Я вздохнула с облегчением и с некоторым разочарованием спросила:
- И все?
- Ну да, а чего еще тебе надо?
- Мне надо знать, почему ты решила, что у Пупса любовница.
- Именно потому и решила. Раньше он и в постели такой активности не проявлял, всю жизнь он был ни то ни се. Видела бы ты, что он вытворял! - взвизгнула Роза. - Платье чуть на мне не порвал, просто зверь какой-то. До этого дня я и мечтать о таком не могла!
- Так радуйся, - посоветовала я. - Господи, а она плачет, глупая.
- Кто его всему этому научил, если не баба? - всхлипывая, спросила Роза.
Я растерялась:
- Понятия не имею, кому, как не тебе, знать, ты же у нас гинеколог.
- Я гинеколог; а не проститутка, - обиженно промямлила Роза и тут же взвизгнула опять:
- Боже, что он со мной вытворял! Что вытворял! Будто год не видел живой бабы!
- А может, он "Виагры" нажрался? - смело предположила я.
- Да при чем здесь "Виагра"? Говорю же тебе как гинеколог, у него любовница! И деньги он для нее просил, и пил у нее, и брился, и гладил плащ.
Я задумалась. Черт его знает, все в этой жизни бывает. Однако Пупс парень правильный, на глупости он неспособен. Если ненароком увлекся, у него это быстро пройдет, следовательно, ничего страшного не грозит моей Розе. Ее Пупс никуда от нее не денется.
- Успокойся, подруга, - сказала я, - тебе же, как я поняла, понравилось?
- Ну, в общем, да, - смущаясь, призналась Роза.
- Тогда успокойся и моли бога, чтобы Пупс не забыл и не разучился делать то, что делал с тобой сегодня. А в остальном, даже если человек и гульнул где, так тебе от этого сплошная польза. Денег же он у тебя больше не просил?
- Нет, денег не просил.
- Вот и хорошо, - обрадовалась я, - остальное легко можно простить.
Тут только я заметила, что Роза не в традиционном домашнем халате, а вырядилась так, словно собралась в театр.
- Ты куда вырядилась? - спросила я.
- Жду Юлю, обещала ей составить протекцию к Ряшкину.
Я возмутилась:
- Сколько можно к нему протекцию, составлять?
Юля знает его как облупленного.
- Поэтому он и избегает ее, - пояснила Роза.
Ряшкин - врач-косметолог - одна из граней любовного куба. Ряшкин с детских лет запал на Розу, Роза запала на Пупса, Пупс как-то сам по себе, а Юля упорно рвется к Ряшкину. Он же упорно рвется от нее, от чего возникают неприятности у других мужчин. Будь Ряшкин храбрей и женись он на Юле, и, возможно, она была бы верной женой.
- Юля опоздала, - пожаловалась Роза. - Я бы и не узнала, на что способен Пупс, если бы Юля не опоздала. Юля запаздывает, я сижу дома, а тут Пупс прибежал и давай… В общем, не буду повторяться.
- Так в чем проблема? - удивилась я.
Роза вздохнула:
- Теперь такая тяжесть на сердце… Сразу позвонила тебе, чтобы с горя не разболтать Юле. Ты же знаешь Юлю, от моего рассказа она или прибалдеет, или психанет - этого никогда не предскажешь, - а мне и то и другое неприятно.
Наша подруга Юля - женщина с бесконечным шармом, а что ей еще остается?
Отсутствие достоинств побуждает ее гордиться недостатками и развивать их. Думаю, именно в этом секрет ее успеха у мужчин.
Юля тщательно следит за тем, что осталось от ее фигуры: не ест на ночь, не курит, мало пьет и не признает сладкого и мучного. Может, потому она так зла. Зла и раздражительна. Юля бросается не только на мужей, соседей, собак и подруг, но даже на неодушевленные предметы. В минуты особого раздражения она запросто может лягнуть фонарный столб, толкнуть урну и запустить сумочкой в чиновника или налогового инспектора. Впрочем, как Юля ни зла, но и она способна на исключения. Так, Юля очень добра к своему бюсту: холит его и без устали лелеет.
