– Лиса, ты что! – проговорил Лапоть с обидой. – Я тебе помочь хотел… я мимо ехал – смотрю, ты идешь, такая грустная, вот я и остановился… но если ты не хочешь – я поеду…
– Не нужна мне твоя помощь! – выкрикнула Лариса на остатке раздражения. – И ничья не нужна.
И тут она наконец взяла себя в руки и проговорила срывающимся голосом:
– Извини, я тебя не хотела обидеть. У меня такое случилось – вешаться впору. Или убить кого-нибудь. Но ты ни при чем, извини. Вырвалось.
– Так ты сядешь в машину?
Лариса кивнула и села на пассажирское сиденье.
– Ты как – нашла где переночевать? – спросил Лапоть, тронувшись с места.
Лариса снова взглянула на него со злостью – ну чего пристал? Зачем задевает за больное? Нашла бы себе ночлег, так не таскалась бы по улицам в десять вечера. Сидела бы в теплой уютной квартире и чай пила. С баранками и шоколадными конфетами.
– Я не просто так спрашиваю, – торопливо добавил Лапоть. – У меня такой привычки нет, чтобы просто так. Я тут с ребятами поговорил и нашел место, где тебе можно переночевать…
– Правда, что ли? – Лариса быстро, недоверчиво взглянула на него: шутит он или как?
– Правда, правда! – подтвердил он. – Только такое место… не совсем обычное.
– Что, дыра какая-нибудь? Клоповник?
Она подумала – если Лапоть называет это место необычным после мастерской Владимира Михайловича, это должно быть что-то уж совсем несусветное. Морг, что ли? А что – положит ее на стол, где покойники лежат…
Лариса с удивлением осознала, что соседство с покойниками ее не волнует, ее волнует холод.
– Нет, что ты! – Лапоть округлил глаза. – Вовсе не дыра, наоборот – дворец! Самый настоящий дворец! – И он, бросив руль, обрисовал руками в воздухе какое-то грандиозное строение.
– Ты уж скажешь, – фыркнула Лариса. – Ладно, пусть будет дворец. Я на все согласна, не на улице же ночевать.
– Вот и отлично! – обрадовался Лапоть. – А я как договорился с ребятами – думал, где тебя найти, а тут как раз смотрю: ты идешь, вот, думаю, удачно…
На этом месте Лапоть смущенно замолчал.
Его встреча с Ларисой не была случайной, ей предшествовал разговор с Машкой. Машка рассказала ему, что Лариса встречается со своим бойфрендом Вадимом, на самом деле – бывшим бойфрендом, только сама Лариса это еще не поняла. И рассчитывает она на помощь этого бойфренда совершенно напрасно, потому как он – человек пустой, черствый и бессердечный и в трудной ситуации ни за что не поможет. Наоборот, еще и подтолкнет.
В общем, никакой он не бойфренд, а самый настоящий козел. Причем безрогий. Лариска влюбилась в него, как последняя дура, и вбила себе в голову, что сможет слепить с ним долгосрочные отношения. Вообще-то она девка неглупая, но тут на нее затмение нашло. Потому как с первого взгляда видно, что ничего путного с этим Вадимом не слепишь – уж слишком он себя любит. И больше никого. Так что пускай Лапоть насчет этого Вадима не беспокоится – совершенно не тот случай.
Машка прекрасно знала, что он, Леша Лаптев, влюблен в Ларису еще со школы, с пятого класса. Школьная любовь… у кого ее не было? Только у Лешки она не прошла. Он все школьные годы об этой Лисе-Ларисе мечтал. Да так и не решился признаться, потому что она в его сторону и не смотрела. А потом жизнь одноклассников разметала в разные стороны. Лариска о нем небось и думать забыла, а он из головы ее выбросить не мог. Хотя, конечно, ни на что не надеялся. У нее, думал, своя жизнь, замуж, верно, вышла, дети есть. А ему с женщинами не то чтобы не везло, просто какую ни встретит – все с Лисой сравнивает. И не в пользу с ней сравнение выходит.
