Глава 19
1986 год. Капкан
Начальник немецкого отдела ПГУ в который раз перечитывал отчеты Булая о работе со "Столбовым". Он хорошо знал Данилу и верил в точность его восприятия любых нюансов в поведении источника. Получаемые материалы не вызывали сомнения, специалисты ВПК давали им хорошие оценки. Оперработник смог наладить получение от "Столбова" документации по наиболее современным военным системам, поступающим на вооружение американской армии. Их характеристики, инструкции по эксплуатации и схемы ремонта задавали необходимые параметры для производителей советской военной техники с тем, чтобы они были на шаг впереди американцев. Особое внимание экспертов привлекала бронетанковая техника и средства ее поражения. По документам было видно, что американцы делают быстрый прогресс в своем танкостроении. Их высокая технология начинает подминать под себя традиционные преимущества советских танков – броню и способность дизельных моторов работать в жестких условиях. Если рост качества американских боевых машин не остановится, или советские танкостроители не сделают очередной рывок, бронетанковый рынок "третьего мира" начнет уплывать в руки США. Мало того, что это огромные убытки, политические последствия окажутся также весьма негативными. Вслед за долларом идет флаг. Это истина, не требующая подтверждения. Утрата позиций, в первую очередь в Юго-Восточной Азии, принесет новые проблемы не только ВПК, но и всей внешней политике страны.
Работа со "Столбовым" была на подъеме, когда произошло непредвиденное событие, поставившее под вопрос дальнейшее сотрудничество.
В очередной раз ожидая подхода "Столбова" к точке встречи в Бад Кальбе, Данила с Корнеевым осуществляли контрнаблюдение на случай выявления за ним возможного "хвоста". На сей раз Данила поручил контроль ближней зоны Кренделю, а сам занял позицию в маленьком открытом кафе с видом на улочку, ведущую к единственной в центре города большой парковке. По договоренности, "Столбов" запаркует свой джип там и затем проследует к месту встречи на набережной именно по этой улочке.
В определенное время "Столбов" действительно появился в зоне наблюдения. Он шел, по привычке загребая ногами, прикрыв ушастую голову теплой, не по сезону, кепкой, и нес на плечевом ремне довольно увесистую сумку. Светило мягкое полуденное солнце, городок дремал в воскресной ленивой тишине, лишь за столиками кафе переговаривалось несколько посетителей.
Неожиданно Даниле показалось, что рядом кто-то негромко произнес фразу по-английски. Он слегка повернул голову и боковым зрением увидел пожилого лысого мужчину и молоденькую девушку, скорее всего, его дочь. До этого они сидели молча, не спеша попивая кока-колу.
Девушка поднялась и последовала вслед за "Столбовым", который уже скрывался в узком переулке, а мужчина остался сидеть, пристально наблюдая за происходящим.
Данила почувствовал, как участился его пульс. Ситуация явно напоминала захлопывающуюся ловушку. Он прикинул, что "Столбову" идти до точки встречи еще четыре минуты. Значит, имеется время прояснить происходящее. Подозвав официанта, Булай расплатился с ним и неспешной походкой покинул кафе. Перейдя улицу и углубившись во дворы, он пошел быстрым шагом, почти побежал и встал в нише при выходе из двора на улочку, по которой шел агент. Почти сразу Булай увидел в проеме узкого выхода промелькнувшую фигуру "Столбова" и, досчитав до десяти, вышел позади него, повернув в обратную сторону. Девушка двигалась не спеша, явно приспосабливаясь к темпу движения американца. Данила широко улыбнулся ей и на разговорном немецком языке, которого не может понять иностранец, даже если он изучал немецкий в университете, спросил ее, как найти бюро туристического агентства "Рейнские пароходные поездки". Та беспомощно улыбнулась и на очень плохом немецком, с тяжелым американским акцентом забормотала что-то невразумительное. Для того чтобы окончательно поставить точку, Булай спросил, немка ли она, и ей пришлось признаться, что она совсем не немка, а турист из Америки. Извинившись, Данила сделал круг по дворам и вернулся к кафе, чтобы поближе рассмотреть второго участника американской группы. Но тот уже исчез.