Боюсь, получился не слишком точный портрет, но каким бы он ни получился, должна сказать, что я Юлю люблю и восхищаюсь ею регулярно. В ней есть то, чего не хватает многим: Юля умеет лакомиться. Юля лакомится буквально всем: едой, вином, знакомствами, подругами, природой, мужчинами. Она всем лакомится, она все смакует, испытывая невероятное наслаждение.
У Юли бывают всего два состояния - злость и наслаждение. То, что не способно доставить ей наслаждение, вызывает злость. Она сразу начинает беситься, лягаться и кричать. Все оставшееся время Юля балдеет.
Но не подумайте, что это какая-то приблажная кретинка. Нет, Юля разумна, во всем знает меру и не позволяет себе увлекаться чем-то основательно, она говорит: "Всего много, а я одна. Меня может не хватить".
По этой причине Юля очень бережет себя и не раздает налево и направо.
Общаться с Юлей (если ее ненароком не разозлить) - громадное удовольствие, думаю, и в этом секрет ее успеха у мужчин. Кому же не приятно, когда от тебя балдеют? Мужчины к этому особенно чувствительны, поскольку не слишком в этом смысле избалованы, ведь посторонние женщины обычно не имеют привычки открыто выражать свои чувства, а жены чаще всего выражают только плохие.
Юля оказалась легка на помине. Увидев меня, она сразу же приготовилась балдеть, поскольку я - без лишней скромности скажу - приятная собеседница.
- Софи, - замурлыкала Юля.
Юля ни слова в простоте не молвит, она обожает изыски, поэтому меня называет Софи, Розу - Рози, Марусю - Мэри, Тосю - Тони и так далее. Пусть себе называет, раз ей это кажется изысканным. Сама я не терплю манерности, но у Юли это выходит даже мило.
- Софи, - замурлыкала она, - ты уже видела мою новую грудь?
Да, забыла сказать: Юле легко получать удовольствие от беседы, поскольку речь всегда идет только о ней.
Как правило, никто не рискует переводить разговор на себя, в противном случае Юля начнет злиться, а что при этом бывает, я уже сообщила.
По этой причине я подвергла скрупулезному осмотру новую грудь Юли и, не найдя в ней ничего нового, очень ее похвалила. Пока Юля жмурилась от удовольствия, встряла Роза и задала вопрос:
- Ты где была? Больше часа тебя ждала!
Юля испуганно захлопала глазами, но по растянувшимся в блаженной улыбке губам было ясно, что та страшная история, которую она собирается нам рассказать, доставила ей истинное наслаждение.
Между прочим, мимика Юли вызывает у меня настоящую зависть. Как ей удается передавать столь противоречивые чувства? Я пробовала это делать перед зеркалом, получилось нечто ужасное - сама не поняла, что моя гримаса выражает, у Юли же все выходит очень понятно и органично.
- Девочки, - изнемогая от наслаждения, поведала Юля, - я только что была у Дарены. У нее творится такое! - Юля закатила глаза. - Потому и задержалась…
И Юля замолчала, давая нам возможность помаяться от любопытства, что было ей очень приятно. Она молчала, красила губы и смаковала наше нетерпение.
- Так что там? Что у Ларисы? - нервничая, закричали мы с Розой.
Кричать пришлось довольно долго, потому что Юля к нашим крикам была глуха. Когда же нетерпение наше достигло кульминации, она не спеша спрятала губную помаду в сумочку, нежно разгладила мизинцем свои выщипанные брови и, жмурясь от удовольствия, произнесла:
- Ларену хотели убить.
Я и Роза ахнули;
Глава 10
Роза ахала еще долго, а я тут же пожелала знать, при каких обстоятельствах хотели убить Ларису.
- Только не говори мне, что прострелили ее шляпку, - предупредила я.
Юля удивилась:
- Шляпку? Нет, про шляпку Ларена ничего не рассказывала. В Ларену едва не вонзилась стрела.
- А картина? - завопила Роза. - Картина уже падала?
- Падала, - подтвердила Юля, - но при чем; здесь картина?
Нам некогда было отвечать. Мы с Розой растерянно переглядывались, мы зашли в тупик, поскольку версия с Тосей отпадала.
