Когда наступит такой момент, я ударю лишь один раз. Но этот удар разобьет всю твою неуклюжую жизнь, толстая гадина. Всю твою карьеру в РОНО. Весь дядюшкин бизнес. Я рассчитаюсь и за баню, и за вашу двуличность, и за "предельную строгость" в моем "воспитании". Как - еще не знаю. Когда - покажет время. Но главное, я теперь точно определилась с тем, как должна вести себя". - Тамара наклонилась, взяла стоявшую возле кровати бутылку и переставила ее в тумбочку.
…В деревне Тамара со Светланой Петровной пробыли чуть более суток, и уже на следующий вечер Петр Тимофеевич отвез их на станцию. До 2 сентября, понедельника, оставалось ровно шесть дней. Шесть дней до очередной, третьей за последние месяцы школы. Шесть дней до седьмого класса, в который предстоит пойти в этом году.
За шесть дней, которые Тамара провела в дядюшкиной квартире, она лишь два раза вышла на улицу, да и то под конвоем домоправительницы. Первый - в травмопункт, где с ноги сняли гипс; второй - по магазинам за школьной формой и канцелярскими принадлежностями.
- Давайте доедем до Тярлева, - однажды предложила Тамара и тут же отметила, что этой совсем безобидной просьбой неожиданно насторожила толстуху.
- Это еще зачем?
- Я хочу забрать кое-какие вещи.
- Какие еще вещи? Кажется, мы с Игнатом привезли тебе все необходимое…
- Нет, - перебила Тамара.
- Что значит "нет"? - Я истратила на тебя полтысячи рублей, но ты все равно недовольна.
- Я всего лишь хотела забрать компьютер и магнитолу. И телевизор. И книги.
- Еще не хватало гробить зрение за этими дурацкими компьютерными играми! И крутить магнитолу, изводить нас целыми днями своей шизофренической… какофонией. Назвать музыкой истеричные вопли нечесаных психопатов у меня просто не поворачивается язык. А что касается телевизора и книг… Понимаешь, Тамара, - смягчив тон, толстуха положила ей на плечо массивную длань, - во-первых, я не могу позволить тебе сейчас, когда прошло всего три месяца после убийства, вновь оказаться в том доме. Не уверена, что это благотворно отразится на твоей и без того расшатанной психике. А во-вторых, дом опечатан, и так будет, пока не закончится следствие. Или пока не пройдет полгода после смерти родителей и ты не вступишь в права наследования. Даже для того, чтобы собрать твои вещи, нам с Игнатом пришлось оформлять разрешение и идти туда в сопровождении следователя. Так что, девочка, ничего не попишешь, с Тярлевом придется немного повременить. А насчет книг… Не беспокойся, я завтра же возьму список программной литературы для седьмого класса и зайду с ним в библиотеку.
И, действительно, уже на следующий день Светлана Петровна торжественно вручила Тамаре высокую стопку потрепанных библиотечных книг.
"Тьфу! - Тамара отбросила в сторону толстую "Хрестоматию по внеклассному чтению для детей среднего школьного возраста" - Короленко, Пришвин, Гайдар, "Рассказы о Ленине"… - Дебилка всерьез считает, что я буду это читать?"
- Надеюсь, тебя устраивает все, что я принесла? - с вызовом поинтересовалась Светлана Петровна, когда Тамара, разобрав книги, заглянула на кухню.
Что оставалось на это ответить?
- Да, все. Спасибо. Можно мне включить телевизор?
- Нельзя. Сейчас придет дядя, он будет смотреть футбол.
- Тогда можно сходить погулять? - подавив ехидный смешок, спросила Тамара, хотя уже заранее знала, что услышит в ответ.
"Нельзя!" - "Почему?" - "Потому, что: во-первых, ты еще недостаточно окрепла после сотрясения мозга, и - кто знает? - вдруг грохнешься в обморок, а вокруг нет никого, кто мог бы помочь; во-вторых, послезавтра тебе идти в школу, вот и готовься; в-третьих, я принесла тебе книги, вот и читай.
- Нельзя.
- Почему?
- Потому, что…
Как все это ни грустно, но сейчас Тамара была готова расхохотаться.
