Ольга и в детстве была мягкой, бескорыстной, доверчивой девочкой, причем доверчивость ее иногда доходила до глупости. При этом она совершенно не умела драться и постоять за себя. Да и теперь почти не может. Ее постоянно используют все, кому не лень, а ей отказаться, видите ли, неудобно! В итоге у нее же самой еще и неприятности. Да сколько раз такое было! А потом - выручай, Полина, - и слезы в три ручья. Вот как сказывается воспитание без твердой отцовской руки. А мама, то есть Ираида Сергеевна, вообще почти к нашему с Ольгой воспитанию никакого отношения не имела - воспитывала и наставляла на путь истинный нас бабушка Евгения Михайловна, в которой мы души не чаяли.
Дедушка наш рано ушел из жизни. Так что его роль фактически исполнял неродной нам человек - бабушкин хороший приятель, Лев Сергеевич. Зная его с самого детства, мы называли его не иначе как дедушка Лева. А он любил и баловал "своих" внучек, особенно Ольгу. Может быть, поэтому она совершенно неприспособлена к жизни, не умеет справляться с жизненными трудностями. Всегда у нас выходит, что ее проблемы приходится решать мне. Не знаю почему, но мой характер и склад ума совершенно отличается от Ольгиного. Вроде росли вместе, а так получилось. Наверное, я хотела быть похожей на дедушку Леву и во всем старалась подражать ему. Когда он что-нибудь вырезал для Ольги из дерева, я брала нож и старалась тоже что-то сотворить. В футбол с ним всегда играла только я, а Ольга сидела в сторонке и наблюдала. Ошибка природы, наверное… Зато Ольга впоследствии чуть ли не каждый день с ним встречалась. "Дедушка" наш был профессором в каком-то университете, в который Ольга потом и поступила. Преподавал он что-то, а вот что, не помню. Я в психологии не сильна.
На чем я остановилась перед тем как припомнить свое трудное детство? Эх, черт, на ударе же.
Не нравится мне вид Олежека. Как мотылек на булавке. Кто же мог ударить его с такой силой? Ясно одно - это хорошо тренированный, спортивный человек. Как я, например. Я, кстати, работаю тренером по шейпингу в фитнесс-клубе. Так что форму поддерживаю и могу дать фору любому мужику. Если на то вынудят жизненные обстоятельства. В смысле драки там или еще чего. И стреляю прилично.
Вот чего не пойму, так зачем надо было ножом убивать. Почему не застрелить, ведь проще? И человек долго мучиться не будет. Или убийца не хотел себя светить? Что-то я все время называю убийцу "он". Но это могла быть и женщина, с тем условием, что она имеет отличную физическую подготовку.
- Полин, глянь, - Жора влез в мои мысли и заставил отвлечься. - Паренек-то все же и с собой кое-что взял.
Жора извлек из руки Олега черный брелок с огромным количеством всяких кнопочек и прибамбасов. Я нажала на одну из них и прослушала гимн Советского Союза. Шутник был Олежек. Вот и дошутился. Больше я на кнопочки нажимать не стала, а пошла с брелоком в зал. Ольга с Ираидой Сергеевной сидели на диване. Ольга как раз заканчивала свой сеанс и приложила палец к губам, когда я зашла. Я быстренько захлопнула варежку и стала ждать. Все-таки и Ольга иногда может быть нужной и полезной, когда постарается.
- Ну, что? - поинтересовалась я у нее по окончании терапии.
Она покачала головой, что означало - "ничего интересного" или "все то же самое".
- Ладно. Ираида Сергеевна, что это? - спросила я и протянула брелок ей. - Вы это раньше видели?
- Да. Это Олега. Его брелок. Он всегда его носил с собой, никогда не расставался. В тот день, когда вы его увезли, он его оставил, забыл. Наверно, за ним и вернулся.
- Но как же он зашел в квартиру? Ключи мы вам, кажется, отдали вместе с золотом?
- Вот они, - Ираида Сергеевна показала на связку ключей, лежащую на столе, - ты сама их сюда положила.
