- Варя… Варенька, очнись. - Голос Светика доносился как через вату, к лицу поднесли что-то остро пахнущее, я глубоко вдохнула, закашлялась и попыталась сесть.
Вокруг толпились люди, я сидела на тротуаре, а рядом суетился Светик и официантка из ресторана - это у нее в руке оказалась вата с нашатырем.
- Что случилось? - потирая ушибленный при падении затылок, спросила я.
- Ты вылетела из ресторана и упала здесь в обморок, я немного не успел… - сказал Светик, бережно поддерживая меня под руку и помогая подняться.
- А зачем я выскочила?
Он развел руками:
- Ты не сказала. Неожиданно сорвалась из-за стола и побежала, я за тобой, но вот чуть-чуть не успел.
Я действительно не помнила, что произошло, почему я побежала, как оказалась на улице, зачем. Голова по-прежнему кружилась и болела, а нужно как-то вести машину - тут, конечно, недалеко, но ехать придется переулками, которых я, увы, уже не помню. Может, бросить машину на парковке и пешком дойти?
- Варя, идем, не надо на жаре стоять, - Светик увлек меня за собой назад в ресторан.
Кравцов по-прежнему сидел за столом и старался сделать вид, что ничему не удивился, хотя по глазам я видела - решил, что не зря Светик со мной развелся, кто будет жить с чудаковатой бабой, вылетающей из ресторана без видимых причин.
- Извините, Иван Алексеевич, мне показалось, что я вижу знакомую, - пробормотала я и тут вспомнила - Невельсон!
Да, я увидела Невельсона и рванула за ним следом, но не догнала и даже спины не увидела. О, черт…
- Светик, ты сможешь отвезти меня домой? - спросила я, воспользовавшись тем, что Кравцов ушел в туалет. - У меня машина тут недалеко, но я боюсь за руль садиться.
Светик с готовностью кивнул:
- Конечно. Тебе далеко?
- Нет, я живу в том же доме, где мы жили с тобой.
Он удивленно вскинул брови:
- Мне казалось, ты продала ту квартиру.
- Продала. Понимаешь, это сложно объяснить, да и вряд ли тебе нужно это все знать… словом, я живу в квартире одного клиента, он предложил, пока ремонт у меня идет… - сбивчиво принялась объяснять я, но потом одумалась - а почему, собственно, я оправдываюсь? Кто он мне? Бывший муж? Ну, так и нечего оправдываться, я женщина свободная и живу там, где считаю нужным. - В общем, Светик, это не важно - просто довези, и все.
Другой на его месте фыркнул бы и отказался, но мягкий интеллигентный Светик, конечно, не мог себе такого позволить. За годы брака он привык не обращать внимания на подобные вещи, как и закрывал глаза на мои измены, и только потом я поняла истинную причину - он и сам был хорош.
Мы дошли до парковки бизнес-центра, и я вдруг подумала, что машина долгое время оставалась здесь без присмотра, и мало ли что могло случиться. Это начало превращаться в паранойю, и мне сделалось страшно - так ведь и с ума сойти можно. Но как объяснить теперь Светику нежелание сесть в собственную машину? Я и так выгляжу довольно странно со своим поведением, а если еще и в машину сесть откажусь после того, как попросила подвезти - ну, вообще…
- Что-то не так, Варенька? - спросил Светик, заметив, как я застыла возле машины.
- Н-не знаю…
- Ты очень бледная, тебе нужно срочно лечь.
- Ага - вот тут, на асфальте, сейчас и разлягусь! - внезапно огрызнулась я и вынула из сумочки ключи. - Будь добр, выйди с парковки, я выведу машину, потом поменяемся. И не возражай! - повысив голос, потому что Светик вознамерился что-то сказать. - Просто сделай так, как я попросила, ведь это не так сложно!
