Фигура в черном указала на паука. Глаза Селестины были широко распахнуты.
- Думай о нем! Он жаждет тебя! Он защитит! Спамет! И даст власть!
Селестина лежала не шевелясь, и пламя свечей бросало на ее тело жутковатые отблески. Все было настолько нереально, что я ущипнула себя за щеку.
- Расслабься, кроткий агнец, - человек в черном заговорил потише, - ты должна подготовиться к своему величию.... И тогда те, кто сейчас над нами, падут ниже нас...
По-видимому, Селестина уснула. Тихими шагами человек в черном ушел, осторожно притворив дверь, а я метнулась к алтарю.
Прежде всего я осуществила задуманное: оделась. Кучка одежды оказалась нашими с Селестиной вещами. Раздумывать, как вещи попали с пляжа в подвал, не было времени.
Я подошла к Селестине. Глаза закрыты, дыхание ровное, но очень медленное...
- Просыпайся! - крикнула я ей прямо в ухо.
Селестина даже не вздрогнула. Очевидно, ее погрузили в состояние глубокого транса. Что бы я ни делала, все - впустую. Я трясла ее, даже посадила, но она тут же завалилась набок.
- Просыпайся!
Селестина не открывала глаза.
И тогда я ударила ее - сначала по одной щеке, потом по второй. По одной, по второй. Веки Селестины дрогнули и приподнялись. Селестина смотрела на меня, не узнавая.
- Мне больно, - произнесла она отрешенно.
- Нам надо бежать, пока не вернулся этот козел.
- Не трогайте меня.
И закрыла глаза. Я снова принялась тормошить Селестину, приговаривая:
- Милочка, если мы не уйдем, случится нечто ужасное... Не сопротивляйся, доверься мне...
Селестина отвечала, не поднимая век:
- Не трогайте меня.
Я принялась хлестать ее по щекам, стянула с алтаря и попыталась поставить на ноги.
- Идем, Селестина! Ну идем же!
Ноги не держали ее. Когда Селестина чуть не упала на алтарь, я просто-напросто заехала ей кулаком в бок. Девица встрепенулась и ткнула меня локтем. О, это уже неплохо. Пусть бьется или ругается, но побыстрее выходит из транса. Однако активность Селестины быстро сменилась апатией, и место на алтаре снова оказалось занято.
И тут я поняла, как спасу и себя, и Селестину. Джонни Рио всегда недоверчиво относился к моим идеям, но это обычная предубежденность закомплексованного человека. А идея у меня была просто блестящая: заставить Селестину поверить, что человек в черном балахоне вернулся.
Сделав свой голос как можно более низким, я произнесла:
- Встань, кроткий агнец. Ты отдохнула. Тебе пора на свежий воздух.
Селестина приподнялась, все еще не открывая глаз. Я схватила ее за руку и потащила за собой. Ноги Селестины передвигались, и это было хорошо. Подведя девушку к одежде на полу, я остановилась.
- Обуйся, кроткий агнец.
Я подняла сандалии и сунула их Селестине. Веки ее оставались сомкнуты. Конечно, если бы я не помогла, Селестина сама не обулась бы. Одежду я связала в узел и прихватила с собой.
- А теперь, кроткий агнец, следуй за мной.
Я крепко держала ее за локоть - так, как это делал человек в черном. Не буду рассказывать, как мы миновали все коридоры и вышли к деревянной двери, которая все это время оставалась раскрытой. Я вытолкнула Селестину в пещеру и захлопнула дверь. Осторожно свела девушку по лестнице вниз.
- Здесь темно, - прошептала она.
- Значит, ты уже раскрыла глаза? - обрадовалась я, но, вспомнив о своей роли, добавила чуть ли не басом: - Кроткий агнец, потерпи, скоро будет совсем светло.
- Что?
- Идем вперед, к свету!
Голос мой захрипел: я поняла, что долго разговаривать басом не смогу, поэтому дальше изъяснялась не словами, а толчками и легкими пинками.
