В задней части дома, рядом с кухней, находилось небольшое помещение с двумя дверьми и окном с видом на бассейн. Я выглянул в окно: лужайка, зеркальная поверхность бассейна и темные силуэты стоящих за ним пальм. Я немного понаблюдал за четвертинкой луны, отражающейся в неподвижной поверхности воды, а затем попробовал открыть одну из дверей. Она не была заперта, свет в комнате не горел. Я включил свет.
Мими лежала на спине, поперек узкой кровати, упираясь ногами в стену, так что голова свешивалась вниз. Ее широко открытые глаза смотрели в пустоту.
- С тобой все в порядке? - спросил я.
Она ничего не ответила.
- Если хочешь поговорить с мамой, мы можем сделать это вместе. Возможно, так будет легче.
Она не пошевелилась. Все в комнате было абсолютно белым и голым, как на пейзажах Уайета, которые она разглядывала немного раньше. На стенах не было плакатов, на полу не валялись пластинки или одежда, никаких пустых бутылок от кока-колы - ничего, что могло бы указать на мир шестнадцатилетней девочки. На белом письменном столе, стоявшем в ногах кровати, я увидел три огромных альбома Киро Асано и роман в мягкой обложке "Моряк, который лишился милости моря" Юкио Мисимы. Мисиму, похоже, перечитывали множество раз. На столе стоял маленький телевизор "Хитачи". Я почувствовал слабый запах марихуаны. Впрочем, если ее здесь и курили, то довольно давно.
- Ты, наверное, сердишься, - сказал я.
"Мистер Чуткость".
- Сердиться - значит понапрасну расходовать жизнь, - ответила она, даже не пошевелившись. - Нужно иметь жестокое сердце.
"Здорово!"
Я обошел весь дом и вернулся в гостиную. Шейла сидела возле стойки на барном стуле и потягивала джин из низкого стакана. Поверх пеньюара она надела мужскую рубашку, застегнув ее на все пуговицы. Кроме того, она поправила макияж. Теперь она смотрелась весьма неплохо. Меня даже заинтересовало, как можно столько пить и при этом сохранять стройную фигуру. Возможно, она играет в теннис с большей отдачей, чем мне сперва показалось.
- Я проверил все окна и двери, - сказал я. - Сигнализация в порядке. С Хэтчером у входа вам нечего бояться.
- Ну, если ты так считаешь.
- Ваша дочь видела, как вы меня поцеловали. Может, вам стоит с ней поговорить.
- Боишься, что Брэдли тебя уволит?
Мой правый глаз начал подергиваться.
- Нет. Вам стоит с ней поговорить, поскольку она видела, как ее мать целует постороннего мужчину, а это может ее напугать.
- Она ничего не скажет. Она никогда ничего не говорит. Целыми днями сидит в своей комнате и смотрит телевизор.
- Может быть, она должна рассказать. Может быть, все дело в этом.
- Брэдли не станет тебя увольнять, если ты об этом, - заявила Шейла, осушив стакан.
Подергивание усилилось.
- Нет, я не об этом. Мне наплевать, уволит меня Брэдли или нет.
Шейла со стуком поставила стакан на стойку. На ее щеках появились алые пятна.
- Наверное, ты думаешь, что мне здорово живется, верно? Большой дом, большие деньги. Женщина, которая целыми днями играет в теннис. С чего бы ей грустить? А вообще моя жизнь - полное дерьмо. Кому нужен большой дом, если в нем ничего нет?
Она повернулась и вышла. Шейла сотни раз видела, как это делают женщины в "Далласе" и "Фэлкон Крест".
"Драма".
Я стоял возле бара, тяжело дышал и ждал, что будет дальше. Но ничего не случилось. Где-то хлопнула дверь. Кто-то смотрел телевизор. Может быть, это всего лишь сон. Может быть, я проснусь и обнаружу, что нахожусь на парковке "Севн-илевн", и подумаю: "О, Элвис, ха-ха, тебе приснились ужасно странные клиенты!"
