"Настало время вспомнить три "почему", - подумала я и попала в точку.
- Почему миссис Вторм велела Рафаэлю и Мэвис отвезти труп к тебе, Алекс? - спросил Джонни.
- Не знаю.
- Мэвис, - сказал Джонни, - иди-ка ты все-таки на кухню за ножом.
- Я правда не знаю! - заорал Мэлройд. - Клянусь всеми святыми.
- Мэвис, задержись на минутку. Я задам еще один вопрос. Кто такой Бен? Какова его роль в этом деле?
Мэлройд обрадовался: ответить на этот вопрос было ему по силам.
- Бен - прозвище. А зовут этого парня Гарольдом. Гарольд Андерсон - полное имя. Но больше мне про него ничего не известно.
- Он был здесь! Что делал Андерсон в твоем доме?
- Андерсон накануне пришел ко мне и попросил оказать небольшую услугу. Он сказал так: в город приехал Артуро, сын президента, чтобы занять денег у Джонатана Вторма. Андерсон предложил мне "вести" сразу двоих - Артуро и какого-то его охранника...
- Какого охранника? - вскинулся Рафаэль. - Я глава Тайной полиции. И что значит "вести"?
- Наблюдать, шпионить...
Джонни начал уточнять:
- Зачем Андерсону понадобилось шпионить за сыном президента?
- Не знаю, - промычал Мэлройд. - Я привык в подобных делах не задавать лишних вопросов.
- Ты не удивился, увидев труп Джонатана Вторма?
Алекс Мэлройд стер пот со лба. Руки его дрожали.
- Мои люди еще раньше доложили, что Джонатан Вторм вошел в дом Артуро, но не вышел из него. Так как наблюдение велось круглосуточно, то мы были в курсе передвижений мистера Вега. Мне сообщили, что Вега посетил ваше агентство и уехал с блондинкой. Мы не могли понять, что они делают или намереваются сделать. Наблюдатель позвонил и сказал, что машина Вега мчится в сторону тихоокеанских пляжей. Тогда Андерсон решил проконтролировать ситуацию самолично и отправился под видом купальщика. Он видел, как эти двое хотели зарыть труп. Они испугались Андерсона, отряхнули мертвеца от песка и увезли в багажнике.
- Как ты думаешь, почему и зачем Андерсон предложил отправить труп в дом Артуро? - Джонни пытался выудить у Мэлройда побольше информации.
- Не знаю! Не знаю! Не знаю! Он платил и очень много! А я ни о чем не спрашивал.
- Куда исчез Андерсон? Где он сейчас?
- Я сказал ему, что труп Вторма вернулся в дом Артуро. Тогда Андерсон велел позвонить в полицию и, не называя себя, сообщить про покойника. Сам он уехал.
- Значит, следы его затерялись? Может, он оставил хотя бы телефон?
- Нет, но пообещал позвонить утром.
- Не верю!
- Я говорю правду! Не веришь?! Тогда зарежь меня! - закатил истерику Мэлройд.
- Скажи, Андерсон похож на шантажиста? Не зарабатывает ли он на том, что добывает негативную информацию на таких, как Артуро?
- Все может быть... Хотя... почему-то мне кажется, что здесь нет шантажа.
- Да?
- У Андерсона отличный английский выговор профессора из Оксфорда. Нет, такой человек не похож на грязного вымогателя. - Мэлройд стал ходить взад-вперед, нервы его совсем сдали. - Черт побери! Почему я не вырвал все волосы из его бороды, когда он сунулся ко мне со своими деньгами?! Из-за него столько неприятностей!
- Почему Мэвис и Рафаэль наткнулись в доме Вторма на битника? - продолжал выпытывать Джонни.
- Какого битника? - взвился Мэлройд. - Я знаю только одного битника. Однажды я был на пляже, и не один, а на нас наскочил какой-то волосатый тип с приемником на шее и заорал что-то, похожее на стихи. Моя спутница сказала, что это модно - декламировать стихи под джаз. Я послал этого идиота подальше...
- Я спрашиваю про другого битника - про того, который живет под крылышком миссис Вторм и фотографирует для нее.
- Такого я не знаю, - вздохнул Мэлройд.
