Тогда я подзарядилась от лебединого царя, а посредством его - от всего его народа по всей Америке. Прилив силы был ошеломительным. Его хватило, чтобы спасти мою жизнь, жизнь Ричарда и Жан-Клода. Все мы тогда были серьезно ранены. Энергии оказалось настолько много, что даже впоследствии, когда я получала более серьезные раны, я залечивала их без всяких шрамов в рекордные сроки, почти как истинный ликантроп. Но объяснять это посторонним я не хотела, так что вслух я сказала лишь:
- Энергии не хватает.
- Ей нужна серьезная подпитка, - пояснил Эдуард.
- Ах, да, - догадался Олаф, - лебеди.
- Вы говорите об ardeur? - поинтересовался Виктор.
- Ага, - отозвалась я.
- И насколько серьезной должна быть подпитка? - задал он следующий вопрос.
- Тогда она кормилась до того, как была ранена. Не думаю, что секс в ее нынешнем состоянии будет таким уж весельем.
Я пропустила комментарий мимо ушей. Чьи-то руки приподняли мою футболку, сдвигая ее с ран. Я попыталась разглядеть доктора:
- Что происходит? Что он там делает? - спросила я.
- Я всего лишь обрабатываю рану. Ладно? - спросил врач.
- Нет, не ладно, но давайте, - ответила я.
- Ты просто смотри на меня, Анита, - сказал Эдуард.
Его светло-голубые глаза смотрели на меня откуда-то сверху. Ни за что бы не сказала, что у Эдуарда доброе лицо, но сейчас на нем читалось сочувствие, которое я не ожидала никогда на нем увидеть.
Руки доктора начали прочищать рану чем-то холодным, щиплющим кожу.
- Блин, - не сдержалась я.
- Мне было сказано сделать все возможное, чтобы на ней не осталось шрамов. Если она и дальше будет так дергаться, я за это не ручаюсь, - пожаловался доктор.
- Кто тебе это сказал? - перебил его Виктор.
- Ты знаешь, кто, - ответил врач, его голос прозвучал настолько испуганно, что даже я заметила это.
- Анита, ты должна постараться не дергаться, - сказал Эдуард, сжимая мою голову чуть сильнее.
- Да знаю я, - раздраженно ответила я.
- Ты как, справишься? - спросил меня Эдуард.
- И кто же? - не отставал от врача Виктор.
- Вивиана, - ответил он.
- Нам нужно поторапливаться, - предостерег всех Виктор. - Моя мать в курсе. Кто-то ей донес. Я бы не хотел, чтобы Анита находилась здесь, когда сюда заявится Вивиана.
- Не шевелись, - потребовал Эдуард.
Доктор провел чуть глубже по ране, пытаясь ее обработать, и я снова вздрогнула, мои руки дернулись на столе.
- Да не могу я не дергаться! - наконец призналась я.
- Бернардо, Олаф, - спокойно позвал Эдуард.
- Вот черт! - выругалась я.
Мне не хотелось быть прижатой к столу, но… не было ни единой надежды, что я не буду дергаться. Я просто не могла лежать спокойно.
Даже забавно, насколько все мы оказались единодушны в своем нежелании находиться здесь, когда появится мать Виктора. Она чуть не подчинила меня своей воле, когда я еще не была ранена, но сейчас, настолько ослабев от ран… я не знала, удастся ли мне удержать ее за своими щитами.
Бернардо взял мою правую руку, удерживая ее сразу в двух местах. Виктор взял другую руку - ту, в которую была воткнута капельница. Когда я почувствовала на своих бедрах чьи-то руки, я уже знала, кому эти руки принадлежали - Олафу.
- Гадство, - в сердцах выругалась я.
- Ты просто смотри на меня, Анита. Говори со мной, - подбадривал меня Эдуард.
- Нет, уж лучше ты говори, - посоветовала я ему.
Я ощутила еще чьи-то руки на своем животе.
