- Могу я чем-нибудь помочь? - спросила Дороти. - Может, стакан воды?
"Ковбойский сапог" отвел взор от девушки, только-только заметив нас. Волосы его были собраны в длинный конский хвост, перехваченный неприглядным шнурком с серебряными кончиками. Он неуютно поежился, а девица продолжала рыдать у него на плече.
- Нет, все в порядке, Дотти. Спасибо, - прогундосил мужчина и быстро повел подопечную по коридору.
При имени "Дотти" моя новая знакомая скривилась.
- Так это и есть… - начала я.
- Наш заведующий кафедрой.
- Такого трудно не заметить, - кивнула я.
- Я вам сказала, что он жулик, и не пошутила, - она нагнулась ко мне и зашептала: - Я навела справки. Прежде всего, Билл вовсе не из штата Одинокой Звезды. Может, даже и не был там никогда. Родился в Бруклине, первый в своем выпуске Нью-Йоркского университета. Акцент и прикид приобрел позже.
- Что за шарада? - спросила я, изыскивая способ вернуться к теме Дэвида и Бет, но не показаться невежливой.
- Хороший вопрос. Он выбрал себе такой образ, чтобы выделиться из толпы. И стоило ему превратиться в Большого Билла, как карьера сразу пошла на взлет. Извращение. Лично я думаю, он немного чокнутый.
Мне вспомнился выпускник Гарварда, который выдавал себя за уличного бродягу, чтобы провести выборы в одном из районов Чикаго. Возможно, среди ученых такое поведение распространено шире, чем подозревает Дороти.
- А что это за девушка?
- Дебби Мейджорс, та самая студентка, которая выдвинула обвинение против Дэвида. Интересно, что там стряслось?
- Тебе интересно, что там стряслось? - раздался скрипучий голос прямо у нас за спиной.
- Ах, Бетте, - воскликнула, оборачиваясь, Дороти Джефферс. - Ты меня напугала. Это мисс Макгил, старая подруга Дэвида.
- Привет, меня зовут Бетте Абрамович, - громко сообщила пришедшая, стиснув мою ладонь словно стальными клещами. - Мы очень сожалеем о смерти Дэвида. Я ищу Бет, - продолжила она, обращаясь к Дороти.
- Бет? Сегодня все ее ищут. Но я не видела Бет.
Дороти повернулась ко мне.
- Бетте из администрации колледжа. Ей очень не хотелось, чтобы Дэвид стал заведующим кафедрой, так ведь, Бетте?
- К чему ворошить прошлое? Его нет, и вопрос закрыт. Но не стану отрицать, я пыталась разубедить Дэвида. Эти обвинения в домогательстве прилипают к человеку, даже если ты невиновен. А в случае и с Дэвидом разве поверишь в полную невиновность?
Бетте извлекла из сумочки бумажный платок и вытерла взмокший лоб.
- Но Дэвид не намерен был отказываться, - продолжила она, бросая платок в мусорную корзину рядом со столом Дороти. - На прошлой неделе он звонит мне и говорит: я знаю, мол, что Большой Билл не из Техаса и сообщу об этом всем.
- Неужели колледж не в силах поднять свидетельство о рождении Большого Билла и его диплом? - спросила я.
- Ну, - замялась Бетте. - У нас сейчас новая политика, все тщательно проверяется. Кстати, мы выяснили, что он солгал, заполняя заявление о приеме на работу.
С точки зрения статистики Большой Билл принадлежал к большинству. Свыше семидесяти двух процентов соискателей указывают о себе неверные сведения, и как правило, это сходит с рук. Мне не показалось разумным обсуждать проблемы статистики с Бетте и Дороти. Вместо этого я спросила, насколько серьезным проступком считается указание ложных данных.
- Думаю, если бы Дэвид уличил Большого Билла в подлоге, песенка последнего была бы спета, - заявила Бетте. - Нет способа причинить себе больший вред, чем соврать о своей биографии в академическом мире. Уверена, что на выборах, вопреки этому делу о домогательстве, победил бы Дэвид.
