- И ты будешь говорить, что старушки хорошие? - все еще улыбалась я, когда мы уже сидели в машине.
- Славная бабушка, что ты на нее бочку катишь? - удивился он.
Я помрачнела, взглянула на него из-под ресниц и робко спросила:
- Слушай, ты сильно на меня злишься за джип?
- Да ну тебя, - улыбнулся он. - Хочешь, я тебе его подарю?
- Купить меня вздумал? - всплеснула я руками.
- А что? - не моргнув глазом, сказал он. - Все женщины продажны!
- Сейчас обижусь! - пробормотала я.
Вот чувствовала, что подстроил он какую-то каверзу, плясали в его глазах чертики. И точно!
- Сейчас расскажу тебе одну очень правдивую историю, и ты сама со мной согласишься, - нахально пообещал он. - Слушай. Однажды английская королева шла по дворцу, и случайно подслушала беседу двух графов.
"Все женщины продажны!", - говорил один.
"Вне всякого сомнения - все!", - поддакивал другой.
Королева весьма оскорбилась, похлопала одного из графьев веером по плечику, и, глядя в испуганные глазки, ла-асково так спросила:
"Так уж и все?".
Граф поклонился и ответил:
"Все, Ваше Величество".
"И я?", - подняла брови королева.
"Разумеется, Ваше Величество".
И тогда изумленная такой наглостью королева спросила:
"И какова же моя цена?"
"Два фунта, Ваше Величество".
"Та мало ТАК???????", - вскричала королева.
И тогда граф усмехнулся и очень вежливо заметил:
"Вот видите - вы уже торгуетесь, Ваше Величество".
Дэнов бэтмобиль наверняка аж подпрыгнул от хохота, так мы с ним смеялись. А потом, когда он утер мне выступившие от смеха слезы, то задумчиво спросил:
- Дорогая, а ты сильно дорогая?
Я посмотрела в неожиданно посерьезневшие глаза и тихо ответила:
- Пять баксов - и я ваша навеки…
Только бы взял. Навеки.
Он задумался, словно что-то просчитывая, после чего решительно сказал:
- Беру!
- Обмену и возврату я не подлежу! - опасливо уточнила я.
- Отлично! - кивнул он, покопался в кожаном портфеле и достал оттуда планшетку, ручку и листы бумаги. - Заключим договор, Магдалина?
Через полчаса совместными усилиями мы родили следующий документ:
"Мы, Буймов Денис Евгеньевич, именуемый далее Покупатель и Потемкина Магдалина Константиновна, именуемая далее Любимая, договариваемся о нижеследующем:
1. Покупатель получает руку, сердце и прочие части души и тела Любимой в единовременное и бессрочное пользование.
2. Покупатель обязуется обращаться с вышеуказанными частями бережно и аккуратно (не бить, не трясти, не ронять на пол, доводить до оргазма не чаще 20 раз в день, носить на руках ____________________ (нужное подчеркнуть, дополнительные пункты по желанию Любимой вписать).
3. В качестве платы за вышеперечисленное Покупатель обязуется выплатить Любимой 5 (пять) долларов США или соответствующую сумму в местной валюте по курсу ЦБ немедленно после подписания договора.
4. Покупатель всегда прав.
5. Товар возврату и обмену не подлежит.
Настоящий договор составлен в 2 экземплярах, каждый из которых имеет равную силу".
Я полюбовалась на его четкий почерк, свернула свой экземпляр и сунула в карман куртки.
- Знаешь, для меня это не прикол, - подняла я глаза на него. - Душу греет это лишнее доказательство, что ты - мой.
- Я знаю еще лучший способ закрепить права на меня, - он ласково отвел с моего лба челку и чмокнул в нос. - Выходи за меня, а?
- Боюсь я, - нервно грызя кончик косы, призналась я.
- Чего, дурочка ты моя? - улыбался он.
- А вдруг ты меня через пару лет разлюбишь и бросишь? - страдальчески вздохнула я.