Я вышел из дома и сел в "корвет". Мне пришлось остановиться у ворот и пропустить желтую "пантеру" с двумя юнцами. Хэтчер сидел в "тандерберде" и самодовольно ухмылялся.
Я наклонился к нему и прошептал:
- Если ты хоть слово скажешь, Хэтчер, я тебя пристрелю.
7
На следующее утро, в девять сорок зазвонил мой телефон и раздался голос Джиллиан Беккер:
- Я вас не разбудила?
- Это невозможно. Я никогда не сплю.
- Мы вернулись из Киото. Брэдли хочет с вами встретиться.
Я заснул на диване перед телевизором, глядя на повтор "Оно приходит из глубин моря" с Кеном Тоби и Фейт Домерг. Кот смотрел телевизор вместе со мной и заснул у меня на груди.
- Я был в доме Брэдли вчера вечером. Кто-то звонил туда и до смерти напугал Шейлу.
- Это одна из причин, по которой Брэдли хочет вас видеть. Мы в офисе в Сенчери-Сити. Вам хватит тридцати минут, чтобы добраться?
- Дайте мне чуть больше времени, и тогда я успею придумать что-нибудь забавное. Хочется проверить, удастся ли мне вас рассмешить.
Но она уже повесила трубку.
Я снял с себя кота, сходил на кухню, выпил полный стакан воды, потом налил себе еще, и тут снова зазвонил телефон. Лу Пойтрас.
- Я сделал кое-какие звонки. Те двое парней, которые давеча пасли тебя, работают в азиатском подразделении Полицейского управления.
- Эй, ты хочешь сказать, что Нобу Ишида - не простой бизнесмен?
- Если задействованы люди из АПП, Гончий Пес, все достаточно хреново, - заявил Пойтрас и повесил трубку.
Значит, азиатское подразделение Полицейского управления? Может быть, я был прав насчет старины Нобу. Может быть, он глава международного картеля, занимающегося похищением произведений искусства. Может быть, я раскрою Большое Дело и меня провозгласят Величайшим Детективом Мира. Здорово!
Я накормил себя и кота, принял душ, оделся и сорок минут спустя сворачивал на бульвар Сенчери-Парк-Ист. День выдался ясным, солнечным и не таким жарким, как вчера. На тротуарах прогуливались женщины в откровенных летних нарядах. Прежде Сенчери-Сити был съемочной площадкой на открытом воздухе студии "Двадцатый век Фокс". Теперь здесь расположено множество роскошных офисных зданий из стекла и бетона, разделенных зелеными лужайками и калифорнийскими тополями. Улицы носят названия, вроде бульвар Созвездие, авеню Звезд и Галактический Путь. Здесь принято иметь все - или ничего.
Башни Сенчери-Плаза - это одинаковые треугольные сооружения, каждое в тридцать пять этажей, где располагаются агенты, адвокаты, бухгалтеры, менеджеры, управляющие, снова адвокаты, владельцы "порше". Башни Сенчери-Плаза - самые высокие здания в Сенчери-Сити. Иначе и быть не может - в противном случае в них не уместились бы все эти "эго". "Уоррен инвестментс" занимал половину семнадцатого этажа северной башни. Одна только арендная плата наверняка превышала валовой национальный доход Швеции.
Я вышел из лифта и оказался в огромной приемной, блистающей стеклом и хромом. На белых кожаных креслах сидели важные на вид мужчины и женщины, которые держали на коленях важные на вид портфели. Похоже, они здесь уже давно. В самом центре U-образного командного поста восседала стройная чернокожая женщина. Ее голову украшала телефонная гарнитура с микрофоном размером с острие карандаша.
- Элвис Коул, - сказал я. - К мистеру Уоррену.
