Ким знала об этой спорной статье, которая позволяла Службе отправлять в вынужденную отставку старших офицеров, прослуживших тридцать и более лет. Эта статья была разработана в суровые годы всех и всяческих ограничений и с 2010 года применялась "в интересах повышения эффективности Службы". После таких сроков службы многие офицеры сами с готовностью уходили в отставку в возрасте пятидесяти пяти лет. Но другие сопротивлялись.
– А вы подавали на апелляцию? – поинтересовалась Стоун.
– Безуспешно, – пожала плечами Хелен и осушила кружку. – И на этой ноте я вас покину и ненадолго прилягу.
Ким еще раз поблагодарила женщину, прежде чем заполнить фильтр новой порцией кофе. Она чувствовала, что не сможет заснуть.
Глава 39
Ким вернулась в штабную комнату и прикрыла за собой дверь. Веки Стейси слегка подрагивали, а негромкое похрапывание, раздававшееся из угла Брайанта, говорило о том, что он тоже спит.
Доусон потер глаза и перевернул страницу. Ким смотрела на него несколько минут, а потом приняла решение.
– Кев, отложи-ка ты этот файл на минутку, – сказала она, приблизившись.
На лице мужчины появилось покорное выражение. Видимо, он слишком устал, чтобы думать о том, что он еще успел натворить.
Ким положила на стол между ними папку.
– Расслабься, Кев. Я просто хочу обсудить с тобой кое-что.
Доусон заметно выдохнул и посмотрел на папку.
– Речь идет о деле Дивэйна Райта, – пояснила Ким.
Глаза мужчины слегка сощурились, и в уголках глаз появились едва заметные морщинки.
– А я думал, что мы…
– Я тоже так думала, но получается, что я кое в чем ошибалась.
Кевин подался вперед. Ему не надо было напоминать об этом деле, ведь оно было закрыто всего несколько дней назад.
Это не первая связанная с бандами смерть, с которой им пришлось столкнуться, и далеко не последняя. Вместе с Лондоном, Манчестером и Ливерпулем Бирмингем входил в четверку городов, в которых банды представляли наиболее серьезную проблему. В некоторых районах Лондона и Манчестера отношения между бандами уже стали превращаться в подобие отношений между "Калеками" и "Кровниками" в США.
Самыми известными бандами были "Бруммагемские парни", "Парни из бургер-бара" и "Джонсоны". В одном из недавних документальных телефильмов было показано примирение между "Парнями из бургер-бара" и "Джонсонами", состоявшееся после жестокой уличной войны между ними. С тех пор в определенных районах уровень преступлений против личности действительно значительно понизился.
"Бандюги из Холлитри" формировались не по расовому, а по территориальному принципу. Они не дотягивали до уровня "Бруммагемских парней", "Джонсонов" и "Парней из бургер-бара", но контролировали проституцию и наркотики на большой территории, на которой жили приблизительно четыре тысячи жителей.
– А вы все не можете забыть этого парнишку, да? – спросил Доусон.
Когда Ким оставила Райта в постели, было позднее утро, а ко времени ланча он был уже мертв. Лирона, главаря банды, арестовали через два часа, сразу же после того, как разглядели, как он надевает маску в машине, на записях с больничных камер наблюдения. Банда просто не рассчитала, что одна из камер может смотреть прямо на автостоянку.
Ким согласно кивнула.
– Открой файл и прочитай два первых отчета.
Доусон вытащил документы и стал читать. Первой шла запись показаний Конроя Бланта, издателя "Дадли стар", которые он дал под присягой. В них Блант подтверждал время, когда статья Трейси Фрост была зарегистрирована и одобрена редакцией, после чего направлена в печать. Второй документ был справкой о смерти Дивэйна Райта. Доусон прочитал оба и посмотрел на Ким. Постепенно в его глазах появилось понимание.
– Так это была не она? Не Трейси Фрост? Ведь он был уже мертв к тому времени, когда газеты появились в киосках.
– Обрати внимание – в статье она только сообщает о том, что он еще жив, а банда об этом уже давно знает, – заметила Ким.
Имея трех сестер и не имея матери, Дивэйн пал жертвой техники обольщения, которая часто использовалась бандой из Холлитри. Бандиты регулярно устраивали вечеринки, на которые приглашались все окрестные дети в возрасте 12–13 лет. На этих сборищах им обещали деньги, секс и жизнь, полную опасностей и приключений. То есть все, о чем может мечтать подросток.
Если вечеринки не давали результата, то были и другие способы. Одним из самых популярных было убедить ребят, что они вступают в клуб, или группу друзей, созданный для защиты их собственных интересов. Бандиты находили неблагополучных подростков и прямо заявляли тем, что их никто, кроме них, не любит.