Я кивнула.
- А ваши где?
- А мои у меня в кармане, - она вынула их и показала.
Значит, Олежек проник в квартиру либо через окна, либо заранее запасся дубликатом ключей.
- Жора… - я хотела попросить Жору вызвать экспертов для осмотра двери и окно, но Жора меня опередил.
- Полина, я сейчас осмотрел замок на двери и, насколько мне кажется, дверь открывали либо отмычкой, либо новыми ключами.
Так, значит. Догадка оправдалась. Но на всякий случай я обошла все окна - некоторые из них не открывались совсем, а некоторые маман даже не удосужилась расклеить. На зиму-то она их заклеила, а сейчас некоторые бумажные ленты были еще на месте. Следует отметить, что Ираида Сергеевна делать лишнюю работу не любила заклеивать, расклеивать, потом опять заклеивать - нудно же! А еще она никогда не открывала окна. Только форточки и балкон. Даже летом. Так что я смело могла утверждать, что через окна никто не влазил, а балкон был закрыт. Ираида Сергеевна воспитала в себе привычку такую, что когда она отлучалась из дома больше чем на два часа, она закупоривала все: окна, форточки, двери.
Так что для входа Олежеку и убийце пришлось пользоваться только дверью входной. Ну у Олежека могли быть еще одни ключи, кроме тех, что у него в недавнем прошлом отобрали Может он такой запасливый, что позаботился о наличии второго экземпляра? Ну, вдруг одни потеряются? Правда ведь неудобно без ключей домой заходить…
- Поля, ты что, сразу не могла мне сказать, что здесь за ситуация? - попенял мне Жора. - Я бы сразу бригаду с собой взял.
- Ну извини, - развела я руками.
Жора только вздохнул и вызвал по телефону оперативников и "скорую".
Мы с Ольгой дождались приезда опергруппы и отчалили домой. Я отвезла Ольгу и поехала к себе. Надо же сегодня наконец позавтракать! Да и за завтраком мне лучше думается.
Я смачно облизнулась, когда снимала со сковородки свою фирменную яичницу. Так я называю кусочки колбасы, помидор и лука, залитые парочкой яиц, а сверху посыпанные петрушечкой или укропчиком. Объедение! А еще, если очень хочется, можно побросать в сковородку все, что имеется в холодильнике. Тоже будет очень вкусно.
Скушав всю эту красотищу, я додумалась до того, что надо бы навестить родителей Олега. Может там я узнаю что-нибудь мало-мальски интересное? Оперативники наверняка там еще не были.
Жору я решила не беспокоить. Не нужно ему знать, куда я собираюсь, а то снова начнет кричать, что я лезу не в свое дело.
В справочном я назвала данные Олега Викторовича Бирюкова, от души надеясь, что он прописан у родителей. Хотя, если нет, тоже неплохо - съезжу по тому адресу, который дадут, поговорю с соседями, все равно постараюсь что-нибудь выяснить.
Как оказалось позднее, Олег был прописан у родителей, точнее, у отца. Матери у Олега не было. Жил отец Олега на известной улице родного Тарасова, которая гордо именовалась Большой Казачьей. "Большая" - это, наверное, оттого, что выбор девушек на ней самый большой, да и не только девушек! А лихие "казаки" на "мерсах", "ауди" или еще каких иномарках их "снимают" и очень резво увозят на свой "хутор".
Так вот, продвигаясь на своем "Ниссане" по этой самой улице, я наконец заметила дом с табличкой "тридцать два" и свернула во двор.
Допросив бабульку, выходящую из подъезда, в коем из двух этих подъездов имеется квартира номер восемнадцать и заручившись ее правильным знанием кода чужого подъезда, я отправилась туда.
Бабульки эти всегда все знают! Ну, скажите, зачем ей код чужого подъезда? Свой-то, поди, на бумажке написала, чтоб не забыть, а чужой - помнит!
