– Скоро ты все узнаешь. Нам нужно подождать совсем недолго – рассвет в это время года ранний.
Всадники спешились и пустили лошадей пастись на лужайке чуть в стороне от древнего капища. Кто-то из них прилег на траве отдохнуть, подложив под голову свернутое одеяло, кто-то решил подкрепить силы джином из фляжки.
На крыльцо фирмы "Омела" поднялся работяга в выцветшем комбинезоне некогда голубого цвета, в надвинутой на глаза кепке и с пластиковым чемоданчиком в руке. Остановившись перед дверью, работяга с выражением прочитал:
– "Омела". Центр друидической медицины, самопознания и самосовершенствования". Надо же, как завернули!
Он нажал на кнопку звонка.
За дверью раздался удар гонга, и мелодичный женский голос осведомился:
– Чем я вам могу помочь?
– Это я тебе могу помочь! – ответил работяга с апломбом. – Открывай, хозяйка, сантехник пришел!
– Мы сантехника не вызывали! – ответил тот же женский голос, только на этот раз он звучал не так приветливо.
– Мало ли, что вы не вызывали! Мне нужно все у вас осмотреть, трубы и все прочее по моей части. Для этой, как ее… для профилактики! А то, если что протечет, ты же, хозяйка, сама недовольна будешь! Если у тебя, к примеру, ванна с унитазом сообщающимися сосудами станут… прикинь, хозяйка!..
И он еще раз нажал на кнопку, вызвав за дверью новый удар гонга.
Наконец дверь открылась.
Сантехник вошел в приемную и по-хозяйски огляделся.
– Показывай, хозяйка, где у тебя что.
Рыжеволосая девушка за стойкой привстала и с неудовольствием проговорила:
– Если вам нужен санузел, то это вон там, за той дверью.
– Нет, хозяйка, мне не только санузел нужен, мне все трубы нужно осмотреть и все батареи. Или эти, как их… радиаторы. А они, как я погляжу, в каждой комнате имеются.
– Батареи-то зачем? – поморщилась девица. – Сейчас же лето, сейчас отопление не работает.
– То-то и оно! – проговорил сантехник значительно. – Как говорится, хозяйка, готовь сани летом, а мотороллер зимой! То есть батареи нужно как раз сейчас проверять, пока они без воды. А то потом осенью как включат отопление, так они и потекут… тебе это надо, хозяйка?
– Нет… – неохотно признала рыжеволосая.
– Вот то-то! А вот и она, родимая! – Сантехник подошел к батарее отопления и принялся простукивать ее, как врач простукивает грудную клетку больного.
Рыжеволосая девушка какое-то время наблюдала за его бессмысленными действиями, но наконец это ей надоело и она перевела взгляд на экран своего компьютера, занявшись своими повседневными делами. Заметив это, "сантехник" быстро вытащил из своего чемоданчика маленький металлический кружок и прижал его к внутренней стороне батареи. Кружок тут же прилип к батарее, как сувенирный магнит прилипает к холодильнику.
– Здесь все в порядке! – удовлетворенно проговорил сантехник и решительно направился к двери за стойкой.
– Эй, вы куда? – Секретарша вскочила и попыталась преградить ему дорогу. – Сюда нельзя, сюда посторонним вход воспрещен…
– Это кто здесь посторонний? – огрызнулся на нее сантехник. – Это скорее ты здесь посторонняя, а сантехник – он везде свой человек! Сантехнику всюду доступ разрешен! Сантехник – это звучит гордо! – И с этими словами он вломился в зал заседаний.
Во главе длинного черного полированного стола сидел величественный старик с рассыпавшимися по плечам серебряными волосами. По правую руку от него поместился мужчина с бульдожьим лицом, по левую – молодая брюнетка.
Брюнетка была бы очень хороша собой, если бы ее внешность не портил сильно запудренный синяк под левым глазом и кое-как замазанная тональным кремом ссадина под правым.
– Я вижу, какие у тебя результаты! – выговаривал ей старик. – А времени, между прочим, у нас совсем мало осталось… кстати, почему опять нет Сильвии Артуровны?