Других детей ловили на обязательствах. Банда оказывала им услугу – платила по счету или избивала кого-то по их указанию, – а после этого требовала от них оплаты долга и лояльности.
А еще бандиты не чурались таких прямых способов, как избиения и угрозы членам семьи.
Попасть в банду было легко, выбраться из нее – гораздо труднее.
– Черт побери, – произнес Доусон, засовывая руки в копну волос.
– Итак, Кев, ты догадываешься, что все это может значить?
– Только то, что информатор банды ходит где-то среди нас… Боже, командир, мы просто обязаны выяснить, кто это. Ведь паренек умер.
Ким улыбнулась. Именно такой реакции она ждала от молодого сержанта.
– Так займись этим, Кев. Выясни, кто это.
– Шутите? – фыркнул сержант. – Вы что, хотите поручить это дело мне?
– Возьми папку, – кивнула Стоун. – Ты много ездишь по городу – вот и попытайся выяснить что можно. Я не буду вмешиваться, просто держи меня в курсе.
– Я не подведу вас, командир, – пообещал Кев, выпрямившись.
– В холле должна освободиться софа. Отдохни немного. – Ким указала головой на дверь.
Доусон сделал, как ему велели, но захватил с собой папку.
Ким перевела взгляд на фото Чарли и Эми. Видимо, от усталости глаза стали подводить ее, потому что на фотографии поверх лиц девочек появились два новых лица. Лица мальчика и девочки, которые были гораздо младше Чарли и Эми.
Все стало расплываться у нее перед глазами, и Ким попыталась сморгнуть эти образы.
Она обязана вернуть девочек домой. И ту и другую.
Глава 40
– Ребята, я знаю, что это был не самый комфортный отдых в вашей жизни, но нам надо подбить бабки до того, как появится Элисон со своим ви́дением происходящего. Я начну первой, – сказала Ким, обводя взглядом комнату.
Все привели себя в порядок – сна не было ни в одном глазу. Или почти ни в одном. Начинался второй полный день поисков, и всем требовался приток свежей энергии.
– Вчера у нас здесь была посетительница по имени Элоиза Хантер. Утверждает, что она то ли медиум, то ли ясновидящая, или что-то еще в этом роде. И потому, что она появилась ночью, я хочу, Стейс, чтобы ты ее проверила.
– Хорошо пообщались? – встрял Брайант.
– Не совсем, – ответила Ким.
– Если б она действительно была той, за кого себя выдает, то могла бы это предвидеть, – проворчал сержант.
– Что у тебя, Стейс? – Ким не стала обращать внимания на Брайанта.
– В предыстории семей нет ничего интересного, босс. Пару лет Карен была вне зоны видимости, но в полиции на нее ничего нет. Все еще тружусь над финансовым положением Хансонов, но оно охраняется лучше, чем бумажник Кева.
– Продолжай в том же духе, – распорядилась Ким. – Что-то еще?
– От телефонных компаний пока ничего, но мне удалось выяснить адрес семьи той девочки, которая не вернулась. Найти адрес другой семьи оказалось сложнее.
– Возможно, переехали или поменяли фамилию, но не бросай этого направления. Кев, с тобой мы уже все обсудили…
– Так точно, командир, – ответил тот.
– Простите, мэм… – На пороге стояла Хелен. – К вам некто Мэтт Уорд. Говорит, что вы его ждете.
– Впустите его, Хелен. Благодарю вас.
Ким подождала, пока дверь не закрылась.
– Просто изумительно. Появился второй эксперт нам в помощь, – здесь она взглянула на Элисон. – Не в обиду вам будет сказано.
Теперь в доме находились четыре родителя, четыре детектива, два эксперта, один охранник у дверей и офицер-психолог. Ким была рада, что дом такой большой и расположен так далеко от соседей. Деятельность, напоминающую час пик на станции "Нью-стрит", было бы трудно скрыть в таунхаусе с тремя спальнями.
Мужчина, появившийся в дверях, оказался суровым и неулыбчивым.
На нем были надеты прямые черные брюки и голубая рубашка. Когда он размотал серый шарф, защищавший его шею, Ким заметила, что верхняя пуговица рубашки была расстегнута. Тяжелое черное пальто мужчина успел снять заранее.
Ким решила, что ему лет тридцать, хотя морщины на лбу добавляли ему лишних лет десять.
Жестом пригласив посетителя войти, Ким встала и представила ему себя и своих сотрудников.
– А это наш консультант-бихевиорист Элисон Лоу.
Войдя в комнату, Мэтт сделал общий поклон. Стоун села и указала ему на место напротив себя.
Он прошел по грудам бумаг, покрывавших пол, двигаясь с грацией атлета на отдыхе. У него были черные волосы, но на висках уже виднелись серебряные нити. На открытых участках кожи лежал золотисто-коричневый загар.
