Смесь бульдога с носорогом - Маша Стрельцова 3 стр.


"Денег жалко за мои услуги", - поняла я. Помолчала и внезапно спросила:

- Сколько там было - то, в том общаке?

- Два лимона.

- Зеленых? - тупо переспросила я.

- Зеленых…

Я присвистнула. Вот это сумма…

- Ну ты это, Ворон, если что, свисти, помогу, - сочувственно сказала я.

- Свистну, - вздохнул он. - Только за меньшие суммы людей хоронили.

- Я же сказала - обращайся если что! - повторила я и положила трубку.

Не поможет ему тут никакая охранка, даже моя. Только если то что я ему удачу открыла - может, сработает Помочь ему теперь может лишь одно - эти самые 2 миллиона. Где б их только взять… Ну

Никанор, ну удружил переемничку…

Однако сумма в два миллиона завораживала…

Причем деньги в данный момент вроде как и ничьи. Если бы какая - нибудь ловкая особа смогла их аккуратненько найти и при этом чтобы на нее никто не подумал…

Взяв бутылку "Мистер Мускула", тряпку и пылесос, я принялась тщательно убираться в доме. Однако - черт возьми! - все то время, что я надраивала мебель и полы, я думала только об одном. О том, что где - то валяются абсолютно бесхозные два миллиона долларов.

Закончив с уборкой я поднялась снова наверх в гостиную, достала карты, прикрыла глаза и спросила у них - где лежит этот мешок с баксами?

Карты вредничали…

Показали что лежат они - совсем рядом, только руку протяни, есть правда определенные сложности. Я оставила раскладку на незаконченном втором ряду и победно улыбнулась - моё! Ворон тоже рвет и мечет на ходу - Run, Lola, run! Надо успеть. Ну и что, что сложно! Меня это устраивало.

С малых лет я уяснила, что просто так ничего не дается. И чем больше выигрыш, тем больше шишек по пути к нему набьешь.

Я быстренько натянула джинсы, сделала легкий макияж, заплела волосы в косу и поехала по делам.

У подъезда сидела давешняя тетка.

- Вы можете идти, - светло улыбнулась я ей. У меня сегодня было на редкость отличное настроение - в перспективе получения двух миллионов зеленью.

Та недобро поглядела на меня, дождалась, пока я сяду в машину и только тогда поднялась и, тяжело переваливаясь с бока на бок пошла по тротуару вдоль дома. Сев в машину, я потихоньку вырулила со двора и обнаружила две неприятные вещи. Первая - что крякнул мой кондиционер. Вторая - что на улице больше тридцати градусов по Цельсию и я за пару минут покрылась крупными каплями пота. Пожалев, что не одела шорты, я мужественно поехала дальше. Возвращаться - примета плохая.

Первым делом я заехала в магазин для рукодельниц и купила несколько метров черного сатина, а то мои запасы совсем уже закончились, пантаклю сотворить не на чем. Потом я задумалась. Необходима была курица, причем живая. Ну где я в городе возьму живую курицу, а? Ладно, фиг с ним. Об этом я подумаю потом. Свечей у меня еще навалом, трав тоже, а теперь поеду - ка я к Ворону, поспрашиваю, чего ему насчет моих денег известно. Беззаботно напевая песенку, я двинулась в центр, где располагался офис конкурента - вражины. Знала б что тут такие деньги, фиг бы я стала ему вчера удачу поворачивать и охранки ставить. Уехала я недалеко.

Дяденька с волшебной палочкой решил на этот раз осчастливить меня своим вниманием. А надо вам сказать, что гаишники всего города меня люто ненавидели из цеховой солидарности. Однажды мы с девчонками прикончили в сауне пару ящиков термоядерного пива, одиннадцатиградусной "Балтика №9" и потому я была абсолютно никакущая. Девчонок разобрали мужья, а меня, одинокую алкашку, согласился довезти до дома из доброты душевной друг чьего - то мужа. Я ему вручила ключи от своей бэмки, назвала адрес и полуотрубилась на заднем сидении, не забывая прикладываться к прихваченной бутылочке пива. Парень потом рассказывал что поездка была просто кошмаром. Минут через десять после того как мы отъехали от сауны, я начала методично долбиться в окно локтем. Получалось у меня плохо, и я утроила усилия, уговаривая себя что еще чуть - чуть… Парень, онемевший от такого варварства, наконец обрел дар речи и нервно спросил, зачем я пытаюсь разбить окно. "А мне жарко", - простодушно улыбнулась я и саданула локтем посильнее. Парень, матерясь, нажал на кнопку и стекло отъехало вниз. Довольная, я уселась поудобнее и принялась попивать пивко и думать о глобальных проблемах человечества. Была ночь, сияли звезды и фонари, свежий ветерок обдувал меня, да видать плохо. Потому как когда я обдумала все проблемы и практически наметила пути их устранения, пиво кончилось. Ничтоже сумнящеся, я размахнулась посильнее и выкинула бутылку в окошко, что б не дай Бог она не разбилась на дороге. Послышался какой - то звон, парень в голос заматерился, а я обиделась - кто же так при дамах выражается? В общем, долетела я после того до дома очень быстро, парень буркнул что - то злобное и ушел, хотя я предлагала вызвать ему такси.