- И что? Если мы будем не в браке, то я просто соберу вещи и уйду от тебя. А вот при наличии штампика ты сможешь мне изысканно отомстить: отсудить у меня половину имущества, а при желании и больше. И останусь я босой, без кола и двора, поставлю табуретку около ближайшего от тебя супермаркета и вытяну руку с банкой из-под кильки. Каждый раз, когда ты будешь ходить за молочишком, сердце твое будет трепетать от радости за меня, коварного.
Он скорчил скорбную рожицу, и я, не утерпев, рассмеялась.
- Ну так что, выйдешь? - приставал он.
- Выйду, выйду, - все еще смеясь, ответила я.
- Не, ты при свидетелях скажи это, а то знаю я тебя, потом опять скажешь, что сболтнула не подумав!
И он вытащил меня из машины, постучался в Шевроле, в которой сидел Иоанн со старушками.
- Чего надо? - желчно отозвалась Лукерья.
- Свидетелями будете? Магдалина тут замуж собралась!
Лукерья, приподнявшаяся для переговоров через окошко, так и села. Метнула растерянный взгляд на батюшку Иоанна, на меня, на него, из груди ее вырвался какой-то клекот и наконец она вымолвила:
- Опять???
- Что значит…, - нахмурился любимый, но я его перебила.
- Дэн хочет, чтобы вы были свидетелями моих слов, - быстренько затараторила я. - Он сейчас у меня обманом и шантажом вымог обещание выйти за него замуж, и теперь боится, как бы я завтра не опомнилась!
- Ну слава тебе, Господи, пристроили девку наконец-то! - широко перекрестилась Пелагея.
- А…а…, - протянула Лукерья, растерянно глядя на Иоанна.
- Что значит: шантажом и обманом? - нахмурился батюшка.
- Я ее поцеловал и она тут же на все согласилась, - любезно объяснил Дэн, в упор глядя на него.
Иоанн неожиданно покраснел.
- Так что, милок, значит и правда ты ее замуж хочешь взять, а ента коза выделывается? - вклинилась тут Пелагея с недоверчивой миной на лице.
- Да полгода уже уговариваю! - в сердцах бросил он.
- Дела… - протянула ведьма. - Отойдем-ка, поговорим.
И она вылезла из машины и потащила Дэна вдоль дороги.
Наверняка будет учить его привороту. Ну-ну, Дэн колдовства не признает!
- Магдалина, я должен с тобой тоже поговорить, - серьезно сказал Иоанн.
- Ревнует, ты смотри-ка! - довольно всплеснула руками бабка Лукерья.
- Восьмой час, - посмотрела я на часы. - Темень-то какая, а тракториста все нет.
После этого демонстративно посмотрела на северо-восток, скосила глаза на сплетницу и с удовлетворением понаблюдала, как ее радость сменяется тревогой. На миг мне ее даже стало жалко.
"Господи, да скажи ты ей, что это кладбище давно уж мертво и неопасно!", - раздраженно велел внутренний голос.
"Да ни за что", - хмыкнула я.
- Ты позвони-ка этой своей Лоре, - жалобно попросила Лукерья. - Где там ее тракторист-то, а?
- Разумно, - согласилась я и набрала номер. Трубку на этот раз схватили неожиданно быстро. - Лора, это Марья.
- Заждались там уж наверно! - поинтересовалась та.
- Ну конечно! Три часа ведь ждем, Лора!
- Так а я что? Позвонить-то тебе ведь не знаю как! В общем, тракториста я нашла, но у него неисправность небольшая, он ремонтирует свой тарантас. Вот только от него, просит еще чуток обождать!
- Спасибо за заботу, ждем, - облегченно выдохнула я и отсоединилась. Пересказала Лукерье разговор, та пожевала губами, кинула вороватый взгляд на северо-восток и задумалась:
- Пешком домой пойти, что ль?
- До трассы километров двадцать, окстись!
Лукерья тяжко вздохнула.
- Ох, горе-то какое… В церкви уж вечерять сели, а я тут голодная да холодная кукую.
- Надобно смиренно нести тяготы, что посылает нам Господь, - нравоучительно велел ей Иоанн, повернулся ко мне и совсем другим тоном сказал: - Пошли!
Я усмехнулась, протянула ему руку и под пристальным взглядом вредной бабки мы отправились в противоположную от Дэна с Пелагеей сторону.