Так жизнь и текла, в основном в работе. А тут вдруг совершенно случайно Машку встретил, подружку Ларискину закадычную. Хорошая девка Машка – простая, толковая. Обрадовалась ему, в кафе затащила. Спрашивает, как жизнь, как дела. Он ей все и рассказал о своей жизни. Сестру беременную муж бросил, свекровь из дома выгнала, он, Лапоть, конечно, такого допустить не мог. Взял к себе – живи, говорит, рожай. А квартирка маленькая, одна комната проходная, мать в свое время ему оставила, а сестре он деньгами отдал на свадьбу. Так где те деньги-то теперь…
А на личном фронте, Машка спрашивает. И смотрит так хитро. Он рассердился даже, сама, что ли, не знаешь? Нет у меня никого. Ничего Машка не сказала, только головой покивала и губу закусила. Он еще по школе помнит – раз у нее губа закушена, значит, какую-то мысль в голове имеет. Оказалось – вот какую, задумала она их с Ларисой свести. Да только ничего не выйдет, вон у Лисы бойфренд какой-то есть.
Очень по этому поводу Лапоть расстроился. А Машка его приободрила – верь мне, говорит, и слушайся.
И как раз Машка-то и подсказала Лаптю, где он может найти Ларису, – и оказалась-таки права.
К счастью, Лариса была так погружена в свои горестные переживания, что не заметила смущенного взгляда Лаптя.
Микроавтобус выехал на набережную Невы и остановился перед временным строительным забором.
Лапоть посигналил. Ворота в заборе открылись, микроавтобус въехал на заваленную строительным мусором площадку, в глубине которой стоял самый настоящий дворец. Не очень большой, двухэтажный, но удивительно красивый, в стиле барокко.
– Вот твой дворец! – с гордостью проговорил Лапоть, показывая на здание с таким видом, как будто сам его выстроил за одну ночь, наподобие сказочного джинна.
– Ничего себе! – Лариса удивленно вытаращила глаза. – Я думала, ты шутишь насчет дворца! Так что же это такое?
– Летний дворец императрицы Анны Иоанновны! – сообщил Лапоть хозяйским тоном. – Тут мои ребята заканчивают внутреннюю отделку, к осени дворец должны закончить и передать заказчику. Но пока ты здесь, можешь ночевать. Условия, сама понимаешь, на уровне XVIII века, но царицу здесь все устраивало, так что и ты как-нибудь перекантуешься…
– Если царицу устраивало, я тоже как-нибудь проживу! – заявила Лариса оптимистично.
Они с Лаптем выбрались из микроавтобуса и вошли во дворец.
В холле их встретили рабочие в строительных комбинезонах.
– Вот та девушка, о которой я говорил! – представил Лапоть Ларису. – Она здесь переночует.
– А что, хорошая девушка! – одобрительно проговорил долговязый парень в черной бандане и решил представиться: – Я Коля.
– Лариса, – смущенно протянула она.
– Вы, Лариса, Алексея не обижайте, он человек хороший!
– Да я… – начала Лариса удивленно.
Лапоть ее перебил:
– Корявый, ты чего несешь? Лариса неизвестно что подумает! Ты бы лучше о работе думал, а не о всяких глупостях!
– А я что? Я ничего! – стушевался Николай. – Пойдемте, я вам лучше квартирку покажу.
Внутренние работы действительно подходили к концу. В залах и коридорах был уже уложен фигурный паркет, на потолке красовались расписные плафоны. Николай провел Ларису с Лаптем по анфиладе комнат, и они оказались в спальне. Стены ее были затянуты лиловым шелком, в алькове красовалась кровать под резным балдахином. Кровать была такой ширины, что на ней можно было отрабатывать выброску десантного полка. Или, по крайней мере, батальона.
– Вот кровать, – сообщил Николай, как будто это без него было непонятно. – Кровать удобная, правда, белья постельного нет…
– Это ничего, – уверила его Лариса. – Только, извините, а где здесь удобства?
