- Ни один человек не смог бы его переиграть, коли у него в руках оружие, - констатировал Могильщик.
- Сдается мне, что два или более пистолетов стреляли с места как раз напротив того, где залег Каспер, а третий вел перекрестный огонь из машины, стоящей на обочине.
- Верно, - согласился Эд Гроб, считая пулевые отверстия в стальном подоконнике. - Кто-то использовал автомат и промахнулся все десять раз.
- Этот парень лежал, прижавшись к земле, и стрелявший из машины палил поверх, но это позволило тем, кто находился напротив, прикончить его.
Могильщик кивнул:
- Этот парень знал свое дело, но они его переиграли.
- Сюда! - позвал лейтенант Андерсон.
Он, Хаггерти - белый детектив из участка и два патрульных копа стояли вокруг темнокожего человека, распростертого без сознания на обочине.
Могильщик и Эд Гроб, проходя, мельком взглянули на второй труп.
- Знаешь его? - спросил Могильщик.
- Один из этих мальчиков-девочек, - сказал Эд Гроб.
Когда они приблизились к стоящим, детектив Хаггерти ощерил зубы в ухмылке:
- Всякий раз, как я вижу этих здоровенных детин, они мне напоминают двух свинопасов, затерявшихся в большом городе.
Могильщик скользнул по нему взглядом:
- Дежурная шуточка.
Эд Гроб проигнорировал его.
Оба они глядели вниз на лежащую без сознания фигуру. Человек был перевернут на спину, и под голову ему вместо подушки подложили его собственную шляпу-котелок. Руки его были сложены на груди, глаза закрыты, и лишь по тяжелому дыханию можно было понять, что он еще не умер.
Он был одет в светло-голубое кашемировое пальто с лацканами ручной вязки и накладными карманами. Пиджак скрывал черный шелковый шарф, обмотанный вокруг горла. На нем были брюки из темно-голубой фланели в тонкую белую полоску. Наряд завершали практически новые туфли из телячьей кожи.
У него было широкое, мягко очерченное лицо с квадратным, агрессивно выглядящим подбородком. Черная кожа ухожена массажем и кремами, а короткие курчавые снежно-белые волосы заботливо расчесаны. Выглядел он впечатляюще.
- Каспер смотрится свежим, - сказал Эд Гроб с ничего не выражающим видом.
- Его оглушили ударом под левое ухо, - констатировал лейтенант Андерсон.
- Как, по-вашему, все это случилось? - спросил Могильщик.
- Выглядит так, словно Холмс ограблен, но всего остального пока себе не представляю, - сказал Андерсон.
- Ну а вон тот парнишка у двери, должно быть, выбежал из бара посмотреть, как летают пули, - пошутил Хаггерти, развлекаясь своим собственным юмором.
- Одну он не заметил, - добавил белый коп, ухмыляясь.
Андерсон взглядом стер его ухмылку.
- Кто этот человек с пистолетом? - спросил Эд Гроб.
- Мы еще не опознали его, - сказал Андерсон. - Не стали переворачивать тело. Ждем бригаду из отдела по расследованию убийств.
- Что говорят свидетели?
- Свидетели?
- Кто-то в баре должен был видеть, как все произошло.
- Да, но мы не рассчитываем, что кто-нибудь из них признается, - сказал лейтенант Андерсон. - Ты ведь знаешь, как бывает, когда убит белый человек. Никто не хочет быть замешанным. Я вызвал фургон и собираюсь забрать их всех.
- Позвольте мне сперва с ними побеседовать, - сказал Эд Гроб.
- О’кей, попытайся.
Эд Гроб двинулся ко входу в бар, который охранял белый патрульный.
Могильщик вопросительно смотрел на белого мужчину в гражданском, который протиснулся в круг полицейских, стоящих вокруг неподвижной фигуры на асфальте.
- Это мистер Зазули, - объяснил лейтенант Андерсон. - Он оказался тут сразу же после перестрелки и позвонил в участок.
- Что он видел? - спросил Могильщик.
- Когда я подоспел сюда, все разбегались, - сказал мистер Зазули, быстро мигая глазами, увеличенными толстыми линзами очков в роговой оправе. - Два человека лежали прямо тут же, где вы их видите, и вокруг ни признака полиции.
