Мать глубоко задумалась. В наступившей тишине со стороны сквера отчетливо послышались какие-то удары, вой моторов и это решило дело.
- Я здорова, - объявила мать. - Мне гораздо лучше. Ты вчера конечно поступила отвратительно, чуть в гроб меня не вогнала, но раз ты раскаиваешься, значит мать тебе еще немного дорога.
- Конечно дорога, - улыбнулась я.
- Подай халат, - велела мать.
Я помогла ей одеться и мы еще попили чаю с ней и тетей Капой. Матери не терпелось меня выпроводить, по всему было видно, однако я с честью выдержала минут двадцать разговоров о благодати Божьей и ужасном описании того, что ждет меня после смерти, если я не покаюсь.
- Ладно, мамик, я побежала, не скучай, - наконец на двадцать первой минуте встала я и чмокнула мать в щечку.
- Ты осознала, как ты гадко себя вела вчера? - уточнила она напоследок.
- А что, не видно? - я и правда не хотела ссориться, мать ведь. - Там на кухне пакеты с продуктами оставила, там же деньги лежат, разберешься.
- Ну вот как раз, соберем чаепитие с Анной Константиновной и Николяшей, - обрадовалась она. - Ты бы видела, что за чудо тот Николяша, умен, начитан, стихи пишет.
- Увидим, - кивнула я, понимая, что от судьбы не убежишь. - Только предупреди заранее, вдруг у меня дела.
- Какие у тебя могут быть дела, - фыркнула мать, - ты вроде на работе нигде не числишься.
- Ладно, мамик, я убежала, - предпочла я не вдаваться в подобные темы - мать все равно не переспоришь.
Выйдя из подъезда, я посмотрела на часы, завела машину и поехала в спортклуб. Пару часов я злобно накачивала мышцы немыслимыми нагрузками, пока усталость не вытеснила все остальное. Потом полчаса поджаривалась в сауне, изредка булькаясь в бассейн со льдом. Наконец я решила что время до вечера я убила с пользой и поехала домой готовиться к ритуалу.
У подъезда меня ждала Маруська, моя непутевая подружка. Радостно улыбаясь, она замахала руками и завопила при виде меня:
- Машка, мать твою! А я тут вся прям тебя заждалась, заждалась!
Люди во дворе с интересом обернулись на ее вопль.
Я улыбнулась еще радостней - Маруську я здорово любила. Подруга детства, из одной песочницы выползли, что тут говорить!
- Куценко! - завопила я. - А ты чего не предупредила, что приедешь?
И мы рванули навстречу друг дружке, обнялись, похлопали друг дружку по спине, и взявшись за руки пошли домой. Детский сад, вторая группа, ей Богу.
- Марусь, а ты чего не позвонила что приедешь? А если б я сексом в это время занималась, допустим? - попеняла я ей.
- Оделась бы и вызвала такси любовнику, - легкомысленно ответила она.
Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись. Люблю я Маруську до ужаса.
- Пошли в дом скорее, - потащила я ее к подъезду.
- Легостаева замуж за своего наркомана выходит, знаешь? - поведала она в лифте. Мы с Маруськой давно придерживаемся принципа "как это - я знаю, а ты нет!".
- Ха - ха! - мерзко засмеялась я, - этой задаваке так и надо - помнишь, как она в классе из себя королеву строила?
И мы быстренько перемыли кости Женьке Легостаевой.
- А у Букинского машину угнали! - вспомнила Маруська. - Просил с тобой поговорить.
Я поскучнела. О Букинском я имела сомнительную честь вздыхать до выпускного бала. Потом он оказал мне честь и меня дефлорировал, после чего я сделала аборт. И я его тут же разлюбила.
- А чего со мной говорить? - прикинулась я дурочкой.
- Ну как чего, старушка! - вытаращила на меня глаза Маруська, - помоги парню, свои ж.
- Разговора нет, - внезапно развеселилась я, - для своих сделаю скидку - пусть приходит, всего за штуку машину верну!
Тут двери лифта разъехались, но Маруська столбом стала в проеме в слегка обалдевшем виде и осторожно спросила:
- Рублей?
