- Чего? - тихо спросила я, пристально глядя на запнувшегося Женьку.
Он вскинул голову и беспечно улыбнулся:
- Ничего. Вообще ничего. Так что, Магдалина, успокойся и просто живи.
- Не могу. В моей жизни дзена нет.
- Зря.
Мы помолчали, после чего он снова подал голос:
- Иди домой, Магдалина. Извини, что так получилось.
Я посмотрела на него, заметно поблекшего в утреннем свете, и тихо спросила:
- А ты как?
- Со мной все будет нормально, - ободряюще улыбнулся он. - Я же мужчина.
"Ты привидение. Оно", - уточнил его пол жестокий внутренний голос.
- Женя, - начала я возражать … и осеклась.
Что я ему скажу? Звать его к себе? К чему? У меня дома любимый парень, и вряд ли он одобрит его присутствие. Помочь я ему ничем не могу. Вообще ничем. Если б знала как вернуть его в тело - то с превеликой радостью. Но мне нечего сказать тебе, Женя. Ты классный парень, и мне очень жаль, что так получилось.
- Да? - он аж подался ко мне, и я на миг уловила некую надежду в его глазах.
Чудес на сегодня не будет, Женя. Извини.
- Ты прав, - сердечно сказала я. - Здесь и правда мне делать нечего. Пока.
- Дверь за собой сама захлопнешь, ладно? - в тон попросил он. - Боюсь, мне сейчас не справиться.
- Разумеется, - мой голос был сладок, как малиновое варенье.
По дороге домой я тщательно пыталась сосредоточиться на обдумывании ремонта лоджии. Обшивка деревянная, только деревянная - я ведьма, и пластик и прочая синтетика мне не нужны. Железо - еще хуже. Итак, вишня или береза? Бук? Дуб?
"Сама ты дуб, прости Госсподи душу грешную", - тяжко вздохнул внутренний голос.
"А что я могла сделать?" - холодно вопросила я.
"Да хоть посочувствовать".
"Перед сном я за него помолюсь, ясно?"
Он промолчал, в кои-то веки, а я припарковалась у ворот дома, вышла и наткнулась взглядом на Женьку. Тот молча пинал чугунное кружево решетки и делал вид, что знать меня не знает.
- Ты ко мне? - я аж похолодела от мысли, что он решил меня догнать и навязаться на мою голову.
Тот непроницаемым взглядом посмотрел на меня и ответил:
- Да я так, гуляю, не спится мне под утро. Не думал, что и ты в эти же края приедешь.
- Правильно, я тоже по утрам люблю гулять, - нервно улыбнулась я. - И воздух свежей, и тишина…
- Роса на траве, - равнодушно покивал он.
Я посмотрела на припорошенную инеем опавшую листву и согласилась:
- Лепота! Ну, я пойду?
- Увидимся, - кивнул он.
"Я ему ничего не должна, - жестко твердила я себе, пока шла к подъезду. - И вообще - кто он мне? Я его знаю-то всего ничего".
Любимый был уже дома. Вкусный запах свежесваренного кофе, бодрый голос ведущего утренней программы из телевизора, плеск из ванной комнаты наверху.
"Дэн…", - нежно улыбнулась я, побежала на звук струящейся воды, припала к его спине, обнимая сильное двухметровое тело.
Мое…
- Где гуляла всю ночь, радость моя? - он в зеркало смотрел на меня, и глаза его смеялись.
Я поудобнее впечатала ладошки в упругую загорелую кожу и легко ответила:
- Так по мужикам ходила, чего тут непонятного?
- Да неужели? - иронично поднял он бровь, провел бритвой по щеке, и я немедленно чмокнула освобожденную от пены полоску кожи.
- Их было трое, - рассеянно подтвердила я, рассматривая его безупречный профиль. Господи, как же Тебе пришлось потрудиться, чтобы так чудесно изваять его лицо…
- Развратил я тебя, - хмыкнул он.
- И не говори, - согласилась я, забрала у любимого Джиллет и осторожно принялась водить им по пенным островкам. - Вот что у тебя за генетика, а? Не успеешь побриться, как уже снова пора… Питекантроп ты у меня.