- Он бухгалтер в Блюминстайне, - пояснил лейтенант Андерсон.
- Он слышал выстрелы?
- Конечно, я слышал выстрелы. Это звучало как Вторая мировая война. И ни одного полицейского в помине, - круглое лицо мистера Зазули выглядывало из мохерового шарфа с выражением крайнего возмущения. - Где же была полиция, я спрашиваю вас?
Могильщик казался смущенным.
Никто не ответил мистеру Зазули.
- Я собираюсь написать жалобу, - добавил свидетель.
В это время из темноты раздался пронзительный звук сирены.
- Прибыла "скорая", - с облегчением сказал лейтенант Андерсон.
Красный глаз санитарного фургончика приближался к ним по 125-й улице со стороны Ленокс-авеню.
Могильщик прямо обратился к мистеру Зазули:
- И это все, что вы видели?
- Что ты хочешь, чтобы он увидел? - ухмыльнулся Хаггерти. - Взгляни на его стекла.
"Скорая" остановилась возле патрульной машины, и полицейские стояли молча, пока врач осматривал пострадавшего.
- Можете вы дать ему что-нибудь, чтобы он пришел в себя? - спросил лейтенант Андерсон.
- Что дать ему? - переспросил врач.
- Ладно, оставим… Когда он будет в состоянии говорить?
- Выражайтесь осторожнее, инспектор. Возможно, он в сознании.
- Я вижу, вы собираетесь быстро преуспеть, - прокомментировал Андерсон.
Никто больше не проронил ни слова до тех пор, пока носилки с Каспером Холмсом не задвинули в фургон и "скорая" двинулась с места.
Андерсон взглянул на свои часы.
- Люди из Хомисайда уже должны быть здесь, - сказал он озабоченно.
- При такой погоде трупы не протухнут, - заметил Хаггерти, поднимая воротник пальто и поворачиваясь спиной к ледяному с моросью ветру.
- Пойду посмотрю, как там Эд управляется, - сказал Могильщик и неспешно двинулся ко входу в "Париж-бар".
Когда Эд Гроб вошел в "Париж-бар", никто даже не взглянул в его сторону.
Это была длинная узкая комната с баром, тянувшимся на всю левую ее сторону и занимающим половину пространства. Посетители сидели на стульях у стойки или стояли; столов здесь не было.
Обычно в субботнюю ночь здесь собирались толпы молодых людей, разодетых как павлины, в ярких разноцветных шапках - голубых и серебряных, золотых и пурпурных, нахлобученных поверх набриолиненных волос, только что уложенных парикмахером, берущим по семь долларов за укладку. И большие, сильные, грубого вида мужчины, восхищающиеся ими. Но ни одной женщины в зале не было.
Эд Гроб не был моралистом. Но их сплоченное недоброжелательство ко всем посторонним действовало ему на нервы.
- А ну-ка прекратить все разговоры, - загремел он от входа.
Никто не вымолвил ни слова.
Все до единого человека уставились в свои стаканы так, словно участвовали в состязании на звание лучшей из трех мудрых обезьян: ничего не видеть, ничего не слышать, ничего не говорить. Состязание проходило в мертвой тишине.
Три бармена протирали стаканы с таким отсутствием усердия и тщательности, что могло бы грозить им всем занесением в черный список союза барменов.
Эд Гроб начал раздувать жабры. Его взгляд угрожающе скользил по лицам посетителей бара, отыскивая кандидата, с которого лучше всего начать. Но все они одинаково замерли в молчании.
- Не пытайтесь втягивать меня в этот негласный договор, - предупредил Эд Гроб. - Мы, дескать, черный народ все заодно.
Кто-то сзади тихонько хихикнул.
Белый коп в униформе, охранявший задний выход, смотрел на Эда с каменным лицом.
Заплатки на лице Эда Гроба начали подергиваться от ярости.
Он сказал в спину парню, сидевшему на первом стуле:
- Ну хорошо, парнишка, начнем с тебя. Откуда они пришли?
