22
– Ой, я не опоздала?! – Елена Васильевна как ураган ворвалась в кабинет генерала Кошкина.
Сам хозяин в это время неторопливо бродил из угла в угол, покуривая трубку.
– Куда не опоздала? – спросил Кошкин.
Елена Васильевна замерла и взглянула на капитана Решетникова. Тот сидел, уставившись на шахматную доску на столике. Решетников сделал ход и довольно иронично посмотрел на Кошкина.
– Ваш ход, Николай Александрович.
– Конь эф пять было бы лучше, – мельком взглянув на доску, быстро ответил генерал. – Мой ход – король аш восемь.
Елена Васильевна подошла к столику.
– Лена, не подсказывай! – строго сказал Кошкин.
Женщина пожала плечами.
– Я и играть-то не умею…
Елена Васильевна села в кресло рядом со столом генерала Кошкина и достала откуда-то из-за его спинки узелок с вязанием.
– Ферзь а три! – тихо подсказала она Решетникову.
– А если он возьмет коня? – спросил тот.
– Не возьмет, – сказал генерал Кошкин.
– Гроссмейстеры! – возмутился Решетников.
Решетников думал, нависнув над доской. Генерал Кошкин остановился на своем излюбленном месте – у окна. Его трубка пыхнула дымом.
– В общем, так, друзья мои, все завтра! – сказал генерал Кошкин. – Мы действуем по обстановке, но она только созревает.
– Если бы знала, я бы так не спешила, – сказала Елена Васильевна.
– Завтра, так завтра… – сказал Решетников. – Но коня Решетникова я съем сегодня. Тебе мат в четыре хода, капитан.
23
Утром, ровно в восемь часов, Михаил Голубев пришел в кабинет генерала Кошкина. Охранник у входа не спросил у Мишки пропуск, а только улыбнулся, молча козырнул и показал глазами на широкую лестницу ведущую вверх.
"Еще хорошо, что не в подвал приглашают", – подумал Мишка.
Он поднялся по лестнице и без труда нашел нужную дверь.
– Садитесь, пожалуйста, Михаил Егорович, – Кошкин кивнул на кресло.
– Спасибо…
Мишка кусал губы и рассматривал свои, чуть подрагивающие, руки. Минуту он собирался с силами, а потом тихо сказал:
– Я, это самое… Я признаваться пришел.
– И правильно сделали, Михаил Егорович, – мягко сказал генерал Кошкин.
– Во всем признаться… – повторил Мишка.
– Очень хорошо, – генерал Кошкин посмотрел на часы. – Когда Джоан Джоан Макенрой получит от вас последние материалы по проекту "Елка"?
– Никогда! – звонко крикнул Михаил.
– А, по-моему, сегодня в десять. Макенрой очень ждет их, ну, и отдайте ей эти бумаги.
– Зачем?! – удивился Мишка.
– Затем, что если эксперимент в институте Тиммана провалится, к нему потеряют интерес.
– Но я все правильно рассчитал и сто раз проверил… – начал было Мишка и замолчал, натолкнувшись взглядом на лицо Кошкина.
Генерал улыбнулся.
– Значит, ошибки в ваших расчетах быть не может? – спросил он.
– Не может! – твердо сказал Мишка. – Но если нужно…
В кабинет генерала вошли Елена Васильевна, капитан Решетников появился парой секунд позже.
– Без нас начали, Николай Александрович? – весело спросила Елена Васильевна.
– Обстановка слишком быстро меняется, Лена.
– Что именно?
– Профессор Тимман собирается в отпуск.
Елена Васильевна опустилась на диван, не отрывая взгляда от генеральского лица.
– В самом деле?!..
Капитан Решетников истово перекрестился и посмотрел в угол, словно искал там иконы.
– Только бы он не передумал!
– Это вряд ли… – сказал Кошкин.
О Мишке, казалось, забыли все. Тем не менее, он вдруг почувствовал теплоту под сердцем.
"Как домой пришел, – мелькнула мысль в его голове. – Сидишь себе в углу, а родственники не обращают на тебя внимания…"
Мишка всхлипнул.
– Ну-ну, рано еще расслабляться, Михаил Егорович, – сказал генерал. – О самом главном мы с вами договорились, а с остальными деталями операции вас познакомит Елена Васильевна.
– Можно просто Лена, – поправила красивая женщина.
Мишка кивнул.
"Если прикажут умереть – умру!.." – решил он.
Елена Васильевна пересела ближе к Мишке.
– Очень важно, чтобы Макенрой как можно быстрее получила ваши материалы. А до обеда они должны оказаться в Германии, – сказала она. – Кстати, вам привет от вашей жены Галины.
