- Кто это "мы"? - спросила она.
- Компания, которая желает получить свои деньги. Немалые деньги. Они у него.
- Значит, он овладел ими незаконно?
Джейсон знал, что надо быть начеку. Предполагалось, что он знает гораздо больше того, что знал на самом деле.
- Допустим, что дело спорное.
- Какой тут может быть спор? Деньги или его, или не его, вряд ли может быть какая-то середина.
- Теперь моя очередь, - сказал Борн. - Вы ответили вопросом на вопрос, а я от ответов не уклонялся. Итак, вернемся назад. Зачем он вам нужен? Почему частный телефон в одном из лучших магазинов на Сент-Оноре обслуживает какую-то карту из Цюриха?
- Это было сделано по заказу, мсье.
- Для кого?
- Вы в своем уме?
- Хорошо, пока оставлю это в стороне. Мы полагаем, что это нам и так известно.
- Невозможно!
- Может, да, а может, и нет. Стало быть, это был заказ… на убийство человека?
- Мне нечего вам сказать.
- А между тем минуту назад, когда я упомянул про машину, вы пытались сбежать. Это о чем-то говорит.
- Совершенно естественная реакция. - Жаклин Лавье дотронулась до ножки своего бокала. - Я устроила аренду машины. Я готова вам это сказать, потому что нет доказательств того, что я это сделала. Кроме этого, мне ничего не известно о случившемся. - Она вдруг схватила бокал, и на ее лице, похожем на маску, отразились едва сдерживаемые ярость и страх. - Что вы за люди?
- Я вам уже сказал. Компания, которая хочет вернуть свои деньги.
- Вы вмешиваетесь не в свое дело! Убирайтесь из Парижа! Не ввязывайтесь!
- С какой стати? Мы пострадавшая сторона и хотим выправить баланс. Мы имеем на это право.
- Никакого права вы не имеете! - фыркнула мадам Лавье. - Ошибка была ваша, и вы за нее заплатите!
- Ошибка? - Нужно быть очень осторожным. Вот оно, прямо под этой твердой оболочкой - сквозь лед проглядывали глаза правды. - Бросьте вы это. Кража - не ошибка, допущенная пострадавшим.
- Ошибка была в вашем выборе, мсье. Вы выбрали не того человека.
- Он украл миллионы в Цюрихе. Но это вы знаете. Он украл миллионы, и если вы думаете, что отберете их у него, - а это все равно что отобрать их у нас, - то вы очень сильно ошибаетесь.
- Деньги нам не нужны!
- Приятно узнать. Кто это "мы"?
- Кажется, вы сказали, что знаете.
- Я сказал, что у меня есть соображения на сей счет. Этого достаточно, чтобы засветить некоего Кёнига из Цюриха, д’Амакура здесь, в Париже. Если мы решим это сделать, то могут возникнуть большие затруднения, не правда ли?
- Деньги? Затруднения? О чем разговор? Все вы законченные идиоты, все! Я повторяю. Убирайтесь из Парижа! Не ввязывайтесь. Это уже не ваша забота.
- А мы не думаем, что ваша. Откровенно говоря, мы не считаем, что вы компетентны.
- Компетентны? - повторила Лавье, словно не веря своим ушам.
- Именно.
- Да имеете ли вы понятие о том, что говорите? О ком вы говорите?
- Это не важно. Если вы не отступитесь, то я порекомендую начать игру в открытую. Мы фальсифицируем улики, которыми, конечно, располагаем. Расскажем все про Цюрих, про банк Валуа. Обратимся в Сюрте, в Интерпол… ко всем и каждому, чтобы организовать на него охоту - большую охоту.
- Вы сумасшедший. И болван.
- Как бы не так. У нас есть друзья в очень важных инстанциях. Для начала мы раздобудем информацию. Мы будем ждать его в нужном месте и в нужное время. Мы его возьмем.
- Вы его не возьмете. Он опять исчезнет. Можете вы это понять? Он в Париже, и его ищет целый отряд людей, которых он не может знать. Ему удалось ускользнуть один раз, два раза, но на третий не выйдет! Теперь он в ловушке. Мы его туда заманили!