Скорее всего, она права. Трудно представить, что человека можно шантажировать фактом происхождения не из Техаса. Но если этот человек подделал университетские документы, его карьера смоется в унитаз за считанные мгновения.
- Вспомните, что случилось с лауреатом Пулитцеровской премии, профессором истории из колледжа Маунт-Холиок, - вмешалась Дороти. - Не вспомню его имени. Хоть он и извинился за то, что солгал про свое участие войне во Вьетнаме, его на год отстранили от преподавания без зарплаты и лишили с таким трудом выслуженной кафедры.
Я поделилась с Бетте, что мы с Дороти обсуждали пропавшие рассказы Хемингуэя. Та согласилась с коллегой, что вытекающие отсюда изыскания могли помочь звезде Дэвида взойти на небосклон науки.
- Чего никак не пойму, так это почему Дэвид никогда не говорил нам, что ему прислали эти рукописи, - развела руками Абрамович. - Поднялась бы большая шумиха, и находку взяли под защиту. Теперь, даже если она по праву принадлежит нам, это придется доказывать в суде.
- А с какой стати колледж претендует на собственность? - поинтересовалась я.
- Адвокат выяснил, что посылка пришла на наш адрес, - пояснила Бетте. - Что ясно показывает: кто бы ни являлся отправителем, Дэвида он знал только в связи с работой в колледже. Это как с изыскательскими проектами в промышленности: пока специалист работает на нас, плоды его труда принадлежат нам. Это четко оговорено законом. Это дело выиграем мы, без сомнения.
- До работы в администрации Бетте преподавала договорное право, - вставила Дороти.
- Как думаете, насколько хорошо Дебби Мейджорс знает Большого Билла? - задала я вопрос.
Бетте закусила губу.
- Не имею понятия. Никогда не замечала ничего необычного. Ну ладно, продолжу искать Бет.
Не попрощавшись, она резко повернулась и выбежала в коридор.
- Как вам кажется, - спросила Дороти, - колледж действительно может заполучить рукописи Хемингуэя, раз Дэвид…
- Мы говорили о Бет, - прервала ее я. - Мне бы хотелось поговорить с ней.
- Ее кабинет дальше по коридору. Номер сто двадцать пять. Но Бетте утверждает, что не застала ее на месте.
Мисс Джефферс посмотрела на часы.
- Ой, мне надо идти в класс.
Собрав со стола бумаги, она запихнула их в пузатый, уже переполненный портфель.
- А не подскажете расписание занятий Бет или где можно оставить для нее записку? - спросила я, пока Дороти извлекала из нижнего ящика стола свою сумочку.
- Увы, нет, - она задвинула ящик. - Уточните в администрации. Мне пора.
Выставив меня из каморки, мисс Джефферс заперла дверь и быстро зашагала по коридору.
17
Бродя по душным рекреациям, я наткнулась на репортера, знакомого по передачам WGN-TV. Он приближался ко мне, по пятам за ним следовал оператор с камерой. Я юркнула в ближайший кабинет, давая им пройти - огласки в СМИ мне и так уже за глаза хватало. Когда телевизионщики скрылись из виду, я продолжила путь по коридору и натолкнулась на табличку с надписью "Дэвид Барнс, заместитель заведующего кафедрой английского языка". Видимо, отсюда и вышел репортер WGN. Окинув взглядом коридор, теперь почти пустой, я постучала. Интересно, въехал ли в кабинет новый его обитатель, Мартин Суини? Нет ответа.
Я подергала ручку - заперто. Полиция, ясное дело, уже все обрыскала, но я женщина любопытная и люблю все проверять сама. На решение о взломе ушло менее наносекунды. Я извлекла хранящуюся в потайном отделении сумочки верную отмычку "Дино" - здорово, что копы ее вернули - и вставила в замок. Тот открылся как по волшебству. Я вошла и быстренько притворила за собой дверь.