Не могла же я ему объяснить, что предпочитаю взлететь на воздух в одиночестве, если вдруг что, а не тянуть за собой великого дирижера и композитора. Светик только плечами пожал - он, конечно, привык за годы совместной жизни к некоторым странностям моего поведения, но сегодня я явно била собственные рекорды неадекватности. Однако спорить он не стал и направился к выезду с парковки. Я же так и осталась у машины с ключами в руке. Это так глупо - стоять и думать, что в любую секунду можешь взлететь на воздух и превратиться в горстку пепла, которая смешается к тому же с кожей автомобильной обшивки и фрагментами металла кузова. Все, что останется от некогда блестящего адвоката Варвары Жигульской, можно будет уместить в небольшую коробку. Такая ерунда в голову лезет, никогда не подумала бы раньше, что способна на подобные глупости.
Но надо было что-то делать. Я стала уговаривать себя, что вряд ли тот, кого я приняла за Невельсона, стал бы начинять чем-то мою машину средь бела дня на оживленной улице. Да и вообще - с чего я взяла, что этот человек, напомнивший мне заклятого врага, вообще существовал где-то, кроме моего воображения? Я стала слишком впечатлительной, да и письма Мельникова изрядно потрепали мне нервы, вот я и вижу то, чего нет. Открыв дверку, я села за руль и вставила ключ в замок зажигания. Зажмурив глаза, я повернула его, и машина приветливо взревела, заводясь. Больше ничего не произошло. С некоторым даже разочарованием я открыла глаза - ведь уже успела нарисовать в воображении картину взрыва, гибели и похорон, как теперь расставаться с такой красивой трагедией?
- Вот же идиотка, черт меня раздери, - пробормотала я и принялась разворачиваться, чтобы выехать с парковки.
Светик ждал меня на обочине, там мы и поменялись местами. Он сел за руль и хмыкнул:
- Вот не думал, что ты когда-то купишь машину с приличными габаритами.
- Не понимаю, за что ты так не любил мой "Смарт".
- Вот за это и не любил - за отсутствие в нем места.
- Зато парковаться было удобно - где нашла местечко, там и встала. А с этой баржей теперь мучиться буду.
Светик неопределенно кивнул, то ли соглашаясь со мной, то ли не одобряя моих слов. Машину он водил как-то нервно, и эта нервозность всегда передавалась мне, я не любила ездить с ним. Светику на дороге мешало все, даже, кажется, асфальтовое покрытие. Его идеальная поездка - это когда на всем протяжении дороги только он один. Разумеется, такие поездки в Москве и ее окрестностях исключены полностью.
- Светик, ты не мог бы ехать чуть спокойнее? - не выдержала я.
- Не нравится - ехала бы сама! - внезапно огрызнулся он, и я, крайне удивленная, умолкла.
Загнав машину в подземный гараж, Светик вернул мне ключи и, даже не попрощавшись, направился к выходу из двора.
- Ты что - не зайдешь? - окликнула я, и Светик, повернувшись, бросил:
- Зачем? Хочешь соблюсти приличия и предложить мне чаю?
- Нет. Хочу поговорить о бабушке, - вырвалось у меня непроизвольно.
- Да? Откуда вдруг такое желание?
- Светик, пожалуйста…
И он сдался:
- Ну, хорошо. Только как ты объяснишь мое появление в квартире твоему… хм…
- Ты с ума сошел? Я же объяснила - он здесь не живет и даже не бывает. И он мне не "хм", как ты изящно выразился, а просто один из клиентов.
Не знаю, поверил ли Светик, но мне и безразлично было его мнение, однако в квартиру поднялся и даже попил со мной чаю в просторной кухне. Больше двух часов он рассказывал мне о бабушке, а я слушала и пыталась понять, почему не могу сделать над собой усилие и сама позвонить ей. Сколько еще нам с ней отмерено быть вместе? И, может, Светик прав, говоря о том, что после я буду жалеть и мучиться?
- Позвони ей, Варя, - услышала я как сквозь сон. - Позвони, ты ведь умная и все понимаешь. Не надо быть гордой с теми, кто любит тебя просто за то, что ты есть. Надо уметь прощать близких.