Мишка поднял вдруг заслезившиеся глаза.
"Зачем она это сказала именно сейчас?.." – подумал он.
Сердце Мишки забилось сильнее, а к щекам прихлынул жар.
24
…Галя проследила их от проходной института профессора Тиммана. Двое рослых, плечистых парней о чем-то весело болтали, причем один явно подтрунивал над другим.
– Ганс, ты слишком любишь девушек, – услышала Галя обрывок фразы. – Вместо того чтобы глазеть на мониторы "наружки", ты болтаешь весь день по телефону и надеешься, что твой добрый друг Харри как всегда прикроет тебя.
Парни вошли в кафе напротив института Тиммана.
"Ребята из охраны", – догадалась Галя.
Других мыслей не было. Галя вдруг вспомнила веселое лицо Елены Васильевны.
"Галя, всегда помни, что у тебя твердая двойка по практическому шпионажу, – это она сказала там, еще в самолете. – Поэтому будь смелее. Ведь тебе нечего терять".
Галя кусала губы… Тогда она спросила: "А если я провалю задание?"
"Во-первых, не унывай, – Елена Васильевна ласково погладила ее по плечу. – Во-вторых, мы прикроем тебя…"
Галя вошла в кафе и устроилась за столиком напротив парней из охраны.
Харри заметил долгий взгляд молодой женщины, брошенный на мужественное лицо Ганса, и толкнул его локтем.
– Это твоя бывшая подружка, Ганс? – тихо спросил он.
Ганс оторвал взгляд от тарелки и безразлично взглянул на Галю.
– С чего ты взял?
– Ну, она так выразительно смотрит на тебя…
Ганс пожал плечами. Лицо девушки за соседним столиком показалось ему знакомым.
"Марта?.. – подумал он. – Или Хельга?.. Впрочем, нет. Они обе были блондинками".
Два недавних мимолетных и крошечных романа на берегу Балтики не оставили в любвеобильном сердце Ганса никакого следа.
Но его другу Харри вдруг стало жалко девушку за соседним столиком. Она ела мороженное и так жадно смотрела на Ганса, словно ее сердце изнывало от любви и нежности.
– Пойду, позвоню, – сказал Ганс. – И, Харри, пожалуйста, не мешай мне.
– Что ты имеешь в виду?
– Твои дурацкие реплики в мой телефон. Кроме того, у меня еще есть полчаса, и я хочу прошвырнуться по магазинам.
Ганс встал… Он явно спешил. Вечером Ганс должен был встретиться с очаровательной шатенкой. Они познакомились возле витрины магазина "У Бранта". Девушка рассматривала огромного плюшевого мишку за стеклом.
– Не опаздывай на работу! – крикнул вслед другу Харри.
Галя проводила Ганса долгим, сожалеющим взглядом.
Харри заказал мороженное. Он подмигнул Гале и развел руками, словно сожалел о поведении своего легкомысленного друга…
25
Дома Мишка открыл тетрадку с "елкой" на обложке и долго перелистывал ее. На двенадцатой странице он нашел строку с "Входное напряжение усилителя – 25" дважды подчеркнутую красным карандашом и задумался. Мишка взял ручку и аккуратно добавил к двузначной цифре ноль.
"Не опасно, – решил он. – Ну, разлетится на куски циклотрон и все. Это примерно тоже самое, как взрыв тысячеваттной лампочки".
Он захлопнул тетрадку и позвонил Джоан.
– Я готов! – коротко сказал Мишка.
26
– Кажется, есть контакт, – доложил по телефону генералу Кошкину капитан Решетников. – Только что звонил Коля Никитин и сказал, что Галя вышла на парней из охраны института.
– Где Елена Васильевна? – деловито спросили в телефонной трубке.
– В Париже по делу Джона Уинслоу. В нем очень много проблем, Николай Александрович. Галя работает одна.
Генерал немного помолчал.
– Главное, чтобы Галя продержалась хотя бы полчаса на территории института Тиммана. Больше и не нужно…
27
Харри Вольф пересел за столик Гали Голубевой.
– Я вам сочувствую, милая девушка, – грустно сказал он. – Мой друг Ганс всегда был и навсегда останется самым легкомысленным в мире типом.
Галя кивнула. Нужно было о чем-то говорить, и она спросила:
– Почему вы так решили?
– Я знаю Ганса с детства. Однажды одна маленькая девочка по имени Хельга подарила ему свою любимую куклу…
Рассказ о судьбе куклы и капризном характере Ганса занял целых пять минут.