У меня самой рабочее место не слишком аккуратное, о чем Джордж Фогель, мой арендодатель, не устает напоминать. Но я сразу поняла, что состояние кабинета Дэвида бьет рекорды даже по моим меркам. Бумаги валялись грудами, как после урагана. Поверхность письменного стола, пол, книжные шкафы, ноутбук - все было завалено, причем явно не в результате полицейского обыска. Копы оставляют после себя беспорядок, но не бардак.
Компьютер скрывался под грудой студенческих эссе. Я включила машину и уставилась на монитор, ожидая, пока кончится загрузка. Нервы были на пределе, и когда раздался звук ключа, вставляемого в замок, я буквально отпрыгнула от стола. Дверь распахнулась, и ввалился плотного сложения мужчина.
- Кто вы? Что здесь делаете? Как сюда вошли? Вы студентка?
Здоровяк с аккуратной седой бородкой был одет в мешковатые бежевые шорты, на ногах красовались сандалии без носков, а на поясе пряжка с надписью "Gott Mit Uns". Я сразу узнала в нем парня, игравшего в спектакле роль Хемингуэя.
- Ну? - рявкнул он. - Сами скажете или вызвать охрану?
Перспектива нового свидания с копами меня не радовала.
- Меня зовут Ди Ди Макгил, а вы, надо полагать, Мартин Суини, - с улыбкой заявила я. - Я вас повсюду искала.
Он сделал шаг вперед и внимательно оглядел меня.
- Мы знакомы? - спросил Мартин. Потом обвел взором бедлам. - Послушайте, что здесь творится?
- Похоже, кто-то перерыл тут все, - сказала я, сославшись на слова Дороти Джефферс, что Мартин Суини принял классы Дэвида.
- Как вы вошли? - буркнул Мартин, обходя вокруг стола.
- Я работаю на "Америкэн Иншуренс", - сообщила я в надежде уйти от последнего вопроса. - Пришла буквально секунду назад.
Правда и ничего кроме правды. Только не вся правда.
- Зачем вы хотели меня видеть? - поинтересовался он, откапывая из завалов на столе телефон. Мартин поднял трубку и нажал несколько кнопок.
- Охрана? Это Мартин Суини. Да, я теперь в кабинете Дэвида Барнса. Да, в нем. Знаю, полиция обыскала его вчера. Послушайте, тут произошел погром. Просто поднимитесь сюда прямо сейчас, о'кей?
Трубка плюхнулась на аппарат. По монитору все еще порхал белый снег. Мартин выключил экран и спросил:
- Видели вы кого-нибудь выходящим отсюда, когда шли по коридору?
- Нет.
- А что понадобилось "Америкэн Иншуренс" от меня? - спросил Суини.
Мне бросилось в глаза жирное пятно на левой штанине его шорт цвета хаки.
- "Америкэн Иншуренс" наняла меня, чтобы обнаружить рукописи Хемингуэя, которые застраховал у нее Дэвид. Сами понимаете, у компании есть весомые финансовые основания найти их. Не известно ли вам, случайно, их местонахождение?
- Черт, сестренка, я бы дорого за это дал.
Мне не слишком понравилось обращение "сестренка", хотя я знала, что Хемингуэй часто использовал его в разговоре со знакомыми женского пола.
- К тому же, - продолжил Мартин, - даже если это не "настоящие парни", как сказал бы сам Хемингуэй, стоить они сейчас будут чертову уйму.
- Газеты цитировали ваши слова. Почему вы считаете, что представленные фрагменты не принадлежат Хемингуэю, тогда как прочие эксперты уверены в их подлинности?
- Я давно вращаюсь в этой сфере, и нос мой способен учуять дерьмо в канаве. Дэвид был хорошим другом, но в этом я поддерживать его отказался. Думаю, он проворачивал аферу.
- Что за аферу?
- По-моему, он приперчил "находку" несколькими неопубликованными отрывками из Хемингуэя, а остальное написал сам.
- Ого! - воскликнула я. - Вот это номер! Но это же адская работенка - как считаете, ему хватило бы таланта подделать рассказы?
