Отчего-то его тон и прикосновение подействовали успокаивающе. Я пробормотала что-то о том, что со мной все в порядке, и поспешила удалиться. На улице я первым делом купила в киоске сигарету и жадно принялась успокаивать нервы. Затяжке, этак, на третьей я закашлялась окончательно. Ну что за невезение! Даже пострадать, как положено, и то не получается. Я нервно рассмеялась и побрела в сторону метро. Эх, как мне не хватало сейчас любимого Форда… После того, как по моей вине сорвалась встреча Шурика с покупателем, просить машину я не решалась. Я вспомнила, что так и не посоветовалась с Шуриком относительно предстоящего мне подвига, но, почему-то, не огорчилась, а мстительно сжав губы, принялась мечтать о том, как преступник рассекретит меня и тогда Шурик никогда не простит себе, что в последнюю встречу, вместо того, чтоб выслушать, наговорил мне всяких глупостей. "И это твое пророчество!" - вдруг ясно вспомнилась фраза Виктории. О нет! Я стала активно направлять собственное воображение на какие-нибудь другие картинки. "Я и не думала представлять, что преступник рассекретил меня!" - на всякий случай вслух сообщила внешнему миру я. Но страх уже поселился в душе и предъявил свои права на руководство моими последующими действиями. Из вредности я решила делать всё ему назло. Даже дорогу я перешла на красный свет, чем неимоверно разгневала чуть не сбившего меня водителя Москвича. Чудом выскочив из-под колес, я обворожительно улыбнулась и вдруг узнала водителя. Еще вчера я загораживала ему проезд Фордом. "Похоже, служу Черным Ангелом бедному водителю. И не только ему, судя по всему,"- не без гордости подумала я, и, сгорая от стыда, вспомнила про работу, - "Ой, а мне ведь еще и в редакции нужно появиться. Вот бы меня там убили насмерть за задержку материалов, тогда бы и никаких преступников ловить не пришлось, и никаких Шуриков подстраховывать… Я бы, на месте главного редактора, точно меня б придушила. Эх, ну если уж мне на роду написано причинять всем неприятности, то чего я должна судьбе-то сопротивляться?", - с этими мыслями я, не без энтузиазма, отправилась подчиняться этой самой судьбе.
16. Глава шестнадцатая, в которой героиня подтверждает собственное непостоянство, несколько раз меняя окончательное решение
В редакции жизнь, как всегда, била ключом. Журналисты приветливо ругались с зашедшими потрепаться конкурентами, наборщица - с компьютерщиком, художник - сам с собой, а редактор со всеми сразу. Происходило всё это в небольшой курилке, потому как уборщица временно выгнала всех из рабочих помещений. Впрочем, о наличии оных некоторые мои коллеги вообще не догадывались, предпочитая решать все производственные вопросы в неформальной обстановке. Курилка в этом смысле устраивала всех.
Давно замечено, что как только я начинаю куда-то опаздывать, так тут же наваливается неимоверное количество дел и персонажей, которым я понадобилась. Хоть бы кто-то мной поинтересовался, когда я никуда не спешу! Нет, все именно сейчас ринулись с просьбами что-то написать, отрецензировать или попросту выслушать.
- Привет, как дела? - каждый, естественно, счел своим долгом задать мне этот вопрос.
- Да, как обычно, - решила отшутиться сразу для всех я, - Как у зебры. Полоса белая, полоса черная, потом опять белая, потом опять черная, потом задница.
- Ну, главное, чтобы задница была белая, - решил успокоить меня всеобщий любимец, менеджер Ромочка.
- Эх, - отмахнулась я, - Задница, она и в Африке задница…
- Ну, уж нет! В Африке задница, как раз, чёрная!
Все дружно заржали. За гениальный ответ я чмокнула Ромочку в колючую щеку и попыталась испариться. Но, увы, не тут-то было.
