Подняв кружку на уровень глаз, дед поболтал имеющийся в ней напиток, приглашая друзей к нему присоединиться и поругать пиво "Охота". Так вот она, та самая фраза, которая заронила подозрение в смятенную душу Валентина Кузьмича! Старый доносчик, подслушав что-то загадочное, вникать не стал. Итак, первый, националистический, заговор на глазах рассыпался как карточный домик.
* * *
Я сразу потеряла интерес к процессу загорания, поднялась с топчана и отправилась посмотреть, что делают остальные фигуранты доносов покойного. Галина руководила разгрузкой новой партии досок. Она стояла перед грузовиком и, бросая на Симу полные холодного презрения взгляды, командовала:
- Славик, к калитке сгружай! Давай не останавливайся, пока на нас снова поклеп не навели…
Сима чистила морковку и не обращала на шпильки в свой адрес ни малейшего внимания. Она беседовала с Максом. Рассказывала, как ее тетушка мадам Бибер однажды покупала на Привозе рыбу. При этом беременная, не жалея красок, живописала, что говорила покупательница и что ей на это отвечала продавщица. И как, в конце концов, мадам Бибер плюнула в бесстыжие глаза обнаглевшей торговке и купила рыбу на соседнем лотке.
- Как говорят в Житомире, жадность фраера сгубила… - закончила свое повествование рассказчица.
Вдруг Макс отложил ножик, которым строгал палочку, и стремительно скрылся где-то в доме.
- Ну вот опять! - воскликнула Сима и в сердцах швырнула недочищенную морковину в кастрюлю с водой, подняв фонтанчик брызг.
Кроме Макса, все соседи вели себя вполне обычно, и ничего подозрительного я не заметила. Однако и Симин муж, как бы ни было странно на первый взгляд его поведение, не выказывал никаких явных признаков принадлежности к тайной организации вольных каменщиков. То, что он вскочил и убежал, еще не доказывало его вины и коварных намерений. Может, у парня просто живот скрутило…
Я повернулась в сторону реки и обмерла: дядя Юра, озираясь по сторонам, пробирался к лодочному гаражу, который стоял у забора, вплотную примыкая к дороге. Вот оно! Наверное, пошел проведать свой арсенал и при этом боится быть застигнутым врасплох…
Я тут же вышла на проспект Финкелей и, беззаботно насвистывая, двинулась к реке. У забора дяди Юры замедлила шаг и стала всматриваться между зеленых крашеных досок, стараясь разглядеть, что происходит в районе гаража. Собаки радостно завиляли хвостами, приветствуя хозяина. А дядя Юра, убедившись, что никто за ним не наблюдает, нырнул в ангар и стал лязгать там чем-то железным. Небось затворы у автоматов проверяет, решила я и стала искать щелку, чтобы не только слышать, но и видеть то, что творится в подозрительном гараже. Ньюфаундленд и сенбернар тут же насторожились и замерли в боевых стойках. Только я выбрала приемлемую наблюдательную позицию, как вдруг железная дверь распахнулась и из нее в мою сторону высунулась рука с лопатой.
- На вот, держи, - приказал голос дяди Юры.
Я ужасно боялась собачьих зубов и все равно послушно приняла лопату, просунув руку между штакетинами забора, но со стороны участка кто-то тоже ухватился за деревянную ручку лопаты. На меня глянуло, вынырнув из-за кустов смородины, удивленное лицо Вадима, и любимый тревожно произнес:
- А ты что здесь делаешь?
Я тут же забыла про собак и ужасно расстроилась. Все ясно. Достали лопату, чтобы арсенал выкапывать. Автоматы, гранатометы, гаубицы, ящики с патронами и связками лимонок… Что там еще имеется на вооружении современной армии? Неужели Вадька в сговоре с коварным скупщиком краденой техники и торговцем оружием дядей Юрой, который вот уже много лет ловко прикидывается душой "шанхайского" общества?
Я хмуро посмотрела по сторонам. Темное небо нависло над головой свинцовыми тучами, водную гладь затянуло отвратительной зеленой ряской. И как мне могло нравиться в этом зловещем месте, где все пропитано запахом железа и смерти? Что тут думать? Прижать их, голубчиков, к стене, чтобы не смогли отвертеться… Пусть хоть мне правду скажут.
- А ты что здесь делаешь с лопатой? - грозно сдвигая брови к переносице, спросила я. - Ты же болеешь!