Ход моих мыслей был таким: вряд ли Тося, выкрав стрелу, бросилась бы разыгрывать Ларису, ведь она же ей первой сама про эти покушения и рассказала…
Впрочем, именно по этой причине Тося могла разыграть Ларису, раз та уже про стрелу и картину знает.
Какой смысл разыгрывать, скажем, Юлю, если та не станет связывать стрелу с покушениями? Возьмет и подумает, что кто-то из детей шалит. Какой же здесь розыгрыш?
Да нет же! Все не так! Лариса не знает про картину!
Когда картина упала, Лариса уже ушла…
Дальше я размышлять не могла, в меня полетела сумочка разозлившейся Юли.
- При чем здесь картина? - рассердилась она, для надежности запуливая в меня и расческу.
- А когда упала картина? - уворачиваясь от расчески, спросила я.
- Да вот только что и упала, - от злости топая Ногой, сообщила Юля. - Ларена рассказала про стрелу, а следом упала картина. Я полюбовалась изувеченной картиной, пока Ларена собирала осколки рамы, и пошла к Розе.
- Так, - сказала я, - давайте считать. Раз картина упала сегодня, значит, стрела прилетела вчера.
- Точно, - подтвердила Юля. - Именно так Ларена и сказала.
- Следовательно, двумя днями раньше была прострелена шляпка. Роза, - закричала я, - что же это выходит? Шляпка была прострелена в пятницу?
- Да не была прострелена шляпка! - возмутилась Юля, лягая ножку журнального столика и подскакивая ко мне с настораживающе непонятными намерениями. - Не была шляпка прострелена! С чего ты взяла?
- Уйди, - рискнула я отодвинуть Юлю, поскольку в гневе и сама была страшна. - Ты ничего не знаешь.
И Лариса, думаю, не знает. Да не думаю, а бьюсь об заклад, что у Ларисы прострелена шляпка, только она об этом ничего не знает. В общем, так, я еду к Ларисе, а вы давайте по своим делам.
- Потом позвони мне, - попросила Роза.
- Всенепременнейше, - пообещала я и помчалась к Ларисе,* * *
У Ларисы меня ждал сюрприз - в прихожей под вешалкой прямо на полу сидел Пупс Розы. Вид его совсем не допускал событий, так живо описанных Розой.
Пупсу было явно не до секса, его трясло, а в глазах стояла полнейшая бессмысленность. Думаю, в таком состоянии ему трудно было бы отличить козу от коровы, не то что…
Впрочем, я не об этом.
- О, - изумилась я, глядя на Пупса, но обращаясь к Ларисе, - а трясогузка откуда у тебя?
- Какая трясогузка? - растерялась Лариса.
- Ты что, не знаешь, что такое трясогузка? - изумилась я.
- Понятия не имею, - призналась Лариса.
- Бог мой, что с вами происходит? Как вы отстали от жизни! Маруся не знает, что такое Интернет, ты - что такое трясогузка. Радуйся, ты ее переплюнула.
- Хорошо, я радуюсь, но что это такое?
- Трясогузка - похмельный алкоголик, - сказала я, брезгливо склоняясь над Пупсом. - Но когда он успел так сильно протрезветь, что его уже всего колотит? Он же совсем недавно общался с Розой и не был пьян. Во всяком случае, Роза обязательно это отметила бы.
Пупс тупо смотрел на меня снизу вверх и делал робкие попытки подняться, однако толку от них не было, Пупс неизменно возвращался под вешалку.
- Прямо на глазах идет ко дну человек, - констатировала я, уже с жалостью глядя на Пупса. - Как он здесь оказался?
Лариса пригорюнилась.
- Ах, лучше не спрашивай, - ответила она, - в моей жизни пошла черная полоса. Сначала эти странные события, а тут еще и Пупс. Двое молодых людей позвонили в мою дверь, я открыла. Они предъявили мне Пупса и спросили: "Вы его знаете?" Пришлось сказать, что знаю. Они вручили мне его и сказали:
"Пускай отсидится, пока в ментовку не попал". Вот, отсиживается. Затащить его в комнату я не смогла.
Звоню Розе, никто не отвечает.
- Розы нет дома, она повела Юлю к Ряшкину на консультацию, - сообщила я и обратилась уже к Пупсу:
- Вить, ты где так набрался-то?