Наверное, Светик был прав, и даже скорее всего, так и было, и мне надо бы прислушаться наконец к его словам. Я ведь совсем одна, по сути, и кроме бабушки, у меня никого нет. Мать давно не в счет…
- Я отправляю Макара учиться в Лондон, это решено, остались формальности, - продолжал Светик, закуривая. - И у Тамары Борисовны вообще никого не останется. Да, она все еще ездит в консерваторию, но это два часа два раза в неделю. У нее пропадет всякий смысл в жизни. А ты могла бы хоть как-то ей помочь. Уже одно то, что ты приедешь, воодушевит ее. Варя, ведь нельзя бесконечно наказывать человека за то, что он поступил не так, как ты рассчитывала.
Я прекрасно понимала все, о чем он говорит, и даже была согласна. Оставалось сделать то, что для меня было почти невозможно - пересилить себя и поехать к бабушке.
Глава 11. Массовое помешательство
Будь верен текущей мысли и не отвлекайся.
Ямомото Цунэтомо "Хагакурэ. Книга вторая"
То, что Светик провел со мной время почти до вечера, немного облегчило мое состояние. Все-таки разговор и компания способны привести человека хотя бы в относительно нормальное состояние. Оставалось выяснить, каким образом записка, написанная Мельниковым, оказалась в квартире, и можно спать спокойно. Я уже совсем было собралась позвонить ему, как меня отвлекли звонком в дверь, и я вздрогнула всем телом. Тот, кто звонил в дверь, миновал консьержа, это плохо. Что же мне делать?
На цыпочках я подошла к двери и взглянула в глазок - на площадке стоял Маянцев. Я открыла дверь:
- Вы меня напугали, Клим.
- Извините, совершенно не собирался. Вы получили мою записку? - спросил он, входя в квартиру.
- Записку? Какую записку?
- Ну, я же на столе оставил вчера, надеялся, что вы догадаетесь мне позвонить.
- Так это была ваша записка? - взвизгнула я, и Клим поморщился:
- В чем дело?
- Да я чуть с ума не сошла от страха! Зачем вы подписались инициалами?
- А как я должен был подписаться? - заморгал он, совершенно очевидно не понимая, что такого ужасного сделал.
- Клим, ну, вам ведь не пять лет! Вы же видели те записки, что я получала в отеле!
- И они никак не были подписаны, я потому и поставил инициалы, чтобы вы поняли, что это от меня.
- Да только вот вы не сообразили, что "Клим Маянцев" и "Кирилл Мельников" начинаются с одних и тех же букв!
Клим секунду постоял с открытым от удивления ртом и вдруг захохотал так неожиданно, что я вздрогнула:
- Действительно! Вот я идиот! Варя, простите меня, я действительно не подумал об этом!
И тут я тоже расхохоталась:
- Нет, это, похоже, моя вина - я сама об этом подумала только что…
- Ну, раз никто не виноват - и все виноваты одновременно, может, вы пригласите меня пройти? - чуть склонив голову к правому плечу, спросил Клим, и я спохватилась:
- Да-да, конечно, извините… я сегодня вообще много глупостей совершаю. Хотите чаю?
- Можно.
Не знаю, заметил ли Клим накрытый стол и две чашки в раковине, но если и заметил, то ничего не сказал, сел ближе к балконной двери и вынул пачку сигарет:
- Не возражаете, если я закурю?
- Почему вы постоянно спрашиваете разрешения, когда прекрасно знаете, что я тоже курю?
Он рассмеялся, щелкая зажигалкой:
- Привычка. Иной раз сам устаю от этих расшаркиваний. Но это как дежурная улыбка, знаете - с утра приклеил, а вечером отодрать не можешь, не получается.
- О, знакомое чувство. Иной раз скулы сводит от этого вежливого оскала, - я налила чай и подвинула чашку Климу: - Надеюсь, вы простите, что я не спрашиваю про молоко и сахар. Это все-таки ваш дом, думаю, вы не постесняетесь.
- Не постесняюсь, но вряд ли у вас в холодильнике есть соевое молоко. Я не пью другого.
- Буду знать. - Я села напротив и обхватила пальцами чашку. - Я так поняла, вы хотели о чем-то предупредить меня?
