– Да ты что? – Гудронов снова посмотрел на листовку. – Всем известно, что Танька Ваучер всегда работала одна! Такой у нее принцип был…
– Так вот, лажа это! Ты вот не слышал, как она расстроилась, когда узнала про смерть этого Андрея Ивановича. Как же, говорит, я дальше жить буду? На кого же, говорит, он меня оставил? Кто же, говорит, мне теперь поможет? Ясное дело – подельник он ее был! Как она без подельника могла тот двухдверный холодильник вынести или диван? А дело об ограблении стоматолога Затыковича ты помнишь?
– Ну да, – кивнул Гудронов. – Там она тоже много всего вынесла…
– Спальный гарнитур карельской березы, – прочел Ананасов. – Туалет красного дерева…
– Как это – туалет? – переспросил Гудронов. – Унитаз, что ли, деревянный?
– Сам ты унитаз! Серый ты, Сеня, как ноябрьские сумерки в средней полосе! Туалет – это, чтоб ты знал, шкаф такой с зеркалом, чтоб перед ним причесываться… Что тут еще? Картина художника Гарнизонского "Старый сарай", размером шесть метров на три с половиной, прямо с рамой, между прочим! Представляешь, какая орясина? Где же ей, такой хлипкой, без подельника?
– Ну и что ты предлагаешь?
– Предлагаю это дело благополучно завершить. Представляешь, как Кузьма Остапович, полковник Хохленко, обрадуется?
– Ага, – скептически протянул Гудронов, – обрадуется, когда мы самовольно бросим "змеиное дело" и начнем Таньку Ваучер искать…
– Ох, и нудный ты, Гудронов! – в сердцах высказался Ананасов. – Ну сам посуди, что мы по этому "змеиному делу" можем? Змею – и ту упустили! А если мы Остапычу Таньку Ваучер на блюдечке поднесем – это будет наглядно! Похвалит нас полковник и наверняка наши выговоры аннулирует… а может, и премию выпишет, в размере оклада… ох и гульнем мы с тобой… хотя что это я? Мы же в завязке…
– Вот именно! – протянул Гудронов. – И вообще, как это ты надеешься такое глухое дело раскрыть?
– А вот как! Подельник Танькин, можно сказать, сам из игры вышел, без нашей помощи, а ее мы с тобой быстренько вычислим.
– Это как же?
– Да очень просто! Надо, Гудронов, шагать в ногу с техническим прогрессом. Мы ее номер мобильный знаем?
– Ну, допустим, знаем, – с некоторым сомнением согласился Гудронов.
– А по номеру можно запросто человека определить!
– Ты думаешь, она прямо на себя этот номер зарегистрировала? – Гудронов покачал головой.
– Скептик ты, Сеня, и неверующий Фома! – произнес Ананасов. – Тебе лишь бы ничего не делать! А под лежачий камень, Сеня, совершенно ничего не течет! – И Ананасов налил себе еще один стакан минералки.
Через час умный мальчик Леша из технического отдела проверил телефон подозрительной дамочки по базе данных телефонной компании. База данных была закрытая, но умный Леша сумел с ней договориться, и на экране появилась нужная запись.
– Вот он, ваш подозреваемый. – Леша откинулся на спинку вращающегося стула и протянул Ананасову распечатку.
– Росомахин Федор Лаврентьевич, – прочитал Гудронов через плечо напарника. – Это и есть твоя Танька Ваучер?
– Леша, – с тяжелым вздохом проговорил Ананасов, – может, ты чего перепутал? Может, не тот это телефон?
– Я ничего не перепутал. – Умный Леша повернулся к Ананасову и поправил очки. – Какой вы мне телефон дали, такой я в компьютер и ввел! А уж он, родимый, вообще путать не умеет, потому что отроду спиртного не употреблял… – И Леша ласково погладил системный блок.
– Но-но, попрошу без намеков! – набычился капитан Ананасов. – Мы с Сеней тоже неделю уже в завязке! А если он не употребляет, так почему ваш отдел каждый месяц такую прорву спирта выписывает?