– … Теперь Хельга моя жена. Но иногда я все-таки напоминаю ей, о том, как Ганс оторвал ее кукле голову, – закончил свой рассказ Харри. – Кончено, Хельга только смеется в ответ. Моя жена очень умная женщина и она считает, что ей повезло с мужем.
– Жаль, – сказала Галя.
– Что жаль?
– Куклу.
– Иногда человек должен пожалеть сам себя, милая девушка.
Галя вдруг подумала о Коле. Она опустила голову и болезненно поморщилась.
"Подлец и негодяй! – мысль была острой, как иголка. – Я тут… Из-за него мучаюсь. А он там, со своей "Куколкой"!"
Галя спохватилась и тут же постаралась улыбнуться Харри.
– Извините…
Ее улыбка получилась довольно жалкой.
"Классический случай, – решил Харри. – Девушке больно, она понимает, что делает глупости, но не может справиться с собой".
Харри попрощался и встал.
– Всего вам самого доброго… Кстати, я не сомневаюсь, что сегодня вечером Ганс встречается с одной рыжей и очень глупой девчонкой. Я видел, как они познакомились возле магазина "У Бранта". Сейчас Ганс наверняка покупает большого плюшевого мишку.
Галя кивнула и отвела глаза.
"Жаль! – подумал Харри. – Интересно, она будет ждать Ганса возле проходной или позвонит ему прямо сейчас?"
28
– Я арестована?
Джоан Макенрой арестовывали шесть раз в шести странах, и она всегда с большой долей юмора произносила эту фразу. Но на этот раз ее голос прозвучал слишком хрипло и слишком громко.
Капитан Решетников улыбнулся красивой женщине:
– А вы как думаете?
Джоан Макенрой сидела на кровати рядом с ворохом порезанных и перепачканных чернилами платьев. Судя по всему, она что-то искала, когда в ее номер вошли двое – капитан Решетников и майор Дубов.
– Я еще и думать должна в таком положении? – съязвила женщина. Она кивнула на кучу испорченных платьев. – Это сделали вы или один мой ненормальный друг?
– У вас двое друзей, – напомнил Джоан капитан Решетников. – Один из них – Михаил Голубев – уже арестован и не мог побывать в вашем номере. А вот второй – ваш шеф Фил Андерсен еще на свободе.
Капитан замолчал.
– Фил?!.. – искренне удивилась Джоан. – Зачем ему это?
– Простой расчет: чтобы вы решили, что в вашем номере "похозяйничал" сгорающий от ревности Михаил Голубев. Вашу реакцию не трудно представить…
– Я бы морду за такое набил! – вставил майор Дубов.
– … И значит, – не обращая внимания на слова коллеги, продолжил Решетников, – что ваши отношения с агентом Голубевым были бы окончательно испорчены, а операция "Елка" провалена.
– Смысл? – глухо спросила Джоан. – Зачем Филу Андерсену работать против самого себя?
– Это не совсем так. Видите ли, в чем дело, из-за "Елки" торчат уши не столько института Тиммана, сколько доктора Элоиза Хартли. Его план – создать из вас "красотку" по типу тех, которых иногда пускает в дело генерал Кошкин, более важен для доктора, чем, собственно говоря, сама операция "Елка". Но это не входит в планы Фила Андерсена…
– Это только слова! – грубо перебила Джоан.
– Верить или нет – ваше дело, – капитан Решетников повернулся к Дубову. – Нам пора идти обедать.
Контрразведчики направились к двери.
– Подождите, – окликнула их Джоан. – А зачем вы приходили?
– Передать привет Элоизу Хартли, – улыбнулся Решетников.
– Большой-большой привет, – добавил Дубов.
Они вышли. Джоан долго, удивленно смотрела на дверь и кусала губы.
"Все летит к черту! – решила она. – Мои дела настолько плохи, что русским даже не нужно арестовывать меня. Проклятый Фил!.. Зачем он приехал в Москву?! Неужели действительно только затем, чтобы сорвать операцию?"
Джоан возобновила прерванные контрразведчиками поиски и вскоре в ее руках оказалась тетрадка с "елкой" на обложке. Женщина быстро пролистала ее и споткнулась взглядом на сточке дважды подчеркнутой красным карандашом: "Входное напряжение усилителя – 250". Она немного подумала, взяла ручку и добавила еще один ноль к цифрам.
Уже через полминуты она позвонила Филу Андерсену:
– Фил, все в порядке, но за мной следят, – резко сказала она. – Возможно, меня арестуют с минуты на минуту.
– Подожди, детка… – попытался вставить слово Фил.
– Ждать нет времени! – оборвала Джоан. – Я спрячу тетрадку на балконе под какой-нибудь тряпкой. Приезжай и возьми ее.