- Иоанн, ты чего хотел-то? - спросила я, когда мы отмахали метров двадцать в полном молчании.
- Марья, ты чего, серьезно за этого, - он выразительно качнул в сторону Дэна головой, - и замуж собралась?
- А в чем проблема? - удивилась я.
- Так ведь поматросит и бросит, - поморщился он.
- А я это уже слышала, - похвасталась я.
- Так ты слушай, чего люди говорят!
- Стоп, Ванечка! - решительно велела я. - Вообще-то это мое личное дело. И ты, кажется, слишком увлекся своей ролью моего духовного отца. Знаешь, мне уже почти тридцатник. Пора замуж, детишек заводить да памперсы покупать.
- Так ты просто замуж хочешь! - "прозрел" он. - Слышал, слышал я про эту напасть, но никак не думал, что и тебя это касается. Ну, коль тебе так не терпится замуж, то, может быть, выйдешь за меня?
- Чего-чего? - не поверила я ушам.
Оглянулась - бабки Лукерьи вроде не было. Что это с ним…
- Выходи, говорю, за меня, - вздохнул он. - Я тут подумал - а где я лучше тебя найду? Я же только тебе и доверяю, остальные-то женщины только юбками полы мести да глазки строить горазды.
- Вань, понимаешь, какое дело, - вздохнула я. - Вот все ты разумно говоришь, только для брака причина должна быть одна - любовь. Вот скажи, положа руку на сердце - ты меня любишь?
- Конечно, - спокойно улыбнулся он.
- Да не как сестру во Христе, а как девушку. Мечтаешь ли ты обо мне? Бьется ль твое сердце быстрее, когда я рядом?
Он молчал.
- Вот видишь, - усмехнулась я. - А я Дэна люблю. Потому я и живу с ним…
- …во грехе, - сурово вставил батюшка.
- … и за него одного выйду, - закончила я.
- Да не выйдешь ты за него! - закричал он. - Такие, как он, девушек только портят, речами смущают, а под венец их не затащишь!
- С чего бы это? - спокойно спросила я.
- Он слишком красивый, прямо как из Голливуда, - буркнул Иоанн.
И тут я засмеялась.
- Что? Что я такого сказал? - вскинулся батюшка.
- Вань, а ты на себя-то смотрел в зеркало? - сквозь хохот выдавила я.
- А что? - насторожился он.
- Да ты его во сто крат красивее! Так что признавайся, сколько девушек ты обманул, а?
- Он еще и слишком богат! - раздраженно повысил голос Иоанн.
- А у тебя-то откуда шевроле? - удивилась я.
- Господь послал, - туманно ответил он.
- А поточнее?
- Отец у меня в Лукойле работает, - стыдливо поведал он.
- Грузчиком или директором?
- Директором, - вовсе засмущался он.
- О, да ты у нас - мажор, - хохотала я.
- Веселись, веселись, - мрачно изрек он. - А только я тебе говорю - ежели сейчас откажешься за меня выйти, то пожалеешь.
- Шантажируешь? - не поверила я ушам.
- Предупреждаю.
- Мда, то не гроша, то вдруг алтын, - протянула я, глядя вверх. Луна, сияющая в немыслимой дали, напоминала пятирублевую монетку. А я вдруг поняла, что очень давно не видела звезды. Наверно, с самого детства. В городе их не видать, тучи, смог, луна еще пробивается сквозь них, а вот крошечных звездочек нет.
Тут же, за городом, темнота была такой плотной, словно воздух вокруг покрасили чернилами, и на этом фоне и луна казалась больше, и звездочки сияли золочеными точками.
Где-то вдали послышался протяжный вой. Деревенские собаки подхватили, да так слаженно да громко, что хоть святых выноси.
- Пошли обратно, - вздохнула я. - А то Лукерья и правда жениться велит.
- Марья, - задержал он мою руку в своей.
- Что? - обернулась я.
Он осторожно обнял меня, прислонил мою голову к своей груди, и тихо спросил:
- Слышишь, как сердце бьется?
Я молчала. На мой взгляд - нормально оно билось. Не быстрее и не медленнее положенного.
- Выходи за меня, - вздохнул он. - Меня, кстати, тянет тебя поцеловать.