– Почему, почему – по правилу! – отмахнулся Леша. – И вообще я вам навстречу пошел, оказал техническую помощь вне очереди, и будьте довольны, у меня сегодня еще куча работы… – И он запустил какую-то заковыристую игру.
– Ладно, Питиримыч, пошли! – Гудронов потянул напарника за рукав. – Надо этого Росомахина тоже проверить… может, у Таньки не один пододеяльник… тьфу, подельник, а целых два!
Ананасов был мрачен, но все же прислушался к словам своего боевого соратника.
– Все! – Маркиз с силой выдохнул воздух, глядя на расстроенных кавказцев, бегущих по проезжей части за бараном. Следом поспешал гаишник, взмахивая жезлом и неразборчиво крича. Встречные машины притормаживали, водители высовывали головы, подбадривая барана. – Мы ее потеряли! Эти сволочи поменяли номера. Фальшивые привесили! Теперь мы ту машину никогда не найдем!
– Не психуй, – неуверенно посоветовал Ухо, которому было стыдно за неудачу с операцией "Перехват". – Найдется Лолка, она девка тертая, опытная, не зря с тобой два года работает… Кой-чему ты ее за это время научил!
Леня тут же подумал, что будь проклят тот день, когда он встретил Лолу и уговорил работать с ним на пару. Если бы они тогда не познакомились, Лоле сейчас не грозила бы смертельная опасность и он, Маркиз, не метался бы по городу в совершенной панике, скрежеща зубами от бессильной злости.
Леня сжал кулаки и приказал себе успокоиться. Ему ли не знать, что истерикой делу не поможешь. Ухо прав, Лола смелая и неглупая, она сумеет если не выкрутиться, то дать о себе знать. Уж потом, когда все будет позади, она все Маркизу выскажет, вволю попляшет на его косточках. Ну и пусть, Леня готов сколько угодно терпеть ее выкрутасы, капризы, ежедневное утреннее нытье, лень и нежелание работать, он готов гулять с Пу И по три раза на дню, лишь бы Лолка была жива и здорова. И рядом с ним.
А пока нужно облегчить ей задачу. Она может улучить момент и позвонить, стало быть, все номера должны быть доступны.
Тут Леня вспомнил, что выключил мобильник, используемый для связи с заказчиками. Конечно, он засветился в милиции и самое умное – это выбросить его, однако Лола и по нему может позвонить. Или ее похитители свяжутся с ним, Маркизом, требуя выкуп. О том, что Лолу похитили не ради выкупа, а с намерением сделать ей что-то плохое, Маркиз старался не думать.
Он включил телефон, и тот почти сразу зазвонил. Сердце у Маркиза провалилось в желудок. Трясущейся рукой он взял аппарат. Номер был незнакомый, но это ни о чем не говорило.
– Простите… – послышался в трубке неуверенный мужской голос. – Я говорю с Леонидом?
– Допустим, – осторожно ответил Леня, – и что вы хотите мне сказать?
– К вам обращался мой дядя, Андрей Иванович Косарев…
Леня вспомнил, что именно так звали того самого заказчика, который погиб в автомобильной аварии, да еще там примешалась какая-то змея, если, конечно, мент не наврал и не перепутал.
– Я бы хотел узнать, – запинался мужчина, – удалось ли вам…
– Кто вам меня рекомендовал? – не слишком вежливо прервал его Маркиз.
– Никто, я узнал о вас от дяди… перед тем как обратиться к вам, он поставил меня в известность, потому что подозревал, что дело нечисто.
Маркиз напряженно соображал. Покойный Косарев, договариваясь о встрече, сослался не на Артура Альбертовича Руо, а совершенно на другого человека. Леня был почти уверен, что утечка информации шла через Руо, что каким-то образом прослушивали его разговоры. Значит ли это, что про Косарева не стало известно Лениным таинственным врагам и он не явился на встречу по другой причине? То есть причина понятна: Косарев попал в аварию, когда ехал к Никольскому рынку, где ждал его Леня. С каждым может случиться, но змея… Леня почитывал прессу и был в курсе знаменитого "змеиного дела".
