- Нравится? - выставляя на стол коньяк, спросил Говоров.
- Мне - да, особенно возраст, но понравлюсь ли я ей, вот в чем вопрос.
- За это не беспокойтесь, восточную женщину о таких вещах не спрашивают.
- Вы правы, а теперь объясните, что все это значит.
- Все очень просто. Дело в том, что Джамиля, или, как она себя называет, Жанна, рождена и прописана на берегах Иссык-Куля, а точнее, в городе Тюп. Это не очень далеко от нужного нам пункта и дает ей право абсолютно спокойно перемещаться по всему побережью. Женившись на ней, вы получаете такие же права.
- Позвольте спросить, а где вы ее откопали? Или она свалилась с луны?
- Ни в коем случае, она была сотрудником охранной фирмы "Форпост". В силу некоторых обстоятельств на сегодняшний день осталась без работы.
- А без этих шоковых трюков нельзя было обойтись? - мрачно спросил я. - Или по крайней мере предварительно посоветоваться со мной?
- Можно, но сложно - время не ждет, к тому же ваша фиктивная женитьба сразу решает несколько проблем.
- Каких же?
- Во-первых, свободу передвижения, во-вторых, у вас появляется симпатичный гид, прекрасно знающий местность и обычаи коренных жителей. Наконец, последнее и самое главное: как вы думаете, вам не помешает напарник?
- Именно этот вопрос я хотел сегодня заострить.
- Ну и отлично, теперь считайте, что он решен.
- Не понимаю, объясните толково. Мне нужен парень, который мог бы в критическую минуту прийти на выручку.
- Я вас правильно понимаю, именно таким парнем и будет для вас Жанна. Ее деловые качества не вызывают у меня никаких сомнений.
- Зато вызывают у меня. И заметьте, не вам, а мне предстоит барахтаться в этом чертовом озере Иссык-Куль. Нет, с вашей сомнительной кандидатурой я не согласен. Позвольте мне самому решать, какого напарника я бы хотел иметь за спиной.
- Воля ваша, но вы совершаете ошибку.
- Попрошу замолчать и не перечить! - взорвался я. - Мне нужен мужик, мужик-профессионал, который мог бы в случае чего круто поговорить с возможными оппонентами.
- Значит, вы в ней сомневаетесь?
- Я не сомневаюсь, я уверен, что на деле она окажется просто бабой.
- Жанна, зайди! - громко крикнул он в закрытую дверь.
Сидя вполоборота, я увидел, как вошла уже знакомая мне девица, с которой шеф разговаривал в приемной. Телосложения она была самого обычного, только роста немного выше среднего. В общем, ничего примечательного мне в ней не показалось.
- Да, Игорь Викторович. Вы меня вызывали?
- Вызывал. Познакомьтесь, этого господина зовут Константин Иванович. Он сомневается в ваших профессиональных качествах.
- Почему, Константин Иванович? - удивленно и просто спросила она.
- Ну, я не знаю… Женщина… Не думаю… - начал я мямлить что-то нечленораздельное, проклиная Говорова за его бестактность. - И вообще…
- Напрасно вы так, - стоя напротив, укоризненно глянула на меня девица. - Кроме обучения, я прошла дьявольскую практику в Чечне. У вас нет основания мне не доверять. А впрочем, как хотите. Работу я себе всегда найду, но, может быть, вы хотите меня попробовать?
- В каком плане? - скабрезно улыбнулся я.
- Не в том, в каком вы думаете, - сурово ответила она. - Например, ударьте меня.
- Я женщин не бью, предпочитаю находить им более естественное применение.
- Я для вас не женщина, а напарник.
- Ты, телка, для меня не напарник и никогда им не будешь. Если ты где-то там в Чечне научилась через оптический прицел дырявить черепа, то это не значит, что я могу быть спокоен за свою спину. Так что вали отсюда и ищи себе работу согласно профилю.
- Я умею делать не только это, понял ты, козел вонючий! - вскипел восточный темперамент. - И если ты сейчас же передо мной не извинишься, то твои дряблые яйца навсегда зависнут на этой люстре.
- Да пошла бы ты на… - не смог удержаться я, понимая, что она попросту меня провоцирует. - Шлюха солдатская!