- Сначала на этом сооружении висела табличка "Старинный замок". После нашего посещения табличку заменили на "Развалины старинного замка", - радостно вещал прямо мне в ухо только что вернувшийся из командировки Юрка, специализирующийся на исторических темах, - Не, ты не подумай, просто совпало так. Мы ничего не делали!
- Представляешь, - жаловался Вовочка, гениальный криейтор всех времен и народов, - Придумал такой замечательный рекламный девиз для одного интернет-кафе: "Голубей - на мыло!". В том смысле, что раньше почта была голубиная, а теперь все перешли на интернет-почту, в народе именуемую "мыло", из-за русского прочтения английского mail. По-моему шикарный слоган! И что ты думаешь? В составе учредителей оказался представитель общества зеленых, и девиз зарубили! Не за себя, за идею обидно!
- Катюх, выручай! - выкатив и без того огромные глазищи и схватив меня за полу куртки, пищала знакомая журналистка из вражеской газеты, - Мне тут халтурку подкинули. Срочно нужно название придумать для киоска, который всякими упаковками и кульками торгует. Есть идеи?
Я мысленно выругалось, что натолкнуло меня на вполне даже концептуальное название.
- Pack you! - да, иногда отрицательные эмоции наталкивают на вполне позитивные решения, - А что? Всё цензурно. Переводится, как "упакуйся". Зато повышенный интерес к киоску - гарантирован.
- Киоск под названием "PackYou", - задумчиво прошептала журналистка, - Очень даже здорово! Если заказчики примут - с меня бутылка за идею.
Я поморщилась, потом смекнула, что от этой журналистки мне еще может что-нибудь понадобиться.
- Бутылками с сантехниками будешь расплачиваться, а я с тебя услугами возьму, - сурово устыдила журналистку я, - Рекламными площадями, к примеру, или еще чем…
- Договорились.
Отчаянно отмахиваясь от все пребывающих коллег и конкурентов, я, таки, выскочила из редакции. Лишний раз похвалив себя за нежелание идти работать в штат. Постоянная работа в редакции считалась престижной: деньги, авторитет, полномочия. Но за всё это приходилось бы платить массой бездарно растраченного времени. Почему-то любая деятельность в нашей стране обязательно построена на личных контактах, которые необходимо постоянно расширять и поддерживать. То есть жить надо здесь, в курилке, дабы удовлетворять потребности редакции, и сопереживать всем интересам оной! А вечерами еще пить с рекламодателями да спонсорами, чтобы быть для тех "своим" человеком, которому и денег дать "не грех". И, главное, необходимо всё время казаться кем-то совершенно на саму себя не похожим. Насильно переводить слепых бабушек через дорогу, невзирая на то, что им на ту сторону и не надо было, и кричать потом на каждом углу о собственной добродетели. Мне за долгие годы бурной деятельности этот образ жизни надоел до тошноты. Эмоциональное переливание из пустого в порожнее, именуемое "разговором о делах", а по сути являющееся обычной пьянкой, стало вызывать аллергическую реакцию. В определенный момент мне стало жалко жизни.
Увы, главный редактор, которому принесенный мною материал почему-то понравился, даже и не пытался лишить меня жизни. Силуэт предстоящих разборок с Жориком вырисовывался все отчетливее. Тщательно обдумав свое положение, я пришла к выводу, что, несмотря на искреннее желание поймать Александра, участвовать в его задержании не имею ни малейшего права. Хотя бы потому, что Жорик собирался вытянуть из Саньки информацию о сообщнике, коим вполне мог оказаться мой второй бывший муж. Не в моих правилах создавать ситуации, которые могут повредить хорошим людям. Поимку Александра следовало, во что бы то ни стало, отложить до выяснения всех обстоятельств дела. Да и вообще, при более тщательном рассмотрении, план Жорика мне совершенно не нравился. Недавно закравшийся в мою душу страх и не думал успокаиваться. Слава Богу, Здравый Смысл не давал ему пока перерасти в Панику. Но все равно состояние моё вряд ли можно было назвать удовлетворительным.