Молодой человек, похожий на девушку, продолжал глядеть в свой стакан так, словно был глухонемым. Рассеянный свет в баре придавал его мягкому коричневому лицу выражение глубокой задумчивости. Его люминесцентное серебряное кепи причудливо мерцало словно болотный огонь.
Перед ним стоял высокий стакан с хайболлом из темного рома с полоской гренадина посредине, напиток назывался "Джозефина Бейкер", и молодой человек вглядывался в него столь пристально, что, появись на дне стакана сама Бейкер, совершенно обнаженная, он не смог бы уделить ей большего внимания.
Эд Гроб грубо схватил его за плечо и развернул к себе лицом.
- Куда они ушли? - повторил он скрипучим голосом.
Молодой человек смотрел на него большими карими глазами, которые, казалось, были неспособны понимать что-либо, кроме любви.
- Ушли, сэр? Кто ушел? - прошепелявил он.
С внезапно перекосившимся от гнева лицом Эд Гроб левой рукой сшиб юношу с высокого стула. Тот отлетел к стене, ударился о нее и неподвижно замер.
Все глаза повернулись вслед за ним и вернулись обратно к Эду Гробу. Юноша пострадал не так сильно, как притворялся. Но он счел за лучшее остаться лежать на месте.
Эд Гроб посмотрел на следующего парня в ряду у стойки. Это был человек постарше, одетый более консервативно. Ответ сорвался с его губ еще до того, как был задан вопрос.
- Они ушли на запад, это вниз по 125-й улице, я не имел в виду Калифорнию.
Лицо Эда Гроба выглядело столь ужасным, что человек проглотил комок в горле, прежде чем смог продолжить:
- Они были в черном "бьюике"-седане. Их было трое. Один вел машину, а два других грабили.
Он перевел дух.
- Ты видел их права?
- Права? - он взглянул на Эда Гроба так, словно тот оскорбил его мать. - Как я мог видеть их права. Они выглядели как настоящие копы, когда подъехали, и к тому же, думаю, что они и на самом деле могли бы быть настоящими копами.
- Копами! - Эд Гроб замер.
- А когда они уезжали, я, как и все остальные, лежал на полу.
- Ты сказал, что они были копами!
- Я не имел в виду, что они действительно были копами, - торопливо поправился парень. - Я имел в виду, что они выглядели как копы.
- В униформе? - Эд Гроб был напряжен, как трос подъемного крана, и его голос превратился в скрипучий шепот.
- А откуда еще я узнал бы, что они были похожи на копов. Я не имею в виду вас, сэр, - счел нужным добавить парень с любезной улыбкой. - Здесь в округе всякий знает, что вы человек, независимо от того, во что вы одеты. Все, что я имел в виду, это то, что эти копы были одеты в полицейскую форму. Конечно, у меня не было никакой возможности узнать, были ли они копами или нет. Само собой, я не собирался просить у них, чтобы они показали мне свои значки. Все, что мне известно, это то, что я видел, и они…
Эд Гроб крепко задумался. Он прервал парня:
- Цветные?
- Двое из них. Один был белый.
Грабители, переодетые копами. Эд Гроб пытался вспомнить, когда в последний раз кто-то работал подобным образом в Гарлеме. В основном, это были дела далекого прошлого.
- На кого он был похож?
- Похож? Кто похож?
Эд Гроб столь сильно углубился в свои мысли, пытаясь разгадать загадку, что забыл про парня. Его взгляд всплыл из глубины и с трудом установил фокус.
- Белый человек. Не начинай хитрить со мной.
- Точно так, как я сказал вам, босс, он был похож на копа. Вы знаете, как это бывает, босс, - добавил он лукаво, доверительно подмигнув Эду Гробу. - Все эти белые копы выглядят точно так же.
Но сейчас Эд Гроб был не в состоянии для шутливых перемигиваний.
- Слушай, подонок, это не развлечение, это убийство, - сказал он.
- Не смотрите на меня так, босс. Это не я. Я не убивал, - сказал парень, поднимая руки в комической пантомиме, словно защищаясь.