- Что вы там делаете? - спросила я, злясь, что мой голос прозвучал так высоко и испуганно.
- Я собираюсь сделать первый шов. Извини, если будет больно, - сказал врач.
Я почувствовала укол от первого стежка, и этот стежок был отнюдь не последним. Во избежание шрамов они пользовались тонкими иглами и нитками. В итоге это займет больше времени, придется наложить больше швов. Я уже не была уверена в том, стоит ли моя внешность таких жертв.
Эдуард разговаривал со мной, пока остальные пытались удержать меня неподвижно. Он говорил о Донне и детях. Он шептал мне о секретной миссии в Южной Америке, где я с ним не бывала, где он убивал таких существ, которых я встречала лишь в книгах. Он впервые делился со мной настолько личной информацией. Если я буду просто лежать неподвижно, Эдуард будет шептать мне все свои секреты и дальше.
Я все еще ждала, когда утихнет боль, но боль проходит не всегда. Она оставалась такой же острой, вызывающей дурноту, и ощущение того, как стягивается моя кожа, стало последней каплей для моего желудка.
- Меня сейчас вырвет, - еле выговорила я.
- Ее тошнит, - предупредил Эдуард.
Их руки тут же отпустили меня. Я чересчур поспешно перекатилась на бок, расставаясь с трапезой, которую всеми правдами и неправдами старалась удержать в своем желудке еще на предыдущем месте преступления. Вегас и вправду оказался городом забавным.
Боль в животе была относительно новой, заявив о себе в самой середине увлекательного процесса. Доктор обтер мне рот, вновь уложив меня на спину.
- Пара швов разошлась, - сокрушался он.
- Простите, - сказала я.
Теперь голос доктора был наполнен злостью:
- Мне нужно, чтобы вы ее держали; она продолжает дергаться, и если ее и дальше будет тошнить от боли, швы могут не выдержать.
- Что вы от нас хотите? - спросил его Виктор.
Я просто радовалась, что доктор перестал накладывать швы. Пусть болтает в свое удовольствие, лишь бы не начал опять зашивать мои раны. Я поняла, что причина была не только в боли, но и в моих ощущениях.
- Держите ее, - ответил доктор.
Раствор из капельницы помог мне прояснить как мысли, так и зрение, так что теперь мне удалось четко разглядеть врача. Он был афроамериканцем, его волосы были подстрижены очень коротко, он имел среднее телосложение и маленькие проворные руки. Поверх одежды на нем был зеленый халат хирурга, который дополняли перчатки.
Руки Эдуарда переместились с моего лица на плечи, прижимая их к столу. Виктор схватил меня за ноги, уступив Олафу мою руку, которую он держал до того; когда Олаф запротестовал, Виктор попросту объяснил ему:
- Я вертигр; ни один человек, каким бы сильным он ни был, не сравнится со мной.
Олафу это не понравилось, но он все же обхватил мою руку чуть повыше локтя, в то время как Виктор взобрался на стол, прижимая мои бедра. Он был силен. Все они были сильны, но благодаря вампирским меткам, которые поставил на меня Жан-Клод, я тоже не считалась доходягой.
Эдуард придавил мои плечи достаточно сильно, чтобы полностью их обездвижить, но я ничего не могла поделать, продолжая дергаться, когда игла проходила сквозь мою кожу.
- Кричи, - посоветовал Эдуард.
- Чего? - не поняла я.
- Кричи, Анита, ты должна выпустить боль тем или иным способом. Возможно, если ты будешь орать, ты перестанешь дергаться.
- Если я начну орать, я не остановлюсь, - предупредила я.
- Мы никому не скажем, - заверил меня Бернардо, отчаянно удерживая мою руку на столе.
Игла проткнула мою кожу, чуть помедлив. Я открыла рот и заорала. Весь свой ужас, все свое желание "дерись-или-беги" я вложила в этот вопль. Я кричала так долго, насколько позволяло дыхание. Я орала громко, протяжно, полностью отдавшись этому. Я вопила, рыдала и материлась, но дергаться стала намного меньше.