Для моего здоровья было бы куда лучше таких грязных вещей не говорить. Буквально через долю секунды она влепила мне замечательную пощечину, больше похожую на грамотный боксерский удар. В ухе что-то чвакнуло, в голове загудело, и, уже ничего не соображая, позабыв, что передо мной женщина, я ринулся в атаку, надеясь в ближнем бою перебить ей гортань. Ближнего боя не получилось. Впрочем, как и дальнего, она обошлась со мной как с молодым, вдруг взбрыкнувшим бычком. Тихий и кроткий, я оказался на полу с бестолковой, круто заломленной головой. Одно неосторожное движение - и мои шейные позвонки могли навсегда расстаться друг с другом. Наверное, стоило перед нею извиниться, но как, если, кроме сдавленного хрипа, из моей глотки ничего путного не доносилось. Впрочем, продолжалось это недолго. Скоро хватка ослабла, и моя спина освободилась от этой чертовой бабы. Не в силах сразу же встать, я позорно распластался на ворсистом полу.
- Простите, Константин Иванович, но я хотела чтобы вы мне поверили, - приподнимая трухлявый мешок моего тела, извинилась воинственная амазонка. - Теперь, когда вы убедились в моем профессионализме, может быть, вы измените свою точку зрения и не будете столь категоричны в своем решении? Обещаю быть вам надежным защитником и партнером.
- Партнершей? - кряхтя, попытался я сострить. - Избавь Бог нас от таких партнерш! При первом же соитии шею свернут. Царица Тамара тебе, случаем, не прабабка?
- Нет. Но пока я жива, можете на меня положиться. Обещаю вам относительную безопасность.
Что-то было в ее спокойных словах такое, что заставило меня поверить в ее надежность и умелое бесстрашие. И, глядя на нее уже другими глазами, я примирительно рассмеялся:
- Ладно, поднимай жениха, Жанна, выпьем, невестушка, за наш брак.
- Почему это невестушка? - довольно заурчал молчавший до сих пор Говоров. - Брак ваш уже состоялся, о чем и свидетельствуют штампы в ваших паспортах. Значит, теперь вы законные муж и жена, а по сему поводу сейчас мы с вами и сыграем свадебку. У меня после поминок кое-что осталось. Попрошу в мои скромные апартаменты.
Свадьба с деловым обсуждением предстоящего нам предприятия продолжалась до семи часов, после чего началась неофициальная ее часть. Когда к полуночи мы очнулись, то моей новоявленной жены и след простыл.
- Да, Константин Иванович, не удалась твоя первая брачная ночь, - хрипло, с похмелья оскалился Говоров. - Что и говорить, осрамился ты, братец, оконфузился и меня, свата, подвел под монастырь.
- Иди к дьяволу, сват-брат, - разыскивая куда-то запропастившуюся куртку, отмахнулся я.
- Ничего, в дороге наверстаешь, - продолжал он трещать над ухом.
- Заткнись, - раздраженно посоветовал я. - Не забудь сегодня приготовить деньги на дорогу, завтра выезжаем.
- Но ведь договорились на послезавтра, - недоуменно проскрипел он. - И Жанна не успеет подготовиться. Как ей сообщить?
- Это мои заботы, и ты теперь в это дело не влезай. Она до последнего не должна ничего знать.
- Ты что же, не доверяешь ей?
- Доверяй, да проверяй. Да что же это такое! Куда запропастилась моя куртка?
- Должно быть, под диваном, я ею укрывался. А деньги я могу дать хоть сейчас.
- Черезвычайно обяжешь.
- Тут вот какое дело, - открывая сейф, замялся он. - Понимаешь, я подумал… - Вместе с деньгами он вытащил пластиковую папку со вложенным туда договором. - Даже не знаю, как тебе сказать…
- А ты так и скажи, что денежки счет любят и господин Гончаров должен подписать с тобой определенный контракт, в котором обусловлен конкретный объем работ. Чего сопли-то жевать, не маленькие, все понимаем.
- Нет, Константин Иванович, тут дело другого характера.