На следующий день не успела я выехать на своей машинке, как меня остановили злющие - презлющие гаишники. Оказалось, что бутылку я вчера очень прицельно запулила в их будочку, стоящую у дороги. При чем настолько прицельно, что попала в окно, а затем и в какого - то гаишника, который теперь мается фингалом под глазом и порезами от разбившегося стекла. К несчастью, его напарник успел запомнить номер моего БМВ. Как я задабривала гаишников - отдельная и очень долгая песня. Однако полностью стереть этот случай из их памяти мне не удалось, и потому практически каждый встреченный гаишник с тех пор с удовольствием меня тряс.

Итак, нацепив на лицо светлую улыбку первоклассницы, получившей первую в своей жизни пятерку, я притормозила около дядечки и выразила восторг от встречи с ним. Дяденька нахмурился. Ясен пончик, он тут не к девочкам приставать поставлен, а жене на булавки, деткам на памперсы зарабатывать должен. Мысль обо мне как об источнике дохода для его семьи мне не понравилась напрочь. Гиббон осмотрел меня мельком, потом - пристальнее - номер машины, и начал весьма нехорошим голосом:

- Документики ваши !

- Нет проблем! - лучась улыбкой, я выдала ему требуемое.

Тот их тщательно изучил и нудно продолжил:

- Аптечка есть?

- Конечно! - я просто лучилась от счастья, легко перегнулась к бардачку и, достав аптечку, продемонстрировала ее дяденьке. Ты смотри - ка, новенький, а уже в курсе про мою машину, то - то он номер так внимательно изучал! Гиббон нахмурился еще больше, немного подумал и наконец придумал:

- Почему без ремня ехали?

Я аж потерялась…

Лет пять уже как эту статью дохода - в пределах города - у гаишников официально прикрыли. Однако, памятуя, что спорить с ними бесполезно, я просто возмутилась:

- Да вы что??? Такую красоту - и ремнями??? - и скосила глаза на обтянутую тонким топиком грудь. Грудь у меня и правда выдающаяся, причем в прямом смысле, за что на меня некоторое время назад пытались навесить кликуху Саманта Фокс. Мне это не понравилось, а люди к тому времени уже поняли, что с моим мнением лучше считаться. Гиббон невольно проследил за моим взглядом и принялся тщательно исследовать глазами открывающиеся ему просторы в низко вырезанном декольте. Для закрепления успеха я открыла дверцу и вышла. Гиббона определенно чуть удар не хватил. Мне вообще нравятся крайности. Сама - то я всего - навсего сто семьдесят пять ростом, однако обожаю носить обувь на пятнадцатисантиметровых шпильках - догадайтесь, сколько это в сумме рост выходит? Люди обычно в шоке. Этот не стал исключением. Я потянулась всем телом, разминая мышцы, после чего с надеждой посмотрела на гиббона:

- Так ко мне претензий я так понимаю нет? - кончиком косы я принялась смахивать с джинс несуществующие пылинки. Мне было жарко.

- Нет, - промямлил гиббон, с трудом отрывая глаза от вознесшейся теперь выше его макушки груди.

- Тогда я поеду? - обрадовалась я.

Он промычал нечто утвердительно - отрицательное, я потеребила кончик косы и предложила :

- Тогда вам следует дать мне …. - тут я вздохнула, и за эту паузу лицо бедного гиббона совсем посинело, - мои документы, - скромно закончила я.

Тот молча протянул мне права и я отчалила дальше по делам. Нечасто мне удается так просто ускользнуть из лап мстительных гаишников. Новенький, повезло мне!

Немного отъехав, я вытащила пару салфеток и промокнула выступивший по всем открытым участкам тела крупный пот. Жара была просто удушающей (ну почему я не одела шорты !) Потом я непроизвольно посмотрела в зеркало заднего вида. Гиббон с потерянным видом не отрывал взгляд от моей машинки. Я так понимаю, панорама моей груди чуть выше уровня его макушки сниться ему будет долго. Хоть с этим мне повезло, а то на лицо я просто кинозвезда в стиле Вупи Голдберг.

Секретарша у Ворона была оригинальная. Не тратя время на ее описание, скажу, как ее звали.

Клавдия Никитична.