На самом деле он не ожидал удара, но получил его. Кулак Эда Гроба, отбросив его руки, ударил его в левое ухо, и шутник, слетев со стула, присоединился к юноше, лежащему на полу.
Посетители в ужасе забормотали. Теперь Эд Гроб полностью завладел их вниманием.
Следующий парень в ряду стоял. Это был громадный грубого вида черный человек в кожаном пиджаке и феске. Но внезапно он почувствовал, что он слишком велик для этой ситуации, и безуспешно пытался съежиться и сделаться меньше.
Эд Гроб измерил его налитыми кровью глазами.
- Ты тоже входишь в лигу? - прошипел он сквозь сжатые зубы.
- Лигу? Н-н-нет, босс. Я имею в виду, если это плохая лига, то я не вхожу в нее.
- В лигу ничего не знающих.
- Нет, я не вхожу, босс, - громадный детина ощерил рот, полный зубов, словно доказывая, что он не принадлежит ни к какому обществу, кроме лиги дантистов. - Я не пытаюсь что-нибудь от вас утаить. Я расскажу вам все, что видел, клянусь Богом. Конечно, это не очень много, но…
- Ты видел, как застрелили двух человек?
- Я слышал это, босс. Оттуда, где я находился, ничего не было видно.
- Три человека, переодетые полицейскими…
- Я не видел никого, кроме тех двух, босс.
- …ограбили человека у всех на виду прямо перед этим заведением.
- Я бы не мог присягнуть, что это так, босс; я этого не видел.
- Что они захватили?
- Захватили? - парень выговорил это слово так, как будто оно было ему незнакомо.
- Взяли.
- Взяли? Если они и взяли что-нибудь, босс, я этого не видел. Я думал, что они - всего лишь копы, выполняющие свою грязную работу.
Эд Гроб так и взвился.
Правой рукой он нанес детине хук в солнечное сплетение, отчего тот разинул рот, глотая воздух, и скрючился пополам. Феска свалилась с его головы. Эд Гроб сгреб шею детины мощным захватом, рванул его голову вниз и с размаху ударил в лицо правым коленом. Это был отличный прием: колено должно было размозжить нос парня и заполнить его голову взрывающимися звездами. Срабатывал прием в девяти случаях из десяти. Но рот большого детины был все еще открыт после удара в солнечное сплетение, и его зубы впились в колено Эда Гроба как зубья медвежьего капкана.
Эд Гроб, почувствовав, что нога его одеревенела, зарычал от боли и, чтобы не упасть, ухватился за спину парня, обтянутую кожаным пиджаком. Огромный детина, пытаясь освободиться, в слепой панике боднул Эда Гроба головой в живот. Эд Гроб опрокинулся на спину и вцепился в кожаный пиджак; а детина перепрыгнул поверх него, стараясь добраться до двери. Эд Гроб в ярости тянул пиджак к себе, кожаное одеяние вывернулось наизнанку, сковав парню руки, и слетело с его плечей назад. Но тело парня все еще продолжало двигаться, и он, перекувырнувшись в воздухе, упал на спину. Эд Гроб оперся на плечо и, размахнувшись, сильно ударил ногой парня - сбоку в подбородок. Могучий детина содрогнулся и потерял сознание.
Эд Гроб ухватился за край стойки и поднялся на ноги, оберегая ушибленное колено. Он огляделся в поисках следующего собеседника в ряду. Но никакого ряда уже не было.
Посетители столпились в дальнем углу помещения и были близки к панике. Сверкали ножи, и люди толкались и грозили друг другу. Белый коп у задней двери кричал:
- Назад! А ну-ка прочь от меня, или я буду стрелять!
Медленно и неторопливо Эд Гроб вытянул из наплечной кобуры свой длинноствольный никелированный револьвер 38-го калибра.
- А теперь я хочу получить несколько прямых ответов от вас, комедиантов, - произнес он голосом, который бил по нервам.
Кто-то закричал как женщина.
С улицы вошел Могильщик. Ему было достаточно одного взгляда. Долго не раздумывая, он открыл громадный рот и гаркнул во всю глотку:
- Равняйсь! Смирно!
Прежде чем его громогласная команда отразилась от стен, у него в руках оказался большой никелированный револьвер, точный двойник того, что держал Эд Гроб, и ясно видный всем оцепеневшим от его голоса. Эд Гроб расслабился. Мрачная улыбка заиграла на его искаженных шрамами губах.
- Рассчитайсь! - заревел он голосом, под стать глотке Могильщика.
И для того, чтобы их лучше поняли, они четыре раза выстрелили в недавно отделанный потолок.
Все оцепенели. Не было слышно даже шепота. Никто не отважился даже вздохнуть.
В свое время Эд Гроб убил человека за то, что тот испортил воздух. Могильщик прострелил оба глаза человеку, держащему заряженный автомат. В Гарлеме говорили, что эти два черных детектива могут убить мертвеца в гробу, если тот пошевелится.
В следующее мгновение в зал вбежали полицейские, которые были на улице. Прибывшая только что группа из отдела по расследованию убийств ворвалась, готовая к бою: впереди лейтенант и два детектива с поднятыми пистолетами, третий детектив держал автомат. За ними следовал лейтенант Андерсон, за ним по пятам - Хаггерти, а сзади их прикрывали два копа в униформе.
- Что такое? Что случилось? - хрипло заорал лейтенант из отдела по расследованию убийств.
- Ничего особенного, это всего лишь два ковбоя с ранчо Гарлем взяли в окружение шайку грабителей, - сострил Хаггерти.
- Боже правый! Будьте хоть немного поосторожнее, парни, - едва отдышавшись, сказал Андерсон. - Вдобавок ко всему, что случилось, вы чуть не заставили нас всех наложить в штаны.
- Мы всего лишь попытались привести в чувство этих людей, - сказал Могильщик.
Лейтенант из отдела по расследованию убийств поглядел на него широко открытыми от изумления глазами:
- Ты… ты имеешь в виду, что все, что вы хотели, - это попытаться взять у них свидетельские показания?
- Это действует, - сказал Могильщик.
- Это успокаивает, - сказал Эд Гроб. - Обратите-ка внимание, как стрельба подействовала на их нервы.
Все глаза повернулись к притихшим людям, столпившимся у заднего выхода.
- Ну, будь я проклят, - сказал лейтенант из отдела по расследованию убийств. - Теперь я, кажется, повидал все на свете.
- Ничего подобного, - сказал Хаггерти. - Вы еще ничего не видели.
- Фургон уже здесь. Мы собираемся отвезти всех этих людей в участок для дачи показаний, - сказал Андерсон.
- Дайте нам сначала минут пятнадцать пообщаться с ними, - попросил Могильщик.
После короткого молчания, которое последовало за этим предложением, бармен сказал:
- Не разрешайте им допрашивать нас, шеф. Я расскажу вам все, что случилось.
Все глаза обратились к нему. Это был упитанный, интеллигентного вида человек, лет тридцати пяти, которого можно было принять за баптистского проповедника из какой-нибудь конгрегации победнее.
Поняли, что я имел в виду, - сказал Хаггерти.
- Ну, полно, - поморщился Андерсон. - Твое остроумие нуждается в смазке.
5
- Все началось со Змеиных Бедер, - сказал бармен, полируя стакан, который он держал в руках.
- Змеиные Бедра? - недоверчиво сказал Могильщик. - Тот, что переодевается в женщину в "Даун-Бит-клубе", выше по этой улице.
- Танцор, - поправил бармен с непроницаемым лицом.
- Ну и какое он принимал во всем этом участие? - спросил Эд Гроб.
- Никакого. Он просто танцевал. Он танцевал снаружи, а мы смотрели на него и поэтому-то видели, как все это происходило.
- Без пальто или шляпы? Сам по себе? Он сам, по своей воле вышел отсюда и пошел на улицу танцевать в такую погоду без шляпы или пальто? - на лице Могильщика было написано недоверие.
- Он просто издевался, - объяснил бармен. Он посмотрел стакан на свет, поплевал на него и снова принялся полировать, - он завел себе новую любовь и подло бросил человека, который прежде был его любовником. Вы знаете, как ведут себя такие люди; когда они разъярятся на вас, они выходят на улицу и начинают затевать против вас скандал.