его глазах мне почудилось недоуменное неодобрение. Будто он не ожидал, чтобы кто-то посторонний посмел сделать замечание его племяннице. Ну и надоел же этот Шумилов, со своими требованиями о невмешательстве в жизнь его близких!
- Всерьез прислушиваться к своему "хочу", можно только в том случае, если речь идет о чем-то жизненно необходимом. В остальных случаях желания можно пересилить, - назидательно продолжила я, назло всем неодобрительным взглядам.
- А "не хочу"? - Тигра, казалось, ужасно заинтересовалась моими нотациями.
- Что "не хочу"? - не поняла я.
- Ну, когда я что-то "не хочу" это тоже нужно пересиливать?
Я вспомнила наш утренний разговор с издателем и поняла, что за ловушку готовит мне Тигра.
- Не всегда, - решила не попадаться я, - Как я уже говорила сегодня г-ну Шумилову, если делать что-то сильно не хочется, то, даже заставляя себя, человек не сможет достичь нужного качества… Поэтому, к "не хочу" все же стоит прислушиваться, - я начинала запутываться, - Иногда…
- Значит, я не хочу не клацать пузыри! - абсолютно счастливая случившейся победой, заявила Тигра, - Но я к этому не прислушиваюсь. От этого не клацаю их некачественно. Около двух раз в день, вместо прежних ста двух!
- Понимаете, - Шумилов едва сдерживал смех, - Девочка учится на математическом факультете. Учится увлеченно. С ней очень сложно спорить.
Вот тебе и "подростковая необремененность интеллектом". С видом укротительницы диких тигров я кинулась восстанавливать свой авторитет.
- Отлично. В таком случае, я тоже имею права чего-то не хотеть. Не хочу, чтобы у меня в помощницах ходили жвачные животные. Или работа, или эти пузыри.
Тигра на миг растерялась. В поисках защиты, она обиженно повернулась к дяде, но тот беспристрастно ждал дальнейшего развития событий. Тогда глаза девочки наполнились пугающей серьезностью, она глубоко вздохнула и выплюнула жвачку себе на ладонь.
- Эх, нет худа без добра, - улыбалась Тигра через минуту, забыв о трагичности своей жертвы, - Теперь вы меня точно не прогоните. Я теперь, считай, официально в деле. Да ведь?
- Да ведь, - утвердительно кивнула я, пораженная собственной победой.
- Тогда разрешите пригласить вас за наш столик. Зинаида Максимовна зовет вас.
Я извинилась перед своими джентльменами и, пересев на второе сиденье Тигриного поплавка, отправилась засвидетельствовать почтение режиссерше.