Выход из пещеры показался делом куда более приятным, чем вход. Я издали заметила пробившийся свет и вскоре вывела Селестину на поверхность. Прежде, чем покинуть пещеру, выглянула наружу: не болтаются ли здесь скауты и их очаровательный вожатый? Мне не хотелось встречаться и уж тем более объясняться ни с Альфредом, ни с мистером Робинсоном. Я не знала, как мой "кроткий агнец" отреагирует на чужих людей и как скауты отреагируют на голую Селестину. Не нанесет ли это непоправимый удар по скаутскому движению?
Яркий свет неприятно поразил Селестину.
- Очень светло. Моим глазам больно, - сказала она морщась.
- Потерпи.
Но Селестина морщилась, отворачивалась, стонала. Только теперь я поняла, что не имею ни малейшего понятия, как вывести бедную девочку из сомнамбулического состояния. Бороться с чужой волей хуже, чем странствовать по пещере нагишом.
- Идем к побережью, кроткий агнец, - сказала я, решив, что, быть может, вода очистит Селестину и вернет ей память.
К счастью, мистер Робинсон увел своих подопечных куда-то, и мы никого не встретили на тропинке. На пляже я приказала Селестине снять сандалии, а затем скомандовала:
- Плыви, кроткий агнец.
- Я не умею, - захныкала та.
Я поверила бы ей, если бы не видела своими глазами, как еще часа два назад она чуть не уплыла в Австралию.
- Плыви!
- Я хочу вернуться на алтарь! Я невеста Астарота!
- Ты - несовершеннолетняя дура!
Я не выдержала, заорала и что есть силы влепила ей пониже спины - так, что рука заныла.
Селестина тоже заорала, встрепенулась и бросилась в воду. Я со страхом ждала, что будет дальше. Если Селестина все еще находится в трансе и убеждена, что она - невеста Астарота, а это существо не умеет плавать, то неминуемо начнет тонуть. Спасу ли я ее? Успею ли?
Однако то ли мой шлепок по мягкому месту подействовал, то ли холодная вода, но движения Селестины стали все более точными, слаженными. Она плыла! А это означало только одно - мы победили силы тьмы!
Я с удовольствием растянулась на песке.
Через несколько минут стало ясно, что Селестина пришла в себя. Океанская купель оказалась действенным средством. На берег Селестина вышла прежней - такой, какой я ее знала прежде. И сразу закричала:
- Зачем ты ударила меня, Мэвис?
- Извини, но так было нужно.
- Почему у меня здесь болит? - Она потрогала свой бок. - И щеки горят... Ты била меня?
Ее глаза смотрели со страхом и недоверием.
- Что это было, Мэвис? Ты ведь знаешь, да?
Она опустилась рядом со мной на песок.
- Что-то случилось... Где я была? Ничего не помню...
- Ну и не надо.
- Мэвис, что ты говоришь! Со мной произошло... нечто. Я хочу понять, что именно.
- Ладно, скажу, - пробурчала я. - Тебя чем-то напичкали. А может, загипнотизировали. Я сама еще не во всем разобралась.
- Кто это сделал?!
- Не знаю.
Я подробно рассказала обо всем, что происходило с того момента, когда я проснулась и обнаружила, что исчезла вся одежда. Вначале Селестина слушала невнимательно, поглаживая затылок, который, надо полагать, побаливал. Про боли в тех местах, к которым прикасалась я, Селестина больше не заикалась. Но когда я стала рассказывать про пещеру, Селестина вскочила на ноги, а, услышав мое описание подвала и алтаря, чуть не заплакала. Руку от затылка она не отнимала: наверное, боль усилилась.
- Я кое-что вспомнила, - прошептала Селестина, снова садясь на песок. - Я вспомнила этого чудовищного паука на стене... Но тогда... там... он не казался мне чудовищным. Наоборот, он мне нравился. Я хотела уснуть на алтаре...
Тихие слезы полились из ее глаз.
- Я что... испорченная?
- Не сходи с ума! - прикрикнула я на нее. - Тебя загипнотизировали или вкололи какой-нибудь дряни. Лучше расскажи, что было, когда я уснула.