- Мы не хотим, чтобы вы заманивали его в ловушку. Это не в наших интересах. - Момент почти наступил, подумал Борн. Почти, но не совсем: надо, чтобы ее страх сравнялся с ее гневом. Чтобы она взорвалась и выдала правду. - Вот наш ультиматум, и вы будете отвечать за его передачу, в противном случае вас постигнет та же участь, что Кёнига и д’Амакура. Отмените этой же ночью вашу охоту. Если вы этого не сделаете, утром вступим в игру мы - поднимем шум. "Классики" станут самым популярным магазином на Сент-Оноре, но я не думаю, что такая популярность пойдет ему на пользу.
Напудренное лицо исказилось от возмущения:
- Вы не посмеете! Как вы смеете это говорить? Кто вы такие?
Чуть помолчав, он нанес удар:
- Группа лиц, которым не по душе ваш Карлос.
Мадам Лавье застыла, глаза ее расширились, растянув жесткую кожу на лице. Она прошептала:
- Вы знаете. И вы думаете, что сможете ему противостоять, что вы ему ровня?
- В каком-то смысле - да.
- Вы с ума сошли. Не вам ставить ультиматумы Карлосу.
- Я только что это сделал.
- Тогда вы труп. Если скажете кому-нибудь хоть слово, то и суток не проживете. У него повсюду свои люди. Они прикончат вас на улице.
- Они могли бы это сделать, если бы знали, кого им надо прикончить. Вы забываете: никто не знает. Зато они знают вас. И Кёниг знает, и д’Амакур. Как только мы вас засветим, они вас устранят. Карлос вас больше не потерпит. А меня никто не знает.
- Вы забываете, мсье. Я знаю.
- Это меня беспокоит меньше всего. Найдите меня… после того, что произойдет, и прежде, чем решится ваша собственная участь. У вас будет не много времени.
- Это безумие. Вы появились ниоткуда и ведете себя как безумец. Вы не должны этого делать!
- Вы предлагаете компромисс?
- Это допустимо. Вполне возможно.
- Вы вправе обсудить это?
- Я вправе передать… вместо того, чтобы передавать ультиматум. Другие передадут тому, кто решает.
- Вы говорите теперь то, что я говорил вам несколько минут тому назад: мы можем побеседовать.
- Мы можем побеседовать, мсье, - согласилась мадам Лавье, при этом взгляд ее выражал решимость сражаться за свою жизнь.
- Тогда начнем с очевидного.
- С чего именно?
Вот теперь. Правда.
- Какое дело Карлосу до Борна? Зачем он ему?
- Какое дело… - Она запнулась, злобу и страх сменило потрясение. - И вы еще спрашиваете?
- И спрошу снова, - сказал Борн, слушая удары у себя в груди. - Какое дело Карлосу до Борна?
- Но ведь он же Каин! Вам это известно так же, как и нам. В этом была ваша ошибка! Вы выбрали не того!
Каин. Он услышал это имя, и стук в его груди перешел в оглушительные раскаты грома, каждый удар сотрясал его, пронизывая сознание, тело, словно содрогнувшееся от звука этого имени. Каин. Каин. Снова сгустился туман. Тьма, ветер, взрывы.
Альфа, Браво, Каин, Дельта, Эхо, Фокстрот… Каин, Дельта, Каин, Дельта… Каин.
Каин вместо Чарли.
Дельта вместо Каина!
- Что такое? Что с вами?
- Ничего. - Борн схватил себя правой рукой за левое запястье и надавил с такой силой, что едва не ободрал кожу. Надо было что-то сделать, прекратить дрожь, унять шум в голове, отогнать боль. Чтобы прояснилось сознание. На него смотрели глаза правды, он не должен отводить взгляд. Он здесь, и он дрожит. - Давайте дальше, - сказал он, стараясь справиться с голосом и оттого невольно перейдя на шепот.
- Вы плохо себя чувствуете? Вы очень бледны и…
- Я в порядке, - отрезал он, - я сказал, давайте дальше.
