- Вот как? Очень интересно. - Богомолов покачал головой. Скорее всего полковник краем уха слышал о том самом тайном счете бывших партийных функционеров, а в связи с его закрытием в швейцарском банке и о Мануйлове. Ни тот, ни другой не обмолвились об этом ни словом.
- Может, скажешь, чем я могу ему помочь? - поинтересовался полковник;
- Он сам тебе все расскажет.
- Уж не связано ли это с нашим общим знакомым из Сингапура?
- Возможно! - Богомолов чуть заметно вздохнул.
- За Воронова переживаешь? - догадался Джеймс. - Уверяю тебя, все под контролем! Во всяком случае, пока без изменений.
- Вот именно "пока"! - Богомолов покачал головой. - Кстати, запомни пароль: Сергей передаст тебе или твоему человеку "привет от Ка И", то есть от меня. В силе и обратная связь. Для твоих ребят.
- Понял! Простенько и со вкусом! - улыбнулся Майкл. - Еще что? - Он словно подгонял Богомолова.
- Нельзя ли как-то обойти таможню? - прямо спросил Богомолов.
- Оружие?
- Да! - Богомолов даже не заикнулся о спецтелефоне, чтобы не ставить Майкла совсем уж в неудобное положение.
- Хорошо, попытаюсь что-нибудь придумать. Тип и номер оружия?
- Пистолет-пулемет Стечкина, а номер… - Богомолов достал записную книжку и зачитал ему номер своего "Стечкина". - Неужели сделаешь разрешение?
- Не обещаю, но попробую. Все?
- Теперь все. - Богомолов улыбнулся.
- Бывай, генерал!
- Пока, полковник! - в тон ему ответил Богомолов.
* * *
… В Америку Савелия провожал Михаил Никифорович. Начальник смены таможенников был предупрежден, и провели его через службу "особо важных персон". Богомолов вручил ему свое личное оружие, изложив вкратце свой разговор с полковником Джеймсом. Говорков в конце концов нехотя согласился.
Сейчас, в самолете, он все время думал о братишке. Как там Андрюша, что с ним? Правда, иногда Савелий вспоминал последний разговор с Розочкой. Правильно ли он сделал, что отправил ее учиться в Америку? Конечно, он поступил так согласно завещанию ее дедушки Волошина, но можно было получить образование в Париже, например, или Лондоне.
Впрочем, все сделано правильно. Именно в Америке сейчас концентрируются лучшие умы человечества, пусть приглядится, присмотрится, а там и сама поймет, что к чему.
Савелий откинулся на спинку кресла, вытянул ноги и провалился в царство Морфея. Сначала перед ним во сне предстала Марфа Иннокентьевна, его любимая воспитательница в детском доме:
- Савушка, ты такой еще слабенький, оставь ты этих хулиганов в покое! - укоризненно говорила она, смачивая бодягой синяк под глазом.
- Ты же знаешь, что они честно никогда не дерутся: нападают исподтишка и всегда втроем-вчетвером!
- Ничего, Марфа Иннокентьевна, я их когда-нибудь по одному подкараулю и накостыляю! - посулил маленький Савушка.
- А они тебя снова отлупят!
- А я снова подкараулю! Все равно я никогда не буду таким, как они! Никогда! - твердо заверил маленький Савушка.
- Ах ты мой маленький Робин Гуд! - ласково проговорила женщина и прикоснулась прохладными губами к его разгоряченной щеке.
- И ничего я не маленький! - возразил Савелий, открыл глаза и с удивлением увидел перед собой мать.
- Конечно же, не маленький! - улыбнулась она. - Ты у меня совсем уже большой! - Мать крепко прижала его к своей груди, и Савушка счастливо зажмурился, а когда открыл глаза, то неожиданно отпрянул - перед ним стояла Варвара.
- Варечка, милая, ты жива? - воскликнул он.
- А ты разве не видишь? - Она смотрела так ласково, и в. то же время в глазах ее стояли слезы. Савелий не выдержал и спросил:
- Что с тобой, милая? Почему ты плачешь?
- Это слезы радости оттого, что я вижу тебя! Я так скучаю, Савушка!