- Да, ты уснула... Я лежала рядом. Потом подумала, что для первого раза солнца может оказаться слишком много, и встала. Пошла к скале, где лежала наша одежда. Нагнулась, чтобы взять юбку... А дальше... Ничего не помню... Нет, был чей-то голос. Мне говорили, что я должна делать. И я делала. Я была уверена, что поступаю так, как надо. Понимаешь? Никто меня не принуждал.
Неожиданно она опять вскочила на ноги.
- Мэвис! Я боюсь! Кто-то взялся за меня всерьез!
- В таком случае тебе надо уехать отсюда.
Я тоже поднялась.
- Но... как же мюзикл?
- Уложи вещи и отправляйся немедленно. Я поеду с тобой. А мюзикл мы пошлем к чертям собачьим.
- Нет, я не могу подвести маму и остальных... - жалобно сказала Селестина.
- Но ты сама говорила мне, что карьера кинозвезды тебя не прельщает, что ты боишься выходить на сцену, тебя трясет от одной мысли о сотнях зрителей...
- Это так, но, Мэвис, я ведь поклялась, что выясню все про своего отца. Сегодня мы обе были в подвале... В том подвале, где, очевидно, была убита Мэри Блендинг. Ты разве не поняла этого? Я лежала на алтаре, на котором когда-то лежала несчастная Мэри... Я уже начинаю верить, что ночью с тобой действительно разговаривал сам мистер Олтон Эсквит. Он утверждал, что Джон Меннинг был тогда в подвале. Не убивал, но присутствовал. Значит, видел, кто убивал. Я должна во всем этом разобраться и понять... Виновен мой отец или нет? А что если убийца заставил моего отца держать язык за зубами? Что если он его шантажировал? Призрак Олтона Эсквита уверен, что мой отец виновен. Поэтому он предупреждал: за грехи отцов ответят их дети. Вот видишь, все сбывается: кто-то уже приучает меня к алтарю. К тому, что я - агнец на заклание...
Она замолчала. И несмотря на то, что день был жаркий, по спине моей прокатилась судорога.
- Я не могу уехать отсюда, Мэвис, - печально произнесла Селестина.
- Да... Наверное, ты права. Но если ты останешься, то подвергнешь свою жизнь опасности.
- Опасность... - Селестина вздохнула. - Это касается нас обеих. Вспомни предупреждение Агаты.
- Я не отношусь к нему серьезно.
- И зря... Агата говорила про некие святыни. Возможно, про алтарь в подвале? А паук, который уже сплел свою паутину?
- Астарот! - ахнула я.
- Агате что-то известно. Если бы только нам удалось вытянуть из нее хоть немного сведений об этом доме... Старуха еще не совсем выжила из ума и знает много.
- Как ты заставишь ее говорить? Будешь пытать? - невесело усмехнулась я.
- А почему бы и нет, - проворчала Селестина.
- Ладно... Если ты не собираешься уезжать, пора возвращаться в дом. Сделаем вид, что ничего не случилось.
- Ты права, Мэвис.
- Как ты себя чувствуешь?
- Затылок побаливает, а в остальном - ничего. Однако меня мучает то, что я все время пытаюсь вспомнить происшедшее, и... не могу.
- Со временем - вспомнишь, - пообещала я. - Одевайся.
- Знаешь, Мэвис... Во мне поселился страх - кто-то умеет управлять мной, может оказывать влияние, заставляет совершать поступки... Это такое неприятное ощущение, что я готова завыть, как собака.
- Можешь повыть немного, пока на пляже никого, кроме меня, нет. А потом соберись с силами и выкинь всю эту дурь из головы.
- Ты права.
Она оделась, и по тропинке мы направились к дому. Судя по солнцу, время близилось к обеду.
- У тебя кошмар ночью, у меня кошмар днем... - Селестина попробовала рассмеяться. - Во что мы, Мэвис, вляпались?
- Такое чувство, что ты и я стали персонажами какой-то книги.
- "Приключения Мэвис в Стране чудес"?
- Или "Селестина в Стране ошибок".
Настроение наше с каждым шагом поднималось, страхи отступали.
- Ну и кого мы встретим сейчас на этой тропинке? Джинна? Фею?
- Бойскаута! - ответила Селестина и звонко рассмеялась.
- Причем голого, - добавила я.