– Мэтт Уорд, дипломированный переговорщик, – прибыл после перелета, длившегося четырнадцать часов. Так что у нас здесь?
Ким приподняла бровь, удивившись его грубости. Она уже открыла рот, не зная, правда, что произнесет, но ее опередила Стейси:
– Хотите кофе, Мэтт?
Когда мужчина посмотрел на Стейси, выражение его лица изменилось. Улыбкой это Ким не назвала бы, но хмуриться он стал немного меньше.
– За неимением двойного виски согласен ограничиться кофе.
Брайант закашлялся, а Мэтт снова повернулся к Ким. Она всегда выступала за прямоту, но в данном случае бросалось в глаза именно отсутствие воспитания.
Стоун коротко доложила переговорщику все факты и закончила рассказ получением третьего текстового послания и своим требованием доказать, что девочки живы.
Мэтт встал, чтобы прочитать распечатку третьего послания, которая располагалась под первыми двумя, написанными на доске.
– М-да-а-а-а, – сказал он, возвращаясь на место.
На фото девочек эксперт не взглянул ни разу.
– Вам приходилось сталкиваться с чем-то подобным? – поинтересовалась Ким.
Мужчина покачал головой.
– Когда у меня появится что сказать, я это обязательно сделаю. А пока я попрошу вас больше не контактировать с похитителями. Теперь это моя забота.
Ким хотела было поспорить с ним, но промолчала. Ни один спор не вернет назад девочек.
Старый афоризм насчет того, что у человека есть всего один раз, чтобы произвести первое впечатление, никогда не казался Ким таким точным. Было очевидно, что мужчина груб, заносчив и малоприятен в общении. Стоун сильно сомневалась, что это ее первое впечатление когда-нибудь изменится.
– О’кей, Элисон, вам слово, – сказала инспектор, глядя через стол.
Бихевиорист встала и переложила флипчарт с бумагой поудобнее. Ким украдкой взглянула на вновь прибывшего, который смотрел куда-то вдаль, поверх ее головы. Надо не забыть позвонить Вуди и поблагодарить его за этот ледяной и бездушный подарок.
– Как будто смотришь на себя в зеркале, да? – прошептал Брайант, наклонившись поближе.
– Брайант, лучше прикрой свой рот, пока я…
– Ты не можешь меня ударить, – парировал мужчина. – Вокруг масса свидетелей. – Он ухмыльнулся и отодвинулся от нее подальше.
За подобные высказывания Стоун была готова убить его и отсидеть срок в тюрьме.
Глава 41
Элисон встала рядом с флипчартом и взяла в руку маркер.
– Внимание, господа, – произнесла она своим хорошо поставленным голосом, который больше подходил для аудитории или классной комнаты. Ким оглянулась. Нет, сидели они все-таки в столовой. – Итак, начнем с базовой информации. Я не собираюсь называть вам цвет волос преступников или размер их обуви, хотя знаю, что среди нас находятся скептики. И все-таки поведение людей в прошлом – это лучший показатель того, что от них можно ждать в будущем.
Ким готова была поклясться, что Элисон смотрела прямо на нее, когда произносила слово "скептики".
– Итак, выяснив характерные особенности человека, мы можем отнести его к тому или иному типу, который, в свою очередь, обладает набором определенных качеств. Я предлагаю назвать нашего "писателя" объектом номер один и начну прямо с него.
– Минуточку, – прервала ее Ким, заглядывая в свои записи. – А нельзя ли начать с Инги? Она ведь единственный известный нам участник похищения, и разбор ее поведения может оказаться полезным.
Ким заметила, как в глазах Элисон мелькнуло легкое недовольство. Но Инга действительно была единственной установленной исполнительницей.
Элисон на мгновение задумалась, а потом заговорила, постукивая маркером по ладони. Было очевидно, что она размышляет вслух.
– Няни, работающие с детьми, особенно с одним ребенком, обычно вступают с ним в суррогатные взаимоотношения, напоминающие отношения "мать – дитя". Они являются свидетельницами множества событий, которые впервые случаются в жизни ребенка, если можно так сказать. Это приводит к возникновению псевдоматеринских отношений с их стороны. Хансоны Ингу не увольняли – она сама ушла от них всего пару месяцев назад, из чего мы можем заключить, что она хорошо обращалась с Эми и хорошо за ней присматривала. По-видимому, один из похитителей заставил ее совершить нечто, что противоречило ее убеждениям.
– Деньги? – спросил Доусон.
– Маловероятно, что ее можно мотивировать деньгами, – покачала головой Элисон. – Существует масса способов заработать деньги, не рискуя жизнью ребенка.
– Любовь? – подала голос Ким.
– Вот это уже ближе, – кивнула Элисон. – С любовью бороться трудно, и за деньги ее не купишь…
– Но другой тип любви может стать козырем в борьбе с ней? – уточнила Ким.