– А ты?
– А я попытаюсь уйти к своим.
Джоан выключила телефон и быстро осмотрела номер. Нужно было переодеться, но когда ее взгляд замер на куче испорченных платьев, женщина нахмурилась и снова помянула черта…
29
Через полчаса Галя осторожно заглянула в автомастерскую Отто Густа. Железные двери чуть скрипнули.
Полный, пожилой человек в рабочей спецовке сидел на огромном колесе от трактора и ел бутерброд с колбасой.
– Простите, пожалуйста, как пройти на улицу Моцарта? – спросила Галя.
Человек лениво посмотрел на Галю.
– Прямо и направо, – безразлично сказал он.
Галя вошла… Она остановилась в центре мастерской и осмотрелась.
– Чем могу помочь? – спросил Отто.
– Мне бы лестницу…
– Что?! – удивился Отто.
– Раздвижную, длинную и легкую лестницу, – уточнила Галя.
– Какой длины?
– Метров пять… Но можно и больше.
Отто наконец справился с удивлением.
– Есть, кажется… – он встал и прошел в угол мастерской.
Немного погремев чем-то, он поднял лестницу. В сложенном состоянии она была не выше человеческого роста.
– Подойдет? – спросил Отто.
Галя кивнула.
– Я помогу донести, – сказал Отто.
– Не надо, я сама, – Галя вдруг услышала в своем голосе твердые нотки. И она тихо повторила. – Я сама!
Из разговора с генералом Кошкиным Галя запомнила только "выполнить зхадание любой ценой" и "все это ради Коли".
Она подошла к ограде института Тиммана – четырех метровой стене из красного, глянцевого кирпича, – и прислонила к ней лестницу. Редкие каштаны служили плохим прикрытием. Несколько прохожих на тротуаре остановились и с любопытством смотрели на молодую женщину с лестницей.
Галя собралась с духом (она с детства побаивалась высоты) и ступила на первую ступеньку.
Харри Вольф сидел на своем рабочем месте и внимательно смотрел на экран монитора наружного наблюдения.
"Все-таки она решилась! – подумал он и печально улыбнулся. – И пусть я буду последним идиотом, если эта красотка не ждет ребенка от этого пижона Ганса".
Харри оглянулся. Пока он честно глазел на мониторы наружного наблюдения, Ганс сидел на диване и разглядывал журнал "Плейбой".
"Бесполезно! – решил Харри. – У девчонки ни одного шанса. Уж лучше я сам…"
Он встал и быстро вышел из рабочего кабинета.
Харри снял Галю с лестницы, когда она перебралась через стену и надел ей наручники.
– Это самый глупый поступок, который я когда-либо видел, – честно признался он.
Галя молча рассматривала свои туфельки.
"Просто так она не уйдет, – подумал Харри. – Попугать ее, что ли?.."
– Идемте! – он потянул Галю за собой. – Вы арестованы.
Здание проходной служило помещением для части офиса. Отдел кадров располагался в конце коридора.
"Ну, не к Гансу Вейду мне же ее вести", – решил Харри.
– Посидите пока тут, – он усадил девушку на стул возле двери отдела кадров. – А я пока вызову полицию.
Галя покорно опустилась на стул.
"Сбежит, конечно, – пряча улыбку, подумал Харри. – И уже вряд ли вернется".
Кладя ключи от наручников в карман, Харри специально "промахнулся" и ключи тихо звякнули на полу. Весело посвистывая себе под нос модную песенку Харри, пошел на свое рабочее место.
Через пять минут из кабинета с табличкой "Отдел кадров" вышла полная девушка в очках. Она ела банан и не без особого удивления взглянула на молодую женщину в наручниках у двери своего кабинета.
"Мария Гросс, – вспомнила Галя. – Секретарша…"
"Опять Ганс и Харри развлекаются, – поморщившись, подумала Мария. Она открыл крышку пластиковой урны, и аккуратно опустила в нее кожуру банана. – В прошлый раз они привязали к ручке двери злую болонку, а неделю назад заклинили ту же ручку банкой пива".
– Пожалуйста, передайте этим двум балбесам, Харри и Гансу, что я доложу об их глупых шутках господину Тимману, – сказала Гале Мария.
Галя кивнула. Мария торопливо направилась по коридору в сторону выхода. Чтобы у нее оставалось время для того, чтобы пройтись по магазинам, девушка всегда сокращала время на еду до минимума и примитива.
Галя посмотрела на спину удаляющейся Марии Гросс, потом на пластиковую урну. Она легко сняла наручники, открыла крышку урны и, достав кожуру банана, положила ее на пол перед дверью.