- …я принесла тебе книги…
Как и раньше, Игнат племянницу совершенно не замечал. Впрочем, они почти и не виделись. Дядюшка целыми днями пропадал по каким-то сверхважным делам, а если и находился дома, то либо спал, либо не отлипал от телефона. Правда, иногда Тамара ощущала у себя на спине его липкий взгляд. Ненавидящий? похотливый? - разобраться она никак не могла.
Впрочем, никаких иллюзий насчет дяди Тамара не строила и в любой момент была готова к тому, что от взглядов озабоченный родственник перейдет к более решительным действиям.
Но сколь ни была омерзительной отравленная запретами и недоброжелательством атмосфера, в которую после деревни окунулась Тамара, был в ней один плюс. Стремление хоть на миг вырваться из этого дома практически сгладило чувство неловкости из-за перевода в новую школу. Как сложится на этот раз? Да уж во всяком случае, хуже, чем в обществе дяди и домоправительницы, быть просто не может. И впервые в жизни Тамара с удивлением отметила, что ждет не дождется, когда она наконец отправится в школу.
Она ожидала, чего угодно, но только не того удивительного радушия, с которым ее приняли в классе. Приученная настороженно коситься даже на собственную тень, Тамара первые дни провела в постоянном ожидании какого-нибудь подвоха, подленького тычка исподтишка, пока наконец не осознала, что ничего этого не будет. Доброжелательность одноклассников искренна. С первых же слов классной руководительницы, представившей тридцати двум пацанам и девчонкам новую ученицу, ее безоговорочно приняли за свою, относящуюся именно к их кругу.
- Я Настасья, - представилась чуть заметно подкрашенная девчонка с несколькими сережками в ухе, с которой Тамара оказалась за одной партой на первом уроке, отведенном под классный час. - А ты Тома, да? Классно! Том у нас еще не было. - Настасья придвинулась почти вплотную, дыхнула легким запахом никотина и зашептала на ухо: - Слы-ы-ышь, а пацаны тебя уже обсудили. Я подслушала. Пришли к выводу, что ты нормалек. Теперь начнут к тебе подкатывать. Но ты посылай их сразу же на хрен. Вообще-то, они все у нас ничего, но только трепачи. Скажем, посидишь с таким вечерок на скамеечке в парке, а назавтра уже по всей школе трезвон: типа, переспала и с ним, и с его старшим братом, и с его котом, и с его хомяком…
К концу недели Тамара уже запомнила имена и фамилии всех своих одноклассников, получила от пацанов несколько записок с двусмысленными намеками, не смогла вычислить ни одного отправителя и нажила себе первого врага в лице училки по "инглишу", которая была уязвлена тем, что новенькая владеет английским чуть ли не лучше ее, угробившей на изучение языка пять лет в Универе.
Хорошо, если бы неприязнь "англичанки" была единственным минусом. Но разве могла Светлана Петровна не испортить Тамаре удовольствие от нескольких часов свободы? Уже в понедельник она учинила ей основательный нагоняй:
- Во сколько сегодня закончился последний урок?
- Без пятнадцати два. - Вернувшись из школы в половине седьмого, Тамара с разочарованием обнаружила, что и толстуха, и дядюшка уже дома и оба, конечно же, с нетерпением ждут, когда объявится их подопечная и принесет с собой замечательный повод для того, чтобы чуть-чуть поразвлечься, устроив ей хорошую вздрючку.
- А сейчас без пятнадцати семь. И где же ты пять часов шлялась?
- Я не шлялась.
Тамара не собиралась извиняться за то, что в первый учебный день после школы какое-то время посвятила не тупому прозябанию в опостылевшей за неделю квартире, а завоеванию доброго к себе отношения одноклассников, в новой (третьей по счету за последние месяцы!) школе. Когда после уроков ее спросили: "Ты с нами?", она не могла ответить иначе, как "Да". В противном случае, что бы о ней подумали одноклассники?..
…Нет! Все, что угодно, но только не повторение бойкота, который ей довелось испытать полгода назад!
- Мы всем классом после уроков ходили в парк. Потом с девчонками посидели в кафе.