– С удобствами сложнее, – смутился Николай. – Вообще-то, туалет императрицы рядом. – Он открыл неприметную дверцу, за которой обнаружился тесный чуланчик, большую часть которого занимал роскошный резной сундук красного дерева с бархатным сиденьем наверху. – Вот это, с позволения сказать, унитаз императрицы. Но только пользоваться им никак нельзя ввиду его большой культурно-исторической ценности. Мы с ребятами пользуемся вон тем сооружением во дворе и вам советуем то же самое… – Он подвел Ларису к окну и показал скромную зеленую будочку во дворе.
– Само собой, когда здесь будет музей, туалеты в нем будут предусмотрены и прочие удобства для посетителей, но пока что, извините, они не в рабочем состоянии…
– Ничего, – жизнерадостно проговорила Лариса, – перебьюсь! Я не в том положении, чтобы привередничать!
– Только вот что, – озабоченно добавил Николай. – Мы когда уйдем, поставим дворец на сигнализацию. Такой порядок. А если вам понадобится выйти во двор – нельзя просто так выходить, нужно сигнализацию перевести в дежурный режим, а для этого вот здесь и здесь нажать. А потом, когда вернетесь, снова здесь, здесь и здесь. – Он показал Ларисе кнопки на щитке сигнализации. – Запомнили?
– Запомнила! – честно ответила Лариса.
– Вот здесь на всякий случай все записано, для памяти. Главное, не перепутайте, а то большие неприятности могут быть.
Лапоть на протяжении всего разговора настороженно посматривал на Николая. Видно было, что его мучает какой-то серьезный вопрос. Наконец он спросил:
– А где Вася? Что-то я его не видел.
– Вася? – переспросил Николай и огляделся, как будто боялся, что его кто-то подслушивает. – Ты понимаешь, какое дело – у него девчонка появилась, Алия. Всем хорошая девчонка, умница и красавица, только она из Дагестана…
– Не понимаю, при чем здесь его девчонка! – перебил Николая Лапоть. – Да будь она хоть из Владивостока, какое это отношение имеет к нашей работе?
– Из Владивостока – это бы ничего, – вздохнул Николай. – Владивосток – нормальный город, только что далеко. У меня был дружок, который все повторял, что до двадцати лет Владивосток был городом его мечты. А потом перестал. Потому как мечта его была из этого самого Владивостока уехать, и она-таки осуществилась.
– Ты мне насчет Владивостока не заливай, мне это не интересно! – перебил его Лапоть. – Ты мне насчет Васи объясни!
– А насчет Васи так. Вася с Алией уже пожениться хотели, а тут приехал из Дагестана ее брат. Борода лопатой, злющий, как этот, шайтан. И говорит, что нашел для сестры жениха – какого-то его партнера то ли по бизнесу, то ли по клубу служебного собаководства. А Алия ему в ответ: не собираюсь выходить за твоего партнера бородатого, хочу за Васю! Мы с ним уже свадьбу назначили.
Брат этот, понятно, озверел, потому как уже слово дал этому своему партнеру, и вообще у них в Дагестане не принято, чтобы девушка сама себе мужа выбирала, а надо, чтобы родители, а за неимением родителей – брат. Поэтому ему очень обидно, и опять же деловые интересы страдают, так что теперь он ищет Васю, непременно хочет его зарезать. А Вася, само собой, прячется…
– Где прячется? – машинально полюбопытствовал Лапоть.
– Лучше тебе этого не знать! – строго проговорил Николай. – Чего не знаешь – того не сможешь выдать. А то мало ли, до тебя этот дагестанский родственник доберется, начнет допрашивать с пристрастием… в общем, Вася наш прячется, а мы с ребятами постановили за него работать, чтобы выполнить все своевременно и сдать объект в соответствии с планом. Как говорится, за себя и за того парня.
– Если так, я ваше решение одобряю!
Рабочие ушли, и Лапоть последовал за ними, напоследок показав Ларисе чайник, чашки и прочие хозяйственные мелочи, которые могли ей понадобиться.
– Продержишься как-нибудь до утра? – проговорил он, прощаясь с Ларисой.
– Что за вопрос! Да здесь условия прямо царские! Можно не то что до утра, а целый месяц продержаться.
Лапоть вздохнул и уехал.
Лариса осталась во дворце одна.
Она еще раз обошла все комнаты, полюбовалась росписью потолков и роскошью отделки и подумала, что запомнит такой ночлег на всю оставшуюся жизнь.