Вышеуказанная квартира находилась на втором этаже и была коммунальной, о чем свидетельствовала бумажка, прилепленная к стене в районе звонка. На ней были написаны фамилии жильцов этой самой квартиры, очевидно, а напротив каждой фамилии стояла цифра, которая символизировала определенное количество звонков.
Я вдавила кнопочку два раза, в соответствии с бумажкой, и стала ждать. Вскоре послышались шаркающие шаги, и без риторического вопроса "кто там?" дверь отворилась. За ней стоял мужчина лет пятидесяти, с седыми волосами и в очках. Одет он был в довольно рваное трико и без майки, зачем майка, когда тут живого места нет - все в наколках?
Он галантно сделал жест рукой, чтобы я проходила, и я не заставила себя долго ждать, правда, от "бомжа" я такого не ожидала.
- Могу я поговорить с Бирюковым Виктором Васильевичем?
- не люблю, когда меня разглядывают таким наглым образом, да еще и без слов.
- Конечно, можете. Да вы не стесняйтесь, проходите на кухню, сейчас и поговорим, - он опять сделал свой любимый жест. Прямо "жентльмен" с большой буквы Ж.
Я было отправилась в том направлении, в которое мне указали, и вдруг услышала шум, звон и чертыхание в предполагаемом местоположении кухни. Я остановилась.
- Вы не один? Может мы поговорим в другой раз? - у меня не было желания сидеть на кухне в компании двух бомжей.
- Да нет, не беспокойтесь… Это мой друг, он сейчас уйдет.
Ну, ладно. Уйдет, так уйдет. И я прошествовала на кухню с гордо поднятой головой. Но как только я миновала порог, голова моя сама собой опустилась и уставилась на друга Виктора Васильевича. Аккуратненько примостившись на шатком табурете за маленьким столиком, сидел Дрюня Мурашов и наливал в стакан водку "Что делать?", стараясь налить с бугорком, но не пролить ни капли на стол при этом. Вот уж кого не ожидала здесь увидеть, так это Дрюню! Это мой старый знакомый, брат нашей с Ольгой подруги детства. Дрюня был старше нас, но это не мешало нам играть вместе. Жил Дрюня по соседству со мной и поэтому каждый божий день я его видела: то Дрюня слоняется по двору, ища кого-нибудь себе в напарники организовывать какой-то бизнес, в основе которого лежит очередная гениальная идея Мурашова, то он просто ищет, где бы раздобыть бутылочку чего-нибудь спиртного. Несколько раз Дрюня притаскивался ко мне и просил купить у него какую-нибудь вещь, чаще всего абсолютно бесполезную. А когда я не соглашалась на покупку, Дрюня в очередной раз начинал канючить десятку или двадцатку "до получки". Но так как он отродясь нигде не работал, то возможности возврата своих денег я не видела и поэтому не давала их. Правда, однажды я все-таки дала ему полтинник, где-то два года назад, и до сих пор в глаза его больше не видела, полтинник то есть.
- Дрюня?! Что ты здесь делаешь? - от изумления я гаркнула так, что стакан Дрюни расплескался наполовину, когда он дернул рукой, испугавшись моего крика.
- А я просто удивилась и раздосадовалась - ну в самом деле, куда ни плюнь, в Дрюню попадешь! Это уже начинает мне надоедать, честно говоря. К Ольге придешь - он там торчит, домой едешь - во дворе ошивается, а теперь еще и здесь, где я совершенно не ожидала его встретить.
- Полина? - Дрюня вскинул голову и посмотрел на меня мутными глазами.
Узрев, что это я, он расстроился.
- Вот, видишь, что наделала, сколько добра теперь пропало… Э-эх… - Дрюня, сокрушенно покачав головой, отодвинул стакан в сторону и стал слизывать со стола лужицу пролившейся водки, а потом и стакан опрокинул в себя. - Эх, хорошо! - сказал он и закусил огурчиком.
- Дрюня, что ты здесь делаешь? - еще раз спросила я, двигаясь по направлению к нему.
- Да я ничего, это мы тут, это, с Витьком отмечали… это… - он задумался и почесал голову.