На встречу он не вышел и в своих выводах написал, что, скорее всего, имел место факт наблюдения за "Столбовым" со стороны американских спецслужб. Если бы готовился захват, то его участники знали бы Данилу в лицо и опознали бы его еще в кафе. Очевидно, они хотели выявить, с кем встречается агент. А исходя из того, что эти двое занимали стационарную позицию, они были лишь частью бригады, маневрировавшей вокруг "Столбова".
Обнаружение наружки противника за агентом является чрезвычайным, из ряда вон выходящим событием. Работа с ним была приостановлена, и начался повсеместный анализ причин попадания "Столбова" в поле зрения американских спецслужб. Однако анализ дела никаких зацепок не давал. Булай вел работу с агентом грамотно и чисто, отрабатывал все необходимые меры конспирации. Утечка произошла где-то в другом месте. Но где? Ответа не было, и надо было думать о том, как поступать дальше со "Столбовым". Ему выдали сигнал опасности, но запасную схему встречи в Восточном Берлине пока не вводили. Это могло оказаться для него слишком опасным. Однако разработать более-менее разумный вариант действий не успели, так как события стали развиваться с опережающей скоростью.
Неожиданно для всех агент сам явился в посольство. Для маскировки он надел очки и парик, приобретя вид, впечатливший даже видавших виды дежурных комендантов. "Столбов" находился в состоянии сильного беспокойства в связи с тем, что рассчитывал получить за переданную информацию пятьдесят тысяч долларов, и невыходы Данилы дали ему повод для подозрений, что денежек не видать. Агенту выдали приготовленные деньги, опросили обо всех обстоятельствах последних месяцев, которые могли бы дать указание на его перевербовку американцами. Рико вел себя естественно и никаких беспокоящих признаков не проявлял. Однако тот факт, что спецслужбы, якобы, до сих пор не вышли на него, вызывал подозрения. Это не было похоже на американцев. Поэтому очередную встречу "Столбову" назначили в Восточном Берлине, где неожиданно для него должна была осуществиться проверка на полиграфе.
Под прикрытием темноты "Столбова" на заднем сиденье оперативной автомашины привезли в пригород Бонна и высадили неподалеку от станции электрички. Слежки при этом не обнаружили.
После этого Данила пришел к резиденту и заявил, что, по его мнению, ЦРУ уже вышло на агента, и последний визит он делал уже по его заданию. За два года работы Булай настолько глубоко вбил в сознание "Столбова" нормы соблюдения личной безопасности, что он ни в коем случае не пошел бы в советское посольство по своей инициативе. Его туда затолкали те, кому очень не терпелось перехватить инициативу.
Булай ждал "Столбова" в Восточном Берлине, неподалеку от КПП "Чекпойнт Чарли". На этот раз агент выходил без материалов, и главной задачей встречи была его проверка на полиграфе, известном в обиходе как "детектор лжи".
Проводить операцию в ГДР было решено для того, чтобы гарантированно локализовать возможные последствия выявления подставы. Ведь на территории Западной Германии противник мог обставить встречу так, что если, будучи подставой ЦРУ, "Столбов" не пройдет проверку и даст об этом сигнал, то Данилу с оператором могут прихватить прямо после встречи. В ГДР же можно было действовать так, как представляется необходимым.
Булаю уже приходилось работать с полиграфом, и он знал, что это серьезная машина. Она не всегда давала стопроцентные ответы на подозрения, но с ее помощью многое становилось ясным. А главное – ее результаты являлись исходным материалом для анализа всех имеющихся сомнений и неясных моментов, какие бывают в работе почти с каждым источником. Немалое искусство состоит в том, чтобы на месте, не отпуская агента, разобраться в этой куче данных, осмыслить ее и задать ему уточняющие вопросы.
