Глава 8
Телефонный мошенник
Мэтт задумчиво смотрел на телефон в спальне, самую дешевую модель из предлагаемых фирмой "Centel". Огромные кнопки и цифры на них делали эту модель практически образцом безобразия. Точно самый дешевый гроб в витрине магазина ритуальных услуг, этот телефон был создан для того, чтобы отпугивать, а не привлекать. Он требовал отказаться от звонка или купить модель подороже. Как и все в Лас-Вегасе, он был призван выкачивать денежки из карманов лоха.
Этот невзрачный телефон устраивал Мэтта, чье прошлое сделало его равнодушным к радостям потребителя. Что ж. Это прошлое сделало его равнодушным к большинству радостей, предлагаемых жизненным укладом конца двадцатого века.
Неважно, красивые или уродливые, телефоны были его друзьями… почти продолжением его нервных окончаний, искусственными конечностями, которые он использовал для общения с миром. Никаких наушников он не признавал, только голая трубка, прижатая к уху, трубка, чья бежевая пластмасса вдруг напомнила ему слуховой аппарат сестры Мари Моники.
Неудивительно, что у него вспотели ладони - Мэтт не ждал ничьего звонка, он сам намеревался совершить звонок. Он собирался с духом, чтобы соврать, и это было нелегко для человека его воспитания и убеждений.
Хуже того - он был намерен позвонить в офис епархии и соврать.
Ложь. Одна ложь всегда порождает другую, как библейские патриархи - основатели родов бесконечных потомков.
Мэтт поправил чистый блокнот на своей маленькой прикроватной тумбочке. Ему нравились пустые страницы: бумага слегка зеленоватого оттенка, чтобы глаза меньше уставали, тонкие голубые линии, призванные сделать его записи ровными и аккуратными - в отличие от его намерений.
Он взял тонкий фломастер, выбранный ради гладкости скольжения по бумаге, которой трудно достичь при помощи шариковой ручки. Ему ведь придется зажимать трубку между ухом и плечом, пока будет записывать, придерживая блокнот свободной рукой. Может, все-таки надо было купить наушник?.. Да уж, Девайн! Похоже, ты планируешь делать подобные звонки снова и снова. Поставить ложь на поток, не правда ли?..
Мэтт склонился над толстенным телефонным справочником Лас-Вегаса, разложенном на полу, прищурился на раскрытую страницу и стал аккуратно набирать номер, сверяясь с напечатанным. Его глаза бегали от крохотных циферок в справочнике к огромным на телефоне.
- Епархия Рено, Лас-Вегас, - отозвался четкий женский голос.
- Здравствуйте, - сказал Мэтт. Его собственный голос звучал на удивление спокойно. Черный фломастер лежал поперек страницы блокнота, как миниатюрная шпага, ожидающая начала поединка. Правая рука Мэтта сжалась в кулак, комкая страницу. - Не могли бы вы переадресовать мой звонок тому, кто может мне помочь? Я… прихожанин церкви Девы Марии Гваделупской…
- О, конечно, - голос в трубке смягчился. Теперь, когда Мэтт обозначил себя как одного из верующих, этот голос больше не был хрустящим, как свежее яблоко, а сделался мягким, точно яблочный джем.
- Мы собираемся устроить чествование отца Фернандеса, - промямлил Мэтт, но его неуверенность вполне могла сойти за смущение перед официальным лицом.
- Понимаю. В честь успешного завершения последней компании по открытию фонда, да? Очень мило с вашей стороны.
- Совершенно верно.
Очень мило с моей стороны, да. И так легко, оказывается, заставить людей поверить в хорошие намерения.
- Я отвечаю за развлекательную программу. Мы делаем шоу "Вся ваша жизнь", это будет сюрприз для отца Фернандеса…
- Замечательная идея! Чем я могу вам помочь?
- Мы хотели бы пригласить нескольких неожиданных гостей - людей, которых он не видел много лет, из его прошлых приходов.
- О, он будет счастлив! И вам нужны адреса его прежних мест службы? С какого примерно времени?