- Червей мы копаем, - без запинки ответил любимый, не спуская глаз с удаляющейся спины дяди Юры и бегущими за ним собаками. Заядлый рыбак с ведром в руке мелькнул в последний раз у дома и скрылся за углом. - Для завтрашней рыбалки, - продолжал оправдываться Вадим. - Вот сейчас накопаем, и я снова лягу в постель. А то что-то горло побаливает…
И я ему тут же поверила. От сердца отлегло, небо поголубело, а река сразу же снова стала чистой и прозрачной, как слеза комсомолки.
- А вот что делаешь ты около лодочного гаража? - вдруг начал багроветь Вадим. - За мной следишь?
Мне пришлось в общих чертах, шепотом поведать о допросе в местном ОВД, о красной папке и о тех подозрениях, которыми я заразилась от наблюдательного Валентина Кузьмича.
- Что за чушь! - засмеялся Вадька. - У дяди Юры в гараже лопаты хранятся… А из оружия имеется только грибной нож.
- Ага, а как же быть со скупкой краденого? - не сдавалась я.
Любимый пристально всмотрелся вдаль, кинул быстрый взгляд в глубь участка и велел:
- Давай заходи, пока дядя Юра не видит…
Я нырнула в калитку и бегом устремилась к лодочному гаражу. Прошмыгнула в приоткрытую Вадькой дверь и не сразу разобрала, куда я попала. А попала я, судя по всему, в мастерскую чокнутого механика. Ведь если бывают лаборатории чокнутых ученых, где они, сгибаясь под тяжестью интеллекта, сутки напролет вершат свои гениальные открытия, то, значит, должна быть и мастерская гениального до сумасшествия механика.
Все углы лодочного гаража оказались завалены какими-то приборами, агрегатами и неопознанными деталями сложной формы. Пол усыпан металлическими стружками, гирляндами, свисающими с мудреного станка, стоящего в правом углу. На стенах, пришпиленные кнопками, висели чертежи на миллиметровой бумаге, а в центре помещения возвышалось некое подобие моторной лодки на стальном пьедестале.
- Вот смотри, дядя Юра сейчас сооружает самоходную лодку на воздушной подушке. И для этого скупает у всех подряд разный железный хлам. Ему все в деле сгодится…
- Слушай, Вадь, а почему дядя Юра не женится? - ни к селу ни к городу спросила я. Спросила просто потому, что этот вопрос уже давно не давал мне покоя. Любимый пожал плечами и насмешливо поинтересовался:
- А ну-ка вспомни, что ты мне сказала, когда я притащил домой зимнюю резину?
- Уноси немедленно этот кошмар куда угодно, вот что я тебе сказала, - честно призналась я.
- А теперь представь, что в дом приносят не только четыре колеса, но и весь автомобиль в разобранном виде. Причем не один… Раскладывают по подоконникам, столам и полкам шкафов инструменты и детали, поливают пол машинным маслом и при этом не велят ничего трогать. И какая женщина это выдержит?
Я согласилась, что да, ни одна не выдержит. И любимый, посмеиваясь над моими дикими подозрениями, вывел меня из гаража на воздух.
- Вон, беги скорее, Галка за сарай пошла, - усмехнулся Вадим, спускаясь к реке и приступая к раскопкам червей. - Может, хоть ее на чистую воду выведешь…
А что он думает - и побегу. И, между прочим, выведу.
* * *
Галка как раз закончила руководить разгрузкой пиломатериалов и неторопливо направилась за сарай, вооружившись ножницами и целлофановым пакетом.
Я куницей проскользнула в калитку на участок к соседям и стала красться вдоль сарая, соблюдая безопасную дистанцию. Вот Галка зашла за сарай, вот наклонилась и стала стричь верхушки побегов на любовно возделанной делянке с загадочными буровато-голубыми растениями, складывая настриженное сырье в пакет. Я пробралась за сарай и, выбирая место для наблюдения, случайно наступила на какую-то суковатую палку. Та больно стукнула по голени и громко хрустнула под моей неловкой ногой. Галка тут же вскинула голову и настороженно посмотрела в сторону сарая. Я затаилась. Но соседка уже шла ко мне, чтобы выяснить, в чем там дело. Отступать было поздно, и я приготовилась встретиться с противником лицом к лицу.
Галина заглянула за угол и с удивлением наморщила лоб.
- Ты-ы? - изумленно протянула она.
- Галь, давай начистоту, - пошла я на пролом. - Что это за наркотик ты выращиваешь?
