- Я как-то не присматривался, - озадаченно ответил Жорик, - Обычно, как и положено водителю Москвича. А что?
- Да так, - я отмахнулась, - Ты перезвони Виктории на мобилку. Думаю, она будет знать, где я.
- Отлично. Мне с ней после разговора с Санькой тоже потолковать надо будет.
Я подозрительно прищурилась, откровенно испугавшись за Викторию.
- Да перестань ты! - не выдержал Жорик, - Вот же, врага себе выискала. Созвонимся.
Он круто развернулся и исчез в зияющей черноте милицейского участка.
- Ну что ты такое говоришь! - на всю машину вопила Виктория своему мобильному телефону, - Как это, "что я там делаю?" Подругу спасаю. Говорю же, на мою лучшую подругу напал маньяк, она сейчас показания в милиции даёт. Что я, по-вашему, бросить её на произвол судьбы должна?! Я ж обещала очистить город от преступности. Вот, начинаю с малого. Сам такой!
Я скромно приземлилась на заднее сидение.
- Ну, как? - Вика закончила разговор и переключилась на меня.
- Живая, - констатировала я, - Что со мной станется?
- Ох, видно натерпелась ты, - Вика обернулась ко мне и, сложив руки на груди, скорчила страдальческую физиономию.
Ну, прямо Мать Тереза!
- Думаю, это надо отметить! - невпопад заявила Вика, намекая, что нам еще есть, о чем поговорить наедине, - Домой, пожалуйста, - небрежно кинула она водителю.
- Что отметить? - поинтересовалась всегда готовая подчеркнуть оплошность подруги я, - То, что я "натерпелась"?
- Да нет, - Вика раздраженно отвернулась, - Твоё счастливое спасение. Согласись, как кстати я оказалась рядом. Молодец, что позвонила мне.
- Да уж, - неопределенно поддержала её ложь я.
18. Глава восемнадцатая, в которой выясняется, что не всё то в радость, что цветы
На этот раз в квартире Силенских все уже спали. Жаль, мне не терпелось подробнее расспросить Дарью о разговоре с Шуриком. Впрочем, у самого синего дома, а точнее непосредственно в оном, лежала тетрадка с подробным отчетом Даши. Эх, добраться бы скорее домой! Я не совсем понимала, зачем Виктории вдруг понадобилось моё общество.
Мы на цыпочках пробрались в комнату.
- Необходимо отметить благополучное задержание этого шантажиста, - Вика закрыла дверь и принялась создавать "подобающую" обстановку.
Приглушила свет, щелкнула пультом, оживляя музыкальный центр, полезла в бар. Я закрыла глаза, впуская в себя живительные волны тихой мелодии. Надо же, играл Брегович. Похоже, раньше я ошибалась относительно музыкальных вкусов Виктории.
- Нравится? - искренне обрадовалась Вика, - Я думала, ты такое не слушаешь.
- Как раз такое и слушаю, - я открыла глаза и наткнулась на два наполненных до краев бокала, - Шампанское?
- Упаси Боже! Сухое вино.
Мы рассмеялись.
- Эх, знала бы, что будет такой вечер, попросила бы Татьяну перед уходом камин развести, - Вике, как всегда, необходим был самый изысканный антураж, - Знаешь, у меня в комнате так хорошо при камине! Только я сама разжигать не умею…
Я умела. Правда ранее не пробовала. Я вяло пошевелилась. Мягкая, теплая лень уже обволокла все существо, и двигаться совершенно не хотелось.
- Знаешь, - Виктория, задумчиво смотрела на меня с той стороны бокала, - Сейчас я даже благодарна этому злосчастному шантажисту. Если бы не он, - лицо Вики казалось неестественно растянутым, что вносило еще большую долю абсурда в происходящее, - Нам, возможно, так и не представилась бы возможность, поговорить просто так. Не о делах. Как в былые времена…
В общем-то, она была права. И шантажисты, как выяснилось, могут приносить пользу.
- Да, - я тоже настроилась на романтичный лад, - Хорошо, когда можно спокойно пообщаться со старыми друзьями. Извини, конечно, что я лезу, но, знаешь, последнее время у меня складывается ощущение, что ты поменялась с собственным бизнесом местами. Не он работает на тебя, а ты на него.