– Мне очень жаль, – сказал Леня, – но ваш дядя не сумел со мной встретиться…
– Я знаю, но он хотел довериться вам, а у меня нет выбора!
Голос в трубке сорвался от волнения. Маркиз принял решение и отключил свой телефон. Потом схватил мобильник, протянутый Ухом, и набрал номер заказчика.
– Правильно, береженого Бог бережет, – прошептал Ухо одними губами.
– Где вы находитесь? – рявкнул Маркиз в трубку.
– В центре…
– За сколько времени сможете подъехать к кафе "Сундук мертвеца", что на Казанской улице?
– За полчаса… если в пробках не застряну…
– Уж постарайтесь, – сказал Леня. – Очень вас прошу. Ухо, мы-то успеем?
– Зачем спрашиваешь? – обиделся Ухо. – Если надо – значит, успеем!
Через час два бравых капитана, решивших во что бы то ни стало раскрыть дело Таньки Ваучер, уже стояли перед обшарпанной дверью на Петроградской стороне. Именно за этой дверью, согласно компьютерной распечатке, проживал Федор Лаврентьевич Росомахин, на кого был зарегистрирован злополучный телефон.
На двери было четыре звонка – не так уж много для коммуналки в старом районе.
Напротив верхнего звонка красовалась серая картонка с неровно выведенной печатными буквами фамилией – Айниулины. Рядом со вторым звонком была приколота канцелярской кнопкой кокетливая визитная карточка с одним только именем – Марина. Возле третьего звонка на аккуратной пластиночке было выведено "Н.П. Помпейских". Четвертый звонок был безымянным, а чуть ниже была косо пришпилена записка: "Росомахину вообще не звонить!"
– Интересно, почему это ему не надо звонить? – проговорил Ананасов и надавил на третью сверху кнопку.
За дверью раскатилась заливистая трель, и ей тут же ответил громкий визгливый лай. Следом за лаем раздался истеричный женский голос:
– Сволочи! Сволочи! Опять вы за свое!
Прошло еще несколько минут, и наконец дверь слегка приотворилась на ширину дверной цепочки.
В образовавшуюся щель выглянула маленькая старушка с аккуратно завитыми голубоватыми волосами.
– Это кто? – осведомилась старушка, внимательно оглядев двух капитанов. – Имейте в виду, я в квартире не одна. Дома соседи, и собака имеется…
– Милиция, – сообщил Ананасов и показал старушке свое служебное удостоверение.
Старушка надела очки, вгляделась в книжечку, перевела взгляд на ее владельца и одобрила:
– Похож!
Тут же ее настроение резко переменилось. Она откинула цепочку, распахнула дверь и посторонилась, вполголоса проговорив:
– Очень хорошо, очень хорошо, замечательно!
– Чему это вы так радуетесь? – осторожно осведомился Ананасов.
– Как – чему? Тому, что вы отреагировали на мой сигнал! Давно пора их приструнить, а то они, паразиты, вконец распоясались! Ванной пользуются не в очередь, график посещения туалета не соблюдают, шумят в неположенное время!
– Это вы про соседей, что ли? – сообразил наконец капитан.
– А про кого ж еще? Пора паразитов приструнить! Нужно подавать на выселение… А эта Маринка вообще на дому клиентов принимает, тем самым способствуя распространению заразных заболеваний! Я, как сознательный член общества, не могу с этим мириться!
– Опять, зараза, кого-то в квартиру впустила? – раздался из-за дальней двери прежний истеричный голос.
– Не беспокойтесь, Наденька! – угодливым тоном выкрикнула в ответ старушка. – Это ко мне, из собеса! – Тут же она понизила голос и зачастила, обращаясь к милиционерам: – График не соблюдает, спекулирует на дому импортными товарами под видом гуманитарной помощи, непременно нужно подавать на выселение…
– Мы вообще-то по другому поводу! – прервал старушку капитан Ананасов. – Нам нужен гражданин Росомахин Федор Лаврентьевич. Проживает здесь такой?
– А если вам нужен Росомахин, так почему вы мне звоните? – Старушка неприязненно поджала губы. – На мой сигнал, значит, не реагируете? Я, значит, не могу добиться справедливости?