Когда доктор, наконец, закончил, я вся тряслась, покрывшись потом, превозмогая дурноту, не способная сфокусировать взгляд; горло болело, но мы справились.
Доктор заменил пустой пакет с раствором для капельницы новым.
- Она снова впадает в шок. Не нравится мне это, - заметил он.
Кто-то принес одеяло, накрыв меня им. Мне удалось прохрипеть голосом, прозвучавшим настолько грубо, что казался чужим:
- Надо убираться отсюда. Виви скоро будет здесь, да и за Паолой Чу нужно присмотреть.
- Ты никуда не поедешь, пока не опустеет мешок от капельницы, - строго сказал доктор.
Эдуард снова оказался у меня в изголовье, поглаживая мои волосы по краям лица, там, где завитки прилипли к коже.
- Он прав. В таком виде ты никуда не поедешь, - согласился Эдуард.
- Мы отправимся назад в участок и удостоверимся, что Паола Чу не выйдет на свободу, - пообещал Олаф.
- Ага, - поддержал его Бернардо. - Это нам по силам.
Они ушли, и на меня накинули еще одно одеяло, поскольку мои зубы стали стучать от холода. Эдуард вновь притронулся к моему лицу:
- Отдыхай, я буду неподалеку, - тихо сказал он.
Я не хотела засыпать, но как только утихла дрожь, удерживать глаза открытыми стало практически невозможно. Вивиана уже в пути, и я ни черта не могу с этим поделать. Я уснула, позволив своему телу начать заживление. Последнее, что я видела, это как Эдуард придвинул стул к моему столу так, чтобы, находясь рядом со мной, видеть все двери одновременно. Это вызвало у меня улыбку, и я провалилась в тепло одеял и ощущение усталости во всем теле.
Глава 50
Я видела сон, и в этом сне я шла по белому коридору, по обе стороны которого было множество дверей. Я понимала, что за ними что-то было, но что именно, я толком не знала. Тут одна из дверных ручек скрипнула, и это меня напугало. Я кинулась вперед по коридору, мимоходом заметив, что на мне было длинное белое платье. Оно было тяжелым и двигаться в нем было неудобно. У меня никогда не было подобного платья. Между дверями появились зеркала и краем глаза я уловила в них собственное отражение. Бледное овальное лицо, темные волосы, собранные на макушке в высокую прическу, отдельные локоны, живописно рассыпавшиеся по плечам. В волосах у меня сверкал гребень, шею украшали драгоценности. Это был не мой сон.
В следующем зеркале я заметила вторую фигуру, идущую вровень со мной. Она была одета в красное - цвет бархатистых лепестков роз. Золото сверкало то тут то там, когда она двигалась. Она облачила меня в белые и серебристые тона с искрящимися бриллиантами. На ней же были золото и рубины.
Я заставила себя остановиться, прекратить нестись дальше по коридору, который, похоже, никогда не станет ни на йоту короче. Встав лицом к одному из зеркал, я встретилась с ней взглядом, она стояла прямо за спиной у моего отражения.
- Бель Морт, - прошептала я.
Это имя, произнесенное вслух, словно призвало его обладательницу, потому что я ощутила, как ее рука плавным движением обхватила меня за плечи, притягивая назад, к ней, так, что моя спина прижалась к ее груди. Она была чуть ниже меня, но каблуки придавали ей роста. Наши черные волосы были практически одного оттенка, но если мои глаза были насыщенного карего цвета, ее собственные были светлыми, почти как янтарь.
- Ma petite, ты времени даром не теряла, - прошептала она, прижав свои рубиновые губы к моей бледной шее.
- Да уж, - сказала я.
Она оставила на моей коже безупречный след своей помады. Бель улыбнулась мне, глядя поверх моего плеча, наши головы находились совсем рядом.
- Ну разве нам не весело вдвоем, ma petite? - продолжала она.