- Да ты что, мать, совсем, что ли, умом поехала? - удивилась соседка. - Это я Кузьмичу для смеху сказала про наркотик, когда старый дурак, прости мою душу грешную, привязался как банный лист, что у тебя там такое растет, да что такое растет. Вот я и наврала ему, что это новый, морозоустойчивый, озимый сорт опийного мака… Он что, и тебе уже успел доложить?
Я неопределенно пожала плечами, а Галка, подсмеиваясь над моей легковерностью, поведала, что вот уже три года как работает в японском ресторане "Токийская сакура". Шеф-поваром. Она прошла серьезную переподготовку у лучших мастеров японской кухни и решила посвятить свою жизнь рису, сырой рыбе и водорослям. От них хотя бы не полнеют. До этого, насколько я знала, Галина верховодила процессом приготовления пищи в русском ресторане "По щучьему веленью" на Таганке и на гурьевской каше да на расстегайчиках с семгой успела так разъесться, что еле пролезала в двери троллейбуса. Именно поэтому несчастная женщина и порвала всяческие отношения с мучным и жирным, которое с утра до ночи окружало ее на работе. Но, странное дело, желаемый результат все не приходил, и Галка, ужасно страдая от своей полноты, продолжала по утрам просить дочку Дину завязать ей шнурки на ботинках.
И вот однажды в "Токийскую сакуру" пожаловали японские партнеры, которые поставляли на российский рынок экзотические японские приправы и специи. Глава делегации, худой мелковатый мужичок по имени Камадаси-сан, долго смотрел раскосыми глазами на расплывшуюся спину шеф-повара, а затем подошел к Галине и с самурайской прямотой спросил:
- Зачем вы, Галя-сан, так много кушаете?
- Да что вы, Камадаси-сан, - замахала руками Галка, чуть не плача от обиды. - Да я, можно сказать, совсем ничего не кушаю… Все на диетах сижу, и ни одна не помогает…
Покивал японец головой, поцокал языком и говорит:
- Со следующей поставкой специй, Галя-сан, пришлю я вам растение одно…
И по-своему, по-японски, произнес сюсюкающее ласковое слово, которое Галка так и не запомнила, хотя старательно пыталась повторить целых шесть раз. Но благодетель из Страны восходящего солнца лишь тактично улыбнулся, посоветовал не мучиться и перевел мудреное название на русский язык как "худобинушка".
И, что самое интересное, ведь не обманул, прислал-таки волшебную травку в горшочке. И инструкцию по приготовлению чудодейственного настоя к посылке приложил. Но вся тонкость этого растения заключалась в том, что похудательную свою силу трава имеет только первые три часа после сбора. А потом превращается в обыкновенное сено. Вот Галина и засадила "худобинушкой" все подоконники в городской квартире, а с началом летнего сезона засеяла деляночку в неприметном месте дачного участка, чтобы спасительное растение всегда было под рукой. А старый кляузник принял ее шутку за чистую монету…
Так, приехали. Одна, понимаешь, шутница, второй параноик со стажем, а я, как всегда, со всех сторон выгляжу идиоткой. И поделом мне. Не буду верить фантазиям больного человека. Ничего не скажешь, интересно жил гражданин Остапчук в своем вымышленном мире. И в кино ходить не надо. Сам себе историю придумал, злодеев наметил среди ближайших соседей, что не знал, то домыслил, а через день уже, глядишь, свято верит в свой вымысел. А потом, что особенно приятно, сам же их, злодеев этих, и разоблачает…
Галка снова вернулась к своим посевам и продолжила состригать сизые венчики и аккуратно складывать их в мешок.
- Ты нашла, с кем пошутить, - сердито пробормотала я, досадуя на себя, на покойника и на Галку одновременно.