- Хорошо, Алекс, теперь я верю, - ответил Джонни. - Сейчас мы уйдем, - он глянул на меня и Рафаэля, - и не бойся за свой язык и уши, мы их не тронем.
- Амиго, - Рафаэль улыбнулся Джонни, - все же у меня в этом доме есть одно дело, - и он пошел к Мэлройду.
Тот заколотился и начал пятиться. Рафаэль спрятал пистолет в карман и показал хозяину виллы пустые руки. Затем он улыбнулся широко, по-дружески. Мэлройд перевел дух.
Рафаэль подошел к нему вплотную, быстро сжал кулаки и... Я бы сказала, что он стукнул кулаком о кулак, если бы между кулаками не оказалась, совершенно случайно, голова Мэлройда. Бедняга свалился на пол, пополнив коллекцию валявшихся особей мужского пола.
Рафаэль напоследок осмотрел комнату и остался доволен.
- После нас - тишина и покой, - продекламировал он и вместе с нами вышел на крыльцо.
- Как ты догадался, что нам понадобится твоя помощь? - спросил Джонни.
Рафаэль лучился победой над поверженными врагами.
- О, это та еще история! - сказал он, подбоченясь. - Когда я простился с Мэвис и вернулся к себе, Артуро очнулся и встретил меня проклятьями. Санта Мария! Таких ругательств я не слышал даже в самых грязных кабаках! "Заговорщик" - это было самое легкое из поносных слов, что слетали с его языка. Мэвис произвела на Артуро неизгладимое впечатление - след от удара о стену был налицо. Вообще-то он не верит, что с ним справилась слабая женщина. По его версии выходит, что я, заклятый контрреволюционер, привел в дом шестерых заговорщиков, чтобы те избили Ненасытного! Он перебрал в своей беседе со мной всех моих предков, начиная с мамы и кончая козлом по линии отца...
Я представила побитого Артуро и зашлась в беззвучном хохоте. Рафаэль закурил - все-таки ему досталось от президентского выродка.
- Покончив с ругательствами, Артуро начал угрожать, - продолжил Рафаэль. - Он сказал, что, как только мы вернемся домой, меня побьют, сожгут, утопят и заколют копьем. Моя голова будет красоваться на колу у городских ворот, и каждый проходящий обязан будет плюнуть на нее. Будет издан закон о плевках и о наказании за уклонение от подобного ритуала.
- Да... Что-то он раздухарился, - покачала я головой. - Плевать... Фу, как некрасиво.
- Я очень терпеливый человек, - мрачно сказал Рафаэль. - Терпеливый и скромный. Но Артуро стал повторять проклятья и угрозы по третьему разу! Кто это вынесет?! Одно и то же, одно и то же... Я взял Артуро вот этой рукой за шиворот, а второй рукой закрыл ему рот, отнес в бассейн и там выронил...
- Ты уронил президентскую честь? - вежливо осведомилась я.
- Артуро умеет плавать? - Джонни спросил совершенно серьезно.
- Это я не успел узнать, ведь у Артуро был закрыт рот. Но надо сказать, что президентский сынок привел меня в такую ярость, что я решил отыграться на людях Мэлройда и приехал сюда в надежде разбить несколько голов и отрезать парочку языков. Целый день неприятности! Но сейчас я доволен! Я даже рад!
Джонни улыбнулся:
- А уж как мы рады... Есть одно предложение...
- Я все сделаю, амиго, - Рафаэль расшаркался.
- Мне еще предстоит, несмотря на поздний час, кое-какая работа, а Мэвис... Я не хочу оставлять ее одну. Отвези, пожалуйста, Мэвис домой.
- Ты распоряжаешься мной, как вещью, - проворчала я. Перспектива сдерживать натиск Рафаэля меня мало радовала.
Видели бы вы, как встрепенулся этот южноамериканский кондор!
- С большим удовольствием! - загорланил он.
- Эй! Постойте! По какому праву...
- Прекрасно, - подвел итог Джонни и отрезал мне все пути к отступлению.
Джонни укатил.
Я залезла в машину Рафаэля и всю дорогу молчала. Уже подъезжая к дому, я открыла рот, чтобы объяснить, как припарковаться.
Ночь была на исходе.
- Спасибо, Рафаэль. И до свидания! - сказала я, выходя из машины.
