* * *
Пока Жора с Полиной поехали за одеждой для меня, я решила все-таки подойти к Алле Сергеевне и спросить, не знала ли она Веру Елушкину. Хотя, если бы она ее знала, то Вера так бы и сказала, а не назвала ее просто блондинкой с родинкой на шее. Или, может быть она знала убитого Гошу, парня с шикарной шевелюрой? Не знаю, что бы мне дал этот разговор, но мне просто хотелось начать действовать. Больничная жизнь мне уже успела так надоесть, что и передать трудно.
Я вышла из палаты и направилась по коридору в сторону ординаторской. Аллу Сергеевну 3я увидела в компании молодого врача. Они стояли у окна и тихо беседовали. Тот нежно обнимал ее за плечи.
И опять меня посетило странное чувство. Дежа вю. Врач, как ни странно, тоже показался мне, почему-то, знакомым. Словно, и его я уже где-то видела. И тоже воспоминания пытались прорваться, но это им не удавалось. Это было только, как бы ощущение полной умиротворенности, сродни тому, которое испытываешь, к примеру, попивая чай после бани. Такие ощущения, помнишь, как бы спинным мозгом, подспудно, что ли. А мозг напрочь отказывается воспроизводить события.
В парапсихологии подобные случаи называют иногда блокадой памяти. Мозг непроизвольно блокирует память, пытаясь оградить человека от некоторых, совершенно ненужных воспоминаний. И если эти воспоминания нахлынут внезапно, то все остальное: люди, события, место действия - все вспомнится с необычайной четкостью. Наваждение какое-то. По-моему, я их видела на свадьбе у своей подруги, Марины. И там, кажется, были такие события, про которые мне бы очень хотелось забыть. Но это было так давно, что они вряд ли помнят. Ведь не вспомнила же меня Алла Сергеевна.
Они повернулись в мою сторону, и я поспешно отвела глаза, сделав вид, что ничего не видела и не слышала. Еще чего доброго подумают, что я за ними подсматриваю. А вообще-то мне очень хотелось это сделать. Я сделала вид, что рассматриваю репродукции, развешанные по стенам холла.
- Ладно, дорогая, мне надо посмотреть ту малышку из пятой палаты, у которой вирусная инфекция мышц.
Я еще несколько минут постояла. Неудобно все-таки сразу следом за Аллой Сергеевной бежать. Я знала, что она направилась в ординаторскую, чтобы переодеться и отправиться домой.
И тогда я увижу: блондинка она или же брюнетка.
* * *
Голос Аллы Сергеевны звучал раздраженно. Разговор шел о том, как бороться с грызунами.
Я почему-то сразу вспомнила про крысу, которая завелась у нас на даче и перепортила массу хороших вещей. А продукты вообще оставить невозможно. И мне ужасно захотелось узнать, чем можно вывести эту мерзость. Тоже полезная информация. И, возможно, скоро она мне пригодится. Как только все утрясется, и Лизоньку выпишут из больницы, уедем с детьми на дачу. Детям надо побольше бывать на свежем воздухе.
Только невидимая собеседница не захотела продолжать разговор, рассердилась и принялась выпроваживать назойливого собеседника:
- Давайте-давайте, голубчик. Мне пора смену сдавать. Я уже сутки на ногах. Устала. Мы с вами попозже встретимся и поговорим про одолевающих вас крыс. Хорошо?
Она даже улыбнулась, наверное. Так мне показалось. И вдруг стало ужасно неудобно, что я подслушиваю под дверью. И, опустив голову, я вновь побрела по коридору в нашу с Лизонькой палату. Подожду Аллу Сергеевну, стоя в дверях палаты. Ничего страшного.
- Оля, - тихо позвала меня вернувшаяся сестра.
Я подошла к окну.
- Оля, мы все тебе передали. Так что, как только приедет бабушка, отправляйся домой и жди меня там.
Поговорить с Аллой Сергеевной мне не удалось. Я увидела, как она вышла из парадного и направилась к воротам. Я только обратила внимание, что волосы у нее все-таки светлые.