Я подумала было ответить "нет", но ее эго было чересчур огромным и уязвимым для правды. Если, конечно, это была правда. Когда-то она явилась мне, когда я была без сознания, на краю гибели, и у нас был секс. Она поделилась со мной достаточным количеством энергии, чтобы я могла прийти в себя и покормиться наяву, чтобы спастись самой и помочь Жан-Клоду с Ричардом, хотя не уверена, что ее всерьез заботила судьба нашего предводителя волков. Но она хотела спасти меня с Жан-Клодом. Я до сих пор так и не поняла до конца, зачем она нам помогла. Бель никогда ничего не делала без пользы для себя.
Ее рука скользила по моему белому платью спереди, пока ее пальцы не добрались до лифа. Я схватила ее за запястье, не давая двигаться дальше.
- Если бы тебе хотелось секса, ты поместила бы нас в постель. Что находится по ту сторону дверей? - спросила я.
Она обиженно надула губы, такие мягкие, изогнутые и капризные. Благодаря Жан-Клоду я вспомнила, что любила, когда она так дулась. Я припомнила, как считала ее рот самым манящим во всем мире.
- А ты открой и посмотри, - ответила она.
- Мне не по себе, - призналась я.
- Но ведь они - часть тебя, Анита. Зачем же их бояться? - успокоила она меня.
Так значит, там мои звери.
- Меня только заштопали после того, что один из них со мной сотворил. Я бы не хотела повторения.
Она крепко обхватила меня за талию; что ж, по крайней мере, она не стремилась меня облапать.
- Ты ведь знаешь, почему тебе не удалось исцелить эту рану, так ведь? - спросила она.
- У меня было недостаточно сил, - предположила я.
- Все это время ты кормила ardeur кое-как, достаточно лишь для того, чтобы успокоить его, но не достаточно для того, чтобы он усилился.
- А я и не хочу, чтобы он усиливался, - возразила я.
- Зато я хочу, ma petite, - сказала она.
- Я тебе не ma petite, - разозлилась я.
- Ты будешь тем, кем я скажу, - пригрозила она, ее глаза утонули в янтарном пламени.
Я зажмурила глаза, как ребенок, пытающийся спрятаться от монстра под одеялом, но противостоять вампирскому взгляду можно, стоит лишь отвернуться.
Ее голос шептал мне на ухо:
- Мать Всея Тьмы пытается обратить тебя в свое орудие, вызывая твоих тигров. Не знаю, почему ей это так важно, но я ощутила, что она сделала с тобой. Ты должна воспользоваться ardeur’ом, потому что эта сила ей неподвластна. Ты должна увеличить те способности, которые унаследовала от меня, ma petite, иначе Тьма отберет тебя у нас с Жан-Клодом, - предупредила она.
- И что с того?
- А то, что она стремится использовать твое тело в качестве носителя. Я хочу, чтобы она умерла здесь и сейчас, а не спряталась в тебе. Она должна умереть, поэтому тебе следует быть достаточно сильной, чтобы держать ее на расстоянии. Используй ardeur, Анита, и ты получишь такие силы, о которых и не мечтала. Я помогу тебе.
- Но я не хочу… - начала я.
- Я знаю, о чем ты думаешь. Ты не хочешь кормиться на своем друге. Мне этого не понять, он вполне привлекателен. Думаю, он умелый любовник, - выдохнула она мне в ухо.
От этой мысли у меня глаза на лоб полезли.
- Нет! - поддалась я вспышке гнева, что было замечательно. - Он мне как родной, нельзя же спать с родственниками!
- Надо же, какая ты у нас щепетильная! Ну и ладно, сойдут и тигры.
- Нет уж, - продолжала я гнуть свое.
Я сумела встретиться взглядом с ее сверкающими глазами, поскольку мой гнев помог мне избавиться от этой мягкой, но настойчивой силы.
- Как интересно: ты и вправду способна питаться гневом. Это тебе досталось не от меня, - заметила она.