Типичная учительница и по повадкам и по виду. Примерно лет сорок пять, на фейсе написано высшее педагогическое образование и долгая трудная работа с малолетними преступниками младшего школьного возраста. Компьютер, стоящий на ее столе, она любовно протирала мокрой тряпкой, и непонятно было, как он от такой ласки до сих пор не загнулся. Впрочем, включенным я его и не видела - всю документацию она вела по старинке на бумаге. Ее вид предусматривал полное отсутствие какой - либо личной жизни, высокоэротичные шерстяные панталоны зимой и всесезонные застиранные лифчики с пришпиленной булавкой бретелькой. Кофе она варила по собственному эксклюзивному рецепту - одна столовая ложка размолотого порошка на литр воды, видимо сказывалось тяжелое детство времен тотального дефицита. Впрочем, я несправедлива - сахара и молока она никогда не жалела. В первый раз, когда я заглянула в этот офис, я громогласно заявила, что секретарша, вместо кофе подающая разведенное молоко с пятью ложками сахара на маленькую чашку, должна быть немедленно уволена. Ворон же махнул рукой и сказал что она по крайней мере пишет без ошибок, но Клавдия Никитична оказалась дьявольски злопамятной.

Я постоянно задавала себе вопрос - ну почему, почему она, а не модельного вида девица, как у других? Ответа я не находила, а задавать этот вопрос Ворону мне почему - то категорически не хотелось. Ворон вообще из тех людей, в общении с которыми невольно начинаешь сначала думать, а потом говорить.

- Здравствуйте, Клавдия Никитична, Ворон у себя? - холодно спросила я. Никитична меня, как я уже упоминала, не любила, и я отвечала ей тем же.

- У себя, но с минуты на минуты к нему придут, - не поднимая головы от бумаг процедила она. Хамка, прости господи.

- Да я ненадолго, - ответила я и решительно двинулась к кабинету. Игнорируя ее гневный вопль, я внезапно остановилась у двери, бодро ее попинала и гаркнула:

- Налоговая!

Ворон, увидев меня, заметно расслабился и недоуменно спросил:

- Ты чего?

- С кем поведешься, - улыбнулась я, - а как вы ко мне в дверь ломитесь, забыл?

Я оглядела его заваленный бумагами стол, и внезапно гениальная идея посетила меня. "Это же мои любимые джинсы!" - взвыл благим матом внутренний голос. "Заткнись!", - сурово рявкнула я и схватила со стола ножницы.

- Слушай, Машка, - поморщился Ворон, - тут ко мне люди серьезные должны подъехать, невовремя ты.

- Помоги, - попросила я, вспарывая ткань на правой ноге.

- Ты чего? - удивился он.

- Жарко, - исчерпывающе объяснила я и повернулась к нему спиной, - отрежь там ровненько, будь ласка.

Ворон молча щелкнул ножницами, я дрыгнула ногой, освобождаясь от ампутированной штанины и застонала от блаженства, почувствовав обнаженной кожей кондиционированный воздух кабинета.

- Теперь вторую так же, - сладострастно простонала я. Таким голосом говорят "я хочу тебя, милый, еще раз".

По окончании я художественно брякнулась в кресло и спросила:

- Так что ты там говорил про встречу без свидетелей? А как же эта? - кивнула я в сторону приемной.

- Клавдия Никитична уже уходит. Маш, ты пойми, я к тебе замечательно отношусь, но ты б лучше ушла. Для тебя же лучше.

Вот тебе раз. И это он мне говорит после того, что только что произошло меж нами! Взглянув на валяющиеся на полу брючины, я демонстративно вытянула освобожденные ноги, полюбовалась их формой и спросила :

- Кого ждем? По бизнесу или по твоей проблемке?

- Зырян придет, - скучным голосом сообщил Ворон. Однако формой моих ног он тоже не упустил случая полюбоваться. Привороженный, что с него взять.

- О - о…., - удивилась я.

Зырян, насколько я знаю, был из старой гвардии - авторитетный коронованный вор. Жил он сейчас тихо - мирно, это раньше о его подвигах песни слагались. Ему - то чего надо?

- Слушай, я ведь тебя спросить кой о чем пришла. Вот ответишь и сразу уйду, ладно?

- Хорошо, только быстро, - мольба в вороновом голосе меня прямо растрогала.

- Я вот чего не пойму, с чего общак с тебя - то спрашивают?

- Потому что некоторые мудаки за день до смерти сообщают Зыряну при свидетелях, что он мне, если что бригаду оставляет и за общак я в курсе. А я не в курсе, черт возьми! - зло выкрикнул парень.

- Да не переживай ты так, - посочувствовала я. - Саню ж ты убил, значит, считай, отомстил.

- А теперь убьют меня, - глухо сказал Ворон. - Откуда ж мне знать, что Никанор как чуял и на меня стрелки - то перевел? Узнаю, кто сдал - живьем похороню.