Полина с Жорой не успели уйти с больничного двора, когда на тропинке появился Дрюня Мурашов. Он шел, покачиваясь. Не сильно. Но все-таки, по-моему он был выпивши. Но не это главное. Главное, что у Дрюни доброе сердце, раз он решил навестить нас с Лизонькой. Я, между прочим, всегда это знала и всегда говорила об этом сестре, которая, непонятно почему, Дрюню просто на дух не выносит.
Полина, заметив мой пристальный взгляд, повернула голову и, увидев моего приятеля, буркнула:
- Принесла его нелегкая. Хоть бы в больнице оставил тебя в покое. Я когда-нибудь возьмусь за вас и разгоню к чертовой матери вашу шайку-лейку. Давно мне это надоело до смерти.
Дрюне не удалось подойти к парадному входу. На тропинке появился мужчина в черных брюках и коричневой тенниске. Приблизившись вплотную к Дрюне, он что-то тихо сказал ему и с размаху ударил моему приятелю в ухо. Тот завопил истошным голосом и закрыл лицо руками.
А неизвестный, окрыленный тем, что противник не обладает достаточной силой и ловкостью и не собирается оказывать достойного сопротивления, словно обезумел. Кошмар просто. Он принялся наносить удары один за другим, громко крича при этом:
- А-а! Мошенник! Вот ты мне где попался! Я знал, что ты мне попадешься. Зна-ал! Бог шельму всегда метит.
Мне показалось, что нападавший тоже был немного выпивши.
Все женщины, находившиеся со мной в палате, быстро кинулись к окну посмотреть, что случилось. Детишки, позабыв про дворец из кубиков, тоже облепили подоконник, поднимаясь на цыпочки и пытаясь увидеть, что творится на улице.
Я жутко напугалась за жизнь Мурашова. Боже мой, кажется, Дрюнечку могут убить.
Все произошло настолько стремительно, что даже Полина не сразу среагировала. Она бросилась на помощь Мурашову, когда тот, упав на землю, тщетно пытался защитить свою несчастную голову от сыпавшихся на нее ударов.
Жора кинулся вслед за моей сестрой. Из дверей больницы выскочило несколько женщин в белых халатах и с криками "Николай, да ты что, ошалел что ли?!" тоже устремились на помощь несчастному Дрюне. Алла Сергеевна, не успевшая покинуть территорию больничного двора, молча наблюдала за дерущимися мужчинами.
Полине удалось быстро справиться с ситуацией. Спустя несколько мгновений она весело захохотала, ткнув Мурашова кулаком в плечо. Бедный Мурашов болезненно поморщился и кисло улыбнулся.
Дамы в белых халатах направились в корпус, бурно обсуждая инцидент.
Дальнейшая разборка неизвестного с Дрюней происходила более мирно. Они уселись на лавочку и стали беседовать без свидетелей. Однако, судя по их жестам, разговор был не из приятных.
Полина не стала во всех подробностях рассказывать мне о причинах нападения неизвестного.
- Фигня, сами разберутся. Бизнесмен, е-мое.
- За такой бизнес, вообще-то, следовало бы его привлечь к ответственности, - высказал свое мнение Жора Овсянников. - Пусть Бога благодарит, что я свой отпуск на такую мелочевку тратить не хочу. Он и так получил по заслугам. Но когда-нибудь я им займусь вплотную.
Я догадалась, про какой бизнес идет речь, но говорить об этом вслух не стала. Стыдно было признаваться, что и я тоже вчера выпила с Дрюней именно на эти грязные деньги. Хотя, в тот момент я об этом просто не знала.
- Ладно, Оля, встретимся попозже. У тебя дома, как и договаривались. Смотри, с Дрюней не связывайся. - Она погрозила мне пальцем, как маленькой.
Овсянников с Полиной ушли. Я, вздохнув, помахала им вслед рукой. Дрюня с неизвестным Николаем куда-то уже испарились. Я с точностью до ста процентов знала, что мой заводной приятель уговорил своего нового знакомого выпить за мировую. Не иначе. Называется, пришел навестить. Ну, что ж теперь поделаешь? Главное, все-таки, что пришел. А раз появились неотложные дела, то куда ж деваться?