Первая волна страха окатила меня, подавив гнев. Никто не должен был узнать наш секрет.
- Уже стемнело, и пока твое тело покоится во сне, вампиры просыпаются, ma petite, - сказала она.
- Хватит меня так называть, - не выдержала я.
- Твой приятель и сын королевы тигров не подпускают к тебе Вивиану, но вампиры поднимаются, и они будут в бешенстве. Если они будут вести себя так плохо, как я предполагаю, я наделю тебя способностью противостоять им.
- И что же ты сделаешь? - поинтересовалась я, напуганная всерьез. Я должна вырваться из этого сна, пока она не сотворила со мной то, что хотела.
- Ты не можешь ускользнуть от меня, пока я сама этого не позволю, Анита, не надо. Ты сильна, но у тебя за плечами нет прожитой жизни, потраченной на совершенствование своих навыков. Ты не справишься со мной, а без моей помощи у тебя нет ни единого шанса одолеть Прародительницу Всех Вампиров.
- Что ты задумала? - подозрительно спросила я.
- Ты мне не доверяешь, - обиделась она.
- Не доверяю, - подтвердила я.
- И этого после того, как я спасла вас с Жан-Клодом? Ты все еще не веришь мне?
- Я боюсь тебя, - призналась я.
Внезапно она оказалась прямо передо мной, прижимаясь ко мне, склонившись для поцелуя:
- Ладно, хорошо. Я бы предпочла, чтобы ты любила меня, но, раз не любовь, то сойдет и страх, - сказала она.
- Макиавелли, - съязвила я.
- А где он, по-твоему, этому научился? - рассмеялась она, прижав свой рот к моему. Ее голос звучал в моей голове, а может, он просто раздавался эхом по этому коридору. - Если они на тебя не нападут, мой дар будет просто спать до поры до времени. На большую уступку с моей стороны можешь не рассчитывать, ma petite.
Это был поцелуй, но в нем был жар. Вампирам полагается быть холодными, но она холодной не была. Она горела той жизненной силой, которой питалась веками, и это пламя она вдохнула в мой рот, в мое тело.
Секунду назад я целовала Бель Морт, и вот я лежу, проснувшись, пытаясь отдышаться, уставившись в незнакомый потолок, а мои плечи обнимает чья-то рука. На мгновение сон слился с реальностью, но затем я увидела, что рука была мускулистой и принадлежала мужчине. Это, конечно, не Бель, но какого черта?!
Эдуард возвышался надо мной и тем, кому эта рука принадлежала.
- Ты начала впадать в шок, и они сказали, что нахождение в непосредственной близости от другого оборотня, такого, как ты, поможет, - оправдывался он.
Я повернула голову, увидев рядом с собой Виктора, который моргал, словно тоже только что проснулся. Судя по тому, что я чувствовала, я сомневалась в том, что на нем есть хоть какая-то одежда.
- И тебе это показалось удачной мыслью, Эд… Тед? - разозлилась я.
- Но ведь это действительно помогло. Как только он прикоснулся к тебе, тебе стало лучше, - возразил он.
- Вот видишь, ты одна из нас, Анита, - раздался голос Вивианы.
Эдуард передал мне браунинг БДМ пред тем, как снять с меня одеяла, что яснее прочего дало мне понять, что дела обстояли плохо. Виктор, удобно свернувшись рядом со мной, напрягся. Это внезапное напряжение в его теле подсказало мне, что он тоже не знал, что его мать здесь. Одно дело я, уснувшая под действием лекарств, но Виктор-то с чего отрубился?
- Ну как ты? - спросил Эдуард, помогая мне сесть.
Я ждала, что появится боль.
- В целом неплохо, - вообще-то мне было очень даже неплохо. - Который час? Сколько я проспала?
- Прошло четыре часа, - ответил он.
Рука Виктора обхватила меня за талию, и, надо признать, она казалась мне твердой, настоящей, и это было неплохо. Но когда я каналирую своих зверей, прикосновения всегда приятны.