- В кафе?!! - округлила глаза Светлана Петровна. - А позволь поинтересоваться, на какие шиши? У тебя разве есть деньги?
"Как же! А то ты не знаешь, Толстая Задница, что у меня, как у Буратино, есть только азбука - тетрадки и ручки. И еще проездной на автобус, за который, в отличие от длинноносого разгильдяя, я не смогу выручить ни единого сольдо".
- Меня угостили.
- А ты, конечно, и не подумала отказаться, - ехидно заметила фрекен Бок и сокрушенно вздохнула: - Что же, достойное начало. Первый день в школе, и она уже начала побираться…
- Меня угостили! - на этот раз максимально четко отчеканила Тамара. - И отказаться было попросту неучтиво.
Домоправительница растерянно чмокнула губами, безуспешно пытаясь найти, что можно противопоставить железной логике девочки.
Из комнаты, наговорившись по телефону, выполз дядя Игнат и застыл посреди коридора, с интересом прислушиваясь к тому, как его половина воспитывает распущенную племянницу.
- И вообще, что это за походы в кафе? В тринадцать-то лет?! А в четырнадцать начнешь курить? В пятнадцать употреблять алкоголь? В шестнадцать принесешь нам в подоле?..
- Светлана Петровна! - Дядюшка довольно хихикнул. "А ты вообще заглохни! Вареный петух! Твой номер шестнадцатый, - Тамара обернулась к дяде, смерила его презрительным взглядом. И тут же, почувствовав, что начинает закипать, поспешила взять себя в руки. - Стоп! Ты отлично держалась с того дня, как в больнице зареклась вступать в бесполезные споры с толстухой и решила копить силы для решающего боя с ней и дядькой Игнатом. Так не срывайся, еще не время! Крепись! И ты победишь!"
- …Начинаются гулянки, мальчишки, кафе, дискотеки…
Тамара молчала.
- …Не удивлюсь, если скоро ты не придешь домой ночевать, а из квартиры начнут пропадать деньги и вещи…
Молчала!
- …Еще один такой поздний приход, и нам придется прибегнуть к решительным мерам…
Молчала, черт побери!!!
- …Чего молчишь?!!
- А что говорить? - безразлично пожала плечами Тамара. - Мне все понятно. Можно пойти к себе в комнату?
По прошлому опыту следовало ожидать в ответ "Нельзя!", но удивленная необычной покладистостью девочки, толстуха только и смогла, что пробормотать: "Иди", а дядюшка, осознав, что представление сегодня не состоится, разочарованно поплелся в комнату.
И в еще большее смятение фрекен Бок повергло поведение несносной девчонки в последующие дни. И во вторник, и в среду… и в пятницу на проверочный звонок домой в половине третьего Тамара подходила к телефону:
- Алло… Да, Светлана Петровна, я уже дома… "Толстая Задница, теперь будешь каждые полчаса обрывать телефон, чтобы убедиться, что я никуда не ушла?!! Что же, флаг тебе в жопу! Развлекись, если больше нечем заняться в твоем сраном РОНО!"
- …Да… Да, Светлана Петровна. Борщ в кастрюле, колбаса в холодильнике. Я все найду… До вечера…
За первую неделю Тамара не принесла из школы ни одной тройки, ни одного замечания. Возвращаясь с работы, толстуха находила в квартире идеальную чистоту и порядок. Придраться было не к чему. И с каждым днем фрекен Бок ощущала все большее беспокойство.
Ежедневно в четверть седьмого, стоило ей появиться в квартире, проклятая девка встречала ее у двери с умильным личиком олигофренки.
- Давайте я помогу, Светлана Петровна. - Она тащила сумку на кухню, и уже оттуда, разбирая продукты, кричала: - Все уроки я уже выучила. Потом почитала… А сегодня получила пятерку по литературе. Вам показать дневник?
- Не надо.
- Тогда мне можно сейчас сходить погулять?
- Нельзя.
- А можно включить телевизор?
- Нельзя.
- А можно пойти в свою комнату?
- Иди.
В среду:
- …Все уроки я уже выучила. Потом почитала… А сегодня получила пятерку по физике. Вам показать дневник?
