Арнау налил себе чашу вина и стал терпеливо ждать возвращения девочки. Потягивал вино так, словно оно было последним на земле, и к тому времени, когда она вернулась, не выпил и половины чаши. У него не было желания одурманивать разум.
- Можешь принести перо и чернила? - спросил он девочку.
- Да, сеньор, - ответила та. - Обычно те, кто умеет писать, просят перо и чернила. Только я принесу вам что-нибудь, на чем можно писать, если сможете за это заплатить, иначе это сочтут странным.
- Конечно, неси все, - сказал Арнау. На губах его появилась улыбка. - Нам ни к чему, чтобы это считали странным.
- И еще вина. Тюремщики сочтут, что вы будете много пить, так как знаете, что должно произойти завтра.
- А священник?
- Священник вам не понадобится, - уверенно прошептала девочка. - Видите ли, это должно произойти только после суда. Но вот что еще - вам нужно попросить удобную камеру. Это стоит дорого, но она сказала, что денег у вас хватит. Это очень важно. Вы должны перейти в нее.
- Ты устроишь и это?
- Нет, сеньор. Устроят они. Я скажу им после того, как принесу вам пергамент и еще вина. Не хотите есть свой обед? - неожиданно спросила девочка, указав на ягнятину и недоеденного цыпленка.
- Я сыт, - ответил Арнау. - Остальное твое.
- Я разделю еду с Пепом. Ему никто ничего не приносит. Он очень голоден.
- И вино тоже.
- Здесь есть трое несчастных, которых утром должны повесить, - сказала девочка. - Я отдам вино им.
Несколько часов спустя Арнау Марса лежал на настоящей кровати в достаточно большой, чтобы она могла поместиться там, комнате. Рядом на столике стояла чаша с вином - "Они будут ожидать этого", - а напротив него стояла девочка.
- Почему эта комната? - негромко спросил Арнау.
- Видите эту стену? - сказала она, указав на ту, что была сбоку от нее.
- Да, - ответил он. - Конечно, вижу. Это стена. Оштукатуренная каменная стена.
- Это стена примыкающей к тюрьме лавки.
- Это стена лавки? - спросил Арнау, указывая.
Девочка кивнула.
- У тюрьмы нет своих стен? - спросил Арнау.
- С этой стороны нет. И это не камень, просто обмазанное глиной дерево.
- Единственная преграда между королевской тюрьмой и обычной лавкой - стена из дерева и глины? Не могу поверить.
Девочка кивнула снова.
- Об этом все знают.
- Если знают, то почему никто не бежит?
- Бежали бы, - ответила она, - но это дорого стоит. Хозяйка лавки требует золота за то, чтобы позволять людям проламывать стену - беспокоится, что ее прогонят, если таким образом будут бежать многие, - а потом деньги, которые нужно дать моему начальнику.
- Так что, Гарсия знает?
- Нет, - ответила девочка. - Только много дерет за возможность спать в этой комнате. Обычно она принадлежит ему. Когда ее занимает кто-то другой, он спит по другую сторону здания, откуда ему ничего не слышно. Ну, вот, - сказала она, склонив набок голову и прислушиваясь. - Слышите их, сеньор? Они в лавке.
И бесконечные, как ему казалось, часы Арнау лежал на кровати, прислушиваясь к негромкому стуку молотка по стамеске, врезающейся в стену, отделяющую его отчаяние от надежды, а девочка слушала у двери. Его спасатели почему-то принялись за работу, когда люди еще заполняли улицы, а тюремщики бродили взад-вперед по коридорам, болтали, смеялись, пили вино. Раз, когда шаги слишком приблизились, девочка бесшумно скользнула к стене и резко постучала. Работа за стеной прекратилась. Надзиратель заглянул внутрь.
- Что ты делаешь здесь? - спросил он девочку.
- Заключенному хочется с кем-то поговорить, - ответила та.
- Мог бы сделать выбор получше, - пробормотал надзиратель и ушел.
Девочка постучала по стене. Работа за ней возобновилась.