- Я думаю, с семинарии. Или даже… знаете, было бы великолепно, если бы вы начали прямо со школы. Ну, вы понимаете. Вся его жизнь.
В трубке воцарилось молчание. Ничто так не заставляет сжиматься сердце, как долгая пауза на том конце провода, когда вы знаете, что там кто-то есть. Может, он зашел слишком далеко? Может, сдать назад и сказать, что сойдут и бывшие прихожане?..
- Это может занять некоторое время, - голос в трубке, наконец, прорезался, но в нем звучало неприкрытое сомнение.
- Мы будем благодарны за любую помощь! - воскликнул Мэтт поспешно, с неуместной горячностью, о которой немедленно пожалел.
- Да я-то могу, конечно, найти для вас полную информацию, но вы уверены, что вам по карману пригласить гостей из разных дальних мест? У меня нет под рукой личного дела отца Фернандеса, но, по-моему, он служил в разных концах страны.
"Это тем более подозрительно", - подумал Мэтт.
- Мы собрали деньги… специальный фонд, чтобы оплатить прилет г-гостей… из прошлого, - пояснил он, слегка запинаясь от энтузиазма - или от ужаса. - Так что мы с этим справимся.
Ты в этом действительно уверен?..
- Какие вы молодцы. Разумеется, я подберу все данные. Могу выслать вам адреса по почте…
- Нет-нет! Никакой почты. Мы не хотим испортить отцу Фернандесу сюрприз. Это только между нами.
- Тогда я позвоню вам, как только посмотрю личное дело, мистер…
- Питерс, - сказал Мэтт, криво усмехнувшись уголком губ.
Почему он не подобрал более правдоподобное имя, прежде чем взять трубку? Ладно, в следующий раз. Он понимал, какое фанданго станцевало его подсознание с этим именем: Питерс, как Питер Бернс, приходской Иуда, Питерс, как Симон Петр, трижды отрекшийся от Христа в Гефсиманском саду. Питерс-предатель. Питерс-перевертыш.
- Нет, не нужно сюда звонить. Я в офисе, - добавил он извиняющимся тоном. - Мне не разрешается использовать телефон в личных целях. Но я сам могу позвонить вам через некоторое время.
- Хорошо. Дайте мне пятнадцать минут.
- А кого я должен спросить?..
- О, я всегда беру трубку, мистер Питерс. Маделайн Маккаферти.
- Спасибо, мисс Маккаферти, - она не поправила "мисс" на "миссис", значит, представление, которое у него сложилось, оказалось верным: старая дева, полностью погруженная в церковные дела. - И, как бы сказать… я был бы вам очень благодарен, если бы вы никому не говорили о моем звонке. Вы же знаете, как быстро слухи разносятся по приходу.
- Разумеется, знаю, и, разумеется, я буду хранить молчание. Ни за что не хотела бы как-то испортить радостный день отцу Фернандесу. Он такой прекрасный человек!
Эта фраза еще звучала в голове Мэтта, когда он повесил трубку. "Прекрасный человек". Нет, не этими словами Мэтт Девайн описал бы обидчивого и гордого пастора. Но верные католики имеют склонность увенчивать своих священнослужителей прижизненными нимбами. Неудивительно, что они так редко замечают облетевшую позолоту.
Глава 9
Роман с трутнем
Современные телефоны больше не звонят. Они вопят.
Темпл ненавидела просыпаться от этого пронзительного механического трезвона. Она взглянула на часы на тумбочке у кровати, придвинутые достаточно близко и имевшие достаточно крупные светящиеся цифры, чтобы можно было разглядеть без очков.
Восемь тридцать! В субботу утром! Что этот звонящий себе думает? Что у нее нет никакой личной жизни, свиданий в пятницу вечером, бурных ночных вечеринок?.. Вообще-то, все вышесказанное было постыдной правдой, но это не давало анонимному нахалу права напоминать ей об этом.
Да это вообще кто-то ошибся номером, скорее всего.
Стоит ли тянуться к трубке, если, по всей вероятности, она услышит в ней только гудки?