В палате еще некоторое время обсуждалось происшедшее. Я в разговор не вмешивалась. Мне и так было о чем подумать. Навалилось все разом. Я подошла к Лизоньке и поправила спустившееся одеяло. Девочка открыла глаза и улыбнулась:
- Мамочка, дай мне попить.
- Сейчас, моя маленькая.
Я налила из графина воды и принесла дочке.
Та жадно попила и вновь опустилась на подушку.
- Мне уже лучше, мамочка. И горлышко уже не так болит.
- Вот и хорошо, малышка. Ты лежи-лежи. Скоро тебя вылечат, и мы поедем с тобой домой.
Лиза снова улыбнулась и кивнула.
- Сейчас мы с тобой посмотрим, что нам с тобой тетя Поля принесла.
Я достала из пакета яблоки и протянула одно Лизоньке.
- Нет, я не хочу. Я кашку хочу.
- Кашку скоро сварят. Надо немного подождать. Потерпи, Лизонька.
- Ладно. Я пока полежу, хорошо?
- А я тоже яблочко хочу, - обратилась ко мне малышка с черными кучерявыми волосами.
- Маша, нельзя просить у чужих, - пожурила ее мать.
- Ничего, пусть ест на здоровье. Тут на всех хватит.
Я щедро угостила всех яблоками, которые принесла мне сестра, и сама с удовольствием съела парочку. На желудке стало немного получше. Если бы не Полина, тут запросто можно с голоду умереть. Уже десятый час, а про завтрак никто и не заикается.
- Малышева есть? - раздался знакомый голос нянечки.
- Есть-есть, - откликнулась молодая женщина в голубом халате.
Нянечка вручила пакет с продуктами блондинке в голубом халате и опустилась на стул.
- Видели драку-то? - спросила она. Видимо, ей не терпелось обсудить случай в больничном дворе. - Это ж надо. Кругом мошенники одни.
- А что такое, Нина Михайловна? Что они не поделили-то? - поддержала разговор одна из мамочек.
- Так тот же мошенником оказался. Обманул Степаныча нашего. Степаныч у нас сторожем в химической лаборатории работает. Вот тот типчик и надул его на базаре.
Нянечка с огромным удовольствием выложила свои познания про Дрюнин незаконный бизнес.
- Степаныч-то пришел домой, замазал дырки в зубах, как в инструкции написано было, а все пломбы сразу после ужина-то и вывалились. Он как рассказал нам сегодня утром, когда пришел, мы прямо со смеху чуть не померли. Вот и верь людям.
- Да сейчас вообще никому верить нельзя. Время такое.
Нина Михайловна, тяжело вздохнув, махнула рукой и поднялась.
- Надо идти. А то вас-то много, а я одна. А люди все идут и идут. Конца и краю нету.
* * *
В дверь заглянула симпатичная молоденькая сестричка:
- Седьмая палата, на завтрак.
Бабушку я увидела, когда несла для Лизоньки тарелку с кашей. Каша едва не выскользнула у меня из рук.
- Бабушка!!!
Она чмокнула меня в щечку и улыбнулась.
- Здравствуй, моя милая. Как Лиза?
- Уже лучше, бабуля.
- Тогда беги скорее. А поговорим через окно. Врач велел быстро местами поменяться. И не волнуйся. Все будет хорошо.
* * *
Когда я вышла на улицу, у меня даже голова закружилась, настолько утренний воздух казался свежим по сравнению с больничным. Как только медперсонал работает в такой духоте? Я бы тут не смогла выдержать даже одной недели. Тут же с ума сойти можно. Да им за вредность платить надо и молоко бесплатное давать.
Итак, Полина настоятельно рекомендовала мне ехать домой и ждать распоряжений. Не буду ее разочаровывать. Я отправилась на троллейбусную остановку. Из кафе, мимо которого я проходила, пахнуло чем-то жареным. Сама не знаю, почему меня туда ноги понесли. Можно было потерпеть до дома. Только что у меня дома имеется? Ничего. Зайду и перекушу.
Приняв решение, я направилась в кафе. Я заняла столик напротив окна и заказала себе жареную картошку. Горячая, ароматная. Я такую, наверное, целых сто лет не ела. От нечего делать я поглядывала в окно.