Арнау дремал, когда кусок штукатурки упал на пол. Он, вздрогнув, сел и увидел в стене начало отверстия. Придвинул к нему стул и сел на него. После нескольких падений засохшей глины, штукатурки и камешков, отверстие стало достаточно большим для его широких плеч и крепкого тела. Он достал свой кожаный кошелек, заглянул внутрь, достал несколько монет, а кошелек с остальными отдал девочке.
- Спрячь это как следует и трать, когда потребуется, - сказал он. - Ты спасла мне жизнь. Спасибо.
- Еще нет, сеньор, - прошептала девочка. - Полезайте. Это самая опасная часть.
При свете мерцающей в фонаре свечи Арнау увидел своего слугу Хорди, а позади него свою жену Хуану.
- Быстрее, - негромко сказала она. - Нам нужно уходить.
Он крепко обнял ее, беременную.
- Я велел тебе оставаться в замке, - сказал он, не разжимая объятий.
- Если б осталась, ты бы завтра встретился с палачом, - ответила она. - Время для этого еще будет, - добавила она. - Тебя не должны обнаружить здесь.
- Быстрее, сеньор, - пробормотал Хорди. - Мы подкупили многих. Если хотя бы один проболтается, мы пропали.
Слуга осторожно открыл дверь, посмотрел в обе стороны улицы. Поманил их. Теплая октябрьская ночь там и сям оглашалась голосами, выкриками и смехом.
- Празднество урожая в этом году началось рано, - прошептал Хорди. - Для нас это хорошо, сеньор, - дает причину находиться на улице.
Они медленно шли по темным, холмистым улицам следом за Хорди.
- Куда мы идем? - спросил Арнау.
- Я знаю тихий сад, за которым ухаживает мой друг, - ответил Хорди. - Неподалеку от улицы Храмовников. Владелец сада, старый и глухой, крепко спит, ворота будут не заперты. Внутри есть три старых плаща для тепла и подушки для удобства. Можно отдыхать в саду до тех пор, пока толпа не повалит через ворота на рынки, тут мы сможем покинуть город незамеченными. Если сеньора не возражает, мы вернемся в замок на рыночной телеге.
- Мне все равно, как возвращаться, - сказала сеньора Хуана, - если вернемся благополучно.
Неожиданно позади них раздался крик:
- Вон он. Впереди. Смерть изменнику!
Громкий голос раскатывался между высокими домами по обе стороны улицы. К нему присоединился топот бегущих ног.
Хорди повернулся.
- Четверо, - сказал он, - вооруженных дубинками. Сеньор, сеньора, бегите. Я задержу их.
- Не глупи, пошли, - сказал Арнау, схватил его и потащил.
- Я не могу идти быстро, - сказала Хуана. - Идите. Они не причинят мне зла.
- Ерунда, - сказал Арнау. Потянулся к мечу, но на боку ничего не было. Огляделся, увидел палку у двери и схватил ее.
Хуана юркнула в темный проход между двумя домами.
Двое мужчин встали плечом к плечу. Хорди был вооружен ножом и молотком, Арнау - палкой. Один из их противников скрылся в дверном проеме; остальные уверенно приближались к ним. Прежде чем был нанесен первый удар, Арнау и Хорди разделились, они увертывались, уклонялись и сбивали с толку противников. Но как ни быстры они были, у них не было надежды отражать троих сильных, вооруженных дубинками людей. Один удар пришелся с неприятным хрустом; Хорди выронил нож, и рука его бессильно повисла.
Противник Хорди подхватил нож и сделал выпад. Хорди повернулся, принял удар в правое плечо, а левой обрушил молоток на его голову. Противник упал и недвижно замер. Нападавших стало двое, защищавшихся - один невредимый и один раненый.
От боли и шока у Хорди кружилась голова, он споткнулся и упал, оставив Арнау отражать палкой удары двух дубинок. По его запястью пришелся сильный удар. Онемевшие пальцы разжались, палка упала, тяжелая дубинка стукнула его по затылку, и больше он ничего не чувствовал.
- Сеньор, вы должны помочь мне, - сказала Хуана.
- Всегда готов помочь хорошенькой женщине, - ответил с усмешкой крупный мужчина, прислонявшийся к арчатым воротам.