– Именно так, – согласилась Элисон. – Есть вероятность, что Ингу соблазнил один из похитителей, окружил ее любовью и вниманием и заставил почувствовать себя единственной и неповторимой. А с таким типом любви бороться трудно. Эми ведь всегда оставалась чужим ребенком, а это уже более далекие отношения.
Ким сделала пометку в блокноте. Теория о том, что любовь можно победить любовью, была ей понятна, но она не была уверена, что кто-то из похитителей обладает необходимыми для этого душевными качествами.
– Продолжайте, Элисон, – велела Стоун. Смешно, но некоторые мысли бихевиористки заставили ее задуматься.
Элисон перевернула первую страницу флипчарта. На следующей был написан заголовок: "Объект № 1", под которым в столбик шел текст, разбитый на пункты.
С помощью маркера Элисон стала по очереди указывать на них.
– Очевидно, что мы имеем дело с двумя похитителями. Объект номер один, "писатель", уже продемонстрировал нам свой интеллект. Скорее всего, он человек хладнокровный и дотошный. То, как методично он следует своему плану, доказывает, что он полностью контролирует свои действия. Его текстовые сообщения приходят точно в начале часа, как будто так заранее спланировано. У него в руках две девочки, а он умудряется сохранять присутствие духа и следовать заранее намеченной стратегии. Другие бы на его месте вполне могли заторопиться. "Писатель" к таковым не относится. Отправка его сообщений спланирована таким образом, чтобы добиться максимального эффекта. Он достаточно хорошо образован и не скрывает этого. Даже в текстовых сообщениях его грамматика и пунктуация безупречны. Объект номер один наслаждается этой игрой. Когда он посылает свои послания, перед глазами у него стоит момент их получения. Больше всего ему нравится возбуждение, которое дает ему контроль над ситуацией. А вот гибкости ему не хватает, так что в стрессовых ситуациях его поведение может стать непредсказуемым.
– А как он должен был среагировать на то, что Инга не выполнила план? – поинтересовалась Ким.
Элисон нахмурилась из-за того, что ее прервали, но инспектор выдержала ее взгляд.
– Первым его желанием должно было быть, чтобы ее убили, заставили замолчать, навсегда убрали с его глаз, чтобы она больше не напоминала ему о неудаче. Но сам делать он этого не будет.
Ким кивнула в знак того, что поняла, и одновременно разрешая Элисон продолжать.
– Если его личность известна полиции, то скорее всего за финансовые грехи: растраты или должностные кражи. Это должны быть преступления, достойные его интеллекта и имеющие только одну цель – денежное вознаграждение. Это человек, изначально не склонный к насильственным действиям, и здесь я перехожу к объекту номер два.
– Подождите-ка, – остановила ее Ким. – Почему он не склонен к насильственным действиям? Вы же сами сказали, что его поведение будет трудно предсказать, если он будет вынужден поменять свои планы?
Прежде чем ответить, Элисон глубоко вздохнула.
– Я сказала "изначально", а это значит, что для него насилие не относится к действиям первого выбора.
– Но он способен на него? – настаивала Ким. – Поймите, я не хочу, чтобы у сидящих здесь сложилось ложное мнение о наших противниках.
Элисон не стала оглядывать сидевших в комнате, она смотрела только на Ким.
– Ладно, скажу по-другому: шансы, что объект номер один перейдет к насильственным действиям, гораздо ниже, чем в случае с объектом номер два.
Ким удовлетворенно кивнула.
Элисон перевернула лист на флипчарте.
– Из той крайне ограниченной информации, которую мы имеем о его сообщнике, можно заключить, что он – полная противоположность своему подельнику. Повреждения и раны на голове Брэдли Эванса и фото ущерба, нанесенного квартире Инги, говорят о том, что здесь мы имеем дело с человеком, которому нравится безнаказанная жестокость. Если в случае с Брэдли Эвансом речь шла только о его смерти…
– С Брэдом, – прервала женщину Ким. – Прошу вас, зовите его Брэд. Так было написано на его именной бирке, а это значит, что он предпочитал это имя.
– Хорошо. Так вот, если б речь шла только о смерти Брэда, то этого можно было достичь гораздо проще и быстрее, чем колотить головой жертвы по асфальту, как футбольным мячом. Но это доставило удовольствие нашему похитителю. Такой способ значительно рискованнее, но в то же время повышает уровень самоудовлетворенности. Шума это должно было произвести гораздо больше, чем требовалось. Брэд Эванс мог…
– Переходите к следующему пункту, прошу вас… – резко произнесла Ким.
Она чувствовала, что Брайант не сводит с нее глаз. Ни один из них не хотел вновь увидеть перед глазами этот ужас.