* * *
Баба Дуся расстаралась и приготовила ужин не хуже ресторанного. Она суетилась, боялась, что подгорит пирог, тогда Иришка уж точно посмеется над ней и скажет: "Не получается из вас настоящего кулинара!" Такая оказия уже случалась. Не привыкла баба Дуся к газовой духовке, зазевалась и спалила целый противень сырных ватрушек.
Старушке было жалко затраченных впустую продуктов да и труда своего. Как-никак, немолоденькая уже , понапрасну ноги топтать тоже не хочется. Но всего обиднее было поймать укоризненный взгляд городской девчонки. Потому сегодня она и не отходила от плиты ни на минуту, постоянно заглядывала в духовку.
– Баба Дуся, – Игорь с порога окликнул родственницу, – надо посоветоваться. Прошу ко мне в кабинет.
– Горяшка, погоди! У меня пирог сгорит. Так что разговор придется оставить на потом.
– Баба Дуся, вы агент-детектив или повар?
– Я по совместительству. Как раньше говорили: на два фронта шурую. Потерпи, Горяшка, с пирогом разделаюсь, тогда все вопросы обсудим и решим. А пока я поваром служу, ты уж не обессудь. Когда-то нужно и желудок уважить.
– Сегодня у нас будет гость, вы не возражаете, баба Дуся?
– Гостям я завсегда рада. У меня сегодня праздничный ужин.
– А по какому случаю?
– Ой, Горяшка, Горяшка! Невнимательный ты женишок. У Иришки-то день рождения. А ты и не знал? Или забыл?
– Ой! – Игорь хлопнул себя ладонью по лбу. – Совсем закрутился. Все! Я побежал за цветами.
– Беги, беги, а у меня еще делов невпроворот.
Костиков зашел в ближайший цветочный магазин, хотел купить розы, но роз в продаже не оказалось. Пришлось пройти весь путь проспект у самого парка он сумел-таки найти красивые цветы. Но этого ему показалось мало. Пересчитав наличные, поразмыслил, что бы еще купить, и решил зайти в книжный магазин. Потолкавшись среди немногочисленных покупателей и пробежав глазами по витринам, он заметил прекрасно оформленный двухтомник мифов и легенд. О, это то, что надо. Ирина будет в восторге.
– Мне, пожалуйста, вот этот двухтомник покажите, – указал он на понравившиеся книги.
Молоденькая привлекательная продавщица подала ему книги и спросила:
– Покупать будете? Единственный экземпляр.
– Сколько с меня?
– Сто восемьдесят.
Он расплатился и, при ж ав книги к груди, толкнул дверь магазина.
Неподалеку от него, около ветрины, Игорь увидел воинственно настроенную группу молодых шумных парней.
– А я тебе говорю – это он пришил Зубка, – донеслась до него фраза, громко сказанная кем-то из юнцов.
Костиков замер на месте. Зубка? Совпадения такого рода бывают редко. Значит пацаны говорили о смерти Александра Зубкова. Игорь повернулся и пошел к пацанам. У него не было четкого плана, что он будет говорить и кому, но сразу понял, что поговорить с юнцами необходимо. Другого случая узнать что-либо о смерти Зубкова у него может и не быть.
– Братишки, побазарить надо, – заговорил он и внимательно стал рассматривать ребят.
Нет, никто из них ему не знаком. И неудивительно, все они были намного моложе его.
– Чего надо? – спросил высокий худой брюнет, не лишенный привлекательности.
– Я большой друг Зубка.
– Егора?
– Нет, Александра. Вы как раз о нем говорили.
– Ты, дядя, марихуаны набрался? Никакого Зубка мы не знаем, – высокий брюнет явно лидировал в группе.
– Знаете. И если знаете, кто пришил Зубка, моего лучшего друга, советую поделиться информацией. С вами или без вас – я все равно найду этого подонка и выпущу из него кишки.
– Информация будет стоить очень дорого, – сказала один из ребят.
– Заткни пасть, – резко одернул брюнет говорившего.
– Если информация будет достоверна – за ценой не постою.