"Столбов" знал, что его будут проверять на полиграфе. Хотя на последней встрече ему было сказано, что с ним намерен встретиться представитель Центра, которому закрыт въезд в ФРГ, это была лишь формальная легенда.
Данила тоже был почти уверен, что агент знает, на что идет. Это был уже второй приезд "Столбова" в Восточный Берлин. Три месяца назад на вилле в Карлсхорсте Рико категорически отказался сесть за полиграф. Он вдруг начал утверждать, что у него в обрез времени и он очень спешит. Однако в следующий раз он обязательно пройдет проверку. Если совместить это поведение с тем фактом, что "Столбов" отказался пить на встрече какие-либо напитки, становилось понятно, что он имеет инструкцию не соглашаться на проверку. Будь он "чистым", такого поведения просто не могло бы быть. Однако догадки догадками, а для того, чтобы прояснить все окончательно, требовались "медицинские факты". Слишком высоки были ставки в этой игре.
На этот раз "Столбов" ехал на виллу, чтобы принять участие в решающей схватке. У него не было другого выхода. Его перевербовали полгода назад по наводке Воронника.
Восстановив из обрезков секретный документ, контрразведка вычислила узкий круг лиц, имевших к нему отношение. Затем были взяты под контроль увольнительные этих военнослужащих за пределы расположения воинских частей, и сделан запрос в БФФ о поездках Булая за пределы Бонна. Немецкая контрразведка контролировала в режиме постоянного наблюдения все дороги, пересекающие черту города, и вскоре сообщила партнерам даты, по которым автомашина с Булаем и Корнеевым уходила куда-то на юг зоны свободного передвижения дипломатов. Сопоставление показало, что в эти же дни навстречу им уходил из Висбадена джип Коллеты. Обставив Рико по месту службы, контрразведчики быстро установили, что тот копирует секретную документацию по пользованию военной техникой.
Во время вербовочной беседы Рико крутился, как уж на вилах, но факт своих контактов с русскими вынужден был признать. Однако он врал, что познакомился с Булаем совсем недавно и не успел передать ему ничего существенного. Контрразведчики не могли себе и представить, что волею случая американец передал русским самое главное – кусок композита для брони, которая только что пошла на оснащение новых танков. Ему было дано задание продолжить сотрудничество, но теперь уже под контролем спецслужб. Рико обнаглел и потребовал, чтобы деньги, получаемые от Булая, шли в его карман. Контрразведчики повеселились и дали согласие. Тут Рико загорелся желанием смыть свой позор и появился в советском посольстве. Однако прежнего режима встреч не получалось. Вместо того чтобы продолжить работу как прежде, русские потащили его в Восточный Берлин. Кураторы из ЦРУ и военной контрразведки понимали, что одним из вариантов поездки туда может быть проверка на полиграфе, и проинструктировали "Столбова" под любым предлогом от проверки уходить. Он не был натаскан на такой вид испытаний.
В первый раз Рико сумел отговориться. Теперь, тремя месяцами позже, он ехал на ту же виллу, основательно подготовленный специалистами из ЦРУ, знавшими советские методики. За эти месяцы он столько времени просидел за полиграфом, что мог бы составить конкуренцию матерому профессионалу.
Правда, начался его приезд в Восточный Берлин совсем не так, как это было в прошлый раз. Когда после вступления в контакт Булай посадил Рико в грязные "Жигули" бывшего бежевого цвета, и без того предельно напряженной его душой овладел ужас. За рулем сидел небритый человек с пронзительным взглядом черных глаз и прилипшей к губам садистской улыбкой. Лицо его было словно подобрано из фильмов о нравах сицилийской мафии. В салоне машины стояла вонь, валялся какой-то мусор, обрывки веревки и чей-то стоптанный башмак, а на заднем сиденье просматривались плохо смытые следы крови. В мозгу Рико замелькали кадры из шпионских боевиков с беспощадными киллерами КГБ, и он понял, что проверка на полиграфе не состоится. Его игра разгадана. За рулем сидит палач, а машина предназначена для того, чтобы утопить ее вместе с ним где-нибудь в болоте.