- Долларов, - насмешливо уточнила я и слегка ее подтолкнула.
Маруська вышла из лифта и задумчиво произнесла
- А я в своей шарашке полторы тысячи получаю.
Потом взглянула на меня и уточнила :
- Рублей.
- А я так тебе разве не помогаю? - обиделась я. - Я ж тебе постоянно денег даю и продукты привожу, неужто я тебя, Марусь, на 50 баксов жить оставлю?
И чмокнула ее в щечку.
Люблю я ее, паразитку, как родную сестру.
В квартире Маруська тут же ринулась на кухню, а я - в ванную, после тренировки меня как с мусорки подобрали.
- Ты чего сожрать хочешь, старушка? - бодро возопила она.
- Паэлью сделаешь? - крикнула я.
- Ага, - гаркнула она. - А ты что сейчас делаешь?
- Я в ванной, приходи спинку тереть!
- Ага, я вот только прям поставлю все жариться - париться, и приду!
Бог мой, как я люблю Маруську! Я бы очень хотела чтобы она жила со мной, но вот парадокс. Места тут - роту селить можно с комфортом, но для Маруськи места нет. Потому что моя работа и круг общения слегка небезопасны, однако я - то от семи собак отлаюсь, а у Маруськи могут быть проблемы. Да и к тому же наша дружба осложняется наличием у нее мужа.
Мы с Маруськой всю жизнь были вместе. Мамы - подруги родили нас с интервалом в два дня в одном роддоме, жили мы в соседних домах, сидели рядом на горшках в детсаде, и разумеется вместе пошли в школу. Мы никогда ничего не делили, одежда у нас была общая, карманные деньги мы решали вместе как потратим, и неважно было, что мне родители могли давать гораздо меньше чем Маруське А если быть честной, то денег мне в детстве давали всего один раз - целых семь рублей, тайком от матери сунутых мне подвыпившим отцом в восьмом классе. Однако вопрос, на чьи деньги мы идем на дискотеку или в салон делать химию никогда не возникал.
Шло время, мы росли, я вымахала в тощую дылду с длиннющей косой, которую тщательно полоскала ромашкой добела - джентльмены предпочитают блондинок! Супердлинные волосы мне были позарез нужны - я уже в детстве увлекалась магией, а ведьме такие волосы необходимы, как программисту компьютер. Однако гадкие волосы росли из рук вон плохо и мне пришлось с двенадцати лет им "помогать" - читать на растущий месяц специальный заговор. Волосы и вправду стали расти с околосветовой скоростью, однако черт возьми! Мой и без того невыразительный фейс отчего - то стал вовсе никаким. Глазки вроде как уменьшились и собрались в кучку, нос потерял идеальную прямоту, а на подбородке вылез здоровенный прыщ. Вот так я расплатилась за обладание роскошной косой. Те кто меня не видел хотя бы год - напрочь отказывались во мне признавать меня.
Потом, уже после школы, Маруська на год уехала к тетке, а вернулась она уже с мужем - тихим художником Серегой, который тут же полюбил меня чистой и страстной любовью. Нет, он не приставал ко мне, не лез потными руками под юбку в отсутствие жены. Он просто молча страдал и писал с меня портреты маслом. Маруська все видела, но на отношении ко мне это никак не сказывалось. Один раз на вечеринке мы здорово набрались и он меня попросил его поцеловать. Я поцеловала, но ходить к Маруське домой я перестала.
Я наконец разделась, кинула одежду в стиральную машинку и забралась в наполненную горячей душистой водой ванну.
- Ну ты прям тут без меня не соскучилась? - с грацией паровоза Маруська впорхнула и уселась рядом на стульчик.
- Соскучилась, соскучилась, - усердно закивала я, намыливая голову шампунькой.
- Слышь, старушка, я к тебе с ночевкой, родня понаехала, на головах спим.
- Урря! - выразила восторг я и намылила пятки.
- Башку помассажировать? - спросила Маруська, и я радостно закивала.