Глава 7
Мы вернулись в дом без приключений. Повезло: ни в гостиной, ни на лестнице никого не было. Селестина сказала, что хочет немного полежать, а я - что хочу принять душ, и мы разошлись по своим комнатам.
Растираясь после душа полотенцем, я поняла, что сожгла и спину, и плечи, и... все остальное. Кожа покраснела и саднила. Это была расплата за воздушные ванны голышом. Я поняла, что сегодня и завтра мне придется очень осторожно садиться на стулья и в кресла.
У меня в запасе был один классный наряд, выдержанный в морском стиле: полосатые шорты и майка-тельняшка. То, что надо. Я даже представить себе не могла, что моя обгорелая попка будет зажата мини-юбкой. А ведь еще придется скрещивать ноги, как только Бэнкрофт повернется в мою сторону. Нет, сейчас мне нужны свободные одежды! Я надела шорты, расправила майку, расчесала свою гриву и вышла.
Проходя мимо комнаты Нины Фарр, я неожиданно остановилась и, подчиняясь внутреннему импульсу, постучала:
- Можно к вам?
- А, это вы, Мэвис... Входите.
Нина и Уолтер, сидя за небольшим столиком, играли в карты. Впрочем, подойдя поближе, я обнаружила, что карты у них необычные - большие, да и картинки какие-то диковинные.
- Мисс Зейдлиц, вы не знаете, где Селестина? - холодно спросила Нина, не отрываясь от игры. - Я не видела ее с самого утра.
- Мы были с Селестиной на пляже, купались... А сейчас она отдыхает в своей комнате.
- Вот как!
Нина соизволила взглянуть на меня. Голос ее потеплел.
- Значит, вы, Мэвис, все-таки присматриваете за ней... Похвально.
- А же говорил тебе! - воскликнул мистер Томчик. - Мисс Зейдлиц весьма ответственно относится к своей работе. Ты слышала, что сказала Селестина за завтраком? Мэвис даже спала в ее комнате!
- Именно об этом я и хочу поговорить с вами, милочка.
Нина искоса взглянула на меня и отложила карты. Я присела на пуфик, стоявший возле столика.
- Говорят, вы видели призрак Олтона Эсквита. Это правда?
- Не знаю, кого я видела... Призрак или живое существо... Возможно, это был ночной кошмар, и ничего более.
- Я все хочу услышать из ваших уст. Расскажите обо всем подробно. И не упускайте ни одной детали, какой бы ничтожной она вам ни казалась.
Нина откинулась на спинку кресла. Я описала свое ночное видение, вспомнила, что говорил призрак Эсквита и даже упомянула, что он растаял в синей дымке. Несколько раз на протяжении моего монолога Нина и Уолтер обменялись многозначительными взглядами.
Я закончила и замолчала. Фарр и Томчик тоже молчали. Пауза затягивалась. Наконец Уолтер изрек:
- Все-таки она видела Олтона... Описание очень точное.
- Точнее не бывает... Мэвис, вы видели хоть один фильм с участием Эсквита?
Ее резкий тон насторожил меня.
- Нет, - робко ответила я.
- За последние тридцать лет немые фильмы с Эсквитом не крутили ни в одном кинотеатре, это мне известно доподлинно, - заметил Уолтер.
- Хм... Но я не верю в то, что призраки существуют! - Нина сжала правую руку в кулак и, произнося очередное слово, взмахивала кулаком, словно загоняла гвозди в доску. - Я не верю в призраков, которые приходят к живым и сообщают свою программу действий. Тот, кого вы, Мэвис, видели, - очень странный призрак. Он сразу объявил, что убийца Мэри Блендинг жив и находится где-то поблизости и что мой бывший муж причастен к смерти Мэри. Потом он начал пугать вас тем, что возмездие за грехи отцов должно пасть на головы детей. Проще говоря, Селестина в ответе за своего отца Джона Меннинга и поэтому должна помочь призраку поймать и наказать настоящего убийцу. Это не просто программа - это хорошо продуманный план мести. Разве не так?
- Да, похоже... - промямлила я.
- И это мне категорически не нравится!
Нина посмотрела на Уолтера Томчика так, словно убийцей и одновременно призраком-шантажистом был именно он.