– Она в банке, – ответил Варавва.
– Никогда ее нет… – пробормотал старик.
Здесь он заметил появившегося в дверях сантехника, и лицо его перекосилось:
– Эт-то что такое? Почему посторонние на совещании? Кто пропустил?
– Извините, Степан Платонович! – залепетала рыжеволосая секретарша, выбежав из-за спины работяги. Это сантехник, пришел трубы проверить… я ему говорила, что сюда нельзя, а он не слушает… я его пыталась не допустить, а он все равно вломился…
– Профилактика! – гордо сообщил сантехник и направился к батарее. – Если мне не будут мешать, я быстро управлюсь!
Старик пожевал губами и, видимо, решил, что сантехник с его напором – это обстоятельство непреодолимой силы и, следовательно, его проще перетерпеть, чем выставить.
– Ладно, – сказал он недовольным голосом, – делайте свою профилактику, только как можно быстрее.
– Быстро только кошки родятся! – отрезал сантехник. – А в работе поспешность не нужна, особенно в такой тонкой, как сантехника. В нашей работе нужно, чтобы все тщательно и аккуратно.
С этими словами он подошел к батарее и принялся простукивать и прослушивать ее, а также проверять все соединения.
Старик за столом не сводил с него глаз, так что у "сантехника" не было возможности прилепить к батарее магнитный "жучок".
Время шло, а старик все не отводил взгляда от сантехника.
Тогда тот незаметно вытащил из своего чемоданчика какой-то маленький черный предмет и опустил его на пол. Черный предмет тихонько зажужжал и пополз по полу в сторону стола.
Сантехник продолжил свою работу.
Прошло примерно полминуты, как вдруг брюнетка вскочила из-за стола и завизжала:
– Какая-то дрянь проползла по моей ноге! Это паук! Конечно, это паук!
– Гонория, успокойся, здесь нет никаких пауков! – строго проговорил старик, повернувшись к ней.
– Есть! Есть! – верещала женщина. – Я его видела! Я его почувствовала! Я точно знаю, что это паук! Вы же знаете, как я боюсь пауков! Все, что угодно, только не это! – И она бурно разрыдалась.
Пока старик успокаивал нервную брюнетку, "сантехник" без проблем прилепил к батарее еще один магнитный кругляшок и выпрямился, удовлетворенно потирая руки:
– Ну все, хозяева, по моей части все спокойно. А ежели вам нужно тараканов вывести или, к примеру, пауков, так я могу вам телефончик дать. У меня один знакомый вредителями занимается.
Закончив "профилактические работы", фальшивый сантехник вышел из офиса фирмы "Омела", дошел до конца квартала и свернул за угол. Здесь стоял видавший виды старенький пикап с выключенным мотором. "Сантехник" постучал костяшками пальцев в стекло, дверца пикапа открылась.
На переднем пассажирском сиденье сидела Лариса, сзади – Владимир Михайлович. Не хватало только Ерофея Петровича – кот остался дома, что называется – на хозяйстве.
– Ну как, все прошло удачно? – спросила Лариса Лаптя (а это, разумеется, он весьма артистично исполнил роль сантехника).
– А то! – Лапоть вытащил из бардачка машины планшет, подключил его к стереосистеме пикапа и включил звук.
– Вот это – сигнал с "жучка" в зале заседаний! – пояснил он вполголоса, регулируя уровень звука.
– Круто! – восхитилась Лариса. – Где ты достал такую шпионскую технику?
– Не имей сто рублей, а имей сто друзей! – отозвался Лапоть и тут же поднес палец к губам: – Тсс! Слушайте!
– …только зря теряем время! – донесся из колонок властный, раздраженный голос главы "Омелы". – Гонория тоже не справилась с заданием… мы по-прежнему далеки от нашей цели!
– Степан Платонович, это не совсем так! – раздался женский голос. – Я все же смогла связаться с той девицей, так что техническая служба получила возможность запеленговать ее телефон…
– Но пользы от этого никакой! – перебил женщину старик. – Ее телефон выключен, а пока он выключен – мы не знаем, где она находится!