Однако, тот, у кого телефонные звонки составляют большую часть работы, обязан всегда брать трубку. Темпл была уверена, что этот девиз должен быть включен в какой-нибудь толстый том афоризмов, вроде собрания сочинений Халиля Джебрана.
Она дотянулась до красной пластиковой трубки в форме туфельки на шпильке, поднесла к уху каблук и чирикнула: "Алло!". Жаль, что Агент-99 не пользовался этой сверхсовременной моделью телефона в своем старом шпионском шоу "Напряги извилины".
- Темпл?
Низкий мужской голос, прозвучавший в трубке, заставил ее подумать, что телефон сломался. Кого она знала с таким предназначенным для спальни голосом, кроме Макса Кинселлы? Волосы на руках Темпл встали дыбом, по коже пробежал мороз, необъяснимый с точки зрения температуры в комнате. Хуже того - вообще необъяснимый. Она поспешно села в постели.
- Да?
- Мне нужна твоя помощь.
- Кто это?
Зачем она спросила!.. Ответ может потрясти ее до глубины души!
Темпл вцепилась в трубку обеими руками, потные ладони прилипли к гладкой пластмассе. Как это похоже на Макса - вот так возникнуть в ее жизни снова, бесплотным голосом в трубке… По крайней мере, это доказало бы, что он жив. Или… нет?
- А ты не знаешь? - спросил голос.
В этом-то и состояла проблема: она не знала, и напоминание об этом привело ее в состояние раздражения.
- Прекратите разыгрывать, или я повешу трубку! - пригрозила Темпл. - Я сыта по горло анонимными звонками!
- В самом деле?
Голос в телефоне звучал заинтересованно, даже игриво. Теперь Темпл знала, что это не Макс. Макс никогда себя так не вел. Но, вместо того, чтобы почувствовать облегчение или разочарование, она разозлилась.
- Я сказала, я сейчас повешу трубку!
- Нет, погоди!.. Господи, ТиБи, мне нужна всего лишь небольшая услуга.
Ох. Кроуфорд Бьюкенен со своим мужественным басом идола детских утренников. Она должна была сразу догадаться. Но какого черта он ей звонит?
- Попробуй обратиться в бюро добрых услуг. Они для этого предназначены.
- Просто послушай меня. У меня земля под ногами горит.
- У тебя задница горит, Кроуфорд. Как обычно.
- Мне нужно, чтобы ты кое-что написала для "Гридирона".
- Для "Гридирона"? Я думала, ты нынче все шоу пишешь сам!
- Срок сдачи через два дня, а у меня недостаточно текста. Ты же выплевываешь эти свои легкомысленные писульки, как леденцы!
- А ты планировал сваять для "Гридирона" нечто философски-грандиозное, как Юджин О’Нил? - съязвила она в ответ.
- Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Мне нужно несколько миленьких сатирических мазков.
- К какому времени?
- Репетиции начинаются в понедельник вечером.
- Блин, Кроуфорд, это чертовски короткий срок! Если бы ты не выделывался с единоличным написанием всего шоу, у тебя бы не горела под ногами земля вдобавок к вечно горящей заднице! По идее, я должна оставить тебя поджариваться. В назидание.
- Я знаю, я знаю!.. Я думал, что успею. Но потом… у меня начались проблемы с сердцем…
- Подготовка шоу - это тебе не вышивание крестиком. Пора бы знать.
- По крайней мере, я знал, кому всегда могу позвонить в случае неприятностей, - промурлыкал он своим самым глубоким и обольстительным баритоном.
- Да уж, кому еще ты мог позвонить на рассвете в субботу!
- Никому, - признал он очевидное. - Только тебе. Мне необходим большой номер для закрытия, с участием всей команды актеров. Что-то такое, что обобщило бы все, показало бы всю жизнь Лас-Вегаса за этот год. Дэнни Голубок, этот так называемый режиссер, уверяет, что шоу провалится, если концовка не будет грандиозной.
"Вот это мило, - подумала Темпл, задумчиво накручивая красный телефонный шнур на палец, увенчанный длинным ярко-алым ногтем. - Может, предоставить Круфорда его судьбе? - Она туго затянула шнур вокруг пальца. - Или все же помочь мерзавцу выпутаться?"