- Какого? Да что ты мне хвост крутишь, говори как есть, а уж я решу, приемлемы ли для меня твои пассажи.
- Да, конечно. В общем, не далее как сегодня утром, еще до похорон, заявляется ко мне некая мадам Шерстнева Нина Николаевна, пышная блондинка в самом соку. И непринужденно эдак спрашивает: "Ну, как у нас продвигаются дела с постройкой моего коттеджа в городе Подольске?" Я, ежу понятно, сразу подставил член к носу и понял, что разнесчастная эта Шерстнева есть первая жертва стригуновского опрокидона. Ну и наивно так отвечаю: "Простите, гражданочка, но вас я вижу в первый раз и никаких обязательств вам не давал". А она баба, видать, тертая, мне выдает: "Вы-то, конечно, не давали, но вот ваша фирма в лице Стригуна А.О. выдала мне финансовый документ, который гласит, что вы обязуетесь выстроить мне дом в Подольске до июня месяца, за что я и уплатила аванс в сумме ста пятидесяти тысяч рублей. Извольте взглянуть, вся документация в полном порядке". А чего мне глядеть, когда я и так все понял с полуслова. Говорю ей, вам нужно дождаться самого Стригуна и с ним все решить, потому как мы не вмешиваемся в дела друг друга, чтобы не произошло путаницы. В общем, наплел ей с три короба и с трудом выдворил, но пока продолжался весь этот балаган, я, между прочим, сумел сделать с документа несколько ксерокопий. Так вот я и подумал, может, один экземпляр прихватишь с собой?
- А зачем? - наивно улыбнулся я. - Ведь по нашей устной договоренности я просто должен установить возможное местопроживание твоего вороватого зама.
- Да, это так, - засуетился Говоров, - но, может быть, тебе случайно представится удобный случай и якобы от имени мужа Шерстневой ты на него надавишь.
- Полная чушь. Я на него надавлю, а он меня попросту придавит.
- Я не считаю его крутым, да и твой гонорар в этом случае смотрелся бы гораздо внушительнее.
- Нет, давить будешь сам, а бумаги на всякий случай я возьму, и напоследок хотел бы предупредить, что за твоей шарашкой будут наблюдать. Если затеял какую-то чехарду, которая угрожает моей жизни, то с тобой поступят аналогично.
- Это что, угроза?
- Нет, дружеское предупреждение.
- Напрасно, у тебя нет никаких оснований говорить мне такое.
- Конечно, это я так, на всякий случай, а случаи, как известно, бывают всякие.
Домой я приперся глубоко за полночь. Тихо, чтобы не потревожить чуткий сон Милки, разделся, минуя спальню, сквозняком ушел на кабинетный диван и провалился в сон. В черной, удушливой от цветущей сирени ночи два мордоворота тащили меня на казнь. Дорога была длинна, и то ли от этого долгого пути, то ли от предстоящей смерти чувствовал я себя дискомфортно, а порою просто скверно. Я удивлялся, зачем им понадобилось тащить мое измученное тело долгие километры, когда легко и логично можно было кончить меня прямо здесь, среди пьянящего аромата горной сирени. Дорога шла под гору и была каменистой и трудной, как вся прожитая мною жизнь. Почему-то перед смертью нестерпимо захотелось пить.
- Мужики, - попросил я униженно, - зачем вы ведете меня так далеко?
- Не твое собачье дело! - гаркнул толстый злой киргиз.
- Убейте меня прямо здесь, вам же легче будет.
- Заткнись, неверный! - заорал его товарищ. - Когда нам будет легче, мы знаем сами.
- Тогда дайте попить воды. У меня в горле все пересохло.
- Ха-ха-ха! - мефистофельским смехом захохотал невесть откуда взявшийся Стригун. - Ха-ха-ха! Мужики, он просит воды. Козел, сейчас у тебя ее будет столько, что хватит до самой смерти.