Пупс поднес палец к губам и прошипел:
- Тес. Я не наббиралссся.
Я покачала головой:
- Оно и видно, ну, да ладно, теперь сиди, пока не оживешь.
- Как думаешь, долго он так сидеть будет? - поинтересовалась Лариса.
- В зависимости от того, сколько выпил, - предположила я.
- Ты же сказала, что у него похмелье.
- Да-а, здесь и то и другое наблюдается, если так бывает, конечно. А вообще он странный, может, вызовем "Скорую"?
Лариса испуганно замахала руками:
- Ты что, его же с работы выгонят!
- И давно его привели? - поинтересовалась я.
- Минут за двадцать до твоего прихода.
- Ты знаешь этих молодых людей?
- Первый раз видела.
Я удивилась:
- Тогда почему они привели его именно к тебе?
Почему не ко мне, не к Тосе, про Розу я уже не говорю.
Как они адрес твой узнали?
Пупс, видимо, в происходящем немного разбирался, во всяком случае, он понял, о чем я говорю, и замычал, потрясая кулаком.
- Лариса, глянь, что там у него? - попросила я.
Лариса разжала кулак Пупса, и на пол выпала смятая бумажка. Лариса разгладила ее и прочла.
- Мой адрес, - сказала она, - теперь понятно, почему его ко мне привели.
- А что они сказали, ребята эти? Это не они его так напоили?
- Не думаю, - покачала головой Лариса. - Они сказали, что нашли Пупса на улице в совершенно беспомощном состоянии.
- Не называй его Пупсом, - посоветовала я, - он нас понимает. Правда, Витя?
Пупс энергично замотал головой, но тут же взвыл, думаю, от боли.
- Боже, - воскликнула я, - сердце кровью обливается, на него глядя. До чего довел себя человек. А ведь совсем недавно был образцово-показательным мужчиной. Вот к чему приводит алкоголь. Кстати, нет ли у тебя выпить? Столько горя я не переживу.
Лариса забеспокоилась:
- А что случилось?
- Как - что? - удивилась я. - Сначала ты, потом Пупс. Это ужасно по отдельности, а вместе - просто невыносимо.
- А что - я? - падая духом, спросила Лариса.
- Ну как же, Юля мне рассказала про стрелу и картину… Кстати, ты в последние дни носила шляпку?
- Да, носила.
- Покажи-ка мне ее.
Лариса неуверенно глянула на "Пупса. Я поняла, в чем проблема, с ростом Ларисы невозможно достать с вешалки шляпку, не наступив на Пупса. Слава богу, у меня таких проблем нет и быть не может. Я, не подходя к Пупсу (длина рук позволяет), достала шляпку и, не сходя с места, внимательно осмотрела ее.
- 0-ля-ля, - сказала я.
Иногда люблю блеснуть французским.
- Что такое? - насторожилась Лариса.
- В шляпке дырка, что говорит нам…
Впрочем, я не стала расстраивать Ларису. Бедняжка и без того вся на нервах.
- Пойдем выпьем кофе с коньячком, - предложила я и повела ее на кухню.
- Так Юля тебе все рассказала? - спросила Лариса, разливая по чашкам дымящийся ароматом кофе.
- Не все, а лишь то, что узнала от тебя, - уточнила я. - Боюсь, и ты не все знаешь.
- В шляпке дырка, - бледнея, произнесла Лариса. - В шляпке дырка, все как у Тоси. Даже упала картина.
- Ты знаешь и про картину? - удивилась я.
- На следующий день Тося мне позвонила и все рассказала, как вы искали картину, как нашли ее под столом, как поехали к Розе…
- Ты и про Розу знаешь? - ужаснулась я.
- Да, я третья. Сначала Роза, потом Тося, потом я.
Тося высмеяла Розу, я высмеяла Тосю… Что же со мной теперь будет?
Бедная Лариса.
- Уверена, что ничего, - сказала я.
Лариса с надеждой посмотрела на меня и, нервно заикаясь, спросила:
- П-почему т-ты уверена?
- Сама подумай, тому, кто так точно умеет промахиваться, ничего не стоит в цель попасть, но он этого по какой-то причине не делает, следовательно, его цель не ваши шляпки.