- Ладно. Но это только во имя "Гридирона". На тебя-то лично мне плевать, даже если шоу будет решено открывать и закрывать демонстрацией твоей хорошо прожаренной тушки. Я что-нибудь придумаю за выходные и пришлю тебе факсом в понедельник.
- Нет-нет! Ты должна приехать ко мне в офис в "Скуп" и писать прямо здесь, чтобы мы могли… консультироваться по ходу. В выходные тут никого, так что свободных компьютеров полно. Я сегодня буду в офисе весь день, и завтра тоже.
- Ты что, правда думаешь, что мне больше делать нечего, как только болтаться с тобой в твоей редакции все выходные?
- Но нам очень нужен этот номер, - сказал он. - Очень.
- Ну, хорошо, - проворчала она и, не прощаясь, повесила трубку. К сожалению, им с Кроуфордом слишком скоро предстояло опять здороваться.
Здание редакции газеты "Лас-Вегас Скуп" выглядело так же многообещающе, как свиная лужа. Темпл часто проезжала мимо него и каждый раз морщилась, вспоминая Бьюкенена и представляя себе, как он тут ночь за ночью плетет свою сеть из сплетен, точно какой-то бледный паук с волосатыми лапами… нет, это сравнение выглядело оскорбительно по отношению к паукам.
Темпл считала свои взгляды достаточно широкими, но все равно терпеть не могла ежедневную колонку "Форпост Бьюкенена" с ее пошлыми обзорами самых низкопробных злачных мест Лас-Вегаса. Она ненавидела и сам "Лас-Вегас Скуп", пачкающий пальцы таблоид на дешевой бумаге, грязный не только в буквальном смысле, с его фотографиями мальчиков и девочек из эскорт-сервиса на всю страницу и обсасыванием всевозможных сексуальных извращений, от картофельного супа до бразильских орехов.
Темпл припарковала свой чистенький "гео-шторм" возле замусоренного тротуара, на котором валялись обрывки спортивных обзоров и газетные листы с лицами эскорт-девочек, несущими на себе следы подошв сорок третьего размера. Стоя возле узкой двери редакции, выглядящей прямо-таки подозрительно, Темпл никак не решалась прикоснуться поцарапанной дверной ручке. Это место напоминало ей вход в кинотеатр, где демонстрируют порнофильмы: мало ли кто дотрагивался до этой ручки, еще подцепишь какую-нибудь заразу.
- Я сошла с ума, это точно, - прошептала она себе под нос.
Но она написала столько реприз для "Гридирона"!.. И, вдобавок, как приятно, что Кроуфорд приполз к ней за помощью… хотя он по жизни передвигается ползком, так что это не особенно удивительно.
Обшарпанная дверь была заперта. Прекрасно!
Темпл поправила солнечные очки в красной оправе и оглянулась на свою машину. Она ненавидела работать вне дома, хотя и гордилась своей универсальностью и мобильностью. Кроме всего прочего, она терпеть не могла работать в сотрудничестве с кем-то. Пишущие лучше всех - пишут в одиночестве. А уж мысль о том, чтобы сотрудничать с Кроуфордом и видеть его поблизости во время работы никак не добавляла радости.
Дверь распахнулась, и он предстал перед ней во всей красе. Сегодня Кроуфорд был одет не в свой обычный щегольский светлый костюмчик, который заставлял бледнеть шикарные костюмы братьев Фонтана. Нет, на нем была трикотажная рубашка ананасно-желтого цвета и - фу!.. - белые шорты-бермуды. У нее даже в темных очках зачесались глаза от его вида. Кинув быстрый взгляд вниз, Темпл с отвращением убедилась, что сравнение Бьюкенена с бледным пауком с волосатыми лапами попало точно в цель.
- Ты сегодня выглядишь… живенько, - приветствовал он ее со своей вкрадчивой улыбочкой.