С троллейбусами у меня давний антагонизм. Как и следовало ожидать, необходимая мне "семерка" категорически бойкотировала ближайшую к редакции остановку. Зато туда подозрительно зачастили "тройки" и подъезжал даже загадочный троллейбус "3-а", который в перечне городских маршрутов вообще не числится. К счастью, у меня имелись в запасе методы борьбы с подобным невезением. "Эх!" - довольно громко сообщила я в пространство, - "Вот бы сейчас третий троллейбус приехал! Он мне так нужен!" Окружающие недоуменно пожали плечами и поспешно отвернулись. Между тем, мои технологии не замедлили оправдаться. К остановке приближалась "семерка". "Как жаль, что не "тройка"!" - опять же вслух проговорила я, дабы троллейбус не разгадал меня раньше времени и не проехал мимо остановки. "Во, сумасшедшая!" - ахнул кто-то из толпы ожидающих, когда я, с радостным восклицанием: "Попался!", вскочила в раскрывшиеся двери. "Троллейбус идет в депо!" - бдительно сообщил водитель. На несколько минут я позабыла о собственной нелюбви к нецензурным выражениям. Пришлось ловить машину. Проезжавший мимо водитель Москвича кивнул мне, как старой знакомой, но не остановился.
Я откровенно злилась. Не хватало еще, чтобы дело Виктории начало приносить мне убытки.
- С тебя оплата такси! - вместо приветствия и извинения за опоздание сообщила я уже поджидавшей меня на лестничной площадке Виктории.
Вика растерянно глянула на Жорика и полезла в кошелек.
- Ну, уж нет! - вмешался наш вечный борец за справедливость, - Опоздала ты по собственной вине, а значит, и машину ловила по собственной инициативе. Никаких компенсаций!
- Да ладно, - Виктория вообще не понимала из-за чего мы спорим, - Ей еще сегодня жизнью рисковать. Кончено, я оплачу.
- Я пошутила, - буркнула вконец расстроенная собственным поведением я, открывая дверь, - Проходите.
В квартире было неимоверно холодно.
- Ой, я, кажется, забыл утром закрыть форточку, - извинился Жорик, - Я привык спать с открытым окном…
Виктория многозначительно кашлянула. Сил злиться у меня уже не осталось.
- Ничего, - вяло проговорила я, - Зато свежий воздух. Вика, ну что ты так смотришь? Да, я, таки, позвонила вчера Георгию. Мне, если помнишь, было очень страшно…
- Да мне - то что, - Виктория пожала плечами настолько наигранно безразлично, что как-то сразу стало ясно: она напридумывала себе Бог знает что.
- Вот, скомпрометировал меня в глазах общественности! - упрекнула я Жорика и пригласила всех на кухню.
- Это я тебя тренирую, - Жорик явно находился в прекрасном расположении духа, - Тебе ведь предстоит опорочить собственную репутацию, сообщив милиции о своём посещении Клуба Знакомств.
На то и существуют прекрасные расположения духа, чтобы их портить. Я окончательно смирилась с ролью вредителя и даже не мучалась Угрызениями Совести.
- Именно об этом я и хотела поговорить, - серьезно начала я, - Я не собираюсь этого делать.
Ожидаемая мною недоуменно-трагичная пауза так и не возникла.
- Вот-вот, - затараторила Виктория, - И я об этом говорю! Зачем Кате так порочить себя? Вдруг она всё-таки возьмётся за голову и решит заняться каким-нибудь серьезным бизнесом, для которого необходимо доверие клиентов. У неё и так с биографией не всё в порядке.
Подобной реакции подруги я никак не ожидала. По идее, Виктории не должно быть никакого дела до моей репутации. Жорик тоже явно удивился.
- Я всё обдумала, - продолжала Силенская, - Планы меняются. Катерина напишет в заявлении, что пришла в Клуб с целью написать репортаж. Журналисты ведь часто вынуждены, так сказать, уподобляться контингенту. Так что, Катюш, не волнуйся, мы тебя в обиду не дадим. Пойдем, что ли, шмотки посмотрим? Если хочешь, кстати, оставь их себе, я в них уже пару раз засветилась. Ну, кроме драгоценностей, разумеется.