– Егор тоже ищет убийцу и тоже готов заплатить за информацию, – не утерпел еще один низкорослый пацан, шмыгая носом.
– Сопли высморкай, потом варежку ра скрывай, – рявкнул и на него брюнет. – А тебе советую, обернулся он к Игорю, – двигать отсюда клешнями.
– Разве мы не сумеем договориться? – не сдавался Игорь. – Мне мой друг очень дорог.
– Лучше побереги себя. Цветочки телке своей тащишь? Вот и катись отсюда.
– Может быть пройдем в парк, – предложил Игорь, – там и потолкуем? Пивка возьмем…
– Да отлипни ты, сучара! – угрожающе надвинулся на него брюнет.
– Все понял, – попятился Игорь. – Я ведь хотел только договориться.
Он сделал вид, что струсил и быстрыми шагами удалился из виду. Но далеко не ушел, спрятался за колонну и стал ждать. Толпа еще немного пошумела, и пацаны гурьбой направились в парк. Игорь двинулся за ними на некотором расстоянии. У ворот парка трое направились в сторону собора, четверо – вошли в парк. Поколебавшись, Костиков двинулся за той группой, в которой находился пацан, заявивший, что информация будет стоить дорого.
Он с полчаса преследовал ребят на расстоянии, а когда интересующий его парнишка отделился от своих дружков и свернул в переулок, догнал его и заговорил:
– Слушай, приятель. Мы с тобой можем договориться.
Парень испуганно отшатнулся от назойливого незнакомца.
– Да не трусь, нас никто не слышит. Мне нужна информация, и я готов заплатить.
– Я ничего не знаю…
– Знаешь. По твоим бегающим глазкам вижу – знаешь, – Игорь прижал парня к стене сбербанка. Решай: или я плачу тебе за информацию бабки, или я выбью из тебя кулаками все, что мне необходимо знать. Ну? Что выбираешь?
– Отпади, – парнишка попытался коленом нанести Игорю удар в пах.
– Не брыкайся, – Игорь несильно двинул кулаком парня и попал прямо в з убы. – Выкладывай все, щенок.
– Я не знаю…
– Знаешь. Кто убил Зубка? Толян?
– Вам уже известно?
– Где его найти? Ну? Быстро!
– Вчера он был у Егора на даче.
– Это треп.
– Нет, я сам видел, когда привозил пиво Суслику.
– Кто такой Суслик?
– Николай Суслов, наш друг. Вы с ним разговаривали. Такой высокий, черный, на еврея похожий.
– Ясно. Брюнет? Тот, что велел тебе закрыть пасть?
– Ага, – парень размазал кровь по губам, – у его матери дача рядом с дачей Егора. Толян был там, я его видел.
– Кто еще там был?
– Я видел еще Валерку. Он был в кайфе. Больше никого не видел. Я в дом не заходил.
– А Суслик твой знает этого Толяна?
– Знает. У него были с ним какие-то дела, теперь он от него прячется.
– Откуда известно, что в этом замешан Толян.
– Пацаны видели их вместе на пляже. Они шли через в Грачевую балку. Медь они там выплавляли из проводов, а когда шли назад, то и нашли убитого Зубка. Больше там никого не было. Через Грачевую балку тоже никто не проходил. Пацаны никого не видели…
– Где Толяна искать?
– Не знаю, – парень чуть не плакал.
– Ладно, живи пока. Но язык прикуси. Ты меня не видел, усек?
– Ага… а ты кто?
– Адвокат.
– Кликуха такая? Почему я не слышал?
– У тебя уши не на ту волну настроены, – Игорь достал бумажник и вытащил последнюю сотню. – Это тебе на коньяк и сигареты. Будь здоров. И остерегайся Толяна. Если он узнает о нашем разговоре – перышка в бок тебе не избежать, – он сунул купюру в карман крутки пацану и быстро вышел из переулка.
" Значит все-таки Толян, – думал Костиков, возвращаясь
домой с цветами и подарком. – Убийца теперь заляжет на дно
и его не так-то просто будет отыскать. Ну ничего, – успокоил себя Игорь, – Т о лян будет изловлен и предан суду, даже если для этого Костикову придется мчаться за ним в Питер. Теперь нужно продумать, где найти доказательства причастности Толяна к этим двум убийствам " . В том, что Любовь Ельцову убил Толян, Костиков уже не сомневался.
Он вернулся домой повеселевшим, даже не огорчился, заметив, что розы оказались немного помятыми. Иришка простит, он ей расскажет, при каких обстоятельствах помялись цветы, зато книги компенсируют с избытком неловкое обращение с розами. Книги для нее – на первом месте, разумеется, после Игоря.
– Как вам пирог? – спросил Игорь бодрым голосом.
– Уследила-таки! – похвасталась баба Дуся. – Имениннице должен понравится.
– А где она сама? – Игорь взглянул на часы.
– Стричься пошла, а потом они с подружкой в баню собирались.
Игорь удивился сообщению старушки. Сколько он знает Ирину, никогда не замечал за ней пристрастия с бане. Обычно ее вполне устраивала ванна и душ. Впрочем, вкусы с годами меняются.
Хлопнула входная дверь, и на пороге появилась Ирина, раскрасневшаяся и в хорошем настроении.
– Богатой будешь, Иришка, – заявила баба Дуся. – Мы только что тебя вспоминали. Ну-ка, покажись, какая ты стала стриженой? – она бесцеремонно сняла с нее шляпку, – а ничего, – одобрительно кивнула головой, – тебе идет.
– Решила изменить внешность? – Игорь поцеловал Ирину в холодную щеку.
– По че му бы нет?
– Психологи объясняют подобное поведение человека стремлением сменить не только имидж, но и жизнь. Так сказать, начать новую жизнь. У тебя, конечно, нет желания вступить в новую фазу наших взаимоотношений?
– Что ты имеешь в виду под "новой фазой"? – Ирина разглядывала свое лицо в зеркале, поправляя легкими движениями пальцев прическу.
– Законный брак.
– Поговорим об этом в другой раз.
– Не понимаю я вас, голубчики, – вмешалась баба Дуся. – То вы не хотите жениться, то хотите, то снова не хотите. Пока вы выясняете свои отношения, время пролетит – и не заметите. Когда же вы детишек будете заводить?
– Баба Дуся! – сурово прикрикнул на нее Игорь. – Не лезьте в нашу личную жизнь.
– Не лезьте, не лезьте, – забурчала баба Дуся. – Можно подумать, я только и делаю, что порчу ваши отношения. А у меня и без того делов полно. С одним пирогом сколько времени потеряла. А все для кого? Для вас, внучки мои, для вас.
Игорю стало неловко за свою грубость, и он решил подлизаться к старушке:
– Баба Дуся, простите. Я очень ценю ваши советы. Вы оказались абсолютно правы! Ваша версия оказалась верной, и только благодаря вашей интуиции, мы вышли на след убийцы.
– Не подслащивай пилюлю, – смягчилась баба Дуся. – Ладно уж…
Игорь вспомнил об Александре Зубкове, и настроение его сразу испортилось. Но он постарался не показывать своего состояния, чтобы не расстраивать Ирину в торжественный для нее день. Он бросился в комнату, схватил купленный час назад двухтомник.
– Это тебе, – он положил ей в руки тяжелые книги.
– Ой! – И р ина чуть не выронила книги. – Я так долго искала эти мифы!
– Видишь, котенок, как я хорошо тебя знаю. Поздравляю с днем рождения!
– Я думала, ты забыл…
– Забыл? – Игорю стало совестно врать. – Правильно подумала. Баба Дуся мне напомнила.
– На стол накрывать? – баба Дуся стояла на пороге кухни, прислонившись головой к косяку, и любовалась на молодежь.
– Я помогу, – Игорь отправился следом за старушкой на кухню.
Виктор Метелкин чувствовал неловкость, попав случайно на день рождения Ирины. Смущенно улыбнувшись, он поднял рюмку с грузинским коньяком и произнес тост в честь прекрасной дамы , потом обезоруживающе широко улыбнулся.