Она нажала на какие-то кнопки, что-то пробормотала в микрофон и объявила, что за мной сейчас придут. Важные на вид мужчины и женщины посмотрели на меня с завистью. Через несколько мгновений пожилая женщина с седыми волосами, собранными в тугой пучок, и приятными манерами провела меня по бесконечному коридору. За тяжелой стеклянной дверью находился кабинет исполнительного секретаря. Далее располагалась двойная дверь, через которую мог бы легко проехать тяжелый грузовик.
- Проходите, - пригласила женщина.
Я так и сделал.
Брэдли Уоррен, скрестив руки на груди, сидел за черным мраморным столом длиной чуть меньше дорожки для боулинга. На его лице застыла улыбка Дж. Джона Джемисона. Он улыбался явно недовольным пятерым японцам. Трое из них расположились на белом шелковом диване и были такими старыми, какими бывают только азиаты, с обветренной тонкой морщинистой кожей, наводящей на размышления о вечности. Двое других японцев, значительно моложе и намного крупнее, дюйма на два ниже меня и фунтов на двадцать тяжелее, пристроились по краям дивана. У них были широкие плоские лица и глаза, которые смотрят на тебя так, что сразу же становится понятно: им наплевать, как ты к этому относишься.
Тот, что устроился справа, был одет в сшитый на заказ костюм от "Лоуренса Маркса", в котором казался толстым. Впрочем, если знать, куда смотреть, сразу можно было понять, что толщина тут ни при чем. Сплошные мускулы. Его товарищ был в костюме из коричневой ткани в елочку и явно пользовался услугами того же портного. Разнорабочий и его клон. Джиллиан Беккер сидела выпрямившись на краешке обитого шелком стула на фоне стеклянной стены, выходящей на север. Выглядела она очень мило. Яппи, но милая.
- А где Буш? - поинтересовался я. - Что, времени не нашел?
- Вы опоздали, - сказал Брэдли Уоррен. - Нам пришлось ждать.
"Мистер Индивидуальность".
- Почему бы нам не отменить это совещание и не назначить следующее через десять минут? Тогда окажется, что я пришел раньше.
- Я не плачу вам за шутки, - заявил Брэдли.
- Шутки предоставляются бесплатно.
Сегодня на Джиллиан Беккер были бордовые юбка и жакет, белая блузка, прозрачные бордовые чулки с едва заметным лиственным орнаментом и бордовые туфли-лодочки. Она скрестила ноги, и в свете ламп блеснуло колено. Я одарил ее ослепительной улыбкой, но она в ответ даже не улыбнулась. Может быть, пора заканчивать с шутками - хотя бы на время.
Брэдли Уоррен встал и сказал что-то по-японски сидевшим на диване мужчинам. Его речь была свободной и естественной, словно он с детства говорил на этом языке. Самый старый японец что-то ему ответил, также на японском, и все дружно рассмеялись. Особенно Джиллиан Беккер.
- Эти люди - члены семьи Таширо, которой принадлежит "Хагакурэ". Они приехали сюда, чтобы помочь вернуть манускрипт, - заявил Брэдли.
Парень в коричневом костюме переводил его слова на японский.
- Хорошо.
- Вам удалось найти книгу? - спросил Брэдли Уоррен.
Я ожидал, что он сначала спросит об угрозах в адрес жены, но ошибся.
- Нет.
Коричневый костюм вновь взялся за дело.
- Но вы близки к цели?
- Иду по горячему следу.
Коричневый костюм нахмурился и перевел, старики на диване тоже нахмурились. Нахмурился и Брэдли, заметив их реакцию. Вот, оказывается, где он этого набрался.
- Я разочарован. Я ожидал большего.
- Прошло два дня, Брэдли. За эти два дня я начал искать людей, занимающихся продажей или коллекционированием предметов искусства феодальной Японии. Я буду продолжать эту работу. Через некоторое время один из тех людей, с которыми я войду в контакт, будет что-то знать о "Хагакурэ" или о том, кто знает. Именно так и делаются подобные дела. Украсть такую вещь - все равно что украсть "Мону Лизу". На земле существует не более полдюжины людей, которые на такое способны, а как только ты их установишь, все остальное - дело времени. Коллекционеры не делают тайны из своих вожделений, а получив желаемое, не могут не похвастаться.