- Четверо, - сказала она, тяжело дыша и держась за выпирающий живот, - напали на моего мужа и его слугу. Прошу вас. Еще один человек на их стороне может отпугнуть нападающих. Я заплачу вам. Помогите, пожалуйста.
- У вас затруднения, сеньора? - раздался громкий голос за ее спиной. - Если да, вы просите о помощи не того человека.
Хуана повернулась к темной фигуре, держащей перед собой зажженный факел, слепящий ее.
- Прошу вас, сеньор, - сказала она и вновь повторила свою краткую историю.
- Разумеется, я помогу, - сказал первый, беря толстый посох. - Что толку от священника против четверых негодяев? Где они?
Хуана указала.
- А я пойду защищать вас, - сказал священник, высоко поднял факел и зашагал вслед за первым.
- Лишь бы не появились стражники, - сказал первый. - Тогда я не смогу оставаться. Я носильщик, понимаете? Ночью мне полагается спокойно спать, готовиться к утренней работе. Там? - спросил он и повернул в сторону шума, не дожидаясь ответа.
Раздавались удары кулаков и дубинок о человеческую плоть.
- Быстрее, - сказала Хуана. - Пока его не убили.
Оба человека, священник и грузчик, были рослыми, крепкосложенными.
- Прекратите! - громко крикнул священник таким голосом, который мог бы заполнить самый большой храм в христианском мире. Человек в дверном проеме шагнул назад, в темноту, и скрылся.
Носильщик схватил дубинку упавшего и бросился на двоих, которые пинали избитых дворянина и его слугу, лежавших на булыжной мостовой. Несколько быстрых ударов, еще один крик священника, и нападавшие пустились наутек. Хуана опустилась на колени подле мужа.
- Боюсь, этот шум привлечет стражу, - сказал носильщик. - Мне будет разумнее уйти, пока стражники не спросили, почему ночная работа приносит мне такие щедрые доходы.
- Обыкновенный вор, - с отвращением сказал священник.
- Нет, отец, - ответил носильщик. - Никакой не вор. Необыкновенно хороший игрок.
И ушел широким шагом.
- Ваш муж…
- Он жив, отец, - сказала Хуана. - Они оба живы. Но мне нужно увести их отсюда.
Хорди пошевелился и неуверенно сел.
- Я помогу, сеньора, - сказал он, - если окажете любезность перевязать мне сломанную руку. Больше никаких повреждений у меня нет.
- Сможете отвести мужа к друзьям? - с беспокойством спросил священник. - Где-нибудь поблизости? Меня вызвали к ложу умирающего, я не хотел бы появиться, когда бедная душа отлетит.
- Идите, отец, спасибо за помощь, - сказала Хуана, делая из косынки перевязь для сломанной руки Хорди. - Мы скоро будем в надежных руках.
- Можно узнать, сеньора, в чьих надежных руках? - спросил Хорди, наклоняясь над лежащим Арнау. - Господин не хочет доверять никому из своих друзей в городе.
- И не будем, - оживленно ответила Хуана. - Только нам нужно было избавиться от священника, пока он не заинтересовался, кто мы.
- В таком случае, куда пойдем? - беспомощно спросил слуга.
Хуана покачала головой.
- Нам нельзя прятать моего повелителя в чужом саду, а потом ждать крестьянской телеги, чтобы отвезти его в замок. Нужно найти ему врача.
- Согласен, сеньора. В городе есть превосходные врачи…
- Есть, но те, мастерству которых я могу доверять, сразу же узнают твоего господина. Думаю, нам безопаснее оставаться безымянными.
- Согласен, сеньора.
- Знаешь кого-нибудь, кто согласится приютить его? Я могу остановиться у подруги в королевском дворце и найти тебе там постель, но брать с собой Арнау нельзя. Думай, Хорди, - сказала она с отчаянием, сев на пыльную, грязную ступеньку.
Хорди словно бы не слышал ее. Он смотрел на юг, в сторону дворца, обнесенного стеной и недоступного.
- Конечно, сеньора, мы не можем вести его светлость во дворец, - сказал он, покачав головой и обратив взгляд на восток. - У меня есть одна мысль, ваша светлость наверняка сочтет ее неприятной, но я знаю сдержанную, надежную женщину, которая может нас приютить. У вашей милости есть еще деньги?