- Не надо.
- Тогда мне можно сейчас сходить погулять?
- Нельзя.
- А можно включить телевизор?
- Нельзя.
- А можно пойти в свою комнату?
- Иди.
В четверг:
- …Все уроки я уже выучила. Потом почитала… А сегодня получила четверку по инглишу. Вам показать дневник?
- Не надо!
- Тогда мне можно сейчас сходить погулять?
- Нельзя!
- А можно включить телевизор?
- Нельзя!
- А можно пойти в свою комнату?
- Убирайся!
В пятницу:
- …Все уроки я уже выучила. Потом почитала… На уроках сегодня меня не спрашивали. Оценок не получала. Вам показать дневник?
- Не надо!!!
- Тогда мне можно сейчас сходить погулять?
- Нельзя!!!
- А можно включить телевизор?
- Ты что, издеваешься?!!!!!!!
- Нет, Светлана Петровна.
- Тогда иди к себе в комнату!!! Дай мне спокойно переодеться!!! И поесть!!!
- Уже иду. Приятного аппетита, Светлана Петровна…
- У девчонки, похоже, после падения со второго этажа съехала крыша, - в пятницу вечером, когда Тамара отправилась спать, сообщила мужу толстуха.
- Оно и к лучшему. - С полным безразличием Игнат выковырнул из пачки сигарету, пододвинул к себе заполненную окурками пепельницу.
- Н-не знаю, к лучшему ли. У меня подозрение, что эта мелкая тварь просто придуривается.
- Придуривается? - Дядюшка щелкнул дорогой зажигалкой и, сложив трубочкой губы, принялся увлеченно пускать кольца табачного дыма.
- Да, придуривается. Вот только никак не пойму, чего она хочет этим добиться.
- А по-моему, Света, ты все чересчур усложняешь. Не ты ли сама стремилась так ее выдрессировать, чтобы она и перднуть не смела без твоего разрешения?
- Вот и выдрессировала. Чем ты еще недовольна?
- Тем, что слишком уж подозрительно резко эта паршивка перекроила свое поведение.
- Но ты же сама говоришь, что у нее съехала крыша.
- Может быть… Может… - задумчиво проговорила Светлана Петровна. - Не мешает это проверить. На следующей неделе отведу девчонку к психиатру.
Глава 6
РОДИМЫЙ ДОМ, КАКИМ ТЫ СТАЛ ЧУЖИМ!
Герда. 2 июля 1999 г.
Не я придумала это определение. "Мостик", впервые произнес налысо бритый толстяк в старомодных очках в широкой оправе, к которому меня неожиданно вызвали на свиданку две недели назад.
Вот уже больше четырех лет, как никто обо мне не вспоминал, никому я была не нужна. И вдруг…
"Кто он такой? Чего ему от меня надо?" - не могла понять я, когда мне сообщили, что в комнате для свиданий меня ожидает какой-то человек, назвавшийся родственником. Более того, двоюродным дядей, каких у меня отродясь не было. Или я про них просто не знала. Казанцев Илья Александрович - ни разу не слышала. Лет сорока; невысокий и плотный; лысый, как Фантомас; окуляры в роговой оправе - черт знает что! Что он еще о себе сообщил, когда писал заявление на свиданку? А ничего!
"Замаксал, кому надо, чтобы не задавали лишних вопросов", - подумала я и, хотя этот "двоюродный дядя" был мне абсолютно не нужен, охотно отправилась в комнату для посещений. Какая же крепостная откажется от хоть какого-то развлечения, пусть это даже свидание с незнакомцем. Разве что дачки. Тоже не лишнее. Впрочем, в греве я особо и не нуждалась. Не бедствовала, не голодала. Днем занималась спаррингами с Дианой, по вечерам сидела перед компьютером или у телевизора.
- Ты впервые видишь меня, я впервые вижу тебя, - послужила прелюдией разговора сакраментальная фраза, и Казанцев блеснул своими очками. - И, думаю, больше никогда не увидимся. А здесь я только затем, чтобы передать тебе на словах то, что меня попросили.
Я молчала. Никаких вопросов, никаких комментариев. Надо сначала дать выговориться собеседнику.