Брэдли бросил на японцев высокомерный взгляд и произнес:
- Харумф.
Японец, сидевший в центре, задумчиво кивнул и сказал:
- Я полагаю, что он действует разумно.
- Что? - удивился Брэдли.
- Вы получили требование о выкупе? - спросил японец.
Он был самым старым из троих сидящих на диване, но глаза его были ясными, проницательными. По-английски он говорил с сильным акцентом.
Я потряс головой:
- Мне об этом ничего не известно.
Брэдли перевел взгляд со старика на меня и обратно:
- А что насчет выкупа?
- Если они потребуют выкуп, мы его выплатим, - ответил старый японец, продолжая сверлить меня взглядом.
- Хорошо.
- Если вам придется заплатить за информацию, цена не имеет значения.
- Хорошо.
Старик посмотрел на Брэдли:
- Вам все ясно?
- Да, сэр, - ответил Брэдли.
Старик встал с дивана, и крупные японцы тут же оказались рядом - вдруг ему потребуется помощь. Не потребовалась.
Старик долго смотрел на меня, а потом сказал:
- Вы должны понять одно: "Хагакурэ" - это Япония. Сердце и дух народа. Этот трактат определяет наше поведение и нашу веру, объясняет, что хорошо, а что плохо и как нам следует жить и умирать. "Хагакурэ" - наша сущность. Если вы чувствуете эти вещи, то поймете, почему книгу необходимо найти.
Он говорил совершенно искренне. Он всей душой верил в свои слова.
- Я сделаю все, что в моих силах.
Не спуская с меня внимательных глаз, старик что-то проговорил по-японски, и два других старика поднялись на ноги. Никто не сказал: "Мы еще встретимся" или "Приятно было познакомиться". Брэдли проводил людей Таширо до двери, но они на него даже не взглянули. Потом дверь за ними закрылась.
Вернувшись, Брэдли заявил:
- Мне не нравятся ваши шуточки, которые вы себе позволили в присутствии Таширо. Они ужасно нервничают и дышат мне в затылок. Вы продвинулись бы гораздо дальше, если бы не умничали.
- Вопрос - куда?
Брэдли стиснул зубы, но промолчал. Он подошел к стеклянной стене и выглянул наружу. Имей он при себе хороший бинокль - мог бы увидеть отсюда свой дом.
- А теперь о моей жене, - заговорил Брэдли. - Она напугана из-за этих телефонных угроз. Как вы считаете, у нас есть повод для беспокойства?
- Не знаю, - ответил я. - Профессионалы так не поступают. Если ты что-то украл, то можешь загреметь в тюрьму на десять лет. Если ты кого-то убил, то получишь пожизненное. Кроме того, эти типы знают, что вы обратились к копам. И если они болтаются поблизости, значит, им нужно что-то еще. Как думаете, что им надо?
- Понятия не имею. - Оскорбленно.
- Может быть, вы вступали с ними в контакт, а мне об этом ничего не известно?
- Конечно нет. - Раздраженно.
- Тогда я буду относиться к угрозам серьезно до тех пор, пока мы не узнаем больше.
Брэдли вернулся за свой стол и принялся перебирать бумаги, словно ему не терпелось вернуться к работе. Возможно, действительно не терпелось.
- В таком случае мы расширим круг ваших обязанностей. Я хочу, чтобы вы позаботились о безопасности моей семьи.
- У вас есть "Титан".
- Шейлу не устраивает "Титан", - вмешалась Джиллиан Беккер. - Мы с ними расстались.
- Ладно. Приставлю к ним своего человека, - развел я руками.