- Показывай, где компьютер, - прорычала она, протискиваясь мимо него так, чтобы не коснуться ненароком чего-нибудь еще, столь же мерзкого, вроде заляпанной чужими пальцами дверной ручки.
Редакция была пуста, как и обещалось. На какое-то мгновение Темпл испугалась, что Кроуфорд может предпринять что-нибудь… мужское. Что-нибудь мужское от него ее совсем не устраивало - в любой форме, хоть вербальной, хоть физической. Кроуфорд был уверен в своей неотразимости, позиционировал себя как Казанову и никакой отпор не принимал всерьез. Самые изощренные издевки не могли повредить его раздутому эго.
- Мы можем работать в моем кабинете, - сообщил он, прокладывая путь среди заставленного столами помещения, компьютеров, разрозненных номеров "Лас-Вегас Скуп", переполненных алюминиевых пепельниц и пустых одноразовых стаканчиков из-под кофе. Все это выглядело так, будто здесь никогда не убирали. Посреди этой свалки не хватало только валяющегося где-нибудь под столом мертвого тела.
Темпл вдохнула застарелый табачный перегар от сотен выкуренных сигарет и приторный запах множества дешевых сигар и глубоко пожалела о том, что вообще сняла трубку своего навороченного телефона, со звонка которого началось это погружение в журналистскую преисподнюю.
- У тебя имеется свой кабинет? - спросила она с надеждой. Сам Кроуфорд отличался невероятной чистоплотностью, граничившей с паранойей, так что в его кабинете должно было быть не так грязно.
- Разумеется, - горделиво ответил он своим глубоким голосом диск-жокея. - Я же ведущий обозреватель "Лас-Вегас Скуп".
В кабинете даже имелась дверь - очевидно, еще одно поощрение лучшего работника газеты.
Темпл протиснулась внутрь, стараясь, чтобы ее огромная сумка не задела дверной косяк. Мебель была старая, но тщательно протертая от пыли. Все предметы аккуратно расставлены, разложены и скрупулезно организованы, начиная с авторучек и кончая двумя компьютерами, стоящими на столе. Экраны компьютеров были развернуты в противоположные стороны.
Темпл приподняла рыжую бровь.
Кроуфорд скромно пожал плечами. Этот жест только подчеркнул, насколько природа его обделила в этой части тела.
- Я перенес сюда второй компьютер, чтобы мы могли консультироваться. К тому же, полагаю, тебе будет приятнее работать без запаха табака, которым пропитана общая комната.
- Спасибо, - сказала Темпл, окидывая взглядом аккуратную стопку бумаги на столе. - Это что у тебя, сценарий шоу?
Кроуфорд кивнул.
- Ну и как, хороший сценарий?
- Я его сам написал, - ответил он с некоторым раздражением.
- Я поэтому и спрашиваю.
Темпл с размаху повесила сумку на пустой стул. Пусть только Бьюкенен попробует что-нибудь выкинуть, и она покажет ему пару приемов самозащиты, которым Мэтт обучил ее за последние недели. К тому же, она посещала сеансы групповой терапии. Ее не так легко взять, хоть она и ростом с Дюймовочку.
- Не понимаю, почему я должна работать здесь, - проворчала она, нажимая клавишу "пуск" и наблюдая, как экран осветился и компьютер начал загружать обычную картинку.
Мысли ее уже были там, в предстоящей работе. Что бы такое придумать для завершающего выхода всей команды? Какая конкретно тема будет лучше всего освещать прошедший год? Гиперактивная жизнь Лас-Вегаса предоставляла бесконечный выбор целей для сатиры.
- Просто начинай работать, не обращай на меня внимания, - посоветовал Кроуфорд благосклонно, присаживаясь на краешек стола. - Симпатичные туфли, ТиБи.
Темпл подняла на него глаза. Он пялился не на туфли, а на ноги. Пусть себе пускает слюни. Разумеется, ее консервативные бежевые лодочки от Ван Элис, лучшее дополнение к деловому костюму, не могли привлечь к себе его пристального внимания. Кроуфорду нравилось нечто совсем другое.
- Люблю такие проститутские туфли.