Отказаться примерять принесенные Викой вещи было выше моих сил. Я покорно проследовала в комнату. Через некоторое время представшая в зеркале прелестная незнакомка породила в моей душе целый ворох ощущений. Здесь присутствовали и рассуждения о глобальной несправедливости распределения благ: "Почему то, что для некоторых пренебрежительно называется "шмотки", а меня повергает в состояние гипнотического восторга, принадлежит им, а не мне?". И нарастающее уважение к Виктории: "всё-таки отменный вкус у барышни, ничего не попишешь". И скептическое отношение к себе, сопровождаемое досрочной переработкой известной поговорки, которая в варианте для женщин, по моему мнению, должна была звучать, как "Если ты такая красивая, то чего ж такая бедная". В общем, пока черная зависть сражалась в моем сознании с белой, я лихорадочно соображала, как бы покорректнее отказаться от возложенной на меня задачи, и как бы поубедительней расписать самой себе, что отказываться действительно необходимо.
- Вау! Катерина, ты великолепна, - восхитилась Виктория, причем, похоже, что искренне.
- Ты просто создана для сегодняшней роли, - подбодрил Жорик.
Мда… Гостям моим явно и в голову не приходило, что я собираюсь отказываться от сотрудничества.
- Ох, боюсь я за Катьку, - Виктория принялась теребить край свисающей с холодильника салфетки.
Я молча протянула ей специально для такого случая выпрошенные у одной коллеги четки. Вика молча убрала пальцы от салфетки.
- Спасибо, что клубок со спицами не предлагаешь, - недовольно хмыкнула она через несколько секунд, но четки взяла.
Я хотела, было, поблагодарить подругу за блестящую идею, но тут Виктория начала рассказывать нечто весьма интересное.
- Этот наш Александр, как выясняется, весьма опасный тип, - Вика смотрела на меня с откровенным сожалением, - Я разговаривала с одной знакомой, которая тоже в Клуб Знакомств ходила. Незаметно затронула эту тему, стараясь себя не особо открывать. И знаете, выяснилось, что я не одна такая. Оказывается, она также подверглась нападению Александра. Знаете, выходит, я еще дешево отделалась. Знакомая эта натерпелась намного больше. Знакомство, приглашение пообщаться наедине - всё это такое же, как и со мной было, как по писаному. С той лишь разницей, что её он "купил", оказавшись знатоком женских романов. Ясное дело, этот гад ведь знал, на какие кнопочки у каких женщин нужно нажимать, - Вика зябко поежилась, вспоминая о своем унижении, - А вот потом… Представляете, снотворное на неё не подействовало. Вернее подействовало, но не надолго. Она пришла в себя как раз в тот момент, когда этот подонок рылся в её кошельке, конечно стала кричать, звать на помощь. Он избил её и заткнул рот какой-то грязной тряпкой…
- Господи, но почему она не подала на него заявление?! - я никак не могла понять, как можно простить кому-либо подобные выходки.
- Поначалу собиралась. Но "добрая спасительница, хозяйка дачи" разубедила её, - Вика иронично вскинула брови, - Загадочная хозяйка решила вдруг среди ночи заглянуть в свой сарай и, обнаружив мою несчастную знакомую, отвезла её в город. По дороге "спасительница", не переставая ужасаться, как порядочная женщина могла поехать с незнакомым мужчиной в лес, посоветовала моей знакомой вообще никому не рассказывать о случившемся. Знакомая и сама уже решила так поступить. Она, дочь очень строгих родителей, никак не могла допустить такого позора для семьи. А я вот всё думаю, - Вика закурила, - Если бы он меня начал бить, я бы стала сопротивляться до последнего. Он, возможно, даже убил бы меня…Этот Александр знал, как заставить жертву замолчать.