– Гражданка Помпейских? – строго осведомился Гудронов, заглянув в свой блокнот.
– Ну, Помпейских я, – призналась старушка, опасливо покосившись на второго милиционера. – А в чем дело?
– В том, что на вас тоже сигнал поступил. – Гудронов перевернул страницу блокнота и сделал вид, что читает: – "Изготовление и продажа спиртосодержащих жидкостей, наносящих вред здоровью…"
– Клевета! – воскликнула старушка. – Клевета и поклеп! Ничего я не изготовляю, а если чего и было, так нисколько не вредное! А даже очень от простуды помогает! И вообще, вы же сказали, что вам Федька Росомахин нужен!
– Допустим, – смягчился Гудронов. – Сообщите нам, где его найти, и можете быть свободной!
– Федьку-то? – залепетала Помпейских. – Федьку-то, его всегда можно возле "Контакта" найти… там он всю дорогу ошивается, надеется, спекулянт, деньгу сшибить…
– Ну и квартирка, – поежился Гудронов, выйдя из подъезда.
"Контакт" оказался стеклянным павильончиком, в котором продавались мобильные телефоны и принималась оплата всех основных операторов сотовой связи. Расторопная девушка в модных очках принимала платежи, двое парней задумчиво курили на пороге павильона, обсуждая какую-то Анфису и поджидая потенциальных клиентов. Клиентов было негусто, то есть совсем не было.
Капитан Ананасов огляделся по сторонам. Он хотел уже подойти к разговорчивым сотрудникам "Контакта", но события начали развиваться помимо его воли.
Из кустов позади павильона вынырнула сутулая фигура в потертой курточке и надвинутой на глаза кепке.
– Хлопцы! – хрипло проговорил обладатель кепки и курточки, приблизившись к двум капитанам. – У вас чё – регистрации нема? Так это мы могем посодействовать!
– Чего? – переспросил Гудронов, удивленно уставившись на незнакомца. – Это ты про что, дядя?
– Известно про что! – Незнакомец оглянулся и еще ниже надвинул на глаза кепку. – Про пятьсот рублей! С каждого, само собой! Такса такая!
– Какая еще такса? – Гудронов огляделся по сторонам, выискивая собаку.
– Ну, как говорится, торг уместен… можно по четыреста с персоны!
– Не понял… поясни!
И доброжелательный незнакомец все объяснил.
Жители стран ближнего и дальнего зарубежья, не имеющие российской регистрации, по закону не могут оформлять на себя договора с операторами сотовой связи. Но телефон-то нужен каждому! И вот предприимчивые граждане из местных жителей наладили нехитрый промысел. За определенную сумму они предоставляют гастарбайтерам свои паспорта во временное пользование, а дилеры сотовой связи, заинтересованные в лишних клиентах, закрывают глаза на некоторое несходство посетителя с фотографией на паспорте. Даже если бородатый дядя из далекого горного аула предъявляет паспорт на имя Марии Ивановны Ивановой. В конце концов, человек мог сделать операцию по перемене пола…
Этой же услугой часто пользуются представители криминальных структур, когда им нужна "выговорка" – незасвеченная сим-карта для одного важного разговора…
Два капитана разочарованно переглянулись – судя по всему, на этот раз они потратили время зря. Федор Росомахин не имел к их делу прямого отношения.
– Так что, хлопцы, если вам паспорт нужен – я завсегда при своем! Ежели четыреста для вас дорого, можно обсудить взаимовыгодные условия…
– Хорошо излагаешь! И регистрация у тебя в порядке? – осведомился хитрый Гудронов, изобразив некоторое сомнение.
– А как же! – бодро подтвердил незнакомец. – Мне без этого никак нельзя! Этим живу!
– А ну покажи!
Тип воровато огляделся по сторонам и достал из внутреннего кармана замызганный документ.
– Вы сами-то откуда будете – с Украины или из Белоруссии? – поинтересовался владелец паспорта.
– Мы-то сами из милиции будем, – сурово ответил Ананасов, прочитав на первом развороте, что паспорт принадлежит тому самому Федору Лаврентьевичу Росомахину.