- О, ты хочешь сказать, что я брутален? - иронично прищурился он. - Какой изысканный комплимент!
- Минутку! - спохватилась я. - А ты-то где был?
- У Лешки Романова, я же предупредил, - пожал он плечами.
Я выдохнула и призналась:
- Я бы не пережила, если бы ты сказал: "По бабам ходил". Даже в шутку.
Он оттер остатки пены с лица и поцеловал меня - легко-легко, словно бабочка коснулась крыльями губ…
- Я знаю, Магдалина. Ничего не бойся и не сомневайся, ладно? Ты же мне родная…
- Да я знаю. Просто ревнивая я очень.
- Дурочка.
- Из переулочка.
- Точно!
И он снова поцеловал мои смеющиеся губы.
А я отрешенно подумала о том, что мне неимоверно повезло в этой жизни.
Я любила по утрам заглядывать в его глаза, когда ресницы только-только распахиваются в первый раз. Ловить в серых отблесках радужки ускользающие тени его снов, а чуть позже - ощущать его первый на сегодня поцелуй. Любила провожать его утром в офис; он у меня умница, много лет назад сделал компьютерную фирмочку, которая теперь разрослась до холдинга. Телефония, сотовая и спутниковая связь, Интернет и кабельное телевидение. Я радовалась всем его успехам в бизнесе и гордилась им как собой. Нам с ним было не скучно вместе. Не возникало неловких пауз, напротив - мы договаривали фразы друг за друга, и уже пятый месяц были совершенно счастливы.
Мы честно уплатили пошлину ревнивым богам - я стала убийцей ради любимого, магия моя жгла людей, только бы он был жив… А Дэн лишился семьи. Я долго отмаливала свой грех в монастыре и я стараюсь не забывать на ночь читать молитвы от дурных снов. Снятся ли родители Дэну - не знаю. Мы не говорим об этом. Но я знаю, что большего боги от нас требовать не могут, и теперь не боюсь, что они нас накажут за то, что мы столь неприлично счастливы.
Дэн ушел в офис, в доме наступила какая-то вязкая тишина без его голоса и смеха.
Заварив душистый жасминовый чай, я налила его в чашечку вежвудского фарфора и вышла на лоджию. Посмотрела на чистое, практически дневное небо, вспомнила об ангелоподобной тетеньке с паскудным характером и вздохнула. Не до колдовства сейчас, Женька из меня все силы выпил. Да и время уже не то, рассвет давно закончился.
Завтра.
Обжигающий чай и холодный октябрьский воздух. Люблю контрасты. А потом с поднебесной выси взгляд упал на землю и я вздрогнула.
Женька неприкаянно бродил по двору.
Нахмурившись, я недоверчиво потрясла головой, зажмурилась и снова осторожно посмотрела вниз.
Он шел по красным плиткам, зябко обхватив себя руками. Странно. Да, на нем один джемпер, но разве привидения мерзнут?
Я спокойно пила чай и думала о том, какой же он мерзавец. Джентльмен никогда бы не поставил меня в такое положение. И ведь поначалу он поступил как настоящий мужчина - снял с меня вину за происшедшее и отправил домой. И неважно, что я сама себя буду укорять, но его поступок тогда был… очень правильным. Зачем он сейчас за мной приперся??? Зачем??? В сказочки о том, что он тут случайно мимо проходил - я не поверила ни на секунду. Он намеренно явился, чтобы служить мне живым укором.
Только я не могу ему помочь. Я ведьма, а не Господь Бог, и напрасно себе сердце рвать я не стану.
- Извини, Женечка, но ты мне не сват и не брат, - равнодушно обронила я и пошла в спальню. У меня была слишком долгая ночь, я не спала сутки и потому я спокойно сунула Бакса себе под мышку, накрылась одеялом и мгновенно уснула.
Глава третья
А к вечеру я проснулась шизофреничкой.
Склеротичкой.
Маразматичкой.
Я не знаю, как это назвать, но факт был налицо.