Больничный двор был как раз напротив. В самом углу двора, на газоне, под деревом, прямо у чугунной изгороди сидели двое мужчин и выпивали. Они передавали друг другу стакан, наполняя его прозрачной жидкостью.
Я вообще-то не слишком хорошо вижу. И лица с такого расстояния мне рассмотреть очень даже непросто, хоть улица и неширокая. Но жесты одного из них мне показались такими знакомыми, что я достала очки и, надев их, снова посмотрела в сторону больничного двора.
Боже мой! Одним из собеседников оказался мой приятель Мурашов. Он размахивал руками, как крыльями, что-то эмоционально объясняя своему новому другу, которого так неожиданно приобрел. В том, что Дрюня Мурашов беседовал с подло обманутым им Степанычем, сомнений не было. Надо же, кажется, они помирились и даже подружились. Видно, у них оказалось много общего.
- Мне сто граммов водки и яичницу из двух яиц, пожалуйста. Ну и салатик из помидоров, - услышала я очень знакомый голос и повернула голову в сторону говорившей женщины.
За соседним столиком устроилась Алла Сергеевна. Я, забыв про наблюдения за Дрюней, внимательно всматривалась в приятное лицо девушки, тщетно пыталась вспомнить, где все же и при каких обстоятельствах я могла с ней встречаться.
Она, словно, почувствовав пристальный взгляд, повернулась в мою сторону. Брови ее удивленно приподнялись:
- Ольга Андреевна, если не ошибаюсь?
Я улыбнулась ей и кивнула.
- Да. Может быть присоединитесь ко мне, Алла Сергеевна?
- Лучше вы ко мне, Ольга Андреевна, - она мило улыбнулась.
- С удовольствием.
Я действительно с огромным удовольствием перебралась за ее столик, усевшись напротив нее, спиной к окну, искренне радуясь тому, что, наконец-то мне удастся с ней поговорить. А чтобы беседа наша текла более непринужденно, я тоже заказала себе рюмку водки.
Для начала я выспросила у медсестры все про Лизонькино заболевание. Алла Сергеевна успокоила меня, что теперь все уже позади, и волноваться не стоит. Последствий никаких не будет, если лечить заболевание правильно.
- А у нас отличные врачи, Ольга Андреевна, они свое дело знают. Так что не волнуйтесь. И не переживайте из-за того, что оставили ребенка с бабушкой. Все будет хорошо. - При этом Алла Сергеевна рассеянно, словно, думала о чем-то своем, посмотрела как-то сквозь меня.
Она сидела напротив окна. Свет падал на ее красивое лицо. Где я могла ее видеть?
Когда я высказала предположение, что мы с ней когда-то уже встречались, Алла Сергеевна пожала плечами и улыбнулась, как-то рассеянно ответив:
- Не знаю. Я вас не помню. Может быть, вы меня случайно просто где-то видели?
- Может быть, и так. А вы, случайно, на свадьбе у Марины Ворониной не были?
- Ворониной? Да нет. Я не знаю такую.
- А Веру Елушкину вы не знаете?
Она отрицательно покачала головой. На красивом лице девушки не отразилось ничего. Абсолютно никаких эмоций, никаких следов замешательства. Если бы она знала Веру хотя бы заочно, то я думаю, что сумела бы это определить. Все-таки я психолог.
- А Георгия, темноволосого мужчину с густыми темными волосами с проседью?
- А фамилия? - Она вновь осталась абсолютно спокойной.
Фамилию я в тот момент не знала.
- Таких мужчин в Тарасове множество. Знаете сколько у меня лечится маленьких пациентов? И у всех есть папы. И вообще странно, Ольга Андреевна, почему вы об этом спрашиваете?
Я смутилась:
- Просто я все пытаюсь вспомнить, откуда я вас могу знать?
Алла Сергеевна вновь неопределенно пожала плечами.
- Трудные сутки выдались, наверное?
Алла Сергеевна тяжело вздохнула:
- Ужасно. Думала, что эта ночь никогда не кончится.