- Чикита, бандиты могут сидеть в засаде. Я провожу тебя до двери, - с готовностью вскочил Рафаэль.
- Вот уж нет! - отрезала я. - Ты виноват в том, что Артуро порвал на мне блузку. Я не забыла этого. А теперь ты говоришь о каких-то бандитах...
- Чикита, ты чуть-чуть не права, - заюлил мистер Вега. - Да, я оставил тебя с Артуро, но только потому, что был уверен в тебе, Я знал, что ты с Артуро справишься одним мизинцем. Так и произошло! А если бы ты позвала меня или крикнула, я ворвался бы, как смерч, как...
- Ну да!
- А сейчас я должен выполнить обещание, данное Джонни. Я хочу убедиться в том, что тебе не угрожает опасность.
- Ладно. Ты осматриваешь мою квартиру и уходишь. Договорились?
- Все будет по-твоему, чикита, - повеселел Рафаэль.
Дома я демонстративно встала у двери и скрестила руки. Рафаэль носился по квартире, как гончий пес в поисках дичи. Когда он промчался мимо меня в третий раз, я поймала его за рукав.
- Финита! Бандитов здесь нет. Прощайте, сеньор!
- А... выпивка? - нагло произнес он. - Мы не пропустим даже по стаканчику?
- Уже светает. Даже таким наивным девочкам, как я, пора спать. Спокойной ночи!
- Чикита, - Рафаэль надул губы, - после того, что я сделал... Я ведь спас тебя! Тебя и Джонни! Вырвал из когтей Мэлройда!.. И ты не нальешь мне рюмку виски?
Он был прав, черт бы его побрал! Если бы не Рафаэль Вега, я сидела бы сейчас под замком у Мэлройда и ждала... Флакончик кислоты... Чарли... Я все вспомнила, и по телу моему прокатилась судорога.
- Хорошо, Рафаэль. На одну рюмку я согласна.
Рафаэль сделал жест, означающий, что он обслужит себя там. Сходил на кухню, принес стаканы, виски...
- Я не пью! - пыталась я упредить его дальнейшие действия.
- Но со мной, чикита, надеюсь, выпьешь? - Рафаэль был кроток и нежен. - Ведь я спас тебя, - повторил он.
- Слава спасителю! - провозгласила я. - Слава Рафаэлю Вега!
Я выпила виски залпом.
- Замечательный тост! - Рафаэль тоже выпил.
- А теперь - буэнос ночес!
- Как? Ты гонишь меня, чикита? Так рано? Ну что ж... Я никогда не навязываю себя, хотя, видит бог, страсть к тебе просто сжигает меня...
Он медленно, очень медленно снял черные очки.
- Адиос, чикита... - в голосе звучала невыразимая грусть.
И посмотрел мне в глаза.
И убил, сразил наповал! Горячая волна обдала меня с головы до ног. Сердце забилось сильнее, а руки и ноги перестали мне принадлежать... Я совсем забыла, как подействовал на меня этот взгляд в его стране, где я отдыхала. Один глаз Рафаэля был голубым, второй - карим. Меня бросало то в жар, то в холод. Еле-еле переставляя ноги, я добралась до диванчика.
- Рафаэль... - протяжно произнесла я. - Посиди немного. Ты мой спаситель, это так... Я была не права, когда гнала тебя... Ты можешь еще посидеть... недолго... пару часов!
В мгновение ока он очутился рядом со мной и уже прижимал к своей груди мою руку.
- О, моя дорогая чикита, ты так добра, ты снизойдешь к чувствам бедного влюбленного Рафаэля.
- Твой взгляд, Рафаэль... - слова застревали в моем горле. Мое сопротивление иссякло. - Он такой чудесный... Чьи у тебя глаза? Матери?
- Видишь ли... - Рафаэль загрустил. - Маму любил один голубоглазый американец. Они поженились. Но он пил очень много текилы. Однажды, напившись, он решил устроить корриду и, чтобы подразнить быка, взял передник моей матери. Ошибка его заключалась в том, что передник был голубого цвета, а рубашка - красного...
- Какой ужас...
- Мать год носила траур по своему американцу, а потом вышла замуж за моего кареглазого отца.
- К чему ты клонишь?
- Мать любила в своей жизни двоих: голубоглазого северянина и кареглазого южанина. Только так можно объяснить тот факт, что я родился с разными глазами.