- Да что я, Кузьмича, что ли, не знаю? - беззаботно откликнулась та. - Чем глупее ему соврешь, тем скорее он поверит. Настрочит донос куда следует и сразу успокоится. А то промолчишь, не скажешь ничего, так он и будет ходить, высматривать, вынюхивать, привлекая своим таинственным видом всеобщее внимание. А народ у нас сама знаешь какой. До чужого добра жадный. Как прознают, в чем тут дело, так всю мою японскую травку за одну ночь и повыдерут с корнем…
Соседка бережно встряхнула свой кулек, заглянула внутрь его, удостоверилась, что нужное количество сырья собрано, и, убирая ножницы в карман, добавила:
- Много их, желающих похудеть-то…
Немного помолчала, поглаживая рукой побеги, вскинула голову, пронзительно посмотрела прямо мне в душу и закончила:
- А рассказываю я это только потому, что тебе, Ринка, худеть больше некуда, а так ни за что бы не сказала…
Обратно к дому я брела, понуро свесив голову на грудь и сшибая ногой одуванчики. И здесь пролет по всем позициям. Это что же, у меня остается только агент МОССАДа Сима с масоном Максом? Н-да, богатый выбор, ничего не скажешь. Но, однако, как ни сомнительны эти варианты, они тоже требуют тщательной проверки…
* * *
Этим утром на соседнем участке стихов не читали. То ли Виолетта Петровна была не в настроении, то ли, как грозилась давеча, уже уехала в Москву. Я решила посадить цветочки и уселась на грядке, краем глаза наблюдая за детьми. Малыши предавались своему любимому занятию - ловили ящериц. Когда охота увенчалась успехом, Алиска и Бориска принялись делить добычу. В конце концов, Бориска присвоил себе заднюю, наиболее ценную на Борькин взгляд, часть рептилии. В то время как Алиска вырывала ее у брата из рук, передняя половина сумела спастись бегством. Я углубилась в посадки и пропустила тот момент, когда Алиска каким-то чудом отвоевала хвост у братца и сейчас возила эту деталь ящерицы в кукольной прогулочной коляске. Странно, чтобы Бориска добровольно расстался со своей добычей? Быть такого не может. Но ни воя, ни шума драки я не слышала, значит, отдал хвост сестрице сам. Это могло произойти в одном-единственном случае - если только мальчишка нашел себе занятие поинтереснее…
С трудом разогнув онемевшую спину, я зашла в дом и увидела, что племянник сидит за столом и, высунув язык от усердия, что-то рисует цветными карандашами в маленькой красной книжечке. Характерной такой книжечке, отлично знакомой каждому гражданину России, достигшему четырнадцати лет. Ведь если мне не изменяет память, теперь паспорт выдают именно в этом возрасте? Перед Бориской стоит мое косметическое зеркало, а он смотрится в него и самозабвенно рисует, рисует…
Подкравшись сзади, я заглянула племяннику через плечо и обомлела. Борька, аккуратно срезав ламинат лезвием, старательно воспроизводил свой автопортрет в чьем-то паспорте, а именно в том самом месте, где когда-то красовалась фотография его законного владельца. Ржавое лезвие "Нева" валялось тут же, на столе, а вот самой фотографии нигде не было видно. Зато под столом сидела наша колли и удовлетворенно облизывалась.
Первая мысль была про паспорт: "мой!" Но потом я взглянула на застегнутую сумку, что висела на вешалке у двери, и у меня отлегло от сердца. Уф, пронесло, кажется, паспорт все-таки не мой! Как я повесила сумку с документами на крюк под потолком, так она там и висит. Потом подумала про Вадима, и тоже стало как-то не по себе. Но тут я увидела рядом с мазней племянника каллиграфическую надпись: "Гадованюк Эдуард Эдуардович" и немного успокоилась. Хорошо хоть не наш документ поганит, а чужого Гадованюка.
- Бориска, паразит, ты что делаешь! - страшным голосом прошептала я.
Ребенок, конечно же, испугался и тут же принялся реветь. Уж я его и успокаивала, и обещала не ругать, если честно признается, откуда стянул документ, но Борька только рыдал во весь голос, размазывая слезы по сопливой мордахе. Вадим, накрывшись одеялом с головой, беспробудно лечился сном, Янка смотрела в своей комнате телевизор. Где-то через полчаса дочь не выдержала, кубарем скатилась по лестнице и влетела в столовую, держа в руках белоснежный ремень с массивной анодированной пряжкой, усыпанной стразами.
- Если ты, поганец, сию же секунду не скажешь, о чем тебя спрашивают, я излуплю твое хилое тельце вот этой самой пряжкой, как спартаковец армейца, ты меня знаешь!
Угроза моментально подействовала. Видимо, Бориска и впрямь отлично знал свою двоюродную сестрицу и ее широкие возможности. Всхлипывая и утираясь рукавом, он повел меня туда, где обнаружил свою находку. При этом малыш то и дело опасливо косился на Янку, которая, поигрывая ремнем, неотступно следовала за нами, и тихо говорил:
- Я же его нашел… Я же не укгал… Пгосто я хотел быть тоже с документами… Вот сами будете виноваты, если меня милиционегы на улице остановят, а я без паспогта…
Племянник подвел нас к столу на лужайке, где давеча пировал весь "Шанхай", и показал под пластиковый стул, на котором сидел покойный общественник.
- Вот где я нашел свой паспогт, котогый вы у меня отобгали… - горько сказал Борис.