- Что вам рассказывать?
- Говорите все. Хочу услышать это от вас.
- Зачем? Нет ничего такого, чего бы вы не знали. Вы выбрали Каина. Вы пренебрегли Карлосом и думаете, что сможете пренебречь им снова. Вы и тогда ошибались, и сейчас ошибаетесь.
Я тебя убью. Схвачу за горло и задушу. Рассказывай! Бога ради, рассказывай. До конца. Пока это только начало. Я должен все знать.
- Не важно, - сказал он, - если вам нужен компромисс - хотя бы только для спасения своей жизни, - расскажите мне, почему мы должны вас послушаться. Почему Карлос так непреклонен… маниакально непреклонен… насчет Борна? Объясните мне так, словно я об этом никогда раньше не слышал. Если не захотите, то имена, которые не следует упоминать, разойдутся по Парижу, и после обеда вас не будет в живых.
Алебастровая маска мадам Лавье застыла.
- Карлос будет преследовать Каина до скончания века и убьет его.
- Нам это известно. Мы хотим знать - почему.
- Он вынужден. Посмотрите на себя. На людей вроде вас.
- Ерунда. Вы не знаете, кто мы такие.
- Мне и не надо знать. Я знаю, что вы сделали.
- Так скажите!
- Я уже говорила. Вы взяли Каина вместо Карлоса. Не того выбрали. Заплатили не тому убийце…
- Не тому убийце…
- Не вы первые, но вы будете последними. Заносчивый самозванец будет убит здесь в Париже независимо от того, договоримся мы о компромиссе или нет.
- Мы взяли не того убийцу… - Слова плыли в элегантной, надушенной атмосфере ресторана. Оглушительный гром откатился, он еще ярился, но уже где-то далеко в грозовых тучах… Пелена рассеивалась, вокруг курилась дымка. Он прозревал, и его глазам представлялось чудовище. Не миф, а чудовище. Еще одно. Их было два.
- Вы что, сомневаетесь? - спросила Лавье. - Не связывайтесь с Карлосом. Дайте ему взять Каина, отомстить. - Она помолчала, приподняв руки над столом. - Я ничего не обещаю, но я за вас замолвлю словечко, скажу об убытках ваших людей. Возможно… только возможно, вы же понимаете… ваш контракт будет признан тем, кого вы должны были бы выбрать в первую очередь.
- Тот, кого мы должны были выбрать… Потому что мы выбрали не того.
- Вы же понимаете, мсье, не так ли? Карлосу надо сказать, что вы все понимаете. Возможно… только возможно… он посочувствует вашим убыткам, если будет уверен, что вы поняли свою ошибку.
- Это и есть ваш компромисс? - спросил Борн, стараясь собраться с мыслями.
- Все возможно. А из ваших угроз ничего хорошего не выйдет, могу вас уверить. Для каждого из нас, включая, буду откровенна, и меня. Последуют бессмысленные убийства, а Каин останется стоять в сторонке и посмеиваться. Так вы потеряете вдвойне.
- Если это правда… - Джейсон сделал глоток, чтобы смочить пересохшее горло, - то мне надо будет объяснить своим людям, почему мы… выбрали… не того.
Прекрати! Спокойно договори! Возьми себя в руки!
- Расскажите мне все, что вы знаете про Каина.
- С какой целью? - Лавье опустила руки на стол, десять ярко-красных ногтей, как десять лезвий.
- Если мы выбрали не того, значит, получили не ту информацию.
- Вы слышали где-то, что он не хуже Карлоса, так ведь? Что его гонорары более разумны, его аппарат более сдержан, а из-за меньшего количества посредников нет никакой возможности проследить за контрактом. Так было?
- Возможно.
- Конечно, так. Так всем говорили, и все это ложь. Сила Карлоса в его широкой информированности, абсолютной достоверности его информации. В отработанной системе, когда нужное лицо настигается в нужное время, точно перед убийством.
- Похоже, она требует слишком много народа. Слишком много было в Цюрихе, слишком много здесь, в Париже.
- Все слепые, мсье. Все до одного.