Тут же Маруськины сильные пальцы развернули мое лицо на 180 градусов и впились в кожу головы, двигаясь с энергичностью бетономешалки.
- Мммм…. Марусик, я тебя так люблю, - зажмурилась я от блаженства и шампунной пены, летящей из - под ее пальцев в разные стороны.
- Мне надо что б меня ценили! - наставительно ответила подружка.
- Так я ценю, - уверила я ее и поскребла мочалкой правую ногу. - У тебя - то дома что нового?
- Да гости третью неделю, сил уж нет, - пожаловалась она.
- Что за гости, много их?
- Мама и моя вздорная бабуся, - мрачно ответила Маруська.
- Бог мой, - охнула я, - и как вы там умещаетесь?
У Маруськи была маленькая однокомнатная хрущевка.
- А вот так и умещаемся, - буркнула та. - Спинку потереть?
- Ага, потереть. Слушай, а чего ты раньше ко мне не приехала?
- Да раньше еще терпимо было, а тут бабусины закидоны меня уже допекли. Представляешь, я не успеваю готовить, как она из рук все рвет, никак наесться не может, и потом ходит и всем рассказывает по двору, что ее не кормят абсолютно, не даст ли ей кто корочку хлеба.
- Ничче себе, - присвистнула я. - А чего это с ней?
- Так она сошла с ума, вот мать ее и привезла у нас тут в областной к доктору, сами уже там с ней замучались, а тут по крайней мере есть надежда что ей станет получше.
- Марусь, я это больше не лечу, - тихо сказала я. Как - то раз я лечила сумасшествие и чуть его на себя не перетянула, теперь к этому даже подступиться боюсь.
- Да я знаю, - вздохнула та, надраивая мочалкой мою спину. - Если б ты могла, я б тебе давно бабусю притащила.
Из кухни донесся звон микроволновки и Маруська, всплеснув руками, опрометью бросилась из ванной.
Я подобрала мочалку, задумчиво еще раз намылилась, хорошенько ополоснулась холодной водичкой и закуталась в белый махровый халат.
Не успела открыть дверь, как на пороге нарисовался Бакс и мерзко мявкнул, косясь на лоточек. Вот гаденыш!
Я быстренько вытряхнула лоточек, снова насыпала наполнитель и бросила сверху баксы.
- Вот ничего себе! - за моей спиной Маруська потрясенно смотрела на деловито устраивающемся поверх долларов коте. - Это что, последний писк в вашей тусовке?
- Да какой к черту писк! - я злобно посмотрела на своего кота, - баксы фальшивые. Просто я когда этого дармоеда из зоомагазина принесла, наполнитель для лоточка купить забыла, а под руку пачка баксов напечатанных попалась - мы накануне в монополию ими расплачивались. А этот гад с тех пор и привык!
- Вот гад! - выразила солидарность Маруська и тоже злобно посмотрела на кота. Тот, забив на нас и прикрыв глаза, сосредоточился на процессе.
- Тьфу! - плюнула я и посмотрела на вконец отощавшую пачку долларов в моей руке. - Паэлья - то скоро?
- Полчасика подождать надо.
- Тогда пошли печатать этому дармоеду баксы, - велела я.
Выходя, я кое-как удержалась от желания двинуть тапком в жирный черный бок. Маруська, по-моему, тоже.
Оставшиеся полчаса мы с Маруськой усердно печатали доллары на принтере и упаковывали их в пачки.
- Что за фигня, - сердилась она, ровняя стопочку и оборачивая ее банковской лентой. - Сложи кучкой в коробку, не все ли равно твоему коту!
- Маруська, ничего ты не понимаешь, - объясняла я, разрезая листы. - Это ж такой прикол - приходит кто, а у тебя на полочке - ровные ряды баксов!
- Понторезка ты, Маня, как и твой кот, - осудила она меня. - Все равно все сразу поймут что баксы настоящие так не лежат. Да и откуда у тебя столько их может быть?
- Дай хоть помечтать, - отмахнулась я.
Мы дружно оглядели ровные ряды пачек на полочке, я подошла, тщательно их пересчитала и удовлетворенно сказала:
- Больше миллиона гринов. И это все для моего кота!