- Есть, Хорди. Золото было необходимо, чтобы вызволить его из тюрьмы, и я понимала, что потребуется еще больше, чтобы оставить его на воле, пока мое заявление не дойдет до управляющего провинцией. Поэтому я взяла с собой золото. А что дурного в твоей сдержанной, надежной женщине?
- Она живет в Ло Партит, сеньора.
- Проститутка?
- Да, сеньора. За что приношу извинения. Во всяком случае, никому не придет в голову, что ваша милость отведет мужа к Эсклармонде.
- Она называет себя так в честь старой королевы?
- Да. Это ее причуда. Но она честна на свой манер и знает, что это такое, когда весь мир ополчается на тебя.
Хуана приложила ладонь ко лбу мужа. Он шевельнулся, застонал, потом снова замер.
- Поскольку у нас выбора нет, отдадимся на ее милость. Притом мне нравится королевское имя этой женщины. Помоги мне поднять его, Хорди, понесем его к этой женщине.
- Я могу идти, - произнес слабым голосом Арнау.
- Превосходно, любимый, - сказала Хуана. - Ты очнулся. Положи руки нам на плечи. Хорди, встань с правой стороны своего господина, обхвати его здоровой рукой за талию. Я сделаю то же самое с левой стороны.
- А что мы скажем, если нам кто-нибудь встретится? - спросил Хорди.
- Ничего, - ответила женщина. - Будем петь и шататься, как все пьяные в городе. Вперед в Ло Партит!
Они подняли Арнау, несмотря на его рост и вес. Он повис у них на плечах, обхватив их слабыми руками. При первом же шаге он шумно втянул воздух и выругался.
- Кажется, у меня повреждена нога, - сказал Арнау извиняющимся тоном. - Она не выдерживает моего веса.
- Тогда волочи ее, - сказала Хуана. - Волочи, иначе тебе конец, и клянусь всеми святыми на небе, я этого не допущу.
Они пошли на восток, мучительно поднялись по холму, минуя еврейский квартал, и спустились к каналу у основания крепостных валов. Громко пели, вызывая брань жителей, и убедительно пошатывались под весом Арнау; он все чаще и чаще впадал в милосердное забытье. Наконец вонь полей орошения и живодерен известила их, что они дошли до района, где жили и занимались своим ремеслом проститутки. Умолкли, сосредоточились на выборе пути и старании не причинить вреда избитому телу Арнау.
- Клармон, - негромко спросил Хорди у двери одного маленького домика, - ты занята?
- Не настолько, чтобы не принять тебя, - ответил голос изнутри. - Кто бы ты ни был. - Женщина чуть приоткрыла дверь. - Хорди. С друзьями. За друзей особая плата, и только в том случае, если они выглядят надежными, - добавила она недоверчиво.
- Деньги не проблема, - спокойно ответил Хорди. - Сеньора Эсклармонда, нам нужна ваша помощь. Мы щедро заплатим за нее и за молчание.
- Ему? - Хуана кивнула. - Больной или избитый?
- Избитый.
- Как щедро заплатите?
- Золотом.
- Ведите его в дом, - сказала Эсклармонда, открывая дверь пошире. - Судя по виду, этот сеньор определенно нуждается в помощи. - Зажгла еще одну свечу и подняла ее, чтобы рассмотреть сперва Арнау, потом его жену. - Вижу, у него много синяков.
- И сломана правая нога, - сказала Хуана. - Ему нужен костоправ или хирург.
- Сеньора, я сделаю все, что смогу, и без ненужных объяснений. Я не болтаю о своих клиентах.
- И какую-то другую одежду. Не такую…
- Не подобающую его положению? - спросила Эсклармонда.
- Да. У него есть враги. И есть другие причины, веские, чтобы его никто не видел.
- Я могу изменить его внешность и приютить здесь на день-другой. Пошлю за хирургом, пусть осмотрит обоих, вижу, мой друг Хорди тоже участвовал в драке. Но вашему мужу, сеньора, нужна забота хорошего врача. Почему бы не отвести его к сеньору Пере Вила?
- Сеньор Пере узнает его, а я не знаю, будет ли он помалкивать.