- Надеюсь, здесь не напичкано жучков и микрофонов? - озабоченно огляделся он.
- Нет, не напичкано, - заверила я. - Это точняк. Нас никто не услышит.
- Тогда сразу к делу, - все же понизил голос Казанцев. - Тебя собираются вытащить отсюда на волю.
Так! Вот теперь появились вопросы. Но пока я продолжала терпеливо молчать.
- Прямо отсюда бежать почти невозможно, - продолжал Фантомас. - Но у вас, насколько я знаю, практикуются регулярные выезды заключенных на волю для… м-м-м… обслуживания определенного круга заказчиков. Так вот, тебе и твоей подруге Диане надо принять участие в одном из подобных выездов.
"Итак, вы знаете про Дину-Ди. Интересно, - подумала я, - что еще знаете? И кто вы такие, черт побери, столь хорошо информированные?"
- Нас никто никогда ни на какой выезд не выпустит. Этим занимаются постоянные, одни и те же. В них уверены, в отличие от нас с Дианой.
- Об этом можешь не беспокоиться. Мы все организуем так, что те, кто ведает распределением… сами выйдут на вас.
- Интересно, и как вы это организуете?
- Наши заботы. Но вам предложат, и вы должны согласиться. И ехать.
- К кому? Кто этот заказчик? Ваш человек?
- Он совершенно не в курсе. - Мой собеседник покачал головой, поблестел телескопами. - Его только используем.
- Хорошо. Предположим, мы соглашаемся, приезжаем в гости к этому типу. Что дальше?
- А дальше будет создана ситуация, в которой у вас появятся реальные шансы бежать. Так сказать, вам перекинут мостик на волю.
- Что за мостик? - улыбнулась я.
- Я не в курсе, Лариса.
- Ха! Так это что ж получается? Иди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что? Судите сами, как я могу отнестись к вашему предложению, не узнав никаких подробностей? Это похоже на подставу. Поверьте, мне не нужны геморрои. Я вполне удовлетворена своей нынешней жизнью.
- Но воля… - неуверенно вякнул Казанцев.
- Конечно, заманчиво. Вот когда вы будете готовы к более предметному разговору, я соглашусь обсуждать этот вопрос дальше. А пока извините, - развела я руками. - Кстати, а кому это вдруг мы с Дианой понадобились на воле?
- Я не уполномочен… - начал опять мямлить он, но я перебила:
- Вот видите. Так о чем же нам еще разговаривать?
- Это твой старый знакомый, - от щедроты души решил все же выделить мне жалкий клочок информации мой собеседник.
- Не так уж много у меня было знакомых, пока меня не загнали сюда.
- В таком случае, тебе проще самой догадаться, о ком идет речь, - обрадовался Илья Александрович. - Напрямую назвать тебе его имя я, к сожалению…
- Знаю, не уполномочены, - развеселилась я. - Что же, спасибо за ребус. Порешаю его на досуге. А пока, до свидания. - Я встала. - Когда лучше подготовитесь к разговору, приходите еще.
- Лариса, второго раза не будет, - предупредил меня Казанцев. - Такие предложения не повторяются.
- Что ж…
- Впрочем, не мое дело тебя уговаривать. Я передал, что просили, а дальше уже решать тебе…
- Прокукарекал, и там хоть не рассветай, - задумчиво пробормотала я.
- …На размышления у тебя будет примерно неделя, пока вам с Дианой, действительно, не поступит предложение съездить в… эту вашу командировку. Думайте. - блеснул окулярами Илья Александрович.
- Подумаем, - заверила его я и, как только вернулась в барак, сразу же озадачила Дину-Ди.
- Хочешь на волю?
- Почему бы и нет? - загадочно улыбнулась Диана. - Вдруг это вовсе не порожняк?
- Тогда объясни мне, кому и зачем я могла вдруг понадобиться после четырех лет забвения.
- Вот отправляйся на волю и выясни. Разве тебе есть что терять, кроме своих цепей? Что у тебя впереди? Ну, отчалишься годика через два по помиловке. А дальше? На панель? В бомжихи? Обратно в квадрат?