- Б-боюсь, что мы.
- И не вы. Роза до сих пор жива. С тех пор, как упала картина, на нее никто не покушался, следовательно, можешь жить спокойно. Твоя картина тоже упала, значит, покушения прекратятся.
- Правда?
- Поверь моему опыту. Тося тоже жива. Прошло пять дней, и на нее больше ни разу не покушались. Все как с Розой. Кстати, где та стрела, которой якобы пытались тебя убить?
- Что значит - якобы? - обиделась Лариса.
- Ну не убили же, следовательно, можно предположить, что не хотели, - пояснила я. - Так где стрела?
- Лежит в прихожей.
Я рассердилась:
- Что за мода у вас с Розой бросать стрелы в прихожей! Это же улика!
Лариса к моему заявлению отнеслась скептически и спросила:
- Против кого?
- Пока не знаю, но стрела может пригодиться.
Принеси ее сюда.
Лариса нехотя поднялась из-за стола и вышла в прихожую. Вскоре оттуда донесся ее удивленный крик:
- Стрелы нет!
- Так я и знала, - воскликнула я. - Ты хоть ее рассмотрела?
- В общем, да, - возвращаясь, ответила Лариса.
- Не заметила, на конце она была жеваная?
- Вроде да.
- Точно, так и есть, - заключила я. - Та же стрела.
Роза ее жевала. Ты же знаешь Розу, все сует в рот.
Лариса кивком подтвердила, спросив:
- И что это значит?
- Что у нее сохранились детские рефлексы.
- Да нет, я про другое, - рассердилась Лариса. - Что из того, что стрела та же?
- В тебя стреляли утром или вечером?
- Рано утром. Я вышла из подъезда, а стрела просвистела мимо и вонзилась в дверь. Так что из того, что стрела та же? - повторила Лариса свой вопрос..
- Впрочем, какая разница - утром стреляли или вечером, - невзирая на ее вопросы, продолжила я. - Главное, что промахнулись.
- Ты скажешь мне или не скажешь?! - рассердилась Лариса.
- Пока сказать могу лишь одно: Тося не крала у Розы эту стрелу. Ведь шляпку твою прострелили как раз в тот день, когда Тося с тяжелейшим похмельем лежала дома. Накануне мы крепко выпили.
- Я точно не помню, когда в меня стреляли. Даже поверить не могу, что это действительно произошло со мной. Брр! Дикость какая.
- Я знаю, - заверила я. - По времени все сходится. В тебя стреляли в субботу.
- Но кому это нужно? - заламывая руки, вопросила у люстры Лариса.
- Меня это тоже интересует, - обратилась к люстре и я. - Лариса, скажи честно, у тебя есть враги?
Она отшатнулась:
- Откуда им взяться?
- Кто знает. Вот у Тоси, к примеру, много врагов.
Во всяком случае, она так считает.
- Нет у Тоси врагов, кроме Юли, - воскликнула Лариса и тут же прикусила язык.
- Договаривай, - пригрозила я, - а то дети будут заиками.
- Да нет, - замялась Лариса, не собиравшаяся иметь детей. - Я толком ничего и не знаю, так, видела их однажды вместе, и все. Но это же ничего не значит.
Может, они случайно встретились.
- Да кто - они? - рассердилась я. - Говори понятней. Тасик, что ли?
- Да, - оживилась Лариса, - на днях видела расфуфыренную Юлю выходящей из машины Тасика.
И это уже не в первый раз.
- Ты ей об этом говорила?
- Конечно.
- А что она?
- Жмурится от удовольствия, и все. Ты же ее знаешь. На прямо поставленный вопрос ответила загадочной игрой глаз. - Лариса попробовала изобразить, но потерпела фиаско.
В этом деле далеко ей до Юли, но сообщение подействовало на меня.
- А-ааа! - Вопль изумления вырвался из меня сам собой. - Неужели Тасик свернул с тропы верности на автобан измен? Поверить не могу. А мы подозревали Пупса, а он, бедняга… Кстати, а почему это Пупс у тебя лежит? - спросила я у Ларисы на этот раз с большим подозрением.