- Понятно. Тогда оставьте его у меня. Я найду ему безопасное место, где он получит хороший уход. Не здесь. Слухи здесь распространяются, как чума - через три-четыре дня у двери появится кто-нибудь интересующийся, кто живет у меня, почему он тут и заплатит ли кто-нибудь в городе за эти сведения. Здесь много таких, кто за грош предал бы своего дедушку.
- Но он будет день-два в безопасности?
- Да. Путники с какими-то деньгами часто проводят у меня день-другой перед тем, как снова отправиться в путь. Над этим никто не задумывается.
- Что ж, мне остается только поверить вам, - сказала Хуана. - Свяжетесь со мной, когда все устроите?
- Непременно. Как мне вас найти?
Хуана взяла свечу из руки Эсклармонды и подняла ее. Ее спасительница была выше большинства женщин, с высоким, широким лбом, большими, ясными, темными глазами, при внимательном рассмотрении было видно, что губы ее подергиваются от смеха. Эсклармонда откинула с лица назад темные волосы, чтобы его можно было лучше рассмотреть, но они вернулись на место массой густых кудрей. Встревоженная супруга Арнау глубоко вздохнула и отдала их жизни в ее руки.
- Во дворце. Сеньора Хуана Марса.
Эсклармонда понимающе кивнула.
- Уверяю вас, сеньора, - сказала она спокойно, - пока я пекусь о его безопасности, он не попадет в руки палача.
- Это вам, - сказала Хуана, протягивая ей кожаный кошелек. - Если вам нужно больше, достаточно попросить. Будьте верны нам, и мы будем вашими добрыми друзьями и союзниками.
- Большего и просить нельзя, - сказала Эсклармонда, заглянув в кошелек. - Господи, сеньора. Это не просто щедрая плата. Это целое состояние.
- Тратьте, сколько нужно, на хирургов, одежду, врачей, лекарства. Остальное ваше. Если придется израсходовать больше половины, я снова наполню кошелек.
- Я немедленно пошлю за хирургом, - сказала она и отодвинула кожаную завесу, заменявшую дверь в глубине комнаты. - Робер, быстро приведи хирурга. И будь осторожен. - И снова повернулась к сеньоре Хуане:
- Робер скор на ногу. Хирург будет здесь через несколько минут. Потом, сеньора, он проводит вас во дворец, а я останусь здесь с вашим мужем. Он постарается, чтобы вы дошли благополучно. Можете доверять ему.
Из задней комнаты появился, застенчиво улыбаясь, двенадцатилетний, судя по виду, мальчик и вышел из дома.
- Спасибо. Это Робер?
- Да, сеньора. Сын соседки. Он спит здесь, когда это необходимо. Отправить с ним и одежду моего гостя во дворец?
- Нет, моя добрая Эсклармонда. Возможно, сын вашей соседки сможет найти ей какое-то применение. Только ее нужно вычистить и заштопать.
- Вы щедрая женщина, сеньора, - негромко произнесла Эсклармонда. - Я сделаю для вашего мужа все, что смогу.
- Он мертв?
Несмотря на теплую ночь, мужчина в отдельной комнате гостиницы сидел близко к огню. Говорил он с нервозной быстротой и выговором, раздражающим его слушателей с грубой речью.
- Нет, сеньор, - ответил один из двух стоявших в дверном проеме людей. - Думаю, что нет. Однако сильно отделан. Может умереть. Но пока жив.
- Того, что, по твоему выражению, сильно отделан, недостаточно, - сказал сидевший у огня. - И того, что может умереть. Да входите же и закройте дверь. Нам ни к чему, чтобы о нашем частном деле говорила вся гостиница. Что не заладилось?
- Сеньора Бланка, которая сдает в аренду лавку, поклялась ни слова не говорить о побеге, но думаю, он узнал, что готовится ловушка, и бежал раньше назначенного времени.
- Как он мог узнать? Разве ты не оставался с этой женщиной весь день?
- Да, сеньор, оставался. И часть вечера. Но этот слуга, должно быть, что-то заподозрил. Думаю, он начал долбить стену, едва лавка закрылась. Когда мы появились, они были уже далеко от тюрьмы.