А я с сожалением подумала о том, какому все же дураку досталось Санино место - ведь ясно - понятно, что прорицатель, вернее, прорицательница у нас одна. Приходил за гаданием Саня за недельку до смерти, я как обычно выдала ему порцию ужастей. У меня вообще принцип - ребята мне эти как родные, так что я им выдаю прогнозы пострашней, что б не расслаблялись. У них жизнь такая потому что, каждый день как на войне. Вот Саня, умничка, и не сплоховал, дотумкал, откуда к нему беда придет.

- Да, Ворон, вот кто - то свинью - то тебе подложил, - лицемерно посочувствовала я.

- Маша, я тут подумал и решил что мне твоя помощь нужна, - вдруг жарко заговорил Ворон. - Ты же все можешь, все умеешь, посмотри мне по своим картам, где эти чертовы деньги лежат! Озолочу, с ног до головы озолочу!

Я посмотрела на него как на придурка.

- Не рассчитывай на меня!

- Час назад предлагала свою помощь! - упорствовал он. - Что изменилось за это время?

- Ворон, - снисходительно посмотрела я на него, - да если б я знала где они лежат, я б и без тебя озолотилась.

Я ничем не рисковала, выдавая свой план. То, как я легкомысленно произнесла эти слова - гарантировало, что всерьез их никто не воспримет. Однако Ворон остро взглянул на меня и покачал головой:

- Даже не думай об этом. Эти деньги надо отдать, собственная жизнь гораздо дороже двух миллионов. Ты не успела бы их даже начать тратить.

- Глупо, - фыркнула я. - Кто б узнал - то, что они у меня?

- Опомнись, Маш. Твоя жизнь и твой куций умишко - против матерых братков, прошедших огонь и воду. Даже не думай о том чтобы их присвоить, ты еще молода, жить да жить. А если поможешь мне - двести тысяч твои.

- Звучит роскошно, - бесстыдно соврала я. Нашел дуру - два миллиона променять на двести тысяч. А вот "умишко" - я тебе еще припомню, тоже мне, Нобелевский лауреат.

- Вечером встретимся? - сразу ухватился он.

- Зачем? - удивилась я.

- Обсудим ситуацию, наметим план, как действовать.

- Я не уверена что буду свободна, - протянула я. - Позвоню тебе, котик.

Зубы Ворона явственно скрипнули. Вероятно, это аллергия на "котик", но ответить он не успел.

В приемной раздались голоса, возмущенно взвыла Никитична, в ответ ей раздался трехэтажный мат. Дослушивать я не стала. Быстрей молнии я вскочила и ринулась к неприметной дверке напротив. Моя легендарная интуиция часто действовала впереди моего куцего, отравленного "Космополитеном", "Менс хелсом" и сладковатым запахом диоровской "Дольче виты" умишка. И вовремя.

- Что, браток, за бабой прячешься? - раздался голос, который иначе как гнусным я назвать не могу. Сразу было понятно что у его обладателя землистый цвет лица, прокуренные щербатые зубы и повадки орангутанга.

- Проходи, Зырян, садись, - спокойно пригласил его Ворон. - Сейчас нам секретарша моя перед уходом коньячку поднесет.

- Ушла уже твоя секретарша - захихикал еще один не менее гнусный голос.

Так… Все ясно… Когда орлы разговаривают, курицы молчат и быстренько отползают в сторону. Я огляделась в поисках путей отползания.

Как я и думала, за дверцей был санузел. И в нем было почему - то окно. Наверно потому, что он был по площади не положенные полтора квадратных метра, а с нормальную комнату. На цыпочках я подошла к окну и очень медленно начала его открывать, потому как чувствовала, что делать мне тут и правда нечего. Зыряна - то я не привораживала, он ко мне не ходит, шлепнет меня, и не поморщится - у старых урок повадки такие есть. Сосредоточившись, я буквально по миллиметру отодвигала створки.

А в кабинете меж тем шел "серьезный разговор".

- Ну так что, Воронок, по общаку - то решим? - вальяжно вопрошал обладатель мерзкого голоса.

- Искать будем, - равнодушно ответил мой вражина. Да уж спасибо, без тебя найду, помощничек.

- Хороший ты парень, Ворон, никто за тебя плохое сказать не может, - вздохнул Зырян, и я поняла - ну точно убьют Ворона за этот общак.

Я приоткрыла наконец створки и тихо скользнула на улицу - благо первый этаж.

- О покойниках вообще плохого не говорят, - язвительно донесся до меня напоследок менее гнусный голос, подтверждая мои догадки.

Я аккуратно прикрыла створки, поздравила себя с успешным спасением шкурки, поймала на себе изумленные взгляды прохожих и бодрой рысцой двинулась к машинке.

Самое мое большое желание было отчалить как можно дальше от сего места. Чего я в жизни опасаюсь - так это вот таких старых урок, живущих по понятиям.

Назад Дальше