Страх вошел в живот и перегнул Рико пополам. Майор скрючился, обхватив себя руками и пытаясь обрести над собой контроль.
– Что с тобой, Рико, – спросил Данила, – тебе плохо?
– Я ничего не ел, у меня спазм желудка, – едва произнося слова, просипел Коллета.
Данила внутренне усмехнулся. Кажется, сидевший за рулем Виктор Чеболков слегка перегнул палку в подготовке объекта к проверке. Тот сделал под себя. Ну что ж, зато оператору полиграфа будет легче с ним разбираться.
Рико почувствовал себя почти счастливым, когда вместо лесного болота его подвезли к уже знакомой вилле. Там его ждал оператор-психолог Сергей Никонов, с которым пришлось познакомиться еще в прошлый раз. После небольшого вступительного разговора, во время которого "Столбов" снова отказался принимать какие-либо напитки, он сел за полиграф. Сергей прикрепил к его телу несколько датчиков, настроил портативный аппарат и дал команду готовности. Затем нажал пуск, и из аппарата стала выходить широкая бумажная лента, расчерченная таблицами. Несколько длинных и тонких, как ноги паука, писцов регистрировали на ней реакции Рико. Соответственно инструктажу, он должен был на все вопросы отвечать односложно: "да" или "нет". Прежде чем задать первый вопрос, Сергей кивком головы указал Даниле на американца. Тот сидел в кресле, закрыв глаза, сжав зубы и предельно напрягшись. На лице его уже начал выступать пот.
Работа заняла два часа. Два часа вопросов и ответов без перерыва, с редкими отвлечениями на выяснение недоразумений. Как потом рассказал Сергей, он с самого начала заподозрил, что Рико владеет навыком противодействия "детектору лжи". Каким-то образом он выделял приближение контрольного вопроса, который был спрятан среди множества вопросов нейтральных, и начинал симулировать "возмущение реакции", которое размывало истинное отношение к вопросу. Такое делают только обученные люди. Никонов стал наблюдать за игрой Рико и понял, что американцам известна эта методика проверки источников. Он резко сменил методику, и "Столбов" не смог адаптироваться к ней. Он стал пропускать контрольные вопросы, которые однозначно показывали его связь с американскими спецслужбами.
Когда проверка закончилась, они сели втроем за стол, и Сергей стал протаскивать по столу несколько десятков метров ленты, отмечая наиболее острые моменты. При этом разговор шел начистоту.
– Вот смотри, Рико. Наш вопрос: "Вы знаете о работе спецслужб?" Твой ответ: "Нет".
Самописец делает странные зигзаги. Знаешь почему? Потому что ты симулируешь отвлечение от сути вопроса. Ты, наверное, заставлял себя думать о труположстве и испытывал при этом сильное отвращение. Но все равно, это ненормальная реакция. Нормальная реакция, когда самописец почти спокоен. Ты знал о приближении контрольного вопроса и подготовился к нему. Тебя обучили этой методике, да? А вот появилась новая методика, которую ты не знал. Что происходит? На тот же самый вопрос самописец заскочил за границу нормы. Это говорит о том, что ты соврал, говоря "нет". То же самое и с вопросом о сотрудничестве с ЦРУ. Из этого я делаю вывод о том, что тебя инструктировали сотрудники ЦРУ, которые имели на вооружении наши старые методики. А методики меняются, потому что они постоянно уплывают на другую сторону.
Излагая Рико анализ проверки, Сергей намеренно завышал чисто технические результаты обследования. Самописец мог зашкалить и по другим причинам на его вопросах. Полиграф не дает однозначного указания на обман. Но, будучи опытным психологом, Никонов сложил всю сумму поведения Рико с момента его появления на вилле и пришел к убеждению, что это подготовленный двойник. Сейчас он давил на агента по максимуму, потому что самый эффективный результат проверки на полиграфе получается тогда, когда объект сам подтверждает вывод оператора.