Почти сразу же я понял причину его дурацкого хохота, потому что мы вдруг оказались на высоком берегу Иссык-Куля. Глубоко внизу плескалась его холодная и недобрая волна. Повалив меня на песок, лиходеи споро привязали к моим ногам кусок бетона и со смехом столкнули с крутого берега. Падая, я зацепился путами за какое-то жалкое деревце и теперь висел над бездонной пучиной вниз головой. Однако я четко понимал, что долго так продолжаться не может: хилое деревце под моим весом дергалось и противно трещало, а мои палачи, заметив свою оплошность, старались поскорее ее исправить. На фоне лунного блина они злобно прыгали и швыряли в меня камни. Особенно неистовствовал Стригун, и именно его камень попал в меня первым. Но дерево пока еще держалось, и это непредвиденное обстоятельство взбесило его еще больше.
- Убью, паскуда, лучше тони по-хорошему! - орал он в полном безумии. - Или я тебя пристрелю, сволочь неумытая.
- Не надо, - закрывая голову руками, слезно молил я. - Подожди чуть-чуть, скоро само дерево сломается, и я постепенно и естественно утону.
- Я тебе покажу, потаскун неумытый, мерзавец недоделанный, убирайся вон, чтоб глаза мои тебя не видели. Получай, подлец!
Огромный булыжник достиг цели, из глаз брызнули искры, и я на мгновение потерял сознание.
Милка ревела и колотила меня шваброй, которая, очевидно, от ее яростных усилий переломилась пополам.
- Убью паскудника, убирайся вон! - орала она, растрепанная и неистовая. - Убирайся по-хорошему, или я тебя убью!
- Ты что, сдурела? - уворачиваясь от ударов, правомерно спросил я.
- Замолчи, подонок! - набирая и без того крутые обороты, продолжала она молотить меня. - Негодяй, как ты мог…
- Да что с тобой? Мне ведь больно, - выдергивая палку, возмутился я.
- А мне не больно? Мне не больно было узнать и убедиться, как подло и цинично ты обошелся со мной? - захлебываясь сопливыми эмоциями и слезами, завыла супруга.
- Мне твои дикие выходки надоели, - решительно и твердо встал я. - Или ты немедленно объяснишься, или я звоню в психушку.
- Нет, это ты, это ты объясни мне, как можно быть настолько безгранично подлым, чтобы за спиной у жены, втайне, готовить ей такую пакость.
- Да о чем ты, Милка, поверь, я действительно ничего не понимаю. Небось наслушалась бабских сплетен, а теперь несешь околесицу.
- Бабские пересуды в твой адрес я давно не слушаю, мне на них наплевать и растереть, а то, в чем я убедилась сама, гораздо ужасней. Мерзавец, о том, что ты мне потихоньку и перманентно изменяешь, я знаю давно, но чтобы так… Поганец, ты же подло меня предал. Кинул, как половую тряпку, и вытер ноги.
- Послушай, твои инсинуации сидят у меня в печенках. Или ты объяснишь, наконец, в чем дело, или мне действительно придется немедленно дать деру.
- Подлец, и у тебя еще поворачивается язык говорить мне такое? - От негодования Милка задрожала и стала похожа на черную кошку, готовую в любой момент вцепиться в глаза. - Какая детская наивность! Может быть, ты и о своей новой шлюшке Тюменбаевой Джамиле Сатаровне тоже слышишь впервые?
- Господи, ты об этом! - Не в силах удержаться, я с облегчением повалился на диван и от удовольствия даже задрыгал ногами. - Джамиля, Джамиля, ты и небо и земля, - на восточный мотив запел я.
- Да, Джамиля, - немного озадаченная моим неординарным поведением, подтвердила Милка. - Извини, что назвала твою новую жену шлюхой, но так уж вышло под горячую руку. Я понимаю, у тебя, наверное, внезапно вспыхнула страстная любовь, захотелось свеженького мясца, но ты мог сказать об этом мне прямо и честно. Уверяю, удерживать бы я тебя не стала, но ты поступил гадко, мелко и подло.
- А шарить по карманам мужа - это, по-твоему, занятие, достойное королевы?
- А я тебе больше не жена! - чуть помедлив, нашлась супруга.
- И это дает тебе право шмонать в моих вещах? В вещах постороннего мужчины?
- Козел! - подумав и не найдя ничего лучшего, выдала она.
- Стерва и крысятница! - грациозно парировал я.
- Убирайся вон!
- Только после вас.
- Я вызову милицию и скажу, что это ты обокрал моего отца.
- А я схожу к сизому носу, и он даст заключение о тяжких телесных повреждениях. Потом напишу заявление о том, что ты пыталась убить меня спящего.
- А я напишу встречное про то, как ты меня изнасиловал.
- Гоп-стоп, бабушка здорова! Кто тебе поверит? Ладно, Милка, кончай бодягу, ты уже, кажется, поняла, что брак оформлен фиктивный.
- Это еще бабка надвое сказала. Ты хорошо устроился, кроме двух жен, заимел и два паспорта, мусульманин долбаный. Кстати, совсем не вредно и об этом сообщить в компетентные органы. Думаю, что на этом твоей преступной деятельности будет положен решительный конец.
- Тебе еще не надоело?
- Ладно, рассказывай, я постараюсь тебе поверить.
Битый час потратил я на свою исповедь, а в конце, когда мне все это порядком прискучило, предложил позвонить Говорову и лично убедиться в моей правдивости и невинности.
- Не стоит делать лишних движений, - великодушно ответила моя неподражаемая жена. - Это совершенно ни к чему, я с самого начала поняла, что ты собрался в какой-то деловой вояж.
- Честное слово, ты ненормальная, - с изумлением глядя на нее, отметил я. - Зачем же тебе понадобилась вся эта комедия с избиением и истерикой?
- На всякий случай, а вдруг бы я ошибалась, - обезоруживающе просто ответила она и, подумав, добавила: - А потом, может ведь женщина позволить себе маленькую разрядку. Согласись, за все время нашего совместного проживания я ни разу не устраивала тебе скандала, а для женской психики это очень вредно, да и просто поколотить мне тебя хотелось…
- В следующий раз говори об этом заранее, - тщательно собирая воровской инструмент, буркнул я. - Буду приносить тебе резинового мужика.
- Неинтересно. А куда это ты намыливаешься?
- В свадебное путешествие на горное озеро Иссык-Куль. Собери мне в дорогу все необходимое на неделю.
- Именно столько будет длиться ваш бледовый месяц?
- Да, если вообще благополучно закончится, чай, не к теще на блины едем.
- Свернешь ты себе в итоге шею.
- Надо же на что-то покупать украденные у тестя часы.
- Да черт бы с ними, обойдется. Ну, поворчит немного - побрюзжит и успокоится. Слышишь, Костя, не надо, не уезжай.
- Не уезжай ты, мой голубчик… - противно пропел я. - Раньше надо было думать. А теперь я уже ему пообещал.
- Ну и хрен с ним, как пообещал, так и разобещал. Откажись, чего-то не лежит у меня душа к этой поездке, сердце саднит…
- И в заднице свербит, - грубо оборвал я и насмешливо спросил: - С каких это пор ты стала такой чувствительной? Может, по ночам пасьянсы раскладываешь?
- Да ничего я не раскладываю, просто не по себе.
- Не каркай, идиотка, все будет как надо. Через час я вернусь, чтобы все было собрано к моему отъезду. И еще, о том, что я уехал, не говори никому.
- Даже этому твоему Говорову?
- Ему в первую очередь.
- Ладно, передай от меня привет Джамиле-джаляб.
- А что такое джаляб?
- Это ты у нее спросишь.
О том, что мы улетим сегодня, я решил про себя еще вчера во время нашего с Говоровым детального обсуждения, причем улетим, а не отправимся поездом, как мы с ним договорились. Именно с этой целью я записал адрес общежития, где проживала моя Санчо Панса в юбке.
Несмотря на ранний час, она уже пробудилась и теперь, стоя у зеркала, прихорашивалась, щедро размалевывая морду справа налево. Мой ранний визит ее не удивил.
- Здравствуй, милая супруга, - почему-то смущенно начал я.
- Здравствуйте.
- "Я пришел к тебе с приветом рассказать, что солнце встало…" - не зная, как начать разговор, продолжал я нести ерунду.
- То, что с приветом, это понятно, а вот солнца что-то и не видно. Я вас слушаю.
- Раненько вы сегодня поднялись, - невольно перешел я на "вы". - Куда-то собрались или ждете кого?