Ей захотелось чаю.
Она поставила чайник, нашла в шкафчике заварку, сахар и даже пакет сушек с маком.
После сладкого чая с сушками жизнь предстала перед ней не в таком мрачном свете, как прежде. Вадим, конечно, редкостный мерзавец, но есть же и хорошие, добрые люди… И вообще, что ни делается, все к лучшему. Давно пора было с Вадимом все выяснить. А тут и выяснять ничего не нужно, и так все ясно. Жалко потраченного на него времени, ну да ладно, какие ее годы…
Послышался писк эсэмэски.
Что-о? Это Вадим, он кается, говорит, что виноват, и просит прийти в какой-то ресторан для разговора. Спасибо, насиделась уже в ресторанах. Издевается он, что ли? Совсем обнаглел.
Лариса отстучала "Пошел к черту!" и отбросила мобильник.
Дальше проявились побочные эффекты чаепития: Ларисе срочно понадобилось зеленое сооружение во дворе.
Она подошла к двери и вспомнила инструкции Николая по поводу сигнализации. Сверившись с бумажкой, нажала нужные кнопки, открыла дверь. Воспользовавшись удобствами, хотела уже вернуться, но не успела дойти до крыльца, как вдруг перед ней из светлых июньских сумерек возникло страшное, обросшее бородой создание, более уместное где-нибудь на горном перевале, чем в находящемся на реставрации дворце в центре Петербурга.
– Где он? – проговорило это создание с заметным кавказским акцентом.
Лариса попятилась – но сзади на нее навалился второй человек, такой же страшный и такой же бородатый.
– Где он? – повторил он таким же страшным голосом.
– Вы кто? – испуганно пролепетала Лариса. – Вы как сюда попали? Кто вас сюда пустил?
Оглядевшись, она сама нашла ответ на второй вопрос: одна из досок ограждавшего дворец временного забора была оторвана, так что двое злоумышленников вполне могли попасть на территорию этим путем.
– Где он? – повторил первый бородач чуть тише и сверкнул в сумерках белками глаз.
– Да о ком вы спрашиваете? – Лариса пыталась не показать незнакомцам свой испуг, хотя давалось ей это с большим трудом. Она, однако, знала, что при столкновении с бродячими собаками, хулиганами и прочими опасными личностями главное – не показать, что ты боишься. – Я понятия не имею, о ком вы спрашиваете!
– Ты здесь работаешь? – осведомился второй бородач, немного ослабив хватку.
На этот раз Лариса не могла ответить честно, не подведя хороших людей, которые пустили ее во дворец. Да и самой нужно как-то выпутываться из ужасной ситуации. В общем, ей пришлось немного приврать.
– Работаю! Конечно, работаю этим… ночным сторожем. И если я через пять минут не сообщу на пульт охраны, что со мной все в порядке – через шесть минут здесь будет наряд полиции. И еще спецназ. Потому что вы же сами видите – это не просто какой-нибудь склад канцтоваров – это целый дворец!
– Мы никакого спецназа не боимся! – заявил первый бородач и выпятил грудь колесом.
Но второй тут же охладил его пыл:
– Не горячись, Магомед, нам шум ни к чему! Ты же знаешь, что за нами хвост с самого Ростова…
Он грозно уставился на Ларису и проговорил обманчиво спокойным голосом:
– Через пять минут, говоришь?
– Уже через четыре с половиной, – ответила девушка как можно спокойнее и для убедительности взглянула на часы. – Через четыре минуты и двадцать пять секунд.
– Отлично! Нам этого вполне хватит!
– На что?
– На то, чтобы так исполосовать твое лицо, что ни один пластический хирург не поможет. Думаешь, нам не жалко? Жалко, ты девушка симпатичная, но что делать… так что решай – или скажешь нам, где прячется Василий, или… – И он грозно сверкнул глазами. – Сколько, говоришь, осталось? Четыре минуты?
Бородач переглянулся со своим приятелем и вытащил из-за пояса большой и очень красивый кинжал с серебряной рукояткой.
– Ах, так вы ищете Василия! – оживилась Лариса, делая вид, что не замечает кинжала. – Что же вы мне сразу не сказали!