- И давно? - только и сказала я.
- Часа три, - подумав, признался он.
- Значит, к утру пройдет, - облегченно выдохнула я и подумала: "Лучший на свете приворот - это отказ в любви и ласке".
- Думаешь?
- Да уверена! А теперь - пошли. Иначе Дэн точно твой богоугодный лик отфотошопит.
- Чего-чего сделает?
- Да программа такая есть, Фотошоп, для редактирования снимков, - улыбнулась я. - Можно рожки пририсовать, можно синяк.
- Вот только рожек мне и не хватало, - задумчиво потер он макушку.
- Пошли, отче, - усмехнулась я и мы отправились обратно. Неожиданно оказалось, что ушли мы довольно далеко. Я посмотрела на часы - бог мой, да уже девятый час!
Пришлось снова звонить Святоше.
- Чинит Юрок свою колымагу, потерпите чуток, - твердо пообещала она, и я снова ей поверила.
Мы уже подходили к машинам, когда Иоанн предпринял последнюю попытку.
- Магдалина, я тебе предлагаю брак, а этот… ничего он не предлагает, в общем. Подумай, а?
- Он меня любит, ну как ты не поймешь? - устало улыбнулась я.
Мы прошли еще несколько метров и внезапно Иоанн сказал напряженным голосом:
- Ты уверена, что он тебя любит?
- Конечно, - усмехнулась я.
- Тогда смотри, - он отодвинулся, чтобы не закрывать мне обзор, и протянул руку по направлению к Дэновскому бэтмобилю.
И я сначала даже не поняла, что я вижу. Темнота - она скрадывает очертания предметов, контуров тел… Но потихоньку, из движущихся теней в салоне машины вычерчивались детали, и разглядев, что там происходило, я с трудом сдержала крик.
На коленях Дэна сидела девушка, страстно извиваясь всем телом, она припала к его губам. Я видела, как ее ладошки скользят по коже моего парня, все дальше и дальше отодвигая с груди распахнутую рубашку.
Я молчала, не в силах вдохнуть воздух, остановившимся взглядом наблюдая эту картину. Не было боли, не было эмоций, ни мыслей - все вытеснил шок.
Иоанн, схватив меня за руку, оттащил в сторону.
- Все хорошо, - бормотал он, обнимая меня. - Бедная ты моя…
"Иди и расцарапай его подлую рожу, - велел внутренний голос. - Девке вырви космы и порви ее как газетку".
Пришла боль, непереносимая боль.
"За что мне это, Господи?", - билась в голове мысль.
И я очнулась. Вырвалась из Иоанновых рук и жестко припечатала:
- Не твоя!
- Его, что ли? - печально кивнул он в сторону машины. - Не любит он тебя.
- Ну и что? - зло усмехнулась я. - Пусть он меня разлюбил и он мне неверен. Моя-то любовь к нему никуда не делась. С чего я должна теперь к тебе бросаться?
Он молчал, жалостливо глядя на меня, и пауза дала мне время взять себя в руки.
- Я в деревню, - спокойно сказала я, сдерживая слезы из последних сил. - Проверю, что там с трактористом случилось.
- Э, я тебя в таком состоянии не отпущу! - по-хозяйски заявил он.
- В каком таком состоянии? - я резко обернулась и взглянула ему в глаза. - Поверь, я из-за парня не умру от горя, ясно тебе? И не вздумай ему сказать, что я что-то видела. Сама разберусь.
- Да я к нему, охальнику, и не подойду! - пробурчал он.
- Пока, - жестко сказала я и пошла по дороге в деревню.
С каждым шагом я шла все быстрее и быстрее, под конец попросту побежала, стремясь как можно скорее убраться с этого места, где любимый разбил мое сердце. Ветер не успевал осушать мои слезы, и я вытирала их рукавом куртки.
"Как он мог?", - шептала я, и сердце мне рвало непереносимое горе. Наверно, надо было остаться, отхлестать его по щекам, выдрать волосы этой деревенской шлюхе, но я просто не смогла тогда заставить себя подойти к нему, и взглянуть в его лицо, до сих пор мною любимое.
Я предпочла сбежать.