Проснувшись, я первым делом включила компьютер, открыла сидюк, чтобы поставить музыкальный диск, и увидела, что там, уютно угнездившись, уже лежит разноцветный кругляшок. Когда я взяла его, он был горячим, и это было неоспоримым свидетельством того, что компьютером долго пользовались и лишь недавно выключили. Да, у меня убитый вентилятор в системном блоке, и я никак не найду времени это исправить. Диск оказался игрушкой, "Фаллаутом", который у меня давно пылился за ненадобностью. Я больше в "Героев меча и Магии" люблю играть.
Я подержала диск между ладошками, грея об него слегка озябшие руки, и подумала, что наверняка это Дэн во время обеда забегал. Попить кофе и заодно поиграть.
"Ты правда в это веришь?", - недоуменно спросил внутренний голос.
Нет, не верила. Но так думать мне было удобнее. Происшествие было слишком незначительным по сути, и потому я спокойно поставила японский рэп и пошла на кухню пить кофе.
Налила чашечку чая, намазала тост черничным йогуртом и открыла дверцу нижнего кухонного шкафчика, чтобы выбросить пустой пластиковый стаканчик. И замерла.
На дне обернутого полиэтиленовым мешком ведерка лежала бутылка из-под пепси и обертка Баунти.
Я не пью пепси. Дэн предпочтет кофе, хотя и газводичкой не погнушается. Но уж точно никто из нас не ест Баунти, долго и упорно пережевывать кокосовую стружку среди нас дураков нет. Этот батончик неведомыми путями попал в холодильник уже достаточно давно. Кажется, мне его на сдачу дали, и до сих пор на него никто не польстился.
"Я параноик", - подумала я и позвонила Дэну в офис. Почему-то не ему, а секретарше.
- Юль, привет, это Магдалина, - поприветствовала я ее.
- Добрый день, - слегка важно отозвалась она. - А Денис Евгеньевич уже уехал домой.
Юлька была совсем юной девчонкой, студенткой, отчаянно некрасивой и отчаянно старающейся держаться солидно и взросло.
- Юль, ты часом не знаешь - он сегодня домой уже ездил? На обед, допустим?
- Да нет, весь день то в кабинете, то по офису ходил.
- Точно?
- Абсолютно, - улыбнулась она.
- Спасибо, - растерянно попрощалась я, и села на стул, уставившись на трубку в руке.
Через минуту мне пришла в голову робкая мысль, я позвонила вниз, к охране дома и выяснила, что ко мне сегодня не приходил ни Дэн, ни никто другой. Все забыли старушку Магдалину…
"Это склероз".
"Брысь, шизофрения моя", - я жестко прогнала внутренний голос и спокойно позавтракала, пытаясь не обращать внимание на еще не выветрившийся вкус кокоса во рту.
Помыв посуду, пошла в ванную чистить зубки. Зачем-то посмотрела в зеркало и обворожительно улыбнулась. Хмыкнула, ловко подцепила острым когтем белый волокнистый кусочек, рассмотрела добычу и поморщилась.
Кокосовая стружка.
Я все же сожрала этот "баунти". Я, и никто другой.
"Маразм крепчал…", - посочувствовал внутренний голос.
Некстати подумалось о том, что я за целый день совсем не выспалась. Совсем.
И что диск в сидюке был горячим…
Я все еще пыталась сделать вид, что все нормально.
За окном по небу разливалась вечерняя заря, я еле держалась на ногах от непонятной усталости, но у меня была запланирована работа. И потому в спальне я одела простое льняное платье, достала Библию Ведьмы из-под подушки и пошла на лоджию. Надеюсь, успею поработать до прихода Дэна, требовалось провести обряд для перемирия клиентки и ее свекровки.
Я всегда боялась родителей своего будущего мужа. Я не знала, кто это будет, но меня терзали смутные сомненья в том, что я им понравлюсь. Я ведьма, не красавица, да и не первой свежести - скоро тридцать. У меня наглый кот и всего десять классов образования. Наконец, я не умею готовить. Думаю, этого вполне достаточно для свекровки, которая желает придраться к выбору сына. А то, что она это пожелает - у меня не было никакого сомнения. Подруги мои, умницы-красавицы, с высшим образованием и отменные хозяйки, в голос плачут от своих свекровок. И то верно - еще никогда две женщины, которые борются за любовь мужчины, не становились подругами.
Впрочем, Мультику повезло. В пору ее недолгой семейной жизни свекровка ее просто игнорировала. Вежливо раскланивалась при встречах, но никогда не ходила к ним в гости и к себе не звала. Однако она и сына против Наташки не настраивала. Остальные девчонки завидовали Мульти черной завистью и вздыхали: "Нам бы такую свекровку".
Вот потому я и рада втайне, что Дэн отрекся от своей семьи и теперь все равно что сирота. Никаких свекровок и семейных ужинов. Никаких откровений о том, какая я неряха и что Дэна я недостойна.
Лепота.
На лоджии было тепло, она у меня отапливается, однако стоило распахнуть окна - и ветер тут же проник сквозь ненадежный ситец, окутал кожу стужей, прошелся ледяной кистью по босым ногам. Поежившись, я достала из шкафчика свечи, четверговую соль, положила на табуретку. А потом, сев в плетеное кресло, прикрыла глаза и открыла Библию Ведьмы.
А-ах…
Настоянная, многовековая ведьминская сила ринулась в кончики моих пальцев, влилась в вены, смешалась с кровью и заструилась по телу. Стало вмиг жарко, на лбу выступила испарина.
Мир качнулся, я судорожно моргнула и схватилась за подлокотники.
"Уже все", - шепнул внутренний голос.
Вздохнув, я пошевелила пальцами и погладила черную кожу на обложке Библии. С четырнадцатого века все ведьмы рода Потемкиных ведут здесь рабочие записи, а умирая - сливают в нее свою силу.
"Я теперь все могу", - уверенно подумала я и снисходительно улыбнулась воробышку, что сел на подоконник.
- Если я протяну к тебе руку - ты сядешь на нее, - ласково сказала я ему. - Если махну в тебя фризом - ты станешь куском льда.
Воробей, наклонив голову, внимательно слушал меня и не мигая смотрел круглым глазом.
- Так что лети-ка ты отсюда подобру-поздорову, - вздохнула я. - И впредь с ведьмами не связывайся, не все такие добрые как я.
Он пару раз скакнул на подоконнике, всхлопнул крыльями и полетел в темнеющее вечернее небо, уже подсвеченное уличными фонарями.
А я открыла Библию на той странице, которую вчера заложила фотографиями клиентки и ее свекровки, вчиталась в текст заклятья. Хм, и почему я знаю всего два заговора от злой снохи, и тридцать семь - от злой свекровки?
Встав на колени, я помолилась Господу, расставила свечи на табуретке треугольником и зажгла их. Оранжевые горячие лепестки судорожно заметались на ветру, я смотрела и отстраненно думала, что сегодня наверняка будет дождь, чувствовалась в воздухе сырость.
Они не погасли. Вытянулись длинными огненными каплями над воском, а значит - благословение Господа со мной.
Я положила фотографии враждующих между свечами, согрела в руках четверговую соль, пропитывая ее голубоватыми капельками силы, и принялась нараспев читать древний заговор, глядя в небо на первую вечернюю звезду:
- Выйду, перекрестясь, пойду дверями, помолясь, сто дорожек пройду, да до неба дойду. А сидит там на престоле мати Пресвятая Богородица, на Сына своего смотрит и улыбается. Как ты, Матушка Пресвятая Богородица, на Сына своего никакого лихого зла не мыслишь, всегда радуешься и веселишься о нем, так бы и раба Божья Марина и сноха ея, раба Божья Анна, никакого лиха не мыслила, всегда радовалась бы о друг о друге и веселилися. И как ты своего Сына лелеешь, так пусть и раба божья Марина сноху свою, Анну, лелеет. Пресвятая Богородица, помоги, против молитвы не пройди, Марину с Анной помири.
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.
С еле слышным шелестом соль засыпала фотографии, надежно укрыла их, я запечатала заговор и внимательно посмотрела на свечи.
Где-то через час они полностью расплавятся и зальют заговоренным воском заговоренную соль, жарко прогреют ее и сожгут вражду.
Заговор удался.
Далеко внизу, у подъезда, припарковался любимый. Я мне не надо было выглядывать в окно, чтобы знать это. То ли невидимые нити, что нас связывали, подсказывали это моему сердцу, то ли еще что. Встрепенувшись, я подбежала к окну, высунулась и шепотом позвала:
- Дэн…
И он тут же вскинул голову, словно не было между нами семи этажей, словно я это шепнула ему на ухо…
Помахал мне и зашел в подъезд.
Я ласкала его взглядом, провожала, пока за ним не захлопнулась дверь, а когда подняла глаза - увидела Женьку. Он сидел на лавочке, подтянув колени к груди и обхватив их коленями.
Накрапывал дождь.
Я тщательно заперла все окна и пошла в квартиру - зазвонил телефон.
- Магдалина, - без долгих церемоний сказала клиентка с паскудным характером. - Муж бумаги на развод принес. Вы же говорили, что все обойдется…
Сразу было понятно - скандалить она не собиралась. Голос был устал и полон недавних слез.
- Вчера обряд не получился, - ровно ответила я. - Завтра с утра, даст Бог, сделаю все как полагается.
- А если Бог не даст? - помолчав, спросила она.
- Значит, я отдам вам деньги.
- Вот как?
- Бывает и такое, - вздохнула я. - Бывает, что не дается обряд, хоть что ты делай. Тогда мы просто отступаем. Нет такой ведьмы, что против Господа пойдет…
- Так может быть не стоило тратить время на вас? - равнодушно спросила она. - Может, надо было поумелее кого найти?
- Можете приехать, верну деньги, - сухо ответила я.
Снова пауза, и слегка виноватые нотки:
- Простите, Магдалина. Простите. Сама не знаю, что несу, сильно меня ударило.
- Все будет хорошо, - едва улыбнулась я в трубку. - Завтра на рассвете я проведу коррекцию нрава, на вечерней заре - освобожу сердце мужа от привязанности к другой женщине, а уж послезавтра в венчальный час соединю ваши сердца. Немного уж осталось. Потерпите…
- Спасибо, - устало уронила она и отсоединилась.
Бакс вспрыгнул мне на руки и требовательно посмотрел: "Погладь меня, мамаша разэтакая, совсем про ребенка забыла!".
И я пошла встречать любимого, по дороге отсекая непрошенную жалость к клиентке. Она мне завтра понадобится, а сегодня-то зачем расстраиваться?
Ночью я лежала без сна, вглядывалась в безупречные черты лица Дэна, рассеянно гладила по голове Бакса и слушала прогноз погоды по радио. Поганый он был - ливень, ветер, и всего плюс семь градусов.
Добрый хозяин собаку из дома не выгонит.
Вот только у Женьки есть свой дом. И наверняка он уже там, не век же ему бродить по моему двору.
Глава четвертая
Самое чудесное время суток - это рассвет. Он хорош в любое время года и при любой погоде. Воздух напоен особой свежестью, вид из окна на знакомые улицы кажется совершенно другим, нереальным и прекрасным под розовыми рассеянными лучами.
Солнце, звезды и луна одновременно на небе, и именно в этот момент лучше всего творится светлая волшба. Именно в этот час благословение ангелов лежит на земле, и все что ни попросишь с чистым сердцем - сбудется…
Обряд на коррекцию нрава - простенький. Это не охранки, на которых я, собственно, специализируюсь; вот на них-то надо потратить очень много сил и времени, зато после этого человек год будет в неуязвимости. Враг забудет о нем, несчастье обойдет стороной, а у молодой жены рука не поднимется сдобрить борщ крысиным ядом, приближая получение наследства.
Встав с колен после молитвы, я закрыла Библию Ведьмы и прислушалась к себе. Так, на этот раз обряд проведен как надо, паскудный характер у тетеньки отчитан. Правда, это ненадолго, месяца на три, потом подделывать придется, но некоторые привыкают за это время к новой сущности.
Смахнув испарину, я пошла закрывать окна на лоджии. На последнем не утерпела и посмотрела вниз.
Женьки не было.