- День граненого стакана, что ли? - подсказала я. - Или триста лет русской балалайке?
Видно, Дрюне мысль моя понравилась, и он ухватился за нее. Не говорить же, в самом деле, даме, что он просто напивается в обществе друга!
- Ага, этой самой… балалайки, - выговорил Дрюня и усиленно закивал головой.
- Ладно, поверила, - миролюбиво сказала я, а Дрюня просто-таки просиял. - А теперь ты берешь свою "Что делать?" и ищешь другое место, где отмечать столь важный праздник. Понял? Быстро!
Сияние исчезло с Дрюниного лица.
- Что случилось, а, Полин?
- Ничего. Тебе такое вредно знать, а то водка в горло не полезет, будешь всю жизнь чаем баловаться. - Дрюня при этих словах как-то съежился и, прижав к себе поближе бутылку, начал пробираться к двери, на выход.
Как раз когда дверь за Дрюней захлопнулась, в кухню явился Виктор Васильевич, неся в руках бутылку сухого белого вина. Судя по этикетке, вкус у него хороший. Вот, значит, зачем он отлучался. Не хотел гостью водкой поить. Такт имеет, это хорошо.
- Так, Виктор Васильевич, начнем с того, что меня зовут Полина, - с чего начать я не знала, и начала с самого простого.
- Очень приятно. Как я понял, мое имя вам уже известно. Позвольте узнать, откуда? - он мило заулыбался, видно, не часто к нему ходят красивые девушки, и обрадовался.
- Я знаю вашего сына Олега…
- Я так и понял, что вы из-за него пришли. Ну почему ко мне, лично ко мне, не придет такая вот красавица? - он театрально воздел руки к потолку, закатил глаза и томно вздохнул.
Прекратив спектакль, он опустился на табуретку, с которой только что слез Дрюня.
- Что же вас привело ко мне? Долги, разбитое сердце или еще что? А куда же делся мой друг? - как бы между прочим поинтересовался Виктор Васильевич, оглядывая кухню в поисках Дрюни.
- Он ушел, - сообщила я.
- Неужели? - Виктор Васильевич явно расстроился.
- Это к лучшему, - мягко сказала я. - Мне нужно с вами поговорить… Это очень серьезный и, сразу признаюсь, неприятный разговор…
- Что-нибудь случилось? - встревожившись, спросил Бирюков.
Я молчала и не знала, как сообщить отцу ужасную новость. Потом, пересилив себя, решила отрубить одним махом.
- С вашим сыном Олегом случилось несчастье. Его убили.
- Что? Когда это случилось? - он осел и совсем размяк на табуретке, а я, воспользовавшись случаем, взяла бутылку вина и убрала ее подальше. Потом поставила чайник на плиту.
- Это случилось вчера, может быть, позавчера. Пока еще ничего не известно. К вам обязательно придут из милиции и все расскажут. А кто убил вашего сына - это я и хочу узнать, так как вместе с убийцей пропали и мои драгоценности, - драгоценности, конечно, не совсем мои, но приходится врать. Хотя там есть и доля моих из бабушкиного наследства, но большинство - Ираиды Сергеевны.
- Где он сейчас?
- Его отвезли в морг, наверное. Виктор Васильевич, это, конечно, неподходящий момент, но вы должны мне помочь найти убийцу Олега.
- Я могу его увидеть?
- Конечно. Я отвезу вас.
- А вы вообще-то кто? - спросил Бирюков, и мне показалось, что ему по большому счету все равно, кто я такая.
- Я дочь Ираиды Сергеевны, женщины, с которой дружил ваш сын, - я не знала, в курсе ли Виктор Васильевич насчет наклонностей своего сына в межполовых отношениях, поэтому постаралась выбрать такое нейтральное слово. Не знаю, понял ли он меня, но кивнул.
Я продолжила:
- Кроме того, мой муж - старший следователь, и он занимается этим делом, - про мужа, конечно, тоже неправда, но чего не сделаешь ради дела. - Вы мне поможете?