- Я все время хотел тебя спросить: зачем ты решилась на такое? Почему меня бросила?
- Господи, да как ты не понимаешь! Разве я могла спокойно жить после этого? Я стала такой грязной, я физически ощущала ту грязь, что прилипла ко мне от их рук, их вонючих тел! Я не могла дышать, я все время ощущала их вонь! Как я могла запачкать тебя, моего самого любимого и дорогого человека, прикосновением? Не печалься обо мне! Я была счастлива потому, что ушла из жизни любимой и любящей! Не грусти!
- И все-таки… - начал было Савелий, но умолк на полуслове, обнаружив перед собой Варламова, своего друга-"афганца", которого зверски убили по приказу Воланда. - Варламыч? - воскликнул Савелий, пытаясь прикоснуться к нему, но тут же отдернул руку: лицо бойца было страшно изуродовано - отрезаны уши, выколоты глаза… Тот постоял неподвижно, потом медленно развел руки, словно для объятий, и тихо сказал:
- Савка! Ты узнаешь меня? Савка, ведь это ты, я чувствую!
- Да, это я, дорогой Варламыч! Это я!
- Ну отзовись, знаю, это ты. Савка! - продолжал взывать тот, шаря в воздухе руками.
Видимо, Варламов его не слышал, и тогда Савелий осторожно прикоснулся к его руке и пожал ее особым, придуманным пожатием.
- Я знал, что это ты, братишка! Знал! - Лицо "афганца", несмотря на кровоточащие раны, озарилось счастливой улыбкой. - Не вини себя в моей смерти, братишка, не вини! Ты сделал все, что мог, я сам во всем виноват. Я знаю, ты отомстил за меня сполна! Спасибо, братишка, и не кори себя больше! Обещай! - Он крепко обхватил руку Савелия, затем разжал, и Савелий ответил согласием. - Ну, вот и хорошо: теперь я могу спокойно заниматься своими делами!
"Какими делами?" - хотел было спросить Савелий, но передумал - тот его все равно не слышит, тем более что Варламов внезапно исчез и ему уже явилась Наташа. Она молча и укоризненно смотрела на него, как бы обвиняя, что Савелий не уберег ее от гибели.
- Родная моя, ты же знаешь, что я был тогда очень далеко! - с грустью выдавил он. - Поверь, мне легче было самому встать под пулю, чем увидеть тебя мерт… - Но она приложила свой пальчик к его губам, прерывая его.
- Глупенький мой, неужели ты думаешь, что я тебя в чем-нибудь упрекаю? Ведь я люблю тебя! Люблю!
- Но почему ты так смотришь на меня?
- Не понимаю, о чем вы? Ничего не понимаю, вы говорите очень тихо!
- проговорила она, и голос ее показался Савелию совсем чужим, и только тут он обнаружил, что она говорит с ним поанглийски!
Савелий открыл глаза. Над ним склонилась симпатичная стюардесса, ее обворожительная улыбка ослепляла.
- Я русский! - смущенно выдавил Савелий и тоже улыбнулся.
- Проснулись? Очень хорошо! Приведите кресло в нормальное положение и пристегните ремень. Самолет пошел на посадку. Мы приземлимся в аэропорту имени Джона Кеннеди! - Эти слова она проговорила так, словно читала лекцию, а потом вдруг с усмешкой добавила: - К сожалению, в терминале "Дельта".
- Почему, к сожалению? - не понял Савелий.
- Он самый дальний от таможни: с километр придется тащиться.
- И как часто сажают в этом самом терминале?
- Российские самолеты - всегда!
- Почему?
- А платить нужно нормально. - Стюардесса вздохнула: - Извините, но мне работать нужно. Кстати, вы уже можете выходить.
- Спасибо за лекцию! - Савелий улыбнулся, подхватил свою спортивную сумку и пошел к выходу.
Богомолов не предупредил его, что просил Майкла помочь на таможне, и Савелий не знал, встречают его или нет. А жаль: он, во-первых, не знал, куда ехать, во-вторых, его сильно напрягало оружие Константина Ивановича, в-третьих, АОН. К счастью, все оказалось гораздо проще: не успел он войти в "кишку", как тут же увидел табличку со своей фамилией. Высокий плотный атлет цепко скользил глазами по лицам идущих мимо пассажиров. Перехватив заинтересованный взгляд Савелия, он расплылся в голливудской улыбке:
- Господин Мануйлов?