– Рано или поздно она его включит! – проговорила женщина. – А как только ее телефон заработает, мы будем знать ее координаты…
– А если не включит, мы так и будем ждать у моря погоды? А время идет, до дня летнего солнцестояния осталось всего несколько дней! Варавва, надежда только на тебя. Я поручаю тебе завершить операцию. Ты должен выследить ту девицу, узнать, где она прячет артефакты, и достать их.
– Это вы называете – завершить операцию? Я бы это назвал – начать и кончить!.. – произнес третий голос. – Вечно я исправляю то, что запороли остальные, и вечно в цейтноте…
– Не понял, – прервал его старик, – ты что, отказываешься выполнять приказ?
– Нет, Степан Платонович, – в его голосе прозвучал испуг, – я сделаю все, что нужно, я достану эти артефакты, оправдаю ваше доверие…
– Так-то лучше! – подвел итог старик. – Только имей в виду – будешь докладывать мне лично о каждом шаге, о каждом вздохе! Я уже понял, что никого из вас нельзя оставить без присмотра. Таких дров наломаете…
Старик ненадолго замолчал, чтобы присутствующие прониклись важностью момента, затем отчеканил:
– На этом наше совещание закрыто, каждый занимается своим делом.
Раздался скрип стула, удаляющиеся шаги, хлопнула дверь. Затем раздался уже знакомый женский голос:
– Старик совсем сошел с катушек! Он больше никому не верит!
– И правильно делает! – перебил женщину тот, кого назвали Вараввой. – Я считаю, что Степан Платонович совершенно прав.
– Вот ты как! – раздраженно выкрикнула женщина. – Думаешь стать его преемником? Флаг в руки!
Простучали каблуки, дверь хлопнула, и наступила тишина.
– Кажется, сегодня мы больше не услышим ничего важного. – Лапоть выключил планшет и убрал его в бардачок. – Какие будут наши дальнейшие планы?
– Теперь мы точно знаем, что они запеленговали мой телефон, – проговорила Лариса. – Мне его нельзя включать. Придется где-нибудь достать другой или пользоваться обычной почтой, как в прошлом веке.
– А это идея! – заговорил Владимир Михайлович.
– Что, пользоваться почтой? – усмехнулась Лариса. – Да я вообще-то пошутила… знаете, сколько времени идет сейчас простое письмо? Даже внутри города – не меньше недели…
– Я не предлагаю полностью переходить на простую почту. Но одна идея у меня появилась…
Неподалеку от Владимирского собора и маленькой площади, которую в Петербурге называют "Пять углов" за ее необычную форму, в той части города, которая известна как "Петербург Достоевского", находится небольшой антикварный магазин, занимающий полутемное подвальное помещение. К этому магазину на следующее утро подошла Лариса, перед этим немного попетляв по узким, кривым и мрачным улочкам возле Кузнечного рынка.
На двери полуподвала висела нейтральная вывеска "Антиквариат".
Вывеска эта давно выцвела под действием безжалостного времени и отвратительной питерской погоды, ведущие к двери каменные ступени были выщерблены сотнями ног. Все это вместе производило впечатление упадка и убожества.
Впечатление это вполне устраивало владельца магазина, девизом которого была крылатая фраза "Мне не нужна широкая известность".
Лариса спустилась по выщербленным ступеням и открыла дверь магазина. Медный колокольчик фальшиво звякнул, сообщая продавцу о появлении клиента. Лариса оказалась в магазине… точнее, в полутемной и пыльной лавке.
Освещенная тусклым светильником, переделанным из старой керосиновой лампы, эта лавка была не больше кухни в современной квартире. На пыльных, плохо освещенных полках можно было увидеть предметы, мало подходящие под определение антиквариата. Скорее они были бы уместны в лавке старьевщика, и вряд ли хоть один из них имел художественную или историческую ценность.