Рико был слишком неискушен в таких играх. Он понял, что дело его плохо, и решил упираться до последнего.
– Не знаю никаких таких ваших стрелок, – нагло заявил он, – я говорил правду и только правду, клянусь на Библии, мать мою так.
– Ты настаиваешь на этом, Рико? – спросил Булай.
– Буду я еще врать, факен шит. Мне жизнь дороже.
– Ну что ж, каждый выбирает свой путь сам.
Данила набрал двухзначный номер по внутреннему телефону, и через минуту входная дверь виллы открылась. В проеме стоял Виктор Чеболков, все такой же страшный, как и утром. Его лицо перекосила гнусная усмешка, в жгучих черных глазах читалась жажда крови, а за спиной у него маячили два прапорщика с автоматами.
Рико не знал, что спросил у Данилы этот мафиози, но утренний кошмар становился явью. Теперь он понял, что его ликвидация – совсем не шутка, и свод вонючего болота скоро сомкнется над его незадачливой головой, выплевывая пузыри сероводорода.
Рико выкрикнул единственное, что он знал по-русски: "Здравствуй, товарищ" – и, схватив Данилу за руку, продолжал по-английски, указывая на Чеболкова:
– Пусть он уйдет, факен шит, пусть он уйдет…
Когда дверь за Чеболковым захлопнулась, Рико шлепнулся на диван и попросил виски. Отпил из стакана и тихо выругался.
– Угораздило же меня с моей сучкой залезть в это дерьмо. Теперь только осталось выбирать, кто выпустит мне кишки: ЦРУ или ваша контора. Они пришли ко мне летом, после того, как я передал тебе через тайник ту рыжую железяку. Как они узнали обо мне, я не знаю. Наверное, кто-то меня сдал, вашу мать. Это у вас есть крот, который меня сдал. Я не прокалывался, трахни меня гром, я себе не враг. Я все делал чисто, слово танкиста. У вас есть крот, он меня и сдал. А что мне оставалось делать, мать твою, когда они перечислили всю последнюю поставку документов? Напустить в штаны, что ли? Вот я и напустил, чтоб меня. Но не все сказал этим свиньям, не такой я идиот, как кажусь. Сказал, что только полгода работаю, да, полгода, мать твою.
После этого признания Данила начал вторую часть операции. Он тщательно опросил "Столбова" обо всех обстоятельствах его перевербовки, включая имена и фамилии сотрудников ЦРУ и контрразведки, о том, какие планы те вынашивают, продолжая с ним оперативную игру, и о том, в какие сроки эти планы могут быть реализованы.
Коллета рассказал, что с ним работают майор Рольф из военной контрразведки и какой-то цэйрушник по фамилии Кулиш. О планах его использования он мало что знает. Его в них не посвящают, видимо, не очень доверяют. После возвращения наверняка посадят на полиграф. Но одно понятно – они пока хотят продолжить игру. Как долго – трудно сказать. Во всяком случае, пока разговора о взятии Булая с поличным на тайниковой операции речи не шло. Ему известно, что планируется еще несколько поставок документов. Что дальше – неведомо.
Булай неплохо знал Ника Кулиша из американской резидентуры в Бонне. Тот разрабатывал советское посольство и частенько выходил на сотрудников ПГУ. Это был напористый и дерзкий противник. Судя по высказываниям "Столбова", американцы решили локализовать ущерб путем передачи какой-то дезинформации, и это удерживает их от захвата. Самое главное теперь в этой игре – убедиться, был ли переданный Рико образец брони истинным, или в тот момент он уже работал под контролем спецслужб?
Коллета закатил глаза к небу и именем пресвятой Девы Марии побожился, что передал образец еще до выхода на него парней из ЦРУ и, кстати, об этом им не сообщил. Булай почему-то сразу поверил "Столбову".
Но это только одна половина дела. Игра все-таки идет, и следует воспользоваться ею, чтобы понять, кто в резидентуре работает на американцев. Надо с помощью Рико получить хотя бы малейшие указания на предателя.