- Я во всей этой истории, - продолжала Нина, - вижу стремление втянуть Селестину в какую-то грязную историю.
- В таком случае... - Уолтер подпрыгнул. - Сейчас же складываем вещи и уезжаем! Мэвис, предупредите Селестину.
- Мистер Томчик, - сказала я, - Селестина и думать не хочет об отъезде. Я уговаривала ее, но безрезультатно. Она хочет оставаться здесь, в этом доме, до тех пор, пока во всем не разберется и не восстановит доброе имя отца.
- Ну вот, видите! - вскричала Нина. - Разве это не заговор против Селестины? Сделано все, чтобы она не смогла уехать отсюда!
- Успокойся, дорогая, ты воспринимаешь все слишком субъективно, - защебетал Уолтер, вновь напомнив мне какую-то птичку. - Селестина скоро и думать забудет о призраке и о том, что он упомянул имя ее отца. Кстати, очень хорошо, что Мэвис вмешалась в эту историю. Было бы гораздо хуже, если бы призрак посетил саму Селестину. Кто знает, чего он ей наговорил бы.
- В любом случае моя девочка находится под впечатлением...
Нина тяжело вздохнула.
- Мы, трое, должны окружить ее заботой и вниманием, - сказал Уолтер.
- Извините, наверное, я вмешиваюсь не в свое дело... - я закусила губу. - И все же... Почему вы каждый год привозили Селестину в этот дом?
- Не я ее привозила, а мой бывший муженек, чтоб он перевернулся в гробу! - заорала Нина. - Он имел право общаться с дочерью один месяц в году. Джон привозил Селестину сюда, к своему другу Алексу. Я протестовала, говорила, что дом пользуется дурной славой, а Джон смеялся и отвечал, что никто не запретит ему и дочери навещать старых друзей.
Заявление экс-кинозвезды поставило меня в тупик.
- Разве дело обстояло... именно так? - растерянно произнесла я.
- А что дало вам повод усомниться? - вкрадчиво спросила Нина.
- Селестина рассказывала мне... Наверное, я превратно истолковала ее слова.
- Конечно, превратно.
- Крайне сожалею... А что это за карты у вас на столике? Игральные?
Я была вынуждена срочно менять тему разговора, ибо он начал приобретать характер скандала.
- Нет, это карты для гадания, - смягчилась Нина. - Уолтер обнаружил в себе дар прорицателя. Он предсказывает будущее.
- Да?
Я стала разыгрывать из себя дурочку. Уолтер захихикал:
- Мэвис, вылучите как-нибудь свободную минутку и приходите... Я вам погадаю.
Его глазки стали масляными. Если бы не присутствие Нины, старичок, несомненно, проявил бы надо мной опеку. Я уже сталкивалась с подобным. Эти "опекуны" такие активные и любознательные...
- Спасибо, мистер Томчик, - пробормотала я. - Действительно, как-нибудь забреду к вам... Не беспокойтесь...
- Мэвис, вы уверены, что сейчас с Селестиной все в порядке? - одернула меня Нина.
- А как иначе!
- Почему же она не зашла ко мне?
- Устала. Мы очень долго загорали, плавали, ныряли...
- Ладно. Уолтер, продолжим. Вот здесь сошлись девятка пик и валет. Что бы это значило?
Я встала и выскользнула за дверь.
Гостиная была пуста. Я выглянула в окно и увидела, что Иган Ганн стоит возле озерца точно так же и на том же месте, что и я утром. Композитор смотрел на темную воду с таким мрачным видом, словно хотел утопиться.
Я вышла из дома и, боясь напугать Игана так, как это сделала со мной Селестина, окликнула его издали.
Он повернулся на мой голос и без энтузиазма произнес:
- Это вы, Мэвис...
Иган глянул на меня поверх стекол очков и отвернулся к воде.
- Где это вы были? Спали?
- Нет, купалась вместе с Селестиной.
- Значит, это вы увели Селестину с репетиции? Не признавайтесь Алексу - он страшно разозлен.
- Я тут ни при чем. Она сбежала с репетиции, потому что устала от криков и трескотни.