- Так точно, Сергей! - Савелий протянул руку.
- Капитан Джон Макмиллан! - Отвечая на рукопожатие, атлет, смешно картавя, добавил по-русски: - Вам "привьет от Ка И"!
- Отлично! - обрадовался Савелий. - Куда?
- Ваш паспорт. - Он взял паспорт Савелия и повернулся к стоящему рядом таможеннику.
Тот в ответ улыбнулся Савелию, поставил печать, козырнул и двинулся по "кишке" вместе с российскими пассажирами.
- Дайте-ка вашу сумку! - попросил Макмиллан.
- Спасибо, я сам.
- Вы наш гость? - настойчиво проговорил тот.
Савелий наконец догадался, что к чему, и безропотно отдал сумку. Американец придержал его за руку, толкнул чуть приметную дверь в "кишке", и они оказались на трапе, у которого их ждал сверкающий черный "порше".
Уже в машине капитан не преминул поставить Савелия в известность:
- Полковник послал за вами.
- Классная тачка!
- Тачка? - не понял капитан Макмиллан.
- Это жаргон… - начал было объяснять Савелий, но подумал, что это бесполезно, и тотчас добавил: - Означает высшую степень похвалы!
- Выходит, я могу сказать своей возлюбленный, что она "классная тачка"?!
Легко, словно пушинка, подхваченная ветром, машина рванулась вперед.
- Что? Девчонке?! Ну, капитан, ты даешь! - развеселился Савелий. - Это можно сказать только о машине, - пояснил он.
На этот раз рассмеялся капитан.
- Чего это ты? - поинтересовался Говорков.
- Представил себе ее лицо, если бы я, допустим, назвал ее "классной тачкой"!..
- А я твое! - Савелий зашелся в хохоте.
- Что - мое?
- Твое лицо после соприкосновения с ее ладошкой!
Новый взрыв хохота сотряс машину. Наконец они успокоились и Савелий обратился к капитану:
- Знаешь, Джон… я могу тебя так называть?
- Буду только рад этому, Сергей! Так?
- Да, Сергей, Сережа, Серый: как хочешь! Так вот, если тебя не затруднит, стань ненадолго моим гидом: я ж впервые в Америке!
- О'кей! Только я не слишком хорошо знаю Нью-Йорк, я из Лос-Анджелеса. Могу говорить только о том, что знаю.
- О'кей! - улыбнулся Савелий.
- Сейчас мы находимся в одном из пяти районов Нью-Йорка, в районе Куинс! Собственно, здесь нет ничего примечательного: серые унылые двухэтажные дома!
- Зато рекламные щиты какие!
- А как же! - с гордостью заметил Джон. - Реклама - двигатель прогресса! - провозгласил он с пафосом.
- Послушай, я заметил ограничение скорости пятьдесят пять миль, а ты чешешь под семьдесят!
- Все ограничения не для нас! - подмигнул капитан и прибавил газу.
- Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку, так, что ли?
- Именно так! - кивнул тот. - Через несколько минут мы попадем в трехкилометровый уникальный туннель имени Линкольна. Он проходит под рекой Гудзон и выводит прямо в Мидтаун!
Вскоре они подъехали к своеобразным турникетам, остановились и капитан протянул что-то парню в униформе.
- Ты что ему дал, пропуск, что ли? - поинтересовался Савелий.
- Что-то вроде этого! - усмехнулся Макмиллан, потом добавил: - Три доллара: именно столько стоит проезд по туннелю!
- Не кисло! - покачал головой Савелий.
- Что? - переспросил тот.
- Это я так, про себя!
- А, понял: ты считаешь, что три доллара дорого.
- Да нет, вряд ли! - откликнулся Савелий. - Нужно же поддерживать в должном состоянии это уникальное сооружение.
- Именно! - улыбнулся Джон.
- И где же мы окажемся?