- Слепые?
- Объясню. В течение нескольких лет я участвовала в операциях, встречаясь так или иначе со многими десятками людей, игравших второстепенные роли, - главных не играет никто. И, однако, ни один из них не только не разговаривал с Карлосом, но не имел никакого понятия, кто он такой.
- Это Карлос. Я хочу знать про Каина. Что вы знаете про Каина?
Держись. Отступать нельзя. Смотри на нее, смотри на нее!
- С чего начать?
- С первого, что придет в голову. Откуда он появился?
Не отводи глаз!
- Ясно. Из Юго-Восточной Азии.
- Ясно… О Боже.
- Из американской "Медузы", это нам известно…
"Медуза"! Шквалы ветра, тьма, вспышки света, боль… Боль разорвала ему череп. Он находился сейчас не там, где был, а там, где был когда-то. Другой мир во времени и пространстве. Боль. О Господи. Боль…
Тао!
Че-сай!
Тамкуан!
Альфа, Браво, Каин… Дельта.
Дельта… Каин.
Каин вместо Чарли.
Дельта вместо Каина.
- Что такое? - Женщина была напугана. Она вглядывалась в его лицо, сверлила глазами. - Вы вспотели. У вас дрожат руки. Вам плохо?
- Это быстро проходит. - Джейсон отнял руку от запястья и достал платок, чтобы вытереть лоб.
- Это давление?
- Да, давление. Давайте дальше. Времени не много, надо успеть найти людей, принять решение. Оно, вероятно, будет касаться и вашей жизни. Вернемся к Каину. Вы говорите, что он был из американской… "Медузы".
- Les mercenaires du diable, - сказала Лавье. - Так прозвали "Медузу" колонисты в Индокитае - те, кто там еще остался. Подходящее название, вам не кажется?
- Мое мнение здесь ни при чем. И не имеет значения, что я знаю. Я хочу услышать, что вы думаете и знаете про Каина.
- Этот приступ ожесточил вас.
- Просто я теряю терпение. Вы говорите, мы выбрали не того, если так, значит, у нас была неверная информация. Вы предполагаете, что Каин француз?
- Отнюдь нет. Вы проверяете меня неумело. Я упомянула это только для того, чтобы показать, что про "Медузу" мы знаем немало.
- "Мы" означает людей, работающих на Карлоса.
- Можно сказать и так.
- Я так и скажу. Если Каин не француз, то кто он?
- Несомненно американец.
О Боже.
- Почему?
- Во всем, что он делает, есть налет американской дерзости. Он много суетится, иногда без всякого разумения, приписывает себе чужие заслуги, убийства, к которым не имел отношения. Он как никто изучил методы и связи Карлоса. Нам говорили, что он пересказывает их во всех подробностях потенциальным клиентам, выдает себя за Карлоса, а еще чаще уверяет дураков, что это он, а не Карлос, принял и выполнил заказ. - Лавье помолчала. - Я попала в точку, верно? Это он и с вами проделал, с вашими людьми - да?
- Возможно. - Как только ее показания вернулись к нему, Джейсон опять взял себя за запястье. Показания, которые должны дать ключ к решению этой странной загадки.
Штутгарт, Регенсбург, Мюнхен. Два убийства и одно похищение приписываются группировке Баадера. Оплата из американских источников…
Тегеран? Восемь убийств. Ответственность поделена: Хомейни и ООП. Оплата - два миллиона. Советский юго-западный сектор.
Париж… Все контракты будут проводиться через Париж.
Чьи контракты?
Санчес… Карлос.
- …всегда такими примитивными приемами.
Лавье что-то говорила, он не слышал.
- Что вы сказали?
- Вы что-то вспомнили, да? Он использовал тот же прием с вами, с вашими людьми. Так он добывает себе заказы.
- Заказы? - Борн напряг мускулы живота, и боль вернула его за стол в зале с канделябрами аржантейского ресторана. - Значит, он получает заказы, - повторил он.
- И выполняет их вполне квалифицированно. Этого у него не отнимешь. Список его убийств впечатляет. Во многих отношениях он второй после Карлоса, не ровня ему, но намного выше по классу, чем guerilleros. Он человек весьма квалифицированный, очень изобретательный, это разящее оружие, проверенное в "Медузе". Но его заносчивость, его обманы ему выйдут боком.
- Поэтому вы и считаете его американцем? Или у вас такое предубеждение? Я думаю, вы любите американские деньги, но из того, что они экспортируют, лишь это вам и нравится.
Огромная сноровка, изобретательность, разящее оружие… Пор-Нуар, Ла-Сьота, Марсель, Цюрих, Париж.
- Никакого предубеждения, мсье. Это установлено достоверно;
- Каким образом?
Лавье коснулась ножки своего бокала.
- Купили одного недовольного в Вашингтоне.
- В Вашингтоне?
- Американцы тоже ищут Каина, упорно подбираясь к Карлосу. Я так думаю. Существование "Медузы" никогда публично не признавалось, и Каин может причинить им большие неприятности. Этот недовольный имел возможность передать нам существенную информацию, включая и материалы на "Медузу". Оставалось просто сравнить имена с цюрихскими. Просто для Карлоса, но не для других.
Слишком просто, подумал Джейсон, не зная, почему это пришло ему в голову.
- Понятно, - сказал он.
- А вы? Как вы его нашли? Не Каина, конечно, Борна?
Сквозь дымку беспокойства Джейсон вспомнил другое соображение. Не свое, а то, что высказала Мари.
- Еще проще. Мы ему платили по краткосрочным депозитам на счет, разница вслепую переводилась на другой счет. Номера можно было проследить. К этому приему прибегает налоговая инспекция.
- Каин это позволил?
- Он не знал. За номера было заплачено… как вы платите за другие номера - телефонные - из карты.
- Поздравляю.
- Мне нужно не это, а все, что вы знаете о Каине. То, что вы сказали, относится к установлению его личности. Теперь дальше. Все, что вы знаете об этом Борне, все, что вам про него доводилось слышать.
Будь осторожнее. Не напрягай голоса. Ты просто… оцениваешь сведения. Мари тебе говорила. Дорогая, милая Мари. Слава Богу, что тебя здесь нет.
- Полных данных о нем у нас нет. Ему удалось ликвидировать большую часть важнейших документов - урок, несомненно, усвоенный у Карлоса. Но не все. По фрагментам мы восстановили следующее. Прежде чем завербоваться в "Медузу", он жил в Сингапуре как франкоговорящий бизнесмен, представлявший группу американских импортеров от Нью-Йорка до Калифорнии. Известно, что он был отстранен от должности этой группой, которая намеревалась выслать его в Штаты для возбуждения против него уголовного дела: он украл у них сотни тысяч долларов. В Сингапуре он был известен как человек замкнутый, очень активный в контрабандных операциях и совершенно безжалостный.
- А до этого, - перебил ее Джейсон, чувствуя, что вновь начинает покрываться потом. - До Сингапура? Откуда он приехал?
Будь осторожен! Образы! Он мог видеть улицы Сингапура - Принц-Эдвард-роуд, Ким Чуан, Бун-Тат-стрит, Максвелл, Каскаден.
- Этих документов никто не нашел. Есть только слухи, совершенно нелепые. Например, говорили, что он бывший иезуит, сошедший с ума. Еще говорили, что он был молодым напористым финансистом, который растратил фонды в сговоре с несколькими сингапурскими банками. Ничего определенного, ни одной зацепки. До Сингапура - ничего.
Ошибаешься, было многое. Но все это не имеет никакого отношения к тому, о чем ты говоришь. Тут пробел, его надо заполнить, и ты мне в этом не сумеешь помочь. Быть может, никто не сумеет, быть может, никому и не следует.
- Пока что вы не сообщили мне ничего особенного, - сказал Борн. - Ни слова из того, что меня интересует.
- Тогда я не знаю, чего вы хотите! Вы задаете вопросы, настаиваете на подробностях, а когда я вам отвечаю, вы отбрасываете все как несущественное. Чего вы хотите?