Она рассеянно пожала плечами, продолжая смотреть мимо меня. Алла Сергеевна вообще показалась мне немного странной. Она порой невпопад что-то отвечала. Мне вдруг почему-то показалось, что у нее есть какие-то проблемы. А впрочем, я и сама рассеянная настолько, что Полина всегда удивляется.
Однако из чувства благодарности (все же она лечит мою дочку) я предложила ей свою бескорыстную помощь. Я рассказала ей, что я - психолог, что помогаю иногда людям решать их проблемы, провожу сеансы, и клиенты всегда мной довольны.
- Если хотите, то я бы могла провести с вами сеанс. Для вас я с удовольствием сделаю это совершенно бесплатно.
- Спасибо Ольга Андреевна. Может быть, когда-нибудь я и воспользуюсь вашим предложением.
Разговор наш иссяк. А мне не хотелось уходить. Мне хотелось с ней пообщаться еще немного. И я вспомнила случайно подслушанный разговор и спросила, совершенно не подумав:
- А вы поделитесь со мной секретом, как бороться с грызунами?
Алла Сергеевна изумленно посмотрела на меня:
- Какими грызунами?
Пришлось начать довольно издалека: мне было стыдно признаваться, что я случайно подслушала разговор. И я поведала ей о досужей крысе, которая житья не дает на даче, о наших с сестрой бесплодных попытках избавиться от нее.
Алла Сергеевна вздохнула - видимо, ее утомило мое долгое хождение вокруг да около - и улыбнулась. Задумавшись на пару минут, она выдала мне очень простой и доступный рецепт борьбы с нашей непрошенной гостьей:
- Понятно. Нет ничего проще, Ольга Андреевна. Смешайте гипс с мукой и разложите приманку везде, где появляется ваша разбойница. Когда она все это с наслаждением скушает, то через некоторое время прикажет долго жить, поскольку гипс внутри нее застынет.
Я рассмеялась. Надо же, как все просто. Вообще все в жизни просто, если смотреть на вещи под другим углом.
- Оказывается, прав Мурашов, что так высоко оценил гипс. Действительно, просто уникальный материал. - Я весело рассмеялась. На душе у меня совсем полегчало. Тоска отступила. Тревожное чувство исчезло без следа, растаяло, словно облако в чистом небе.
Алла Сергеевна, улыбаясь, смотрела на меня непонимающе.
- Приятель мой Дрюня Мурашов…
Я осеклась. Зачем я такое чужому человеку говорю? Подумает обо мне Бог весть что. Стыдно, когда имеешь такого приятеля.
- Что Дрюня Мурашов? - Алла Сергеевна улыбалась. Какая все же у нее беззащитная улыбка.
- Да ничего. Просто он аферист еще тот. Поделом ему утром досталось.
Мне не хотелось больше говорить об этом. Алла Сергеевна оказалась очень тактичным человеком и не стала настаивать.
Вдруг она поднялась:
- Спасибо вам, Ольга Андреевна, за приятную компанию. Мне пора. Сутки у меня выдались трудными. Надо хоть немного поспать.
- Алла Сергеевна, давайте обменяемся с вами номерами телефонов. Мое слово твердое. И если вы пожелаете, то сеанс я с вами с удовольствием проведу.
Я, порывшись в своей сумочке, с трудом отыскала в ней огрызок карандаша и мятый листок, который пришлось поделить на две части, чтобы записать номера для меня и для Аллы Сергеевны. Мне было ужасно неудобно перед ней, что в моей сумочке такой беспорядок. Я постаралась рыться так, чтобы не было видно содержимого.
Но когда Алла Сергеевна открыла свою сумочку и вывалила ее содержимое на стол, чтобы отыскать губнушку, я успокоилась на этот счет. Содержимое ее сумочки выглядело еще более живописно: потрепанные газеты, скомканная сумка, маникюрный набор, оболочки от одноразовых шприцов, затерханный кошелек. Словом, мне ее удивить оказалось нечем.
Она подкрасила губы, свалила опять все имущество в сумочку, сунула в кармашек номер моего телефона и, попрощавшись со мной, вышла. Я вспомнила, что тоже не спала почти сутки, что мне надо домой, что Полина… О, Господи, она же меня убьет просто-напросто. Я, расплатившись, за завтрак, опрометью бросилась к выходу.