– Я прямо с корабля на бал. Даже без цветов. Еще утром сидел за решеткой, и настроение у меня было довольно мрачным. А теперь вот… – он оглядел стол, уставленный закусками, – неожиданный праздник. У меня есть еще один тост . Ч тобы безвинные люди никогда не подвергались арестам. Это так унизительно. Простите, я, кажется, сделал глупость, испортил вам праздник. Мне, пожалуй, пора домой.
Игорь встал и проводил гостя в кабинет.
– Надо поговорить.
– Да, конечно. Сколько я вам должен за работу?
– Это не главное, да я еще и не довел дело до конца. Майор Малышев нервишки вам потрепал, а извинения не принес?
– Это сделал другой… Красильников, кажется, жестокий мужик. Был бы я послабее, меня бы сломали, точно. Подписал бы любую бумагу, только бы не били. И ведь он сам ни разу ко мне пальцем не прикоснулся. Сержантики старались.
– Теперь нашли другого, – Игорь внутренне вздрогнул, вспомнив испуганное лицо Стасова.
– На след убийцы еще не вышел?
– Пока нет. Но даю вам слово: я его найду. У меня к вам просьба деликатного свойства. Если понадобится ваша помощь в задержании – не откажете?
– Договорились. Только дайте знать.
М етелкин долго бродил по аллеям холодного безлюдного парка и обдумывал последние слова своего адвоката. Какую помощь он сможет оказать Костикову? Чем и как он может помочь своему адвокату и по совместительству частному детективу? Во всяком случае, теперь ему терять нечего и он стоял в стороне, спасая свою шкуру, не будет.
Бесцельно бродя по дорожкам между деревьями , он так задумался над далекими и близкими событиями, случившимися в жизни, что совсем потерял счет времени и очнулся, словно вынырнул на поверхность сознания из бредового состояния, наткнувшись на ствол старой липы. Он потряс головой, потер ушибленный лоб и только тут понял, как он замерз.
Метелкин пошарил по карманам, ища бумажник, потом вспомнил, что забыл его вытащить из кармана куртки, оставшейся в ванной комнате в квартире матери. Хорошо, что в карманах брюк завалялось несколько мятых червонцев. Пожалуй, хватит на бутылку водки. Надо расслабиться посидеть с другом за рюмкой, немного прийти в себя.
Метелкин огляделся в поисках какого-нибудь ларька или киоска и побрел сначала медленно в сторону, освещенного ларька, потом, подгоняемый пронизывающими порывами ветра, зашагал быстрее. Ускорив шаг, неожиданно почувствовал в своих движениях уверенность. У него появилась цель: его ждал друг. Вот именно – друг. Сейчас Валька ему просто необходим.
Валентин сидел за кухонным столом, курил "Приму" и читал Чейза, когда раздался звонок.
– Людмила! – крикнул он жене. – Ты можешь угадать, кто пришел? – и радостно улыбнулся.
– Я не эстрасенс, не чувствую на расстоянии, – отозвалась жена, не отрываясь от экрана телевизора.
– Это Виктор!
– Ну да! Неужели его освободили? Почему ты мне не сказал, что он придет? Я бы что-нибудь приготовила вкусненькое.
– Да откуда я знал? Мы сним не виделись, – ответил Валентин, открывая дверной замок. – Просто я по звонку узнаю, что это он! – распахнув двери перед гостем, сдержанно с ним поздоровался, словно они разошлись только вчера. – Что я говорил? Виктор собственный персоной!
Из комнаты вышла Людмила, полненькая сероглазая шатенка с пышными кудрявыми локонами до пояса, закутанная в теплый халат.
– Витек! – она радостно бросилась ему на шею. – Как ты? Тебя освободили? Совсем? – обрушила град вопросов на пришедшего.
– Взломал решетки, перестрелял конвоиров и сбежал, – рассмеялся Метелкин, вытаскивая и ставя на стол поллитровку.
– Я серьезно, Витек, тебя выпустили только сейчас?
– Нет, сразу после обеда. Давай на стол хлеб и лук, я греться буду. Промерз до костей.