Деревня пролетела перед глазами, словно давний сон, я едва ее заметила, погруженная в мысли. Двадцать километров до трассы я отмахала в один миг, поймала попутку. Старичок на "копейке" кажется, пытался поболтать, и я даже изредка невпопад отвечала. Он обиделся, но когда он высадил меня около дома, на прощание он мне улыбался. Крупная купюра примирила его с моими дурными манерами.
Я шла по двору, ничего не видя. Кто-то меня окликнул, я не отозвалась. В подъезде я только на четвертом этаже сообразила, что на лифте было б гораздо удобнее добраться до квартиры, после чего так же тупо отмахала еще три этажа. Открыла дверь, тщательно ее заперла за собой, сползла по стеночке и заревела.
- Магдалина? - Женька стоял передо мной, хмурился и явно не знал, что делать. А я внезапно вспомнила, что давненько его не видела.
- Ты где был? - устало спросила я, вытирая слезы.
- Я же тебе говорил - я теперь заново жизнь проживаю эпизодами. Ангел водит. Ну а ты чего сидишь и рыдаешь?
- А ты ничего не знаешь? - вяло удивилась я.
- Отсутствовал, извини.
- Я сейчас застала Дэна целующимся с какой-то девкой, - монотонно сказала я.
- И что? - хмыкнул он. - Ты разве не знаешь, что у мужчин секс и любовь - отдельно?
- Мне такая любовь не нужна, - холодно сказала я.
На глаза попались ботинки Дэна, я сгребла их, пошла на кухню и выкинула в окно.
- Ты чего творишь? - ахнул Женька за спиной.
Достав из ванной ведерко, я принялась ходить по комнатам и наполнять его вещами любимого, потом это все летело в окно. Бритва, джемперы, ноутбук, кружка… нет, кружку оставим, на ней моя фотография, нельзя, еще разобьется.
К черту.
К черту такая любовь.
Зазвонил сотовый.
- Магдалина Константиновна, а из вашего окна вещи летят, - как-то по-детски, растерянно, сообщил охранник.
- Пожалуйста, выкинь их в мусорный бачок, - бесстрастно сказала я, вываливая за окно следующую порцию. - С меня за это сто баксов, договорились? Только не болтай, Андрей.
- Хорошо, - согласился он, но растерянности у него в голосе не убавилось.
Когда я в следующий раз подошла к окну с полным ведерком, на моем пути встал Женька.
- Магдалина, - улыбнулся он. - Ты можешь сесть и попить чай? Я тебя очень прошу.
- Ты будешь меня утешать? - подняла я бровь.
- Вряд ли, - честно признался он.
- Тогда иди к черту.
Я прошла мимо него и вещи Дэна снова полетели на улицу.
- Ладно. Буду, - раздалось за спиной.
Я щелкнула кнопкой чайника, заварила чай, села и кивнула:
- Утешай. Мне это сейчас необходимо.
Он начал с того, что изрек:
- Дура ты.
Я подняла бровь.
- Любит он тебя, ведь видно, что любит.
- Мне тоже так казалось, - согласилась я. - Только он ту девку целовал. Я сама видела, понимаешь?
- И что такого-то? - недоумение в его глазах было весьма искренним.
Я вздохнула.
- Понимаешь, Женечка, а я ведь знаю, что такое любовь. Когда действительно кого-то любишь - других не замечаешь. Более того - есть желание нравиться только ему. Чужие ухаживания попросту раздражают, а уж о том, чтобы позволить к себе прикоснуться, и речи быть не может. Все мысли только об одном, понимаешь?
- И нафиг такая сумасшедшая любовь нужна? - хмыкнул он.
Я промолчала. Что ему доказывать? У нас разные позиции, коль он считает, что можно любить девушку и одновременно спать с другими.
- Ты хоть куртку сними, чудо, - вздохнул он.
- Непременно, - кивнула я и принялась ее стягивать. На правой стороне рука нащупала какой-то жесткий прямоугольник, я достала из кармана бумаги, бросила их на стол…
Стыренная фотография Нинки и белый, сложенный вчетверо лист бумаги. Немеющими пальцами я развернула его, коря себя за желание увидеть его почерк, и снова прочитала: