- Не может этого быть.
- Может или не может, я не знаю, а говорю тебе голые факты. У нее на изгибах рук я обнаружил по крайней мере полтора десятка дырок от иглы. Далее, окочурилась она от сумасшедшей передозировки героина, а только потом пошла и повесилась. Вот такой расклад получается.
- Что-то здесь не так. Ты видел ее косметику?
- Хороший макияж. Я в этом не специалист, но, по моему мнению, гримировали ее уже мертвую. Примерно так, как разрисовывают матрешек.
- Почему ты так решил?
- Потому что тушь и помада нанесены поверхностно, так, как есть. Понимаешь, косметика не проникла в мелкие морщинки и углубления. Ты видел, как бабы себя размалевывают? Они растягивают губы аж до ушей, оттягивают веки до задницы и только затем мытарят себя, бедняжки, чтобы краска проникла в каждую пору. В нашем случае такого нет, помада нанесена на спокойные губы, как и тени, как и тональный крем.
- Захарыч, трезвый образ жизни идет тебе на пользу. Ты стал умный, как наш домком. Можно переходить ко второму вопросу, если ты исчерпал первый. Как тебе понравились фрагменты четвертованного тела?
- А никак, ими занимался Валерка, у меня же не десять рук. Правда, я глянул мельком, одним глазком, но этого недостаточно.
- Для меня все хорошо, говори что знаешь.
- Во-первых, там некомплект. Ты забыл положить в мешок голову. Во-вторых, ткани подверглись гнилостному изменению, так что точную дату его смерти определить будет очень проблематично, но если учитывать температуру окружающей среды за последние двадцать дней, то думаю, что узлы и агрегаты этого господина отсоединены и не функционируют не меньше двух недель. Плюс-минус три дня.
- Ты мог бы определить его возраст и телосложение?
- На первый взгляд от двадцати до тридцати лет, завтра скажу более точно. Что же касается роста, то тут можно сказать более определенно: он у него составлял порядка ста восьмидесяти - ста восьмидесяти пяти сантиметров. Стоит отметить, что парень был хорошо развит физически.
- Причину смерти ты, конечно, указать не можешь?
- Могу сказать, что его не зарезали и он не умер от передозировки наркотиков, поскольку его вены были чисты и непорочны.
- Его не могли удавить?
- Нет, голова отсечена очень высоко, под самый череп, так что нам достался довольно приличный кусок шеи. Видимых следов удавки на ней нет. Но все это я тебе говорю исключительно исходя из беглого осмотра, подробнее об этом господине можно узнать завтра, переговорив с Валеркой.
- Он мог умереть от черепно-мозговой травмы?
- Вполне. Скорее всего, так оно и было - его сперва хорошенько долбанули по темечку, а потом отрезали бестолковку.
- А прострелить ее не могли?
- Почему же нет? Очень даже вероятно, и если бы ты мне эту голову предоставил, то получил бы совершенно исчерпывающий ответ.
- Сизый нос, ты классный эксперт и тебе давно пора на повышение. Буду в области - непременно за тебя похлопочу.
- Избави меня Бог от таких покровителей. - Театрально открыв "дипломат", Корж извлек двухсотпятидесятиграммовую колбу. - Держи презент, а я побежал, похоже, я становлюсь добропорядочным семьянином.
Лежа в постели, я долго думал о страсти к деньгам, о смерти Линды. Что могло произойти в тот роковой день? Как она могла оказаться в квартире Виноградова, которого четвертовали еще в начале месяца? То, что упаковали его собственный труп, я теперь не сомневался. Но зачем любовнице Стригуна понадобилось тащиться в квартиру убитого полмесяца назад Дениса, я не понимал. Не склеивалась у меня вся это история, хоть ты разбейся. И сам Денис в нее не вписывался. Ну на кой ляд было финансовому жулику Стригуну посвящать в свои тайны какого-то парня с третьих ролей? Он и без всякой посторонней помощи обстряпал бы дело не менее успешно. Нет, не получается у меня с Виноградовым, не нужен он был Стригуну. Подождите, господин Гончаров, а что, если наоборот? Стригун был нужен Виноградову? Ну и что? Послал бы его уважаемый Анатолий Олегович куда подальше, и на этом делу конец. Вряд ли Денис мог его шантажировать. Финансовые мошенники люди умные и, прежде чем начинать какое-то предприятие, заранее все предусмотрят. Работают они практически без проколов, особенно в наше распрекрасное время, когда обычное воровство запросто сходит за авторитетную коммерческую сделку. И уж никак не мог деревенский парень, всего-то отслуживший в армии, подловить опытного Стригуна. А если все-таки… Тогда зачем убийство Линды?
- Нет, Гончаров не там ковыряешься, не то зерно ищешь, - завел я сам с собой диалог.
- А может быть, банальная ревность, мало ли что.
- Ты еще скажи, кровная вендетта. Не гони гусей, Гончаров.
- Про ревность я, согласен, загнул, но в том, что Линда могла быть любовницей Дениса, меня не переубедишь. Если судить по фотографии, то Стригуну под пятьдесят. Он, конечно, еще в форме, но все равно здорово проигрывает стоящему рядом Виноградову, а бабы это понимают за версту. Что, если вернувшийся раньше времени Анатолий Олегович застукал их бутербродиком?
- Неправильно рассуждаете, Гончаров. Виноградов, как и Стригун, перестал появляться на работе с третьего марта, зарубите это у себя на носу. Неужели вы думаете, что все это время Денис, наплевав на хорошую работу, кувыркается с любовницей начальника? Если так, то плохо вы знаете нынешнее поколение. Такой безответственный поступок могли себе позволить только люди вашей формации в золотое застойное время. Нет, скорее всего, третьего марта Денис уже был мертв, и это обстоятельство помешало ему выйти на работу. Что же касается самого Стригуна, то, вероятно, получив в Москве деньги, он прямым транзитом, игнорируя наш город, укатил на родину.
- Может быть, ты и прав, но тогда соизволь объяснить, за каким чертом через семнадцать дней после смерти Дениса к нему приходит Линда?
- А почему ты думаешь, что она приходила именно к нему? Дом большой, почти на триста квартир, так что зависать она могла где угодно.
- Не пойдет. В двойное совпадение я еще поверю, но уж в тройное - дудки!
- Как знаешь, давай спать. Утро вечера мудренее.
Я глубоко ошибся. Утро только прибавило проблем. В девять часов, без звонка и предупреждения, приехал Говоров. По его помятому непрезентабельному виду я понял, что он пил и не спал всю ночь. Ныть он начал прямо с порога:
- Константин Иванович, все-таки мне бы хотелось похоронить ее по-человечески. Вы обещали к утру что-нибудь придумать, обещали прояснить ситуацию.
- Ситуация прояснилась, это так, а вот организацию похорон, да еще в девять утра, я не обещал, тут вы, мой друг, передергиваете.
- А что удалось выяснить?
- Извините за въедливость, но вы уверены, что она не была наркоманкой?
- Абсолютно, и не стоит больше эту тему поднимать.
- Если так, то кто-то накачал ее героином под завязку. В общем, умерла она от бешеной передозировки, по крайней мере, такое заключение вынесли медики. Подвесили ее уже мертвую.
- Ну вот, а что я вам говорил! Безусловно, это дело рук Стригуна.
- Сомневаюсь. Скажите, Анатолий Олегович был физически силен?
- Я бы этого не сказал, скорее наоборот.
- Я так и предполагал. А теперь представьте, что полновесное тело мертвой женщины пронесли через чердак всего дома, а потом имитировали повешение. Как вы думаете, смог бы он с этим справиться?
- Едва ли, но не забывайте, что у него был помощник - Денис.
- Нет, не был Денис его помощником.
- Почему вы так в этом уверены?
- Во-первых, потому, что при таком раскладе личное дело Виноградова исчезло бы точно так же, как и Стригуна, во-вторых, все его документы находятся дома, а значит, он никуда убегать не собирался, а в третьих, Денис к тому времени был уже две недели как мертв, профессионально разделан и упакован. Так что не возводите на него напраслину.
- Боже мой, час от часу не легче. Значит, он погиб, защищая мои интересы? Бедный парень. Его похороны я тоже беру на себя.
- Возможно, но маловероятно, скорее всего, он защищал свои интересы. Но опять-таки пока ничего конкретного я вам сказать не могу. Из троицы, изображенной на фотографии, двое мертвы, а третий находится неизвестно где.
- Я же вам сказал, что искать его нужно на родине. Ночью я вспомнил, как называется озеро. Тюп-Кель, оно небольшое и находится недалеко от Иссык-Куля. Я помню, он говорил, что там в крохотной русской деревеньке живут его родные.
- Уж не предлагаете ли вы мне туда сгонять?
- А почему бы и нет? Что тут такого? В конце концов, вы работаете не бесплатно.
- Пока еще я к вам не нанимался, по крайней мере, не получил от вас ни копейки.
- За этим дело не станет. Если вы вернете мне украденное, то получите совсем недурно, столько, сколько вы запросили - десять процентов. Это даже для меня большие деньги. Советую вам, не откладывая дела в долгий ящик, выехать прямо сегодня.
- Господин хороший, это полный абсурд. Вы вообще-то представляете, какую задачу ставите передо мной?
- Естественно. Вы едете на озеро Тюп-Кель, находите там деревню, где живет мать Стригуна. Через нее узнаете местонахождение афериста и преспокойнейшим образом вытрясаете у него бабки моих вкладчиков.
- Простите, но вы рассуждаете как полный идиот. Скажите-ка, какое у вас есть основание требовать с него деньги? Он что, написал вам расписку, заверенную нотариусом?
- Нет, но такие расписки, а точнее, копии договоров есть на руках у вкладчиков. Их можно востребовать и сделать копии.
- Ну и что, он заявит, что перегнал деньги в строительную фирму "Лотос", а про остальное и знать не знает, и ведать не ведает.
- Вы правы, - поскучнел похмельный Говоров. - А если применить к нему силовые методы воздействия?
- Это в суверенном-то государстве? В государстве, чьим гражданином он является? Благодарю покорно. Если он оттуда родом, то наверняка у него есть куча друзей и товарищей. При тех деньгах, что у него появились, он, убежден, уже открыл свое дело и обзавелся кучей охранников. Вы должны понимать, что кормить рыб в Иссык-Куле мне не хочется, равно как и парить в свободном полете сброшенным с какой-нибудь скалы. Но это полдела, уже довольно давно все побережье Иссык-Куля стало элитной курортной зоной, и просто так никто меня в нее не пропустит. Или вы предлагаете мне десантироваться?
- Ну здесь-то сложностей не возникнет. Я куплю вам турпутевку.
- Чтобы я покорно бродил в общем туристическом стаде? Скорее всего, перемещение там ограниченное и мое неадекватное поведение тотчас вызовет у местных суверенно-самолюбивых властей нездоровый интерес.
- Продумать вопрос вашей легальной мобильности я берусь до вечера.
- Не стоит себя утруждать, все равно я не поеду по причине, указанной выше, мне еще хочется видеть, как цветет сирень.
- Там и увидите, наверняка в тех местах она уже цветет, благоухает и радует глаз.
- Господи, ну неужели же вам непонятно, что хваленая вами сирень может радовать только живой глаз? Почему я должен, исправляя ваши ошибки, раньше времени покинуть этот мир?
- Да, я с вами согласен, опасность предполагается, но, может быть, вы, не ввязываясь в это дело самолично, узнаете о точном местопребывании Стригуна? А дальше я все сделаю сам.
- Это уже реальнее, но почему вы зациклились на мне, в городе полно детективных агентств с более крепкими парнями. Вы только посмотрите, сколько зазывной рекламы.
- Я сужу не по рекламе, а по результатам работы. За те сутки, что вы занимаетесь моим делом, вы уже показали, на что способны.
- Ну, тут уж никуда не денешься, скажу вам без ложной скромности - умен и проницателен господин Гончаров. Ректификатику не желаете-с?
- Желаю, но не могу. Дел полно. Так, значит, мы с вами договорились?
- Да, если устроите мне туристическую путевку на Иссык-Куль.
- Я сделаю больше, и думаю, что не далее как завтра. Но для оформления мне нужен ваш паспорт. Не волнуйтесь, все будет в полном ажуре.
- Пишите расписку. Надеюсь, печать с вами?
- Да. Но зачем? Неужели вы мне не верите?
- Не делайте из меня ребенка. Передача собственного паспорта в руки сомнительного финансиста сам по себе шаг рискованный и отчаянный. Кстати, сколько вы мне заплатите, если я укажу вам адрес Стригуна?
- Пятнадцать тысяч рублей вас устроит?
- Да, если приплюсовать еще пять, которые я вам отработал вчера.
- Я согласен.
- Командировочные и прочие расходы за ваш счет.
- Это как положено. Однако я попрошу вашего содействия насчет похорон Дениса и Линды.
- Боже мой, вы меня утомили, будь проклята та минута, когда я вошел в ваше купе. Сделаем так. Вы сегодня после обеда, в поисках Виноградова, обзвоните сначала все больницы, а потом морги. В морге, что при судмедэкспертизе, спросите Ивана Захаровича Коржа. Все остальное он сделает сам. Только учтите - вам придется побывать на опознании. Как вы относитесь к трупам?
- Спокойно.
- А вот я их не люблю с детства и ничего не могу с собой поделать.
- Бывает, - отвлеченно согласился Говоров. - Так я, наверное, пойду?
- Да уж идите, теперь у вас еще с похоронами хлопот прибавилось. Вечером обязательно мне позвоните, в общем, держите в курсе.
- У нас стал не дом, а проходной двор, - проводив гостя, раскудахталась Милка. - Скоро в пять утра начнут доставать. Куда это ты намылился с утра и пораньше? - заметив мои приготовления, въедливо поинтересовалась она. - Ни свет ни заря соскочил. Куда поперся?
- Деньги зарабатывать, мне семью кормить надо. Антиквариат восстанавливать, который профукала легкомысленная супруга.
- Тогда удачи тебе, милый.
- Через три часа, к моему приходу, чтобы кормежка была на столе.
Предупредив Коржа о возможном звонке Говорова, я попросил его все устроить естественно и буднично, так, чтобы постороннему глазу не за что было зацепиться. Потом, подъехав к говоровской конторе с тыла, я битых два часа наблюдал за ним в бинокль. Зачем я это делал - сам не пойму, наверное просто руководствуясь каким-то непонятным чувством неудовлетворенности. Я даже не знал, за кем слежу. То ли за его посетителями, то ли за ним самим. Сторона, куда выходили окна его кабинета и приемной, была теневой, и потому, несмотря на солнечное утро, в них горели лампы дневного света. Он сам и крошка Лоренс были передо мной как на ладони. В почему-то тоже освещенном кабинете его бывшего зама никого не было, и это показалось мне странным. Поневоле заинтригованный, я ждал разрешения этой маленькой загадки, могущей перерасти в большой вопрос.
Вопрос вскоре разрешился просто и банально. Я поневоле рассмеялся, когда, проводив к шефу симпатичную посетительницу, Лоренс проворно юркнула в пустующий кабинет. Немного погодя туда же заскочил неизвестно откуда взявшийся Андрей. Торопясь и без лишних слов он начал было лапать мою симпатию, но та, приложив палец к губам, показала ему кулак. Согласно кивнув, он уселся за стол рядом с ней. В такой классической и загадочной позе они замерли. Ровно ничего не понимая, я перевел объективы на кабинет шефа, и здесь меня ждало новое потрясение. Доскональным раздеванием Говоров себя утруждать не стал, он просто задрал своей визитерше юбку и, уперев ее головой в стол, делал свою работу деловито и меланхолично, словно справляя тризну по умершей Линде.
- Не фирма, а натуральный дом терпимости, - решил я, разворачивая машину. - И надо было мне потерять почти два часа только на то, чтобы констатировать величину говоровского пениса. Полный улет.
- И много денег заработал мой муж? - с порога спросила Милка.
- Много, но об этом после, сейчас немедленно в койку…
- Костя, а ведь я вспомнила, кто мог воспользоваться моими ключами, - через некоторое время удовлетворенно призналась Милка.
- Какая теперь разница, - сонно ответил я. - Поезд ушел, и стук колес уже растаял.
- И все-таки. Это был один из тех кретинов, которые опрокинули меня на баксы.
- Наплюй и забудь, скажи спасибо, что отделалась сравнительно легко.
- Когда я вышла из машины для предварительных переговоров, то вся связка ключей оставалась в замке зажигания, - не слушая моих увещеваний, продолжала она гундеть под ухом. - А их машина с водителем стояла вплотную к моей.
- Да замолчишь ты или нет? - Прихлопнув ее подушкой, в крайней степени раздражения я повернулся к ней задницей. - Что с того, что ты вспомнила. Где их теперь искать? Скорее всего, залетные орелики. Где ты их откопала?
- Галка Фокина свела, она у них сто баксов на рубли выгодно поменяла.
- Вот иди и спрашивай со своей Галки, а меня оставь в покое, - недовольно пробурчал я и, подумав, добавил: - Наверное, из их же компании твоя подружка.
- Мне она говорит, что познакомилась с ними случайно и с тех пор их не видела. Вот взял бы и занялся этим делом, вместо того чтобы отлеживать бока и оскорблять женщину.
- Отстань, у меня и без твоих крысятниц есть чем заняться.
Ближе к вечеру, часов примерно в шесть, позвонил Оленин и гордо сообщил, что личность повешенной женщины установлена. Поздравив его с хорошо проделанной работой, я пожелал ему в самом скором времени найти недостающую голову и положил трубку. Но далеко от телефона отойти мне не удалось. Буквально тут же позвонил Говоров и, поблагодарив меня за помощь, сообщил, что похороны Линды состоятся завтра в полдень, что же касается погребения Дениса, то возникли определенные сложности и пока этот вопрос остается открытым. Конкретно на эту тему он хотел бы поговорить со мной завтра после обеда в своем кабинете.
Когда на следующий день в четыре часа я приехал в фирму, скромные поминки были уже закончены. Немногочисленные сотрудники разбрелись по своим комнатам, а мрачный шеф, ожидая меня в приемной, о чем-то тихо переговаривался с незнакомой черноглазой девицей восточного производства.
- Вот и похоронили Линду, - пропуская меня в кабинет, скорбным голосом сообщил он. - Жаль бабу, хоть она того и не заслуживает, но, увы, все мы смертны.
- Давайте не будем удаляться в философские эмпиреи. Я приехал не для этого.
- Да, конечно, извините меня. Как у вас настроение?
- У меня-то нормальное, а вот ваш подавленный вид вызывает определенные опасения. Пускаться в авантюру с таким настроем весьма опасно.
- Это пройдет через пять минут. Вы не думайте, я уже все устроил как надо.
- Вы приобрели для меня турпутевку?
- Нет, она вам не понадобится. Думаю, этого документа вам вполне хватит и он в состоянии удовлетворить любого, самого въедливого пограничника. - На стол шлепнулось два паспорта. Один был мой, я узнал его по трещинам на ламинированной обложке, а вот второй, тоже не новый, я видел впервые. - Посмотрите ксиву, - усмехнулся он, - может быть, она вам понравится.
Уже ожидая определенного подвоха, я открыл документ. Прямо на меня гордо и независимо смотрел красавец мужчина, в котором я без труда узнал всеми уважаемого господина Гончарова. После тщательного изучения я понял, что все реквизиты, кроме одного, соответствуют действительности. И только в графе "Семейное положение" была допущена маленькая оплошность, из которой следовало, что женат я вовсе не на Милке, а на некоей госпоже Тюменбаевой Джамиле Сатаровне семьдесят третьего года рождения. Штемпель о бракосочетании был поставлен в нашем городе и датирован сегодняшним днем.