- Да. Все гораздо серьезнее, чем мы с вами думали. За вами действительно следят, и это не имеет никакого отношения к господину Мельникову.
Я перестала дышать и только хлопала ресницами, глядя на сосредоточенное лицо Маянцева. А он продолжал:
- Мои люди ходят за ним двадцать четыре часа в сутки, и кроме той встречи, что вы ему назначили, он ни разу не приближался даже к центру Москвы, а не то что к вашему дому. Работает в Клину, ночует там же, телефонные звонки только по работе, даже женщины у него нет. Но за вами наблюдают постоянно, и это всегда разные люди, вот что странно. Они никак не связаны между собой, такое чувство, что это просто какие-то разовые исполнители. Как будто кто-то платит пару тысяч первому встречному, чтобы он наблюдал за вами. С сегодняшнего дня вас постоянно будут провожать и фотографировать. - И, предвосхитив мой гневный вопль, Маянцев сказал: - Вы этого даже не заметите, Варвара, я гарантирую. Эти люди - профессионалы, они никоим образом не помешают вашей деловой и личной жизни.
- Ну, второй у меня, к счастью, нет, - усмехнулась я криво - перспектива постоянно находиться под прицелом фотоаппарата как-то не радовала.
Маянцев, казалось, пропустил эту фразу мимо ушей:
- Одним словом, вы продолжаете жить так, как всегда, но я буду спокоен, что с вами ничего не случится. Да и по фотографиям можно будет попытаться понять, кто и зачем следит за вами.
- Н-да… - протянула я, раздумывая, рассказать ему о сегодняшнем или нет, но потом решила, что пока не готова пересказывать все, что случилось со мной по вине Невельсона. Да и не мог это быть он, я ведь убедилась в этом. Так что без лишней нужды копаться в еле затянувшейся ране как-то не хотелось.
- Клим бросил взгляд на часы:
- Вы, я так понимаю, ничем не заняты вечером?
- Нет.
- Может, тогда прогуляемся? - предложил он.
Я подумала пару секунд и вдруг согласилась:
- А давайте. Перед сном неплохо подышать.
- Неплохо подышать за городом, - улыбнулся Клим. - А здесь неплохо просто пройтись. Кстати, не буду ли я слишком навязчивым, если приглашу вас в субботу к себе на шашлыки? Будет небольшая компания, наверняка с кем-то вы знакомы, потому что тусовка строительная в основном. Так как?
Я пожала плечами:
- Почему нет? Я давно не бывала на подобных мероприятиях, с удовольствием вспомню, как это.
Маянцев обрадовался так очевидно, что смутился сам:
- Извините… Тогда я приеду за вами сам часов в десять. Пока все соберутся, вы успеете осмотреться, погулять, отдохнуть.
- Хорошо. И еще… Клим, давайте перейдем на "ты"? - предложила я.
- С удовольствием.
Мне было приятно общаться с ним и находиться рядом, Маянцев оказался довольно легким и интересным человеком, в присутствии которого не нужно постоянно держать себя в руках и натягивать ту пресловутую дежурную улыбку. Я никогда особенно не утруждала себя подобными вещами, но бывают люди, с которыми начинаешь делать это непроизвольно - до того они сами натянутые и фальшивые. Клим, по счастью, относился к иной категории.
- Тогда… я переоденусь быстренько, а ты составь, пожалуйста, посуду в раковину, - улыбнувшись, попросила я, вставая из-за стола.
Клим тоже улыбнулся:
- Слышал, с Юлей не поладили?
- Не думаю, что это стоит внимания. Она делает свою работу - мне этого вполне достаточно, а дружить с домработницей совершенно необязательно.
- Наверное, ты права, - сказал Маянцев, составляя в раковину чашки и блюдца. - Так переодевайся, чего ждешь?
Вечер был теплым, солнце еще не зашло, и воздух был пронизан лучами. Мне нравилось это время, когда листва на деревьях еще не успела пропылиться и отяжелеть от осевшей на нее дорожной грязи, и цвет ее не сменился с нежно-зеленого на болотно-серый. В это время мне всегда хотелось какого-то счастья, отношений, долгих прогулок - и пусть мне уже давно не восемнадцать, но желание не пропало. Клим предложил пройтись по району, и я согласилась - всегда любила Замоскворечье с его улочками и набережными. Вот как раз на набережную мы и отправились.