- Невероятно!
- Тебя... не смущает это?
- Когда ты смотришь на меня вот так, без очков, я просто таю...
Мои слова словно открыли шлюзы. Я почувствовала, как руки Рафаэля нежно сомкнулись на моей талии и скользнули вниз... Он хотел проверить, вся ли я растаяла или осталось еще чуть-чуть...
Зачем сопротивляться неизбежному?
Глаза Рафаэля стали глазами безумца. Но руки его были добры и ласковы... Моя мать всегда говорила: "Будущее себя покажет". Это была женщина с широким кругозором. Она знала, чего стоит опасаться, а где надо и приспустить тормоза. Всю нашу семью она воспитывала в том же духе. Я выросла такой же, с широким кругозором. У братца моего куча недостатков, но в чем его не упрекнут, так это в отсутствии широкого кругозора. Я не усложняю жизнь там, где она и без того сложна. Я вдыхаю полной грудью свежий ветер и доверяю себе и своим чувствам.
Глава 8
Спать я легла в шесть, а будильник поставила на восемь. Какая-то струнка в моей душе напоминала, что Джонни уехал делать важное дело и ему может понадобиться помощь. В конце концов, мы не только компаньоны, но и приятели; как бы я ни измывалась над Джонни, я делала это с добрым к нему отношением. Я трудилась не меньше, чем он, хотя, как ни странно, зарабатывать ему удавалось больше.
Мой будильник был соединен с радио: в определенное время он включал радио, и я просыпалась под бодрую музыку или не менее бодрый голос диктора. Производитель таких будильников гарантировал, что его творение разбудит даже мертвого. Однако я проснулась не в восемь, а в двенадцать часов. Будильник, конечно, сработал: по радио звучала музыка, потом диктор сообщил, что настало время ленча. Он настойчиво рекомендовал мне суп с лапшой или спагетти, и долго бы вешал лапшу на уши, если бы я не выключила звук.
Как бы быстро я ни собиралась в агентство, меньше, чем в полтора-два часа я не могла уложиться. Я оделась, причесалась, почистила перышки и примчалась на работу в начале третьего. Желудок мой был не доволен такой спешкой: я ведь не завтракала и не обедала, полагая, что Джонни уже давно дожидается меня в конторе.
Но дверь была заперта. Я воспользовалась своим ключом. Интересно, а был ли Джонни сегодня в агентстве? Все выглядело так, как вчера. Бумаги лежали в том же порядке, телефонная книга была раскрыта на той же странице... На столе валялось письмо от какого-то чудака, который хотел выяснить у нас что-то насчет этики частных детективов: этот малый нанял сыщика, чтобы тот следил за его женой, а сыщик вместо слежки нашел себе другое занятие - на пару с женой заказчика, разумеется.
Когда часы пробили три, я заволновалась. Набрала домашний номер Джонни, но никто к телефону не подошел. Через полчаса я позвонила привратнику и спросила, видел ли он Джонни Рио. "Нет, я не видел его со вчерашнего вечера, - ответил тот. - Утренние газеты, которые я оставил у двери его квартиры, все так же лежат там. И молоко стоит нетронутое. Его не было".
Тут я испугалась.
Лихорадочно названивая в квартиру Джонни каждые пятнадцать минут, я размышляла, что же мне предпринять. Просить полицию объявить розыск частного детектива? Копы просто рассмеются мне в лицо. Даже если они поверят, что я их не разыгрываю, то не вызовут ли мои действия нежелательных последствий? Вдруг Джонни проворачивает такое дело, о котором никто не должен знать? Не помешаю ли я ему? Что лучше: действие или бездействие?
В пять часов я сказала себе: все! Подкрасила губы, подтянула пояс и, захватив сумочку, направилась к выходу.
И вдруг зазвонил телефон!
- Алло! - задыхаясь от волнения, сказала я в трубку.
- Это агентство Рио? - спросили на том конце провода.
Это не Джонни! Я едва не швырнула трубку на рычаг.
- Да. Это агентство Рио. Мэвис Зейдлиц у телефона, - пришлось быть вежливой.
- Я Гарольд Андерсон. Вам нужно расшифровать мое имя?