- Не знаю. Но никто не видел ничего, кроме нескольких маленьких кусочков. Да и вы никогда не убедите меня, что некто вот так взял и послал Дэвиду рукописи в том самом саквояже, который украли в 1922 году. Кто? Мы с Дэвидом перерыли весь Мичиган и Оук-Парк. Саквояж исчез через год после свадьбы Хемингуэя и Хедли. Его искали повсюду. Мое мнение? Дэвид врал, сто процентов.
Мартин подошел к двери и обернулся.
- Что случится, если "Америкэн Иншуренс" не найдет рукописи?
- Это как раз очень беспокоит компанию, мистер Суини.
- Зовите меня Папа. Ко мне так все обращаются.
- Никто пока не заявил своих прав. Если кто-то в будущем заявится, а рукописи так и не найдут, "Америкэн Иншуренс" обязана будет выплатить обозначенную в договоре сумму страховки.
- Это был Дэвид, кто… О, это действительно шустро. Гляньте на этот бардак, - обратился он к охраннику в форме, притопавшему по коридору.
- Что-то украдено? - поинтересовался секьюрити, доставая из кармана блокнот и обводя кабинет своими глазищами. На бейджике у него значилось "Ортис".
- Не могу сказать, что тут у него было. Ключ от кабинета я получил в администрации пять минут назад. Полиция не составляла вчера опись?
- А это кто? - Ортис указал на меня, перекрыв выход.
- Она находилась в кабинете, когда я вошел, - ответил Мартин.
Охранник перевернул страничку в записной книжке.
- Лучше вам все объяснить, - обратился он ко мне.
Я рассказала про встречу с Дороти Джефферс, заявила, что дверь была открыта и повторила, что зашла буквально за несколько секунд до прихода Мартина Суини. Ортис продолжал выпытывать информацию и концу допроса знал обо мне больше, чем мой доктор.
- О'кей, можете идти, оба, - подвел он черту, потом связался по двухканальной рации с кем-то и распорядился прийти и опечатать кабинет.
Мартин кивнул, и сквозь треск помех я расслышала, как он пробормотал: "При таких обстоятельствах это неизбежно".
- Нам нужно обсудить еще некоторые детали, - сказала я Суини, когда тот подписал поданный Ортисом документ. - Вы, наверное, понимаете, что если "Америкэн Иншуренс" не найдет рукописи, она объявит их поддельными, чтобы уйти от выплаты.
- А я чем могу помочь?
- Тем, что проведете меня через анализ материала и поможете понять ваши доводы. Убеждена, что смогу выбить из "Америкэн Иншуренс" оплату ваших услуг как эксперта.
"Если уговорю Мэтта", - добавила я про себя.
- Звучит привлекательно. К несчастью, я сейчас очень занят. Можете приехать в Оук-Парк завтра? У меня плотный график лекций и семинаров, но мы могли бы встретиться в Фонде Хемингуэя. В три устроит? У меня будет полчаса.
- Спасибо, буду.
- Что случилось? Почему здесь охрана? - спросила подошедшая сзади худощавая женщина с пепельно-белыми волосами.
- А, Бет, - сказал Мартин, приобняв ее за плечи. - Похоже, кто-то перерыл кабинет Дэвида.
Пепельная блондинка указала на меня.
- А вы кто?
- Ди Ди Макгил, - ответил я, протягивая руку. Ее не приняли.
- Так это вы Ди Ди Макгил?
- Мисс Макгил просто хотела… - начал было Мартин, но его перебил Ортис.
- Я иду составить рапорт, доктор Суини. Здравствуйте, доктор Мойерс, - охранник улыбнулся Бет, потом повернулся и зашагал по длинному коридору.
Вопреки жаре, от Бет в ее вишневом платье без рукавов словно веяло прохладой. Заколотая над правой грудью брошь из перегородчатой эмали в виде бабочки переливалась синим и желтым, легкий аромат духов был приятным. Я сделала шаг по направлению к ней.
- Мне хотелось бы переговорить с вами, доктор Мойерс.
- О ком, о Дэвиде?
- Мы с ним много лет назад были друзьями, и…
- Мне все об этом известно, - отрезала Бет, теребя брошь-бабочку. - Как и то, что он разыскивал вас. Совпадение ли то, что в тот день, когда он вас нашел, его самого нашли. Убитым.