Таких любителей прогулок оказалось достаточно много - тут и там навстречу попадались парочки и иногда целые компании, проносились велосипедисты.
- После праздников как-то многолюдно стало, - заметила я. - Отвыкла в своей глуши от такого обилия людей вокруг.
- Любишь тишину?
- Любила бы - не вернулась бы. Нет, моя стихия - мегаполис, и в маленьком городке, почти в деревне, мне стало тоскливо и одиноко. У нас там почти ничего не происходило, - призналась я, - а это так тяжело, когда можешь предсказать события на неделю вперед.
- Да? А мне казалось, что в этом есть какая-то стабильность. Ничего не происходит, все без потрясений, никаких новостей. Я б так пожил.
- Я раньше тоже так думала, пока не пришлось пожить. Больше - ни за что.
- Хотя я, наверное, тебя понимаю, - вдруг сказал Клим, поддерживая меня под локоть, когда я споткнулась. - Аккуратнее, урбанизм еще не везде победил, - кивнув на большую выбоину в асфальте, заметил он. - Насколько я успел заметить, с твоим темпераментом жизнь в глуши и уединении не для тебя, это правда. Ты, наверное, тусовки любишь, приемы.
- Если только у меня нет возможности оттуда сбежать. Если есть - я ее непременно использую. Устаю от светских манер и прочей мишуры.
- Странно. Мне другое рассказывали.
- Люди говорят много лишнего, а большую часть вообще придумывают. А ты, выходит, наводил справки? - взглянув на него с улыбкой, спросила я.
Мы остановились у ограды набережной, и Клим, глядя на воду внизу, сказал:
- А что удивительного в том, что я навел справки об адвокате, которому собираюсь доверить свое дело?
- Клим, ты ведь не хуже меня понимаешь, что дело твое не стоило потраченных на мой гонорар денег. Его мог выиграть любой мало-мальски грамотный адвокат, и тебе не было особенной нужды обращаться даже в контору Кукушкина, не говоря уж обо мне.
- Ты что хочешь узнать? - развернувшись ко мне, сказал он. - Я не люблю эти ваши юридические привычки заваливать мысль кучей разных слов. Спроси прямо: - "Клим, я тебе интересна не только как адвокат? Вернее, не столько?" И я тебе отвечу - да, ты интересна мне не как адвокат, и изначально это тоже было именно так.
Если в этот момент он ждал моего смущения или чего-то подобного, то просчитался. Я знала, что нравлюсь мужчинам, знала, что многие из моих клиентов пришли со своими делами в контору как раз по этой причине, хотя и были осведомлены о моих возможностях как адвоката. Так что эффекта неожиданности это сообщение не произвело.
- Почему ты молчишь? - спросил Клим.
- А что я должна сказать? Что ты нашел оригинальный способ для знакомства? Так огорчу - нет. Более того - ты выбрал самый банальный и очевидный из всех возможных. Но дело ведь не в этом.
- А в чем? Скажи, чем я могу заинтересовать тебя? Деньгами? Ты в них не нуждаешься. Положением? Если рассматривать то, что мы имеем, то мне до тебя не дотянуться. Внешностью? Ты слишком умна для того, чтобы выбирать мужчину по этому критерию.
- Клим, остановись, - попросила я, испытав неожиданно неловкость, - остановись, пока не наговорил того, о чем пожалеешь.
- Варя… - Он взял меня за руки и развернул к себе. - Я чувствую себя каким-то озабоченным подростком, и это меня злит. Я давно не добивался внимания женщины, в этом просто не было нужды, и сейчас я не знаю, как себя вести.
- Просто расслабься и позволь событиям развиваться так, как должно быть. Понимаешь, все непременно устроится именно так, как будет правильно. Я в этом неоднократно убеждалась. И не дави на меня, хорошо?