- Чем смогу…
Чайник закипел, я налила две чашки и поставила одну перед Бирюковым-старшим.
- Я понимаю, что в такой ситуации…когда убит ваш сын, вряд ли что-то или кто-то может помочь. Но, я прошу вас, Виктор Васильевич, соберитесь. Может быть то, что вы расскажете поможет нам найти убийцу вашего сына.
- Я не знаю, с чего начать…
- Начните с того, почему Олег прописан у вас, а не в своей квартире?
- Он только недавно приобрел ту квартиру и не успел там прописаться, а в этой я его прописал, чтобы квартира, если со мной что-то случится, досталась ему, а не государству, по наследству.
- Угу, понятно, - пробормотала я. - Ну, а теперь начнем, пожалуй, со школьных времен: друзья, знакомые и так далее, - когда не знаешь ничего, лучше составить полную картину сразу.
- Он учился неплохо, но и нехорошо. Как обычно все мальчишки. Большую часть времени пропадал на улице. А центр города, сами знаете, какое место. Детям здесь особо играть негде, вот и шляются по подъездам. Рано курить начал, а потом и выпивать стал, - я подумала, что Олегу было от кого заразиться этой дурной привычкой. - Школу кое-как окончил, в армии отслужил. А когда пришел, долго искал работу. Нашел где-то по старым знакомым. Я и не знаю точно, где он работал, где-то на автомобильном рынке. Деньги получал хорошие, насколько я знаю. Даже иногда мне давал…
- Не возражаете, если я закурю? - я уже устала просто пить чай. И вообще, уже давно пора губить свой организм никотином.
- Пожалуйста. И я закурю… - он потянулся к своей "Приме", но я опередила его, протягивая свое "Мальборо".
Сильный мужичок все-таки. Сначала вроде бы осел под ударом судьбы, а сейчас - ничего, держится.
- А на каком рынке он работает? - я машинально прокрутила в памяти местонахождение имеющихся в наличии авторынков и прикинула, сколько времени потребуется их все объехать. Н-да… получалось много… лучше бы узнать поточнее.
- Да я не знаю. Где-то в Покровске, - так, уже круг поиска сужается. - По-моему, в районе Воруйгорода или как там это место называется…
- Ага, знаю. А чем же он занимался там?
- Вот чего не знаю, того не знаю. Самому интересно было, откуда он такие деньги приносил. Спрашивал его, а он не говорил…
Что-то тут не чисто. Интересно, чем же он зарабатывает?
- А что, много приносил?
- Он за четыре года, что откладывал деньги, квартиру себе купил.
- Да-да, я там была. В ней последний раз его живым и видела. Собственноручно дверь закрыла. А тут вот как получилось. Еще раз свиделись…
- Полина… я, конечно, извиняюсь, а вы с Олегом в каких отношениях были? Если не хотите, можете не говорить, - Виктор Васильевич как-то робко все произносил. Казалось, что он не хочет лезть в жизнь сына после его смерти. Но интерес, любопытство в нем преобладает.
- Да нет, отчего же. Я с ним ни в каких отношениях не была. Скорее Олег состоял в этих самых отношениях с моей матерью, - я все-таки озвучила эту тему.
- Да-да, - поняв мое смущение, кивнул Бирюков. - Ничего. Я знаю, что Олег жил… как бы это получше выразиться… в общем, он знакомился и с девушками тоже, конечно, но пару раз я видел его в обществе женщины в годах… Так что, это у вашей матери украли драгоценности? А Олега убили в ее квартире?
- Да. Ираида Сергеевна уезжала на несколько дней. В это время в квартиру пришел Олег, у него были ключи, - опять вру, прости, Господи! - утром сегодня Ираида Сергеевна зашла домой и увидели труп Олега на кухне, а потом заметила пропажу драгоценностей.
- Наверное, грабитель пришел за драгоценностями, а Олег ему просто помешал, - Виктор Васильевич раздумывал над причиной смерти Олега. Все-таки правильно я сделала, что не сказала ему всей правды.