- Ну и хватит! - постановила Маруська. - Пошли на кухню!
И мы дружненько потопали вниз.
- Мне, кстати, отдельную спальню, - предупредила она по дороге, - ты во сне дрыгаться начала.
- Дрыгаться? - изумилась я.
- Ногами, - подумала и уточнила Маруська.
- Блин, так у меня кровать большая, просто ложись от меня подальше да и все, - посоветовала я. - И мы перед сном зато сможем как обычно поболтать.
Маруська задумалась на минуту, помешала паэлью и наконец согласно кивнула.
После чего погнала меня зачем - то мыть руки и споласкивать чистейшие тарелки.
Наконец она усадила меня за стол и поставила тарелки с паэльей.
- Люблю повеселиться, особенно пожрать! - довольно заявила она, берясь за ложку.
Что меня в Маруське всегда поражало - так ее речь. И это при родителях - филологах.
Впрочем, паэлья на моей тарелочке пахла столь заманчиво, что я просто кивнула головой, пряча улыбку и в очередной раз подумала о том, как я люблю Маруську.
А когда наливала ей сок, то капнула туда немного клофелина. Незачем ей видеть все что я сегодня буду творить.
Маруська быстренько расправилась со своей порцией, шумно вздохнула и встала:
- Пойду я, старушка, со своим программистом початюсь хоть, что ли…
- Ага, иди, - кивнула я, - он меня и так уже достал - где АнгелДива да где АнгелДива.
AngelDiva - такой претенциозный ник Маруська выбрала себе в интернете. Всем желающим рассылалось изображение - моя едва прикрытая фигура с моими же волосами и Маруськиным лицом. Все это я однажды слепила ей в фотошопе, и получилось на редкость удачно, прямо супермодель, на что повелось куча народа программистского пола и один физик. О том, что она имеет также и мужа, Маруська благородно умолчала, и бедные компьютерщики пачками валятся у ее виртуальных ног, умоляя составить им счастие все жизни. Одного же, некоего Алекса из Швейцарии подружка выделяла особо, потому что он раз в месяц обязательно присылал ей презенты на ее имя, но на мой адрес, потому как подружка моя пока разводиться не собиралась.
Маруська утопала в кабинет на втором этаже, а я помыла посуду и задумалась, чем заняться. К счастью, думать мне пришлось недолго - звякнул телефон.
- Алё, - раздался в трубке тонкий подростковый голос.
- Здравствуйте, - скучающе ответствовала я.
- А скажите, я вот парня приворожить хочу, можно? - манерно растягивая гласные, произнесла девушка.
- Сначала надо пройти гадание, проверить совместимость, это стоит сто долларов, если все в порядке - то надо фото привораживаемого, желательно, но не обязательно его личная вещь, - скучающе перечислила я. - Стоит это полторы тысячи долларов, девушка.
- Я не девушка, - оскорбился голос отчетливо прорезавшимся пацаньим дискантом.
- Извините, - ошеломленно пролепетала я, однако трубку уже бросили. Видимо, цена не устроила.
Кстати, интересно - а и правда, однополая приворожка сработает? Если еще и привораживаемый - стопроцентный натурал? Надо будет как - нибудь поэкспериментировать. Вопрос - где взять гея или лесбиянку? И к тому же в порядке эксперимента придется работать бесплатно. Эта мысль мне сильно не понравилась, я тут же выкинула ее из головы и двинулась в кабинет - посмотреть, как там Маруська, скоро клофелин должен подействовать.
Снова зазвонил телефон. Если это мальчик - гей, то я его все же возьму в работу, просто результатов гарантировать не буду, и заплатит он мне, только если все получится.
Это был не гей, а Максим, мой старый клиент, один из первых.
- Маняша, - после обязательных приветствий добрался он до сути дела, выручай.
- Выручу, - пообещала я, - если смогу, конечно. В чем дело?
- Да у меня брательник сегодня откинулся, двадцать пять лет всего парню.
- И в чем проблема?