- Я получаю у него достойную зарплату! - как обычно, Виктория пресекла мои попытки сбить её с пути истинного, - Не будем об этом. Расскажи-ка лучше, что у тебя с нашим опером?
"Ой!", - тоскливо поморщилась я, - "Только этих бабских шушуканий мне сейчас не хватало."
- Что у вас с Жориком? - настойчиво повторила Виктория.
- Общих детей точно нет, - заверила я.
- А будут? - не отставала подруга.
Пришлось городить полный бред.
- Будешь приставать с глупыми вопросами, - сделаем. А алименты я с тебя вычитать буду, трактуя происшедшее, как производственную травму. Ты ж у нас работодатель…
- Родила "при исполнении"! - захохотала Виктория.
- Не выдумывай, - отмахнулась я, - Видишь, с ним даже преступника по-человечески поймать не получается… И потом, не моего склада это человек.
Выражение лица Виктории вдруг совершенно изменилось. Она побледнела и, указывая дрожащим пальцем куда-то за мою спину, прошептала: "Что это!?" Решив, что из-за моего недоброго отношения к Жорику подруга вряд ли станет так волноваться, я проследила за её взглядом.
- Роза, - совершенно осипшим голосом произнесла я, - Черная роза…
Прямо под открытой форточкой, поперек туалетного столика Виктории лежала самая настоящая чёрная роза. Капельки воды перетекли со стебля на полированную поверхность. Из-за тусклого освещения, они казались темными. Черная роза лежала в черной луже своей чёрной крови. В чёрной комнате, в самый чёрный день моей жизни…Отчаянно заклокотавшая в моей душе догадка разрывала грудную клетку на тысячу частей. Я подскочила.
- Я сама вижу, что роза! Как она сюда попала!!! - Виктория кинулась к окну, - Когда мы вошли в комнату, её здесь не было!
- Не было, - подтвердила я и схватила подругу за руку, оттаскивая её от окна и опуская тяжелые гардины, - А значит, преступник подбросил её только что, следовательно, оставаться возле окна небезопасно.
- Но я хочу увидеть его! - Виктория рвалась из моих рук.
- Стой! - я оставила её посередине комнаты, а сама отодвинула угол шторы. На карнизе уже никого не было, - Никого! - честно констатировала я.
Вика подбежала, дабы убедиться самостоятельно.
- В подъезд! - закричала она, - Он наверняка вылез на карниз через подъездное окно! Бежим скорее!
Я снова вцепилась в подругу.
- Ты с ума сошла! Надо сначала форточку закрыть! У тебя тут ребенок! Если каждый желающий может так легко проникнуть к тебе в дом…
Долго уговаривать Викторию не пришлось. Впрочем, и процедура закрытия форточки, увы, не заняла много времени. Вика фурией кинулась к входной двери.
- Никого!
Забыв про лифт, Виктория зацокала каблуками по лестнице. Я едва поспевала за ней. Охранник подъезда с огромным трудом понял, чего мы от него хотим. После чего клятвенно уверил, что ближайшие полчаса ни одна живая душа в подъезд с парадного входа не заходила.
- Выходит, он знает код черного хода… - Вика говорила, скорее, сама с собой, - Но откуда?!
- Нет-нет, - заверил охранник, - У меня здесь, - он показал на какой-то прибор, - Всё фиксируется. Дверь черного хода сейчас не открывалась. Открылась бы, тут бы лампочка загорелась. Вам нужна помощь?
- Всё в порядке, - отмахнулись мы с Викой.
- Может, это кто-то из жильцов? - подкинула идею я.
Виктория отрицательно покачала головой и какой-то деревянной походкой направилась к лифту.
- Что ты там говорила про чердак? - спросила она уже возле своей двери.
- Даже если преступник и проник в подъезд через чердак, он уже десять раз успел бы сбежать, - заметила я, - И потом, не гоже нам без мужиков в такое время на чердак лазить. Может, охранника пошлем?