- Нет! Я прекрасно вас помню. Вы избили Рафаэля в доме Мэлройда и заставили нас отвезти труп Джонатана Вторма в дом Артуро. Как я могу такое забыть!
- Ну вот и хорошо, - Андерсон был чуточку взвинчен, - но мне нужны не вы, а мистер Рио. Пригласите его к телефону.
- Мистера Рио нет в агентстве.
- Черт побери!.. Когда же он придет?
- Это знает только он сам. Так что ничем не могу порадовать вас, мистер Андерсон.
Мой собеседник задумался. Я уже хотела повесить трубку, когда он сказал:
- Учитывая, что у меня нет выбора... Если нет мистера Рио, тогда вместо него должны приехать вы, мисс Зейдлиц.
- Как бы не так! - фыркнула я. - Мне наплевать на вас и ваши дела. Я не хочу видеть вас.
- Придется! И если уж говорить начистоту, то это не только мои дела, но и ваши. Я не могу по телефону объяснить подробности, но когда вы приедете, мы поговорим детально...
- Ваши намеки... - я пыталась понять, какую игру ведет Андерсон. - Не знаю...
- Значит, приезжаете! - воскликнул Андерсон и продиктовал свои адрес.
- Я живу на верхнем этаже двухэтажного дома, - пояснил он.
- Все?
- Если за то время, пока вы будете собираться, появится мистер Рио, пусть он приедет тоже. Я жду вас, мисс Зейдлиц. Поспешите!
Мы одновременно положили телефонные трубки.
Конечно, будь со мной Джонни, я чувствовала бы себя уверенной и защищенной. Кто еще мог бы мне помочь? Рафаэль? Но я не знала его номера телефона. Что ж, справлюсь сама. В конце концов я же равноправный компаньон, а не легкомысленная пустышка, решила я и вдохнула так глубоко, что застежки моего бюстгальтера с треском отлетели прочь. Впрочем, это мелочь. Я сняла бюстгальтер и положила его подальше в сумочку. Оделась и, не испытывая больше никаких стеснений в груди, помчалась на улицу в надежде впрыгнуть в такси.
Так и получилось.
Правда, шофер такси не понял моих устремлений и ехал очень медленно. Путь был неблизкий - Андерсон жил в Голливуде. Счетчик показывал двадцать пять долларов, когда, наконец, машина затормозила.
Мои чаевые - пять центов - вызвали у шофера полупрезрительную улыбку:
- Голливуд!
Но я не обратила на это внимания.
На асфальте, возле машины, стоял бесподобный красавец, похожий на Кларка Гейбла. Едва я ступила на тротуар, как он ослепительно улыбнулся и пригладил пальцем свои черные усики. Очевидно, мои ноги при высадке из такси засветились несколько больше, чем следовало.
- Привет, бэби, - сказал он таким голосом, от которого у меня всегда возникает желание пригладить свои перышки.
- Привет, - я подняла на него глаза и больше их не отводила.
- Эй, мадам, - крикнул шофер такси, - вы забыли на заднем сиденье свои трусики!
Красавчика как ветром сдуло. Я успела заметить, что он юркнул в дверь какого-то бара, оставив мне на прощание растерянный взгляд.
Шофер захохотал, довольный своей шуткой. Я сделала вид, что ничего не произошло, и отыскала взглядом дом Гарольда Андерсона.
У него был отдельный вход в квартиру. На второй этаж вели ступеньки, и я шла так, чтобы не попадать на каждую четвертую. Я загадала: если мне удастся дойти до самой двери, не задев каждую четвертую ступеньку, Джонни будет жив и здоров.
И мне удалось это! Кто-то посмеется надо мной и моими маленькими хитростями, назовет меня суеверной, но, честное слово, после того, как мое "гадание" подбодрило меня, я почувствовала прилив сил и энергии.
На двери Андерсона вместо кнопки звонка висел изящный молоточек. Я размахнулась и ударила по дереву, которым была обшита дверь. Либо я перестаралась, либо дверь не была заперта, но вход оказался свободным, и я вошла в квартиру.
Прежде всего я отметила, что ноги мои ступили во что-то мягкое и пушистое: на полу прихожей лежал красивый ковер.
- Тук-тук, мистер Андерсон! - крикнула я.
Ответом была тишина.
- Мистер Андерсон, вы дома?