- Все было не так, - запротестовала я, но в этот миг двери аудиторий распахнулись, и в коридор хлынули орущие студенты.
- Нельзя ли нам поговорить где-нибудь в спокойном месте? - спросила я.
- У меня нет желания разговаривать с вами. И вообще ни с кем, кроме полиции.
- Ну, с точки зрения закона вы…
Бет отодвинула меня в сторону и быстро пошла прочь.
- До встречи завтра, - помахала я Мартину. И последовала за шлейфом приятных духов Бет. Когда я приблизилась, она повернулась и закричала.
- Перестаньте преследовать меня, у вас нет такого права! Зачем Дэвид искал вас? Он…
Бет разрыдалась, и вокруг нее собралась группка любопытствующих студентов, бросавших в мою сторону укоризненные взгляды.
- Я просто хотела задать несколько вопросов про Дэвида, с чего вы так разозлились? Не я убила его!
- Это вы так говорите, только я не верю!
Бет повернулась и метнулась к боковому выходу. Я пошла за ней, в надежде, что когда слезы обсохнут, она успокоится и мы сможем поговорить.
18
Забудьте о своей личной драме. Мы все обречены с самого рождения…
Эрнест Хемингуэй
Кампус погрузился во временное затишье между дневными и вечерними занятиями. Обычный послеполуденный бриз с озера не поднялся, и было очень душно. Непроницаемый колпак влажного воздуха висел над стоянкой.
Многие машины уже уехали. Бет стремительно лавировала между оставшимися, приближаясь к своей цели, синему фургону "Сатурн-стейшн". Не сказать, что она бежала, но явно старалась оторваться от меня. Но я успела перехватить свою жертву как раз в тот миг, когда та прыгнула в машину и захлопнула дверцу.
Я застучала по стеклу, но Бет вставила ключ зажигания, и едва удостоила меня взглядом, когда двигатель "Сатурна" с ревом ожил.
- Бет! - закричала я, но она надавила на газ и стала быстро сдавать задним ходом.
Я побежала.
- Подождите!
Резкий металлический звон из-под капота подсказывал, что двигатель выжимает максимальные обороты. Когда "Сатурн" достиг дороги, он не остановился и не перешел на переднюю передачу. Вместо этого автомобиль продолжал под оглушительный рев мотора с бешеной скоростью мчаться назад.
Гадая, не заело ли у нее что, я снова позвала Бет. "Сатурн" понесся по зеленой полосе на противоположной стороне дороги.
Летя задом наперед, машина оставляла глубокие колеи во влажной от полива траве. Сквозь ветровое стекло я видела лицо Бет. Глаза и рот ее сделались совершенно круглыми, а машина тем временем стремительно неслась к огромной плачущей иве на берегу пруда.
- Бет! - завопила я, когда машина врезалась в дерево. Раздался звук, более уместный где-нибудь на оживленном перекрестке в Чикаго, чем в этом умиротворенном, буколическом месте. Сила инерции подняла переднюю часть "Сатурна" в воздух. Колеса вращались, послышался дикий визг лишившегося нагрузки двигателя. Ветви плакучей ивы подались, образуя плетеную дверь. В ужасе я смотрела, как автомобиль словно в замедленной съемке двинулся дальше, раздвигая ветки, и полетел в мутную воду пруда. Он упал на крышу, издав громкий всплеск, и вой мотора резко оборвался.
- На помощь! Кто-нибудь!
Не оглядываясь, услышал ли кто мой призыв, я бросила сумочку, скинула туфли и побежала к берегу, отчаянно стараясь не угодить в глубокие колеи, прорезанные шинами "Сатурна".
Прыгая в подернутый радужной пленкой пруд, я ощутила запах газа.
Машины тонут быстро, минуты за две-три. Эта погружалась еще быстрее, потому что упала колесами вверх. Я донырнула, ухватилась за ручку двери и провалилась вместе с машиной глубже, после того как из салона вырвался большой пузырь воздуха.