Как и ожидалось, Виктория, смертельно боявшаяся придать историю с шантажом огласке, отказалась. Вернувшись в комнату, мы обе находились в крайне подавленном состоянии. Зазвенел телефон. Виктория вяло перекинулась с маленькой, почти незаметной трубкой парой слов.
- Жорик звонил. У него какие-то новости, просил, чтоб ты его дождалась у меня, - ничего не выражающим тоном произнесла Вика мне.
- Дождусь, - с той же интонацией ответила я.
- Господи, - Виктория вдруг закрыла лицо руками и заплакала, - Ну за что мне всё это? Вечное разочарование… Бесконечные предательства…
Виктория фактически озвучивала мои мысли. Я подошла к подруге и неумело провела рукой по её волосам.
- Не плачь, - только и смогла сказать я.
- Что не плачь, что не плачь! - взорвалась Виктория, - Если бы ты знала, Катюша, как я устала. В этом обществе невозможно быть сильной, преуспевающей и, уж, упаси Боже, удачливой… Атмосфера вокруг тебя тогда просто пропитывается ложью, корыстью и предательством…
У меня к горлу тоже подкатил комок слёз.
- Ну, хоть ты у меня есть, - Виктория прижала мою ладонь к своей щеке и попыталась улыбнуться.
Меня охватил какой-то совершенно мистический ужас. Ведь я тоже, как и все, обманывала Викторию, которая, оказывается, так безгранично доверяла мне!!! Осознание этого факта оказалось сильнее меня и причинило невыносимую боль. Мысли смешались окончательно. "Господи, Шурик, откуда ты взялся со своими розами?!" - прошептала я про себя.
- Хоть ты у меня есть, - продолжала рыдать Виктория, - Ты родная. Ты из детства. Ты не предашь…
Меня начало трусить. Я обхватила голову руками и попыталась прийти в себя. "Не реветь! Не реветь! Не слушать!" - приказывала себе я, - "Тебе нельзя реветь! Не смей!"
- Я расскажу тебе кое-что, - Вика, наконец, перестала плакать, - Совершу еще одно роковое признание.
Я внимательно следила за ней, стараясь придать лицу более оптимистичное выражение.
- Эта история о смерти и о любви, - пафосно начала Виктория, - О великой любви, мать её!
- Тише-тише, - я протянула Вике бокал.
- Да, сейчас я успокоюсь, - покорно закивала подруга, - Мне действительно необходимо рассказать тебе всё, - Вика тяжело вздохнула, - Катя, я теперь знаю, кто шантажист. Этой розой он открыл себя. Кинул мне это открытие, как насмешку…
- Зачем?! - ошарашено спросила я.
- Чтобы я поняла, что все намного ужасней, чем даже можно себе представить. Слушай…
И Виктория принялась излагать.
19. Глава девятнадцатая, в которой излагаются две удивительно трагичные истории
Похороны мужа… Стройная фигура в длинном черном платье, прямая, словно натянутая, идет ближе всех к гробу. Нет, Виктория не плачет, все что было возможно, она уже выплакала вдали от любопытных глаз. Так гадко Вика еще никогда себя не ощущала. Обрывки последнего разговора с Виктором не давали покоя.
В тот роковой день Вику разбудил резкий свет, ворвавшийся в реальность вместе с медленно вошедшим в комнату Виктором. От мужа пахло перегаром. Волосы были всклокочены. Красные глаза, ничего не выражая, смотрели куда-то сквозь жену.
- Вика, я думаю вам с Дарьей лучше уехать из города на пару недель, - Виктория, поморщившись, глянула на часы. Пять утра! Раньше Виктор никогда не позволял себе такого поведения. Но с тех пор, как он отказался продолжать начатое с Викторией дело и попытался открыть собственный бизнес, отношения в семье катастрофически изменились, взаимопонимание категорически не ладилось.
- С чего это вдруг? Я не могу, у меня работа, - Вика, наконец, осознала, чего от неё хотят.
- Дорогая, ты можешь хоть раз в жизни поступить так, как я прошу, а?
- Да, если ты аргументируешь свою просьбу.
- Я влетел в довольно крупную сумму, могут возникнуть осложнения, если мой кредитор сможет свободно общаться с моей семьей.