Здесь можно было увидеть уродливый граммофон с выцветшими розами на широкой жестяной воронке, а рядом с ним помятый медный самовар и тазик для бритья, который подошел бы Дон Кихоту в качестве шлема. Разрозненные оловянные солдатики в облезлой краске соседствовали с фарфоровыми статуэтками, давно пережившими лучшие времена – собачка без хвоста, девочка без левой ноги, трубочист без головы, фарфоровый пионер с красным галстуком, отбивающий дробь на давно утерянном барабане. На соседней полке красовался гипсовый бюст Карла Маркса, и еще один – какого-то неизвестного Ларисе исторического персонажа с пышными, лихо закрученными усами.
В общем, если бы в этот магазин случайно зашел человек, хоть немного разбирающийся в антиквариате и предметах старины, он бы недоуменно пожал плечами: кому придет в голову торговать такой откровенной дрянью?
В действительности все это старье было выставлено в магазине исключительно для отвода глаз, а настоящие дела, крупные и серьезные сделки совершались в задней комнате магазина, в кабинете хозяина и директора в одном лице, известного в городе под своеобразной кличкой Бармаглот. Этой кличке он был обязан и своей манере вести дела, и своей настоящей фамилии – Глотов.
Лариса зашла в этот магазин, не собираясь в нем ничего покупать и тем более – ничего продавать. Она использовала лавку Бармаглота с такой же целью, как ее хозяин – для отвода глаз. Поэтому, когда к ней обратился продавец, тщедушный молодой человек с прыщавой физиономией и рано редеющими волосами, и спросил ее, чем он может помочь, Лариса ответила ему такой же стандартной фразой:
– Не волнуйтесь, я просто посмотрю, что у вас есть.
– Смотрите! – Продавец пожал плечами и вернулся к занятию, от которого оторвала его Лариса, – к чтению приключенческого романа из жизни австралийских аборигенов.
Лариса еще немного походила по магазину, ненадолго остановилась перед витриной, в которой были выложены разрозненные монеты и медали в самом скверном состоянии, и наконец вышла на свежий воздух, решив, что достаточно времени провела среди этого убожества.
После пропитанного пылью и плесенью воздуха магазина даже воздух Петербурга Достоевского показался ей свежим и приятным, так что Лариса остановилась перед входом в лавку, подставив лицо июньскому солнцу. При этом она из-под опущенных ресниц незаметно оглядела улицу и заметила неброскую темную машину с тонированными стеклами, которая стояла в квартале от нее.
Лариса неторопливо пошла в сторону Загородного проспекта, ненадолго задержавшись перед витриной булочной, и убедилась, что темная машина двинулась следом за ней.
За рулем этой машины сидел плотный мужчина с тяжелым бульдожьим лицом и маленькими пронзительными глазками. Как только Лариса вышла из магазина, он нажал кнопку на своем мобильном телефоне и вполголоса доложил:
– Как только ее телефон заработал, я выдвинулся за ней. Она зашла в антикварный магазин… Адрес? – Мужчина сверился с картой на планшете и сообщил адрес, затем продолжил: – Находилась в магазине тринадцать минут, только что вышла и идет пешком в направлении Загородного. Кстати, свой телефон она снова выключила.
– Знаешь, что это за магазин? – осведомился Степан Платонович – а это с ним разговаривал Варавва.
– Откуда? Я антиквариатом не интересуюсь.
– А зря! Если бы интересовался – знал бы, что этот магазин принадлежит некоему Бармаглоту. Опасный человек, связан с криминальными структурами. Покупает и продает вещи с самой сомнительной историей.
– И какое отношение к этому Бармаглоту имеет наша цель?
– Сам подумай. Ты хоть раз видел, чтобы эта девушка заходила в антикварный магазин?
– Нет, ни разу, – "бульдог" ответил, не задумываясь.
– И вдруг она специально едет в район Пяти углов и заходит в магазин Бармаглота! Какой вывод ты из этого делаешь?
– Она приехала, чтобы продать стрелы!
– Почти правильно.