– У нас не согреешься, все батареи холодные, не топят уже второй день.
– Тем более надо согреться. Где у тебя рюмки?
Людмила быстро собрала нехитрую закуску, поставила рюмки, сама откупорила бутылку и разлила водку по рюмкам.
– За освобождение, Витек! – первой произнесла тост хозяйка дома.
Они выпили все разом и несколько минут молчали, закусывая.
– Витек, расскажи, как идет следствие, – заговорила Людмила, отставляя в сторону пустую рюмку.
– Толком ничего пока неизвестно, – посерьезнев лицом, задумчиво заговорил Метелкин. – Но адвокат мне намекнул, что знает, кто убийца и, возможно, вскоре его схватят.
– Скорее бы, – вздохнула Людмила и тряхнула головой так, что ее прекрасные волосы взметнулись веером и закрыли лицо. Она легким движением полной руки откинула прядь назад и, помолчав, добавила. – Задушить ублюдка мало!
– Смертная казнь во всем мире не приветствуется, – Виктор выпил вторую рюмку, не дожидаясь хозяев. – Скоро ее отменят.
– Для нашего государства это будет полной катастрофой, – с жаром заявила Людмила. – Мразь надо уничтожать!
– Я лично против смертной казни, – Виктор откинулся на спинку стула и закрыл усталые глаза.
– Мне тоже людей жалко, – Валентин снял очки, потер пальцами глаза, – но я согласен с Людмилой. Мразь надо уничтожать. Чтобы нормальным людям было спокойнее жить.
– Скажи, Валентин, чем я могу помочь нашему детективу?
– Не знаю. Искать убийцу – не твое дело.
– Но должен же я помочь изловить негодяя!
– Витек, мы тебя понимаем, ты вымотан, уставший. Я постелю тебе в детской.
– Во дожил, – грустно рассмеялся Виктор. – Вышел из тюрьмы, и переночевать негде.
– Галку видел? Она о тебе спрашивала.
– После смерти "Гангрены" я не хочу ее видеть. А за вещами к ней идти как-то стыдно. Сделай доброе дело, Валентин, завтра забери чемодан. А я поищу квартиру.
– Живи у нас, – Людмила стала убирать со стола, – ты нас не стеснишь. Сам знаешь, Маша в деревне поселилась. Костику там хорошо. А Ваня – у совей зазнобы. Мы теперь одни.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Анатолий Николаевич Векшин только что принял душ и в хорошем расположении духа аккуратно зачесывал на затылок редкие светлые волосы, стараясь прикрыть небольшую лысину. Он бормотал слова какой-то популярной песенки. Где слышал слова – не мог вспомнить. Скорее всего ресторанный певец заронил мелодию в душу, а слова в мозг:
И мне все кажется, все кажется,
Налью сто грамм – и свяжутся
Две жизни, как две нити, в узелок…
Вдруг в зеркале тихо появилось еще одно лицо. Анатолий Николаевич замер, глаза его округлились, рука с расческой застыла в воздухе над головой.
– Егор? – вопрос слетел с губ и замер, где-то вверху завис, будто звук лопнувшей натянутой струны.
– Напугал? – Егор зловеще оскалил круглые белые зубы в неприятной улыбке.
– Н-нет…
– А чего заикаешься?
– Не люблю, когда подкрадываются сзади.
– Не любишь? Или боишься?
– И то и другое мне неприятно. Я тебе нужен? Товара у меня пока нет. Вот жду…
Егор бесцеремонно прошел по узкой длинной комнате, осмотрелся и сел на неубранную постель.
– Неплохо устроился. Отчего не в гостинице? Я искал тебя в "Альпийской".
– Мы, кажется, договорились – я сам приеду к тебе на дачу.
– Горе у меня, Толян, – в голосе Егора не проскользнуло ни одной тоскливой ноты, – какая-то сволочь брата моего пришила.
– Валерку?
– Валерка – средний. Сашку.
– Сашку? – Анатолий Николаевич слегка побледнел. – За что?
– Не знаю.
– А кто?