Виктория, не стесняясь, выругалась. Говорила же она этому идиоту не лезть на рожон, умоляла остаться в семейном бизнесе и не рыпаться.
- Ты что, не в состоянии вовремя погасить кредит? - фыркнула вдобавок Виктория.
Муж назвал сумму. Дело действительно пахло жареным. Виктория лихорадочно принялась высчитывать свои потери в случае отъезда. Их сумма превысила долг Виктора.
- Я дам тебе эти деньги. Займу у новых компаньонов. У меня в ближайшее время намечается парочка очень серьезных контрактов, так что отдадим без проблем.
- Не надо. Я еще способен защитить свою семью и не брать деньги у жены!
- Так действуй! В чем тогда дело? - возмутилась Виктория, - Только без ущерба для моего бизнеса, пожалуйста.
Виктор побледнел, как-то резко сжал пальцы и стакан сока в его руке разлетелся на осколки. Вика кинулась собирать стекло и забинтовывать мужу порезанную руку. Тот никак не мог успокоиться.
- Говорил я тебе, не ходи работать! Не влазь во все эти бизнесы! Нет, надо было…
- Но разве я не добилась успеха? - искренне изумилась Вика, - разве могли бы мы жить в таком же благополучии, если бы не Агентство?
Последнюю фразу Вика сказала зря.
- Как ты достала меня со своим Агентством! Как бы мне хотелось жить с нормальной, спокойной женщиной… - и Виктор вылетел из спальни, хлопнув дверью. Вика не бросилась за ним, ей это было не нужно.
Через несколько минут Виктор появился с дорожной сумкой. Он собирал вещи.
- Ну и куда ты идешь? К женщине спокойной и нормальной? Если так, то я рада за тебя. Потрудись только сначала рассчитаться со своими долгами, чтобы втравливать нас с Дарьей в неприятности, - Виктория злилась на мужа за испорченное утро.
Виктор остановился и бессильно опустился на кровать.
- Ты права. Ты всегда права и это ужасно. Почему же я стал таким чудовищем в последнее время? Я полное ничтожество. Я даже не могу поставить на место собственную жену…
- Это потому, что ты зависишь от неё материально! - Вика начала всерьез заводиться, - Прекрати истерику! Протрезвеешь - поговорим.
Виктор сжал кулаки.
- Вика, скажи, - муж схватил Викторию за подбородок, и она вдруг поняла, насколько омерзителен ей сейчас этот человек, - Я ведь правильно понимаю, ты просто использовала меня. Ты выходила замуж по расчету, дабы использовать деньги и связи моих родителей… Так?
Виктория расхохоталась.
- Очухался! На сотом году совместной жизни! Пойди теперь и застрелись!
- И застрелюсь!
- Вперед! Я с тобой, пока ты в себя не придешь, все равно разговаривать не буду!
Виктория отвернулась, закрыла глаза и заставила себя уснуть. Подумать только! Раньше она и представить не могла, что подобная безобразная сцена может разразиться в её семье. Пусть этот Виктор трезвеет, и приходит с извинениями… Как он вообще может позволять себе так разговаривать?! Докатился… Скоро ничем не будет отличаться от обычного алкаша…
- Он не застрелился, - Виктория заламывала руки и, стараясь унять рыдания, продолжала рассказ, - Обкололся наркотиками. Умер от сознательной передозировки. Я и не предполагала до этого, что он употреблял накротики.
- Вика, - я даже не знала, что сказать, - Но ведь ты не могла предположить такой исход…
- Я убила его! - снова принялась рыдать Виктория, - Должна была поддержать, а вместо этого высмеяла и прогнала… А ведь я знала о его слабой психике… Еще и эта обострившаяся в последнее время склонность к алкоголю… И, оказывается, еще и наркотики…Мне бы присмотреться к нему, кинуться спасать, вытягивать… А я нагло построила себе карьеру на деньгах и связях его родителей, и напрочь перестала уделять ему хоть какое-то внимание… Он умер, чтобы научить меня ценить близких… Я виновна в этой смерти… Это ужасно. Жить с таким клеймом на душе просто невыносимо…
- Вика, перестань, - я снова принялась гладить подругу по голове, - В конце концов, это было давно, это давно уже прошло.