Росомахин дернулся было в сторону, но тут же сообразил, что без паспорта он лишится единственного источника дохода, и решил, что лучшая оборона – это нападение.
– Мужики! – воскликнул он, еще ниже натянув кепку. – Да чего вы ко мне привязались? Все равно такой статьи нету! Мало ли зачем я кому-то свой паспорт даю? Может, так просто, из этого… из научного интереса! Откуда я знаю, чего он с этим паспортом делает?
– Верно, – согласился Гудронов, убирая паспорт Росомахина к себе в карман. – Статьи на тебя нету, так что можешь убираться на все четыре стороны!
– То есть как это – на все четыре? – заныл Росомахин. – А паспорт мой?
– Паспорт? – удивленно переспросил Гудронов. – Какой паспорт? Питиримыч, ты видел у него паспорт?
– Не видел, – ухмыльнулся Ананасов. – Только мне и дела за его паспортами следить!
– Мужики! – захныкал Росомахин. – Да мне же без паспорта полный абзац! Он же, родимый, меня кормит и поит! Что же мне теперь без него делать?
– На работу устраивайся!
– На работу? – Росомахин побледнел. – Да вы чего, мужики? И потом… чтобы на работу устроиться, тоже паспорт нужен! Короче, мужики, скажите – чего вам от меня нужно?
– Ну-ка вспоминай – какой бабе свой паспорт давал в последнее время?
– Бабе? – переспросил Росомахин. – Да нет… никакой бабе не давал… у меня только мужики брали…
– Да? – не отступал Ананасов. – А вот у нас есть сведения, что номер этот принадлежит одной гражданке, которой милиция давно и прочно интересуется. Так что ты лучше вспомни, не видел ты такую девчонку – худенькую, светленькую?
– Светленькую, говоришь? – задумался Росомахин. – Волосики кудряшками?
– Ну да! – оживился Ананасов.
– Голос визгливый?
– Она! – От радости Ананасов пихнул Гудронова в бок.
– Не-а, не помню, – нахмурился Росомахин, – паспорт она у меня точно не брала.
– Ой, темнишь ты что-то, Федя, – протянул Гудронов, одергивая своего друга Ананасова, который вознамерился было стукнуть Росомахина по кумполу для того, чтобы он скорее вспомнил, где он видел Таньку Ваучер. – Вот тебе мой номер телефона. Если что вспомнишь – звони! И очень тебе советую, Федя, вспомнить побыстрее, потому что капитан Ананасов – человек нетерпеливый, и как бы тебе, Федор, потом хуже не было…
– А я что? – заныл Росомахин. – Я ничего такого…
Он посмотрел вслед удаляющимся ментам и бросил бумажку с номером милицейского телефона прямо на тротуар.
Вход в заведение украшала изъеденная древоточцами вывеска. Кривыми буквами разной величины на ней были вырезаны два слова: "Сундук мертвеца". Казалось, что это название вырезал ржавым ножом на старой доске полуграмотный пират, после чего эта доска долго плавала по бурным тропическим морям и была волной выброшена на каменистый берег.
Само заведение располагалось в полуподвале с неровными кирпичными стенами, покрытыми копотью и следами от пуль. И копоть, и следы от пуль были выполнены популярным и очень дорогим московским дизайнером.
Перед входом Маркиза встретил здоровенный детина в пиратском камзоле, местами прорезанном сабельными ударами и неаккуратно зашитом. Один глаз привратника закрывала черная повязка, на плече у него сидел большой яркий попугай.
Привратник что-то промычал. Видимо, он был не только одноглазым, но и немым. Однако попугай не зря сидел на его плече: он служил своему хозяину переводчиком.
– Тр-рость и шляпу, сэр-р! – выкрикнул он, приветственно приподняв крылья. – Тр-рость и шляпу!
Трости и шляпы у Лени не было, и он отдал привратнику (который по совместительству был еще и гардеробщиком) свой плащ. Пират что-то промычал и указал Лене на низкую дверку, ведущую в главный зал ресторана.
Чтобы войти внутрь, Маркизу пришлось пригнуться.