- Вот сволочь! - не выдержала я. Одно дело, отбирать драгоценности у добровольно напросившихся на приключения, валяющихся в обмороке дур. Другое - избивать беззащитных женщин. Я вдруг поняла, что никогда не смогу уважать себя, если откажусь остановить этого подонка. Но с другой стороны, я не имела ни малейшего права так рисковать.
- Ох, не хочется мне подвергать Катерину такому риску, - поддержала мои мысли Виктория, - А вдруг преступник заметит, что снотворное на неё не подействовало?
Незваный панический страх вырвался из объятий моего разума и ожесточенно затарабанил в стенки грудной клетки.
- Может, можно действовать как-то по-другому? - вновь озвучила мои мысли Виктория.
- Можно, - Жорик в упор посмотрел на Силенскую, - Напишите на пару со своей знакомой обвинительное заявление!
Вика молча отвела глаза. Я вдруг заметила, что уже минут десять болтаю ложкой в пустой чашке.
- Кипяток налей, - услужливо подсказал Жорик. Похоже, он единственный чувствовал себя в своей тарелке.
- Нет, нет, нет, - совершенно без спросу вырвалось из меня, - Я не могу. Мне нельзя…
Жорик подскочил, как ошпаренный. "В своей тарелке" больше никого не осталось.
- И ты туда же?! - он как-то совсем по-детски развел руки, - Думал, нашлась хоть одна нормальная баба! Как можно быть такой эгоисткой? Знаете что, разбирайтесь дальше без меня, - Жорик решительно направился в коридор, - Их пытаешься от подонков всяких защитить, а они…
Несколько секунд мы с Викторией с ужасом смотрели на захлопнувшуюся за опером кухонную дверь. "В конце концов", - быстро проговорила я сама себе, - "На себя мне плевать, а Шурик к подобной мрази причастен точно не может быть!"
- Подожди, я передумала!!! - хором завопили вдруг мы с Викторией.
- Жорик, я пойду в этот чёртов Клуб! - прокричала я уже сама, и тут же поняла, что быстрота реакции меня крупно подвела. Промолчи я сейчас, Виктория наверняка бы выпалила, что согласна написать обвинительное заявление. Увы, дело было сделано, и мне ничего не оставалось, как выполнять обещание.
- Я верил в тебя, - Жорик вернулся с абсолютно спокойным видом, и мне вдруг показалось, что его уход был разыгран в педагогических целях. Я еле заставила себя не разреветься.
- Итак, приступим к более подробному описанию предстоящей операции, - Жорик жестом попросил нас присесть, - Катерина, я верю в тебя! Ты ведь, на самом деле, боец. Я-то знаю.
И Виктория и Жорик взглянули на меня с неподдельным восхищением. Никто из них даже не догадывался, насколько я переступаю через себя, соглашаясь на всё это безумие.
17. Глава семнадцатая, в которой героиня с удивлением понимает, что риск - дело благородное, но, увы, довольно опасное
Таксист подвез меня к самому крыльцу Клуба.
- Удачи, - многозначительно кивнул он мне.
Видимо, как ни старался Клюшка сохранить вокруг своего заведения атмосферу таинственности, назначение Клуба знали все. Неудивительно, что большинство посетителей выходили из машин кварталом раньше и буквально подкрадывались к крыльцу Клуба, поминутно оглядываясь и сдвигая пониже головные уборы. Мне скрывать было нечего, но, для правдоподобности легенды, я тоже опасливо оглянулась. Как ни странно, в переулке не оказалось ни одной живой души.
- Кто? - спросил меня охранник сквозь зарешеченное переговорное устройство.
- Катерина Кроль собственной персоной, - раньше я никогда не посещала закрытые Клубы, посему происходящее начало слегка веселить меня.
Я улыбнулась и помахала рукой в то место, за которым, по моим предположениям, пряталась видеокамера.
- Пользуясь случаем, хочу передать привет, - начала было я, потом представила, как заерзал в своем кресле Клюшка, переживая, что своим поведением я раскрою тайну видеонаблюдения, и решила не озорничать, - Не переживайте, - успокоила я пространство, - Кроме меня в переулке никого нет.