- Да. Теперь Бог карает меня за черствость. В своё время предала я, теперь предали меня. О, как жестоко мирозданье!
Последняя фраза показалась мне привычно - театральной, и я решила, что Виктория, наконец, пришла в себя.
- Это была история о смерти. А теперь твоему вниманию предстанет рассказ о любви…
- Материться не надо, - быстро остановила подругу я, - Про "мать её" и всё такое, ты уже говорила…
- Ну да, - Вика усмехнулась, - Такое не грех и повторить… Так вот…
На этот раз Виктория говорила без малейшей эмоциональной окраски. Она смотрела прямо перед собой, как загипнотизированная. Только губы шевелились на её каменном лице. Казалось, этот монолог жил отдельно от самой Виктории. Увы, монотонность интонаций рассказчицы ничуть не смутила моё воображение. И я тут же увидела происходящее во всех, возможно, и не существовавших никогда, деталях.
После смерти мужа Виктория с головой ушла в работу. Забивая себя рабочими проблемами до изнеможения, женщина хваталась всё за новые и новые горизонты. Вика делала всё, чтобы не оставить себе ни секунды для раздумий и угрызений совести. Уже давно оценившие энергию невестки, родители мужа помогали Виктории всё глубже проникать в мир бизнеса. Сама же Вика с ужасом понимала, что превращается в робота, в бесчувственную машину, в муляж женщины. Однажды, одна известная в городе фирма праздновала свой юбилей. По долгу службы Виктория обязана была присутствовать. Вопреки сложившимся традициям, всех гостей пригласили с семьями. Очень скоро публика разбилась на группки по половому признаку. Так Виктория попала в компанию жен бизнесменов. Как ни странно, именно общество этих легкомысленных, не обремененных ни заботами, ни интеллектом созданий, беспечно щебечущих о моде, косметике и любовниках, вернуло нашу Викторию к жизни. "Почему кто-то живет, а я нет!" - возмутилась она и стала насильно водить себя по выходным в бассейн и на шейпинг. Всякие доверительные отношения с женами партнеров и конкурентов категорически исключались, но на это никто и не претендовал. "Партнеры по безделью", - мило именовала этих женщин Виктория. Еще она уважительно называла их круг "Мастерская слухов", будучи иногда уверенной, что все городские сплетни порождаются именно этими женщинами.
- Девчонки, что я знаю! Только никому ни слова, я обещала молчать, - весело тараторила какая-нибудь из барышень.
- Ну? - и Виктория вместе со всеми ждала очередной бредовой истории.
- Сижу это я дома, никого не трогаю. Вдруг звонок в дверь. Звонит Женька, ну вы его все знаете, он к нашей Светке, моей соседке, ходит всегда. Стоит в одном тулупе, а ноги у него голые, - все слушательницы дружно заахали, - Просит ключ от Светкиной квартиры. Говорит, вышел покурить, а дверь-то и захлопнулась… У меня этот ключ, конечно, есть, Светка собаку просила подкармливать, справедливо хахалю своему не доверяя. С тебя, говорю я Женьке, шоколадка.
- Продешевила, подруга, могла с него и штуку баксов просить. В одном тулупе, на лестничной клетке, - это, конечно, вставила Зинка, единственная из "подруг", которой Виктория всерьез симпатизировала.
- Да не все это еще, не перебивай. Ну, ключ я ему дала. Так вот, я ключ отдала, а сама к глазку, вы ведь знаете, у меня интуиция. Точно. Бежит с верхнего этажа какая-то голая телочка. И бегом в квартиру. Оказывается Светка уехала, а он не растерялся, какую-то мымру привел. Вышли они покурить в тамбур, в квартире курить Светка всегда категорически запрещала. Разгоряченные, один тулуп на двоих накинули, а дверь возьми да захлопнись. Это ж надо!
- Господи, - ахнула одна близкая подруга тараторящей барышни, - то есть все время, пока он с тобой разговаривал, ключ просил, эта дамочка голая в подъезде пряталась? Страх какой! А если бы пошел кто?
Или.