- Хорошо, - кивнул Брэдли Уоррен. - И проследите за тем, чтобы поиски "Хагакурэ" не прекращались.
Его приоритеты сомнений не вызывали.
- Конечно.
- Банкет в честь Человека месяца назначен на завтра. Мы не должны об этом забывать.
- Может быть, вам не следует на него ходить.
Он нахмурился и покачал головой.
- Об этом не может быть речи. Там будет Таширо. - Он сложил бумаги и выровнял края, на его лице появилось задумчивое выражение. - Вы понравились мистеру Таширо. Это хорошо. Это очень, очень хорошо.
Было видно, как работает ум делового человека.
- Брэдли, - сказал я.
Он нахмурился.
- Если кто-то действительно задался целью уничтожить вас и вашу семью, мы едва ли сможем их остановить.
Я заметил, что у него снова начал дергаться левый глаз - совсем как во время визита в мой офис.
- Вы понимаете, о чем я говорю?
- Разумеется.
Зазвонил телефон, и он поднял трубку. Несколько секунд Брэдли слушал, продолжая смотреть на меня, а потом на его лице появилась улыбка Чеширского кота, и он спросил кого-то на другом конце провода, как прошло поглощение "Грейнтек". Он посмотрел на Джиллиан Беккер и сделал неопределенный жест свободной рукой. Джиллиан встала и проводила меня до двери. Брэдли чему-то очень громко рассмеялся, положил ноги на письменный стол и заявил, что хотел бы вложить часть полученных средств в новый отель, который он строит на Мауи.
Когда мы оказались у двери, Брэдли прикрыл рукой микрофон и сказал:
- Коул, держите меня в курсе!
- Конечно, - ответил я.
Брэдли Уоррен убрал руку с микрофона, рассмеялся так, словно ему только что сообщили лучшую шутку года, и повернулся в кресле к стеклянной стене.
Я вышел из кабинета.
Теперь, взвалив безопасность своей семьи на мои плечи, он мог с легкой душой вернуться к своему бизнесу.
8
Через двадцать минут после того, как Брэдли и Джиллиан вернулись к своим делам, я уже подъехал к плоскому серому зданию на Венецианском бульваре в Калвер-Сити и припарковался рядом с красным джипом "чероки", блестевшим, как отполированное стекло. Я находился в индустриальной части города, поэтому все здания были плоскими и серыми, но рядом с большинством из них не стоял "чероки" и там не было стальных дверей с электронным замком и надписью "ТИР БАРТОНА". Мне пришлось позвонить в звонок, и тогда кто-то внутри здания нажал на кнопку и стальная дверь отошла в сторону.
Большой холл был ярко освещен, здесь стояло несколько автоматов, продающих кока-колу, висели плакаты с Клинтом Иствудом из "Грязного Гарри" и Сильвестром Сталлоне из "Рембо". Кто-то повесил плакат с Хьюи, Дьюи и Луи с маленьким значком, утверждавшим: "МЫ ЗА НСА". Ох уж эти любители оружия! На длинном прилавке были разложены мишени, все необходимое для чистки огнестрельного оружия, пистолеты, которые можно взять напрокат. Рядом стояло несколько кресел, где вы могли подождать начало стрельб.
Трое мужчин в деловых костюмах, женщина в спортивных брюках и еще одна женщина в платье дожидались своей очереди, однако никто из них не сидел в кресле. Все толпились у стойки и выглядели крайне недовольными. Один из мужчин был высоким и толстым - никак не меньше сорока фунтов лишнего веса. Он наклонился над стойкой, нависнув над Риком Бартоном.
- Черт побери! Мне назначено определенное время. Не понимаю, почему я должен стоять и ждать.
- Я приношу вам извинения за причиненные неудобства, сэр, - спокойно ответил Рик Бартон, - но мы должны на короткое время закрыть тир. Он откроется через пятнадцать минут.
- Закрыть, твою мать! Поцелуйте меня в задницу! Я слышу, как там кто-то стреляет!