Она поняла, что перед ней – дагестанский брат девушки Алии и его партнер то ли по бизнесу, то ли по чему-то еще.
Но оживилась она не только от этого. Оживилась она потому, что придумала, как избавиться от этих двоих страшных типов, да еще, что называется, соединить приятное с полезным.
– Так вы, значит, Василия ищете! – повторила она. – Так бы сразу и сказали! С этим я вам помогу!
– А что это ты такая сговорчивая? – недоверчиво осведомился бородач, однако спрятал кинжал. Должно быть, ему самому не хотелось доводить дело до кровопролития.
– Не поймешь вас! То требуете, чтобы помогла, то сомневаетесь… мне, между прочим, Василий ничего хорошего не сделал, – вдохновенно врала Лариса. – Он, прежде чем с Алией познакомился, за мной ухаживал. А потом с Алией встретился – и мне сразу же от ворот поворот. Думаете, мне не обидно, что он меня на какую-то черную ворону променял? Так что я его вам сдам со всем своим удовольствием.
– Что? – вскипел бородач и снова потянулся за кинжалом. – Ты о сестре не смей такого говорить! А то я тебе разом язык укорочу!
– Тише, тише! – приструнил его товарищ. – Девушка не хотела тебя обидеть, она не знала, что Алия – твоя сестра! И если ты ей язык укоротишь – от кого мы насчет Василия узнаем?
– Так что, нужно вам знать, как его найти, или вы уже передумали? – напомнила Лариса.
– Нужно, нужно, давай! – Бородачи переглянулись.
И Лариса продиктовала им адрес Вадима.
Вот это и называется – соединить приятное с полезным! Пускай эти двое уродов ломятся к Вадиму. Если он их впустит – они намнут ему бока, а если нет – то все равно он испугается. Он ведь порядочный трус, ее Вадик, он ведь даже девушке в лицо сказать не может все как есть, а лучше сбежит из кафе, оставив ее одну, как последний прохвост. Вот пускай теперь с этими двумя разбирается.
– Все, – проговорила Лариса, убедившись, что бородачи все правильно записали. – А теперь проваливайте отсюда, а то всего полминуты осталось, мне нужно срочно на пульт охраны сообщить, что у меня все в порядке!
И двое бородачей растворились в бледных петербургских сумерках, как будто их и не бывало.
А Лариса на дрожащих от пережитого страха ногах вернулась во дворец, включила сигнализацию и расположилась на кровати покойной императрицы…
Понемногу она успокоилась, и перед глазами побежали уже зеленые поляны, какие-то древние развалины, всадники в странных шапках, как бывает в последние минуты перед сном, но тут подняла голову Ларисина совесть. Все же надо бы Вадима предупредить. Эти двое бородачей такие страшные, опять же ножи у них такие длинные и острые. Еще отрежут человеку что-нибудь нужное, а Лариса будет виновата. Рука ее сама потянулась к телефону. Отбить сообщение? А вдруг он увидит его только утром?
"Этот номер недоступен", – ответил противный женский голос. Все ясно, Вадим внес ее номер в черный список. Что ж, так тому и быть. Сам виноват.
И Лариса заснула.
Вадим ехал по улице в самом лучезарном настроении.
Объяснялось это настроение очень просто: он опять, в очередной раз, убедился в своем редком уме и глубоком знании людей. Особенно женщин. Вот взять хотя бы Ларису!
Она так тонко, так тщательно играла свою роль! Делала вид, что вовсе не имеет планов женить его на себе, что готова встречаться с ним годами без всяких серьезных перспектив, поскольку ее интересует только сам Вадим, его богатый внутренний мир и несравненное мужское обаяние, и никаких намеков на семейную жизнь!
Другой на его месте давно бы уже расслабился, открыл бы перед ней свои слабые стороны – и тут-то она и нанесла бы смертельный удар, напрямую подведя к женитьбе! Другой – но не Вадим.
Вадим постоянно был настороже и ждал, когда Лариса не выдержит и откроет свои истинные намерения.
И дождался.
Должно быть, она устала выжидать и пошла на решительный шаг.