- Мы окажемся в самом сердце НьюЙорка…
- Знаю! - подхватил Савелий. - В одном из самых дорогих районов Америки - Манхэттене!
- Поздравляю! - воскликнул Джон. - Остается только добавить, что эта часть НьюЙорка в основном деловая: там сплошь и рядом фирмы, банки, самая яркая в мире реклама, небоскреб на небоскребе!
Не успел он договорить, как они выскочили из туннеля и у Савелия даже дух захватило.
- Мы едем по Сорок второй улице и сейчас подъедем к центральной площади. Там находится здание самой известной в мире газеты "НьюЙорк таймс", рядом с ним огромный небоскреб какой-то очень крупной издательской компании, а посередине этой площади стоит театральный киоск, в котором продаются билеты вдвое дешевле, чем в других местах, и поэтому там почти всегда очередь!
- Слава Богу, и у вас есть очереди! - усмехнулся Савелий.
- И не только здесь! - Джон явно не понял юмора. - Нередки очереди и на всякие кинопремьеры, да еще какие очереди!
Савелий даже на мгновение позавидовал этому американскому парню, который с гордостью рассказывал об очередях в театры и кино.
- Слушай, а о моей сегодняшней программе ты ничего не знаешь?
- Сейчас сам разберешься: мы уже приехали! - Джон кивнул на двенадцатиэтажный дом.
- Так это вроде жилой дом?!
- Не совсем: первые четыре этажа занимает наша фирма, а выше - живут квартиросъемщики!
Савелий вошел в огромный кабинет полковника Майкла Джеймса и невольно задумался: с одной стороны - роскошная мебель и удивительный микроклимат, с другой - все довольно поспартански, ничего лишнего, каждый предмет функционален. Кажется, убери что-нибудь, и сразу же станет заметно.
Полковник нисколько не изменился со времени их последней встречи, разве только чуть округлился и лицо стало порозовее. Казалось, он просто пышет здоровьем, впрочем, и неудивительно. Ведь в прошлый раз они встречались в приватизированной Рассказовым зоне на юге России, откуда Майкл забирал сына одного высокопоставленного чиновника.
Этого ребенка люди Рассказова захватили в заложники и тайно переправили в зону. Вполне естественно, что Майкл тогда перенервничал. Видимо, сейчас у него работа поспокойнее.
Едва Савелий вошел в кабинет, как полковник Джеймс поднялся из-за стола и с радушной, вернее, типично американской улыбкой двинулся ему навстречу.
- Наслышан о вас, наслышан! Здравствуйте, Сергей! - начал он на чистейшем русском языке, чем весьма удивил Савелия.
- Здравствуйте! Если хотите, мы можем беседовать по-английски! - тут же заметил Савелий.
- У вас отличное произношение! - улыбнулся Майкл. - Как хотите.
- Думаю, чтобы не привлекать особого внимания, лучше говорить на языке той страны, в которой находишься!
- Разумно! - согласился полковник. - Меня о вашем прибытии предупредил заранее наш общий знакомый. - Майкл сунул руку в карман и вытащил оттуда пластиковую карточку: - Это вам!
- Мне? - удивился Савелий и тут же восхищенно воскликнул: - Вот спасибо! - Он пожал полковнику руку. - Надо же, а Он и не говорил, что я получу разрешение на ношение оружия!
- Видимо, сюрприз хотел преподнести! Савелий сразу же отметил, что Майкл не называет Богомолова по имени, значит, надо держать ухо востро.
- Но Он передавал вам большой и самый горячий привет! - Савелий многозначительно улыбнулся.
- Вы не голодны? Может, пообедаем? - Полковник кивнул, давая понять, что отказываться нельзя.
- Вы как в воду глядели! - улыбнулся Савелий.
- Вот и прекрасно! - Полковник вытащил что-то из ящика стола, сунул в карман, затем нажал кнопку селектора: - Стив, меня сегодня уже ни для кого нет, кроме важных звонков свыше. Свяжешься тогда по мобильному!
- Так точно, господин полковник! - раздался в ответ бодрый голос.
Спустя несколько минут они уже сидели в шикарном черном "порше", но и здесь полковник предупредительно приставил палец ко рту: "Опасно!"