– Значит, мы опоздали! Теперь стрелы у этого Бармаглота, а получить их у него гораздо сложнее…
– Не спеши с выводами! Я ведь не сказал, что ты прав. Я сказал, что ты почти прав.
– Почти? – переспросил "бульдог".
– Конечно. Она приехала не для того, чтобы продать, но только для того, чтобы договориться. Сам посуди – сколько времени она находилась в магазине?
– Тринадцать минут.
– Это явно недостаточно для заключения и оплаты сделки. Прикинь – две-три минуты она мялась в дверях, потом просила отвести ее к хозяину, еще две минуты продавец допытывался, что ей нужно, потом она три минуты излагала Бармаглоту суть предложения, потом он пять минут сбивал цену, доказывал ей, что эти стрелы ничего не стоят, потом еще пять минут они торговались… сколько всего получается?
– Уже восемнадцать минут.
– Вот видишь! А она провела там всего тринадцать минут, по твоим словам. А ведь нужно еще достать деньги, расплатиться, пересчитать их… нет, девушка еще не продала стрелы. Она только принципиально договорилась с Бармаглотом. Может быть, он назвал ей цену и она взяла паузу на размышления…
– И что мне теперь делать?
– Следить за ней! Следить внимательно, учитывая, что телефон у нее опять выключен, и если мы ее сейчас потеряем, найти снова будет очень трудно.
– Я понял! – И "бульдог" медленно поехал по улице вслед за Ларисой.
А Лариса дошла до ярко освещенного заведения с вывеской "Занзи-бар" и поднялась по его ступеням.
Человек с бульдожьим лицом припарковал машину в квартале от бара и приготовился к ожиданию.
Ждать он умел. Умению ждать он был обязан многому в своей жизни и считал это умение более важным, чем интеллект или характер. Иногда ему приходилось ждать часами, а то и сутками. Но на этот раз ждать слишком долго было бы глупо, и когда через час Лариса не вышла из бара, "бульдог" понял, что что-то пошло не так, не по плану.
Он вышел из машины, запер ее и вошел в заведение.
В зале было почти пусто: время наплыва публики еще не началось. За стойкой скучал бармен – невысокий худощавый парень с густой шапкой светлых волос.
Ларисы в зале не было.
Человек с бульдожьим лицом подошел к стойке, облокотился о нее и поманил бармена. Когда тот, заинтригованный, склонился к нему, он проговорил вполголоса:
– Где она?
– Кто? – переспросил бармен, подняв брови.
– Не зли меня! – прошипел "бульдог". – Где та девушка, которая зашла сюда передо мной?
– Девушка? – Бармен уставился на что-то за спиной "бульдога". – Что-то не припоминаю…
– Не припоминаешь? – "Бульдог" достал из бумажника купюру, положил ее на стойку. – А так?
– Так? – Бармен задумчиво почесал переносицу. – Что-то начал припоминать, но хорошо бы еще стимулировать память…
– Не наглей! – прикрикнул на него "бульдог".
– Память – дело тонкое, можно и вообще забыть.
– Вот тебе еще! – Клиент положил на стойку вторую купюру.
– Ах, девушка! – Бармен смахнул купюры в карман. – Действительно, заходила перед вами девушка, светленькая такая.
– И куда подевалась?
Бармен скосил глаза в сторону служебной двери.
– Там есть выход на улицу?
Бармен кивнул одними глазами.
– И давно она ушла?
– Примерно полчаса назад.
– Ч-черт! – "Бульдог" побагровел. Он понял, что упустил "объект"…
Он хотел уже уйти, как вдруг заметил, что бармен опасливо скосил глаза под стойку. Спасительная мысль посетила "бульдога". Он метнулся к стойке, схватил бармена за запястье и сжал, как в тисках:
– Что она тебе оставила? Что?
– Ничего… – пропыхтел бармен, безуспешно пытаясь вырвать руку. – Да отпустите же… я охрану позову…
– Не позовешь! А вот если отдашь мне то, что она оставила, – получишь в два раза больше, чем уже получил!