- Да понимаешь, я и сам по молодости чудил, тоже пару ходок за спиной имею. Но теперь - то не то время, теперь деньги делать надо, а не на нарах париться. А брательник как залетел в четырнадцать лет, так и из тюрьмы не вылазит. Только откинется - месяц - два на свободе - и опять по этапу. Не нравится мне это, можешь помочь?
Я подумала и нехотя кивнула:
- Могу сделать только что б он тюрьмы как огня боялся, а вот чтобы он туда не попал не могу. В жизни - то всякое бывает, я его сегодня заговорю, а он завтра случайно собьет в пьяном виде пешехода, и никакого ему условного с такой биографией. Понимаешь, что я хочу сказать?
- Я понял. Если честно, я думал ты какой оберег ему сделаешь, чтобы он от тюрьмы отвертелся в случае чего, но так получается даже лучше. Раз будет бояться тюрьмы как огня - значит чудить да нарываться перестанет.
- Но мне нужна его рубашка, в которой он из тюрьмы явился. Нестиранная, - уточнила я.
- Погоди, - он положил трубку около телефона и понесся вглубь дома, на ходу крича, - Галька!!!
- Чего тебе? - донесся до меня голос его жены.
- Олежкины обноски ты часом не стирала ?
- А там чего стирать - то? Выкинула я их.
- Куда? - завопил Максимка.
- Как куда? Ты сам недавно ведро вынес.
Слышно было, как Макс заматерился, жена за словом в карман не полезла, и я недолго думая повесила трубку. Разберутся - перезвонит.
Через пять минут телефон снова зазвонил.
- Маняша, - это был конечно же, Макс. - А без рубашки никак? Платок его носовой есть.
- Никак, - твердо сказала я.
- Да понимаешь тут какое дело, жена его вещи на помойку выкинула, где я их теперь возьму.
- Выкидывал когда?
- Да пару часов назад, - настороженно ответил Макс.
- Вот там и возьми, - спокойно сказала я. - До утра мусорный бачок точно не вытряхнут.
- Мне - ковыряться в помойном бачке, как бомжу? - не поверил Максим.
- Ну не мне же, - пожала я плечами, - твой брат.
- По - другому никак, еще ведь светло, люди ходят? - несчастным голосом спросил он.
- Никак, - равнодушно ответила я. - Вытащишь рубашку - приезжай с ней ко мне.
- Ладно, - уныло сказал он и мы попрощались.
Я нарезала Баксу телятинки, налила молочка и с удовольствием посмотрела, как он все с аппетитом слопал. Бакса я в зоомагазине купила за пять рублей, скучно чего - то стало, решила хоть котенка завести. А котеночек за полгода вон в какого слона вымахал.
- Маня, я спать пойду, чего - то глаза слипаются, - крикнула мне сверху Маруська.
- Поняла, приятных снов, - крикнула я ей, подхватила Бакса, сунула ноги в тапочки и пошла вниз - я почему - то решила что коту требовался моцион и единение с природой. Чуть поодаль от моего домика была роскошная березовая роща, настоящая, не оскверненная ландшафтными архитекторами. Тропинки там были просто протоптаны, березы росли как попало и давали густую тень в жаркий день, трава там была до колен, и слава богу никто ее стричь и не помышлял.
Бакса я высадила в траву, и он тут же, прижавшись к земле, пополз на разведку. Сама же я присела на самодельную лавочку и принялась листать захваченный из дома Космополитен.
- Мяу! - жалобно завопил мой бравый дома кот, глядя на меня полными отчаяния глазами из травы.
- Гулять, Бакс, - наставительно приказала я. - А то сидишь дома, света белого не видишь.
- Мяу! - еще более душераздирающе вякнул он.
- Никто тебя тут не съест, - уверила я его и продолжила чтение о том, как правильно уводить чужих мужей.
Бакс подумал и пополз куда - то на северо-восток, с шелестом раздвигая траву.
За десять минут он, следуя своей мужской породе и все время отклоняясь влево, сделал круг, приполз с другой стороны вцепился в мою лодыжку, ощутимо трясясь от беспокойства - не оставят ли его навечно в этой травке?