- Как долетели? - спросил он.
- Более-менее! Все-таки такое расстояние, да и акклиматизироваться я еще не успел, хотя и проспал почти все время!
- Ничего, организм молодой, день-другой и - порядок! - Полковник подмигнул. - Вы никогда не были в Нью-Йорке?
- К сожалению, вообще в Америке не был.
- В таком случае, если не возражаете, буду иногда обращать ваше внимание на достопримечательности.
- Не только не возражаю, но и настаиваю! - улыбнулся Савелий. - Более того, буду очень признателен, если вы и о прошлом что-нибудь расскажете!
- Вот уж не думал, что вы интересуетесь историей.
- Думаю, такие знания не только не помещают, а, наоборот, сослужат службу. Многое тогда откроется по-другому, я стану лучше разбираться в здешних людях, - заявил Савелий.
- Вероятно, вы правы! - задумчиво протянул полковник и весьма уважительно взглянул на Савелия - этот парень ему явно нравился. - Что ж, я готов: в колледже это был мой конек! Во-первых, о том, где мы сейчас находимся. Эта местность впервые упоминается в документах за 1524 год: Джованни Веррацано, итальянский моряк, состоящий на службе французского короля Франциска 1, заплыл в нью-йоркскую бухту, но высаживаться не стал, опасаясь нападения индейцев-алконгинов. Около ста лет об этих землях даже не вспоминали, и в 1609 году английский мореплаватель Генри Гудзон открывает бухту заново. Более того, пройдя по реке, которая носит сейчас его имя, он нашел, что она судоходна на протяжении двухсот километров и берега ее сулят огромные богатства благодаря обилию в лесах пушного зверя. С этого времени и отсчитывает свое возрождение Нью-Йорк. А началось все с форта на острове Манхэттен, что в переводе означает "место скалистых холмов". Существует легенда, согласно которой первый губернатор Нью-Йорка Петер Минюит скупил все земли этого острова за 24 доллара.
Нью-Йорк часто называли "мелтияг пот", что означает "тигель". Конечно, в переносном смысле. Здесь смешались разные культуры, разные народности. Знаменит город и тем, что в 1858 году Авраам Линкольн именно здесь выдвинул свою кандидатуру в президенты. Не знаю, известно ли вам это, но именно он выступил в то время против рабства.
Вначале территория Нью-Йорка ограничивалась лишь островом Манхэттен, позднее к нему присоединились Бронкс, Бруклин, Гарлем. И все это стало возможным после изобретения невероятно изящной конструкции подвесного моста. Сейчас такие мосты соединяют - впрочем, как и туннели - Линкольн, Мидтаун и Бруклин-Баттери - все острова с материковой частью города. А благодаря изобретению лифта резко увеличились жилищные площади, и вскоре Нью-Йорк становится центром международной банковской и финансовой систем, а также центром торговли, коммуникаций, транспорта.
- Вы сейчас с таким воодушевлением говорили о своем городе, что я даже позавидовал: вы так много знаете о прошлом своего города! - прервал его Савелий. - А что вы скажете насчет преступности? О том, что вечерами обывателю нельзя из дома выйти, о росте числа убийств, о расовых конфликтах?
- Что ж, начну с последнего. Нью-Йорк был первым городом в Америке, который в 1989 году избрал себе чернокожего мэра по имени Динкинз. Я не поборник расовой дискриминации и ценю человека только по его качествам. И тем не менее замечу, что мэр Динкинз оказался абсолютно недееспособным. В отношении же разгула преступности могу сказать, что это беда всех больших городов мира. Или, может быть, в Москве все благополучно? - Он замолчал и лукаво посмотрел на Савелия.
- К сожалению, нет, - вздохнул Савелий. - Давайте лучше говорить о городе Нью-Йорке!
- Район Манхэттена жители города именуют "Сити", противопоставляя его остальным четырем районам: Бруклину, Бронксу, Куннсу и СтейтенАйленду. Все эти районы и составляют Большой Нью-Йорк. В настоящее время население города около семи с половиной миллионов, а весь штат Нью-Йорк, то есть